Неприкаянный. Мичман с "Варяга"

Глава 23

Покровитель

— Ловко у тебя это получается. И что, вот так любые предметы можно выставлять? — спросил меня великий князь Кирилл.

Я выстроил ещё несколько конструкций, после чего это зрелище слегка приелось, и интерес к моим выступлениям поубавился. Кирилл Владимирович ввиду моей принадлежности к флоту сграбастал меня в объятия и потащил к себе за стол.

На мне сошлось несколько недоброжелательных взглядов лизоблюдов, активно окучивавших члена императорской семьи. Но тут уж никуда не деться, хочешь приблизиться к власть предержащим, будь готов к козням и ударам в спину. Плевать. Чего я не собираюсь делать, так это набиваться в свиту или становиться собутыльником. Вот быть великому князю полезным — совсем другое дело.

— У всех предметов есть свой центр тяжести, нужно только поймать баланс, и всё получится, — подтвердил я.

— Ты так говоришь, будто это проще простого.

— Нет, конечно же. Будь просто, и это мог бы проделывать любой.

— И как ты научился?

— А тут мне повезло или не повезло, это смотря с какой стороны посмотреть, ваше высочество. Меня в голову ранило, уже и в мертвецкую снесли, а я выжил. Вот с тех пор у меня и начали проявляться разные таланты. К примеру, я стал стрелять практически без промаха из всего, что стреляет. А ещё всё, чему меня раньше учили, теперь вспомнилось, и я этому могу найти практическое применение. И катер свой переделал так, что он у меня ныне быстрее ветра.

— Так-таки и быстрее? — хмыкнул Кирилл.

— Тридцать восемь узлов. Он не ходит по воде, а летит над ней. А ещё есть парашют, этот реально летает, как воздушный змей. На восемьдесят сажен подняться можно, — похвастал я.

— Враки, — пьяно мотнув головой, не поверил Романов.

— Честное слово. Могу хоть прямо сейчас доказать, — горячо заверил я.

— А если не сумеешь?

— Тогда прилюдно сознаюсь в том, что я низкий лжец. Только я правду говорю.

— Ну и отчего же тогда мне раньше никто о твоём катере ничего не рассказал? — ввернул он убойный аргумент.

— Откуда же мне знать, ваше высочество. Может, завидуют? Я ведь мало что катер этот переделал по своим чертежам и на свои же средства. Так ещё и японцев бью так, что только пух и перья.

— Л-ладно. Давай тогда прямо сейчас и проверим, чего ты там наворотил. Борис, пошли на катере кататься, — позвал он брата.

— Нет уж. Море я оставлю тебе. Вот если бы ты конём ретивым меня решил удивить, тогда совсем другое дело. А в море, да ещё и зимой, это без меня.

— Уж первый день весны, — возразил старший брат.

— А как по мне, то ничуть не теплее, пусть тут и не лежат сугробы, — отмахнулся младший.

— Ваше высочество, сейчас ночь, — попытался воззвать к благоразумию незнакомый мне лейтенант.

— Ерунда. На небе ни облачка и полная луна, море спокойное. Если появятся японцы, то мы их увидим издалека, а высокая скорость позволит нам набрать полный ход и уйти под защиту береговых батарей. К тому же осадка у нас незначительная, и мы пройдём над любым минным заграждением, — горячо возразил я.

Великий князь уже заглотил крючок, нужно срочно подсекать, пока не сорвался. А что до несанкционированного выхода в море в военное время, то тут я был спокоен. Коль скоро Борису сойдёт ранение командующего, то Кириллу выходка с морской прогулкой простится и подавно.

Великому князю затея понравилась, и никакие уговоры не могли заставить его отказаться от своих хотелок. Мы прихватили с собой несколько бутылок коньяку и, вывалившись на улицу, устроились в экипаже. За нами пытались было увязаться и другие офицеры, но они в мои планы не входили, поэтому пришлось шепнуть на ухо Кириллу Владимировичу, что катер-то у меня невелик и пассажиров не потянет.

