Месть Роха

Эпилог

Эпилог

Храмовый комплекс на острове Ситур

Кабинет верховного жреца Самола

Самол раскинулся в удобном кресле, ранее принадлежавшем предшественнику Мелигобарну, и с интересом рассматривал кольцо с продолговатым красным камнем на указательном пальце правой руки. «Последний рубеж обороны» — так назвал его Гунт, вручая бесценный подарок вместе с инъектором, заряженным на десять ампул корсикама, и пачкой таблеток приеодона на тот случай, если он вдруг невзначай поцарапается об отравленную иглу.

Убедительное действие этого кольца воочию увидели все, просматривая видеозапись допроса Мелигобарна, и оценили по достоинству.

Теперь Самолу предстояло выполнить миссию, возложенную на него членами Братства, и эта роль, если уж честно признаться, была ему по душе.

Чтобы получше вжиться в образ владыки, Самол придумал следующее: во время просмотра допроса верховного он попросил Гунта остановить кадр и, ткнув пальцем в застывшее голографическое изображение Мелигобарна, спросил профессора, возможно ли поменять ему цвет глаз на такой же, как у Мелига, и еще как-то изменить веки, чтобы выражение его взгляда было похоже на оригинал? И вот еще бы и голос…

Кирт немного подумал и кивнул, и это в конечном итоге положительно сыграло при его первой встрече со жрецами, когда те пришли к нему в дом в Дремене с благой вестью.

Все трое высших были крайне удивлены и не на шутку напуганы, когда к ним вышел Самол и, посмотрев на них глазами их прежнего владыки, сказал его голосом:

— Прибыли, наконец! Ну, заходите!

Все трое теперь свято уверовали в то, что произошло настоящее чудо, и на их глазах произошла самая что ни на есть реинкарнация, или попросту душа Мелигобарна переселилась в тело этого Самола, а значит, владыка всё знал и предвидел…

Это помогло Самолу на первом этапе вжиться в роль верховного без особых проблем.

Закончив рассматривать кольцо, Самол нажал на кнопку на столе, и почти сразу в дверь заглянула лысая башка Рабара — нового секретаря владыки.

— Зайди, — позвал Самол и указал на кресло перед собою.

Рабар был всё таким же худым, как жердь, но теперь он сменил бесформенный жреческий балахон на строгий костюм служителя храма и стал выглядеть более презентабельно и соответствовать своему новому статусу.

Став верховным, Самол сразу же приблизил к себе старого друга, назначив личным секретарем вместо прежнего.

Новый владыка чувствовал, что с бывшим он точно не сработается, и отпустил того на волю прямо с балкона. Правда перед этим выведал у него при помощи детектора правды все подробности, которые знал только он, и это могло пригодиться новому правителю.

Сам Рабар воспринял появление Самола в храме сдержаннее, чем ожидалось, и даже не подал виду, узнав старого приятеля.

Один только раз, когда они оба остались наедине, тот спросил у нового владыки: «Как?» В ответ Самол только загадочно улыбнулся и шепнул: «Не задавай лишних вопросов». Этого хватило, и с тех пор Рабар добросовестно выполнял работу секретаря, что не мешало им, как в старые добрые времена, пропускать иногда по стаканчику выдержанного в имперских подвалах дрэги.

— Садись! — повторил приглашение Самол и сам откинулся на спинку кресла. — Что там у нас на сегодня?

Рабар деловито заглянул в наладонник, доставшийся от прежнего секретаря, и сообщил:

— Прибыл посланник его величества Кетрума Сиятельного, правителя королевства Сердонике.

Самол оживился и поудобнее устроился в кресле. Наконец, появился хоть кто-то из независимых королевств.

Это хорошо!..

— Что ему надо?

— Он прибыл с известием о том, что завтра к вечеру его правитель прибудет на наш остров с намерением посетить храм. Просит твоей аудиенции.

Самол важно кивнул, внутренне ликуя: значит, вскоре вслед за Сердонике подтянутся Морде и Липаме, а это полное признание на этой части Тарсона! Останется только прижать к ногтю этого упертого магистра ордена «Око Меркула» — Краса сол Милуита, но это не составит особого труда.

Всему свое время!

Примечательно, что как только Самола провозгласили верховным жрецом, то на следующий день разом прибыли все семь королей, входящих в объединение, и поцеловали ему руку, признав его владыкой. А теперь вот и Сердонике…

— Хорошо, — кивнул Самол. — Готовьте приём. Что еще?..

— Новый глава Тайной службы…

— Что с ним? — резко спросил владыка.

— Ждет в приёмной.

— Почему не заходит?

— Ты же сам сказал, никого не впускать!

— Этого впусти, — благосклонно разрешил Самол.

Дверь за секретарём закрылась, и через несколько секунд в кабинет заглянул Рур.

— Входи! — приглашающе махнул рукой владыка.

Крумера, как и секретаря, пришлось сбросить с балкона, и на это было две причины.