«Ноль второй» ожидал нас у причала. Смысла нет кататься на лодке, если можно сойти на него прямо с набережной. Тем более сейчас высокая вода.

— Илья, организуй нам стол, — протянул я своему нештатному вестовому две корзины со съестным и выпивкой.

— Слушаюсь, ваш бродь, — тут же подхватился он.

— Боцман, отходим.

— Есть, ваше благородие.

— Ваше высочество, я прошу прощения, у меня не крейсер, а потому каюта очень тесная.

— Зато достаточно просторно в кокпите. Мы устроимся здесь.

— Не слишком ли прохладно, ваше высочество?

— Нет, мне всё нравится.

— Илья.

— Сей секунд всё исполню, ваш бродь.

Не прошло и минуты, как в кокпите появился складной походный столик, сноровисто накрытый сигнальщиком. Матросы простучали ботинками по палубе, разбегаясь по боевым постам и скрываясь в отсеках и носовом кубрике, чтобы лишний раз не отсвечивать перед высоким начальством.

Из котельного и машинного отделений послышалась возня. Загудел воздух в выхлопных трубах от разгорающихся топок. Так-то котлы у нас на подогреве, поэтому время подготовки заняло совсем немного времени.

— Боцман, отдать швартовы.

— Есть отдать швартовы, — откликнулся Харьковский.

Пока мы с великим князем опрокидывали по стопочке отличного французского коньяку, катер уже отошёл от причала и взял курс на выход с внутреннего рейда. Казарцев ловко отстучал сообщение, принял ответное и доложил, что путь свободен.

— Ваше высочество, не желаете лично встать к штурвалу? — спросил я.

— Непременно! — подорвался он.

Настроение у Кирилла было исключительным. Он поднялся на ходовой мостик и уверенно встал к штурвалу. Было заметно, что ему не впервой управлять таким катером. И это доставляет ему удовольствие. Тем более что мы сейчас набрали вполне себе приличный ход примерно в семнадцать узлов. С учётом того, что «ноль второй» скользит мимо других судов и кораблей, скорость ощущается особенно заметно.

— Андрей Степанович, что у нас с припасами? — тихо спросил я, когда великий князь взял на себя управление катером.

— Всё согласно вашему приказу, ваше благородие. Запасы угля, воды, масла и провизии в полном объёме, — отчитался боцман.

— Броне и спасжилеты забрали? — уточнил я.

— Так точно. Всё в наличии.

— Отлично. Ваше высочество, предлагаю выпить за начало нашего славного ночного приключения, — раскладывая штурманский столик и водружая на него коньяк, предложил я.

— Это будет как нельзя к месту. Ч-чёрт, Олег, у тебя получился исключительный катер. Такое удобство, а как он лёгок в управлении. Просто песня, а не катер!

— И это вы ещё не разогнались и не выставили его на крыло. Но сначала выйдем из гавани.

Мы чокнулись и закусили лимоном. Хотя, признаться, закусывать его совершенно не хотелось. Всё же качественный коньяк не обычное спиртное и не имеет ничего общего с водкой, кроме градусов.

— Ваше высочество, позвольте попросить вас пристегнуть ремень безопасности, — произнёс я.

— Для чего? — вздёрнул он бровь.

— Дело в том, что катер весьма быстрый и манёвренный. При резких манёврах вас может выбросить за борт, а вода нынче холодная. — Я показал, что хотя и сижу рядом, тем не менее уже пристегнулся.

— Он действительно настолько норовист? — всё ещё сомневаясь, спросил Кирилл.

— Как дикий мустанг, ваше высочество.

— Л-ла-адно. Давай поглядим, на что он способен, — позволяя себя застегнуть, согласился великий князь.