Первая и самая важная: он не поверил ни в какую реинкарнацию и, признав в новом верховном бывшего служащего храма, начал нашептывать высшим, что здесь что-то не так, и всё это пахнет не очень хорошо…

Благо Самол успел поменять старых телохранителей на тех, что прислал к нему император вместе с Руром. Все десять бойцов были в новейшей пехотной броне, обучены самим Гунтом и Дорном и вооружены очень хорошим оружием Древних. Поэтому немудрено, что после короткой схватки те отправили в полёт с балкона Неуязвимых, охранявших ранее Мелига, а вслед за ними и самого Крумера.

Рур плотно прикрыл за собою дверь и, развернувшись, по-особому поприветствовал Самола.

Оба они, как и сам император Карус, вступили в Братство Роха, набив на плече соответствующую татуировку. Самол об этом попросил, еще находясь на базе, а император и Рур после того, как с Мелигобарном было покончено.

Гунт сразу же согласился, и все поклялись на крови, что впредь будут стоять друг за друга до конца.

Один за всех, и все за одного!

Причем единогласным решением главою братства остался Гунт, а император и Самол впредь должны объединить свои усилия, чтобы на Тарсоне всегда царил мир и благоденствие. Отсюда в храме и новые телохранители, да и сам Рур.

Телохранители, кстати, тоже присягнули лично Самолу, принеся ему клятву на крови. Считалось, что нарушивший ее долго не проживет…

По ту сторону Хребта в это верили свято, сам Самол не очень…

— Брат Самол, — негромко начал Рур, приблизившись к столу, — докладываю: выявлена и уничтожена ячейка инакомыслящих, готовивших переворот с привлечением Неуязвимых и остатков Солнцеликих. Капитан Дорсель вовремя узнал об этом, доложил мне, и мы приняли меры.

— Кто зачинщик? — сморщившись, спросил Самол.

— Жрецы среднего звена. Сейчас они дают показания под детектором правды. Скоро узнаем подробности.

— Этот Дросель предан нам?

— Дорсель, — поправил его Рур, — вполне предан.

— Хорошо! — ответил Самол. — Как там наш брат Карус? Есть от него какие-нибудь новости?

Рур скупо улыбнулся и кивнул.

— Его могущество не вылазит с секретного полигона в горах Нурии. Его новая гвардия ему явно по душе…

Империя Мазарит

Дворец императора Каруса Длиннорукого

Крышка лечебной капсулы с тихим жужжанием пошла вверх, и Карус, увидев перед собою потолок хранилища, вздохнул полной грудью.

Эти гипнограммы… это чудо какое-то!

Профессор Кирт научил ими пользоваться, и теперь император выкраивал из своего плотного графика по нескольку часов в день, чтобы залезть в капсулу и окунуться в мир знаний.

Профессор вместе с Гунтом разработал программы обучения лично для него, а так же для тех полутора сотен отборных воинов, составлявших теперь его личную гвардию.

Как и обещал глава братства, за месяц они с Дорном и профессором провели обучение бойцов, и теперь тем нет равных на всём Тарсоне.

Для обучающего процесса профессору пришлось разобрать четыре из шести медицинских капсул и собрать их уже на секретном полигоне в горах Нурии.

Каждому воину внедряли гипнограммы по тактике боя, владению доспехом и оружием, управлением боевыми барками и многое-многое другое, а Гунт и Дорн проводили полевые выходы, закрепляя полученные навыки на практике, постоянно экзаменуя и требуя от бойцов идеальной слаженности действий. Чувствовался их огромный опыт во всём этом, и оба Древних довольно быстро завоевали непререкаемый авторитет среди бойцов гвардии его величества.

И не только у них…

Узнав подробнее о братстве, император недолго думая начал намекать Гунту, что не прочь бы и сам вступить в него. А верный Рур, узнав об этом, не раздумывая последовал за ним. Гунт и все остальные члены братства дали согласие, и теперь это даже не братство, а некая ложа, где император имеет такие же права, как и все остальные, за исключением Гунта. Он глава и принимает решения, следуя уставу Братства, и все должны следовать за ним.

Компания подобралась что надо!

Древние, императоры, верховные жрецы…

Что может сравниться с этой силой на Тарсоне? Наверное, ничего…

Карус встал перед зеркалом и распахнул халат на груди, обнажая плечо: там красовалась эмблема братства, изображающая какой-то замысловатый рисунок, в значении которого он пока еще толком не разобрался. Тут же вспомнилось, как его и Рура отвезли на космическом корабле на базу братства, как он увидел всё своими глазами и как сильно был поражен увиденным. Как он стоял перед основным гигантским космическим кораблем, не смея выдохнуть, и как давал клятву верности Братству.

Потом был ужин и ночь, проведенная в комнате психологической разгрузки… Карус остался под большим впечатлением!

База братства

Покои Гунта сол Икселента

Гунт неподвижно лежал на кровати в своей комнате и смотрел в потолок, перебирая в памяти события последнего месяца.

Боль от утраты Пири немного улеглась, сменившись вдруг неожиданно проснувшимися нежными отцовскими чувствами. Теперь каждую свободную минуту он спешил к Алексу — так он назвал первенца в честь своего отца по давно устоявшейся традиции своего рода.

Опеку над ребенком взяла на себя Ника, за что Гунт ей был особо благодарен.

Как и все девушки старого Тарсона, она в свое время проходила специальные углубленные материнские курсы. Ведь после шестнадцати лет любая современная девушка