К этому моменту мы уже вышли на внешний рейд, и Казарцев отстучал световым кодом наблюдателям на берегу, кто мы. Не хватало только получить горячий привет от береговых батарей в виде гранаты. По своим они отчего-то промахиваются редко.

Я показал Кириллу рычаг акселератора и рассказал, как им пользоваться. И он без лишних разговоров поднял его в крайнее верхнее положение. Вода за кормой забурлила, катер начал быстро набирать ход, а вскоре плавно поднялся, встав на крыло и продолжив разгоняться.

Ветер в лицо, в глазах князя восторг. Он заложил резкий вираж, едва не положив катер на борт. Признаться, я даже испугаться успел, не улетит ли кто из команды в воду, а то и в отсеках могут до травм приложиться. Так-то о резких манёврах я всегда предупреждаю свистком. А этому придурку хоть бы хны. Только орёт от охватившего его возбуждения. Ну чисто глупый мальчишка, не понимающий, что его хотелкам есть предел, и последствия могут быть очень даже плачевными.

— Ваше высочество, предлагаю выпить.

Я тряхнул бутылкой и стопками, которые успел подхватить. Блюдце с нарезанным лимоном улетело за борт. Туда же отправилась бы и остальная закуска, но боцман с минным машинистом успели прибраться, когда мы перебрались к штурвалу.

— Выпить? Отличное предложение, — задорно произнёс он, выводя катер на прямую.

Волны практически нет, поэтому идём как по ниточке, палуба едва подрагивает, словно и не катер это, а как минимум крейсер. Под восторги его высочества мы выпили ещё пару стопок, после чего Казарцев поднёс нам по чашечке кофе. Он сварил его, пока мы выпивали и горланили песню.

— Чашка обжигающего кофе на ходовом мостике, когда ветер бьёт прямо в лицо. Что может быть лучше? — с наслаждением вздохнул великий князь.

А потом его сморило. Устал и заснул, бывает. Тем более если употребить снотворное. Я много чего читал и всё запомнил. Ага. И кое-что использовал на практике. Этот препарат изготовил на случай, если придётся кого своего оперировать. Он в применении куда проще, чем маска с парами эфира.

Мы снесли его высочество в каюту и уложили на мою койку. Ну не на верхнюю же его определять. Если её опустить, то тесно станет обоим спящим. Отдыхать так, конечно, можно, но удовольствия мало.

— Снегирёв, ход двадцать четыре узла, курс сто двадцать градусов, идём на Чемульпо, — когда мы разобрались с Кириллом, приказал я.

— Есть курс сто двадцать градусов, — отозвался рулевой.

— Ваше благородие, а как же их высочество? Это что же получается, мы его того?.. Выкрали? — тихо спросил Харьковский.

— Бог с тобой, Андрей Степанович. У меня приказ командующего флотом — в полночь выдвинуться к Чемульпо и собрать сведения по активности судоходства противника. А его высочество сам увязался с нами.

— Я такого не помню.

— А тебе и не нужно. Твоё дело выполнять приказы. И вообще будем делать из него героя, — подмигнул я боцману.

— А ну как с ним чего случится? — не унимался Харьковский.

— Да что с ним может случиться, Андрей Степанович? Девять часов туда, пару-тройку часов там и девять обратно. Угля хватит с избытком. Погоду я гарантирую. Нормально всё будет. Верь мне.

Про погоду это не шутка. Я и впрямь могу её прогнозировать с довольно высокой вероятностью без барометра. Конечно, случается разное, до технологий моего мира мне далеко, но, с другой стороны, у меня это получается в разы лучше, чем у местных…

Кирилл проснулся, будучи явно не в духе. Похмелье штука неприятная. А уж если спать не в удобной постели, а на узкой и жёсткой койке, так и подавно. Он вышел в кокпит, сощурившись, глянул в ясное утреннее небо, передёрнул плечами и остановил взгляд на мне.

— Когда я уснул, Олег?

— В десятке миль от Артура, ваше высочество.

— Мы так далеко отошли от берега?

— Так точно, ваше высочество.

— Обращайся ко мне по имени-отчеству.

— Слушаюсь, Кирилл Владимирович.

— А сейчас-то мы где?

— На траверзе Чемульпо.

— Где⁈ — не удивился, а опешил великий князь.

— Я же говорил, что у меня приказ выдвинуться в район Чемульпо для сбора сведений о судоходстве противника. А по возможности и причинения ему вреда. И вы изъявили желание непременно участвовать в деле.

— Когда это я изъявил желание? — удивляться удивляется, но нет и намёка на страх.

— После того, как я сообщил вам о необходимости вернуться в Артур, чтобы высадить вас. Но узнав о том, что мы способны обернуться за сутки, вы пожелали лично участвовать в охоте на японские транспорты. Я не смог вам возразить.

— И что теперь?

— Лежали в дрейфе, ожидая вашего пробуждения. Сейчас позавтракаем и будем искать японцев. Я полагал, что вы пожелаете наблюдать за этим лично.

— Ты это про парашют? — догадался он, и его глаза заблестели азартом.

— Так точно, ваше высо…

— Я же сказал, что ты можешь обращаться ко мне по имени-отчеству.

— Сначала завтрак, Кирилл Владимирович, а после поднимем в воздух наблюдателя. Если желаете, можете и сами испытать новый способ наблюдения.

— Умываться, — коротко распорядился он.

— Слушаюсь. Казарцев, — окликнул я сигнальщика.

Это было самое тонкое место моего плана. Вспомнит или не вспомнит? Испугается или решит проявить стойкость? Но, похоже, великий князь не трусливого десятка, и решимости ему не занимать.

С утренним туалетом и завтраком уложились в один час. После чего Кирилл пожелал начать охоту на транспорты. Должен заметить, пока сравнительно безопасную, потому что пароходы, задействованные на перевозке войск и военных грузов из метрополии, не имеют вооружения. И тем не менее опасность всё же присутствует.

Сначала в небо подняли Казарцева, который сразу же засёк конвой из трёх пароходов в паре десятков миль от нас. Затем, когда мы уже погнались за ними, Романов пожелал лично подняться ввысь. Говорю же, не робкого десятка. Мало того, он провёл бы в небе куда больше времени, чем жалкие десять минут. Но холод согнал его на палубу, где мне пришлось спешно отпаивать члена императорской семьи кофе с коньяком. А после и коньяком без кофе. Но пили мы уже не пьянства ради, а здоровья для.

На подходе к цели я обрядил его высочество в шёлковый бронежилет, спасжилет своей конструкции и пристегнул страховочным поясом. Так, на всякий случай. Возражать он не стал. Как не противился и переодеванию в матросский бушлат, моё укороченное пальто ему было не по размеру, а шинель слишком неудобная.

Сама охота ничем примечательным не отличалась. Догнали пароход, влепили в борт метательную мину. Пока догоняли второй, успели перезарядить минный аппарат, и когда настигли цель, Кирилл Владимирович послал ему в борт очередной снаряд. Аппарат выставили с предварительной наводкой, и я лично вывел катер в атакующую позицию, так что Романову оставалось только дёрнуть шнур.

Когда приближались к третьему, по нам пальнули сразу из пары десятков винтовок. Пули пробарабанили по металлу и чудом ни в кого не попали. Харьковский, не колеблясь, закрыл собою великого князя. Но слава богу и сам не пострадал. Ложкин же с некоторым опозданием отработал по борту из пулемёта, не позволяя японским солдатам высунуться для повторного залпа.

Отстрелявшись, мы отвернули и пустили дымзавесу. По нам ещё били из винтовок, но не точно, мы даже свиста пуль не слышали. А вот наша третья мина попала в цель, чем великий князь был невероятно горд. Теперь однозначно получит «Георгия». И, признаться, вполне заслуженно. Да, тут он оказался не по своей воле, но ни канючить, ни топотать ножками не стал, а с готовностью поддержал решение поохотиться на японцев.

Потопление пароходов мы зафиксировали на фото. Так, чтобы без вопросов. На кадрах были запечатлены как названия судов, так и развивающиеся над ними военные флаги, под которыми они и пошли на дно. На месте их гибели остались лишь шлюпки и множество людей на плаву. Этих я обстреливать не стал.

Как узнал впоследствии, в результате нашего рейда погибло около полутора тысяч японских солдат и офицеров. Отправилось на дно порядка тридцати полевых орудий, большое количество боеприпасов, снаряжения и продовольствия. Это мы удачно в рейд сходили.

— Как зовут, боцман? — спросил великий князь.

— Боцман Харьковский, ваше высочество, — вытянувшись в струнку и отдав честь, чётко доложил тот.

— Вольно, братец. По батюшке-то тебя как величать?

— Андрей Степанович.

— Спасибо тебе, Андрей Степанович, что заслонил собой.

— Так не попали же, ваше высочество, — растерялся тот.

— А это неважно. Главное, что ты не раздумывал. Я запомню это, Андрей Степанович.

— Служу царю и отечеству! — только и нашёлся, что гаркнуть мой боцман.

— Полагаю, что пора возвращаться, Кирилл Владимирович, — убирая фотоаппарат, произнёс я.

— У нас ещё две самодвижущиеся мины, — заметил он.

— Не дело оставаться безоружными, мало ли кого встретим. Нам ведь ещё в Артур возвращаться. Я потому и решил оставить метательный минный аппарат, чтобы иметь возможность совершать подобные набеги. А самодвижущиеся мины хотелось бы приберечь на случай боя.

— Звучит резонно. Но Артур разве не на северо-западе? — спросил меня Кирилл, глянув на компас.

— Так и есть, — подтвердил я.

— И отчего мы идём на запад?

— Возможно, нам повезёт, и мы встретим нейтрала. Досмотрим его и выкупим уголь. Наших запасов хватит на обратный путь, но у Артура может случиться всё что угодно. Хотелось бы иметь возможность при необходимости оторваться от погони.

— И как вы хотели совершать набеги при нехватке для этого топлива?

— В этом случае мы выходили бы, нагрузившись дополнительным углём, как мул. Так что угля хватило бы с избытком.

— И почему сегодня было не так?

— С дополнительным углём выйти на крыло не получилось бы. Поэтому я отправил приказ боцману подготовить и оставить его на барже. Там всего-то три десятка мешков. Высадили бы вас, быстренько догрузились и в путь.

— Получается, не вовремя я толкнул вас под руку? — скосил он на меня взгляд.

— Скажу честно, Кирилл Владимирович, всё шло к тому, что меня списали бы в экипаж.

— Из-за твоих геройств, — понял он.

— Из-за того, что я как бельмо на глазу у командования. Но главное, его высокопревосходительство использовал бы меня, чтобы насолить Макарову. Мне же не хочется оказаться между жерновов. А тут такая удача, вы изъявили желание присоединиться к рейду. Ну я и решил попытаться заполучить ваше расположение.

— Только не говори, что напоил и выкрал меня, — хмыкнул великий князь.

— Я, конечно, шустрый как понос, но не сумасшедший, Кирилл Владимирович. Однако не скрою, когда вы изъявили желание участвовать в деле, раздумывать не стал. Вот и вышли мы без дополнительного запаса угля.

— Х-ха, Олег, а мне нравится твоё нахальство. У нас коньяк не остался?

— Прошу простить, — сокрушённо развёл я руками.

— Что? Вообще ничего?

— Только спирт. В медицинских целях.

— Сейчас как раз медицинский случай и есть. Мне нужно срочно согреться, а то наверху жутко холодно. Нужно же высмотреть какой-нибудь пароход, а то эдак без угля останемся. Командуйте, господин мичман, наблюдатель Романов к полёту готов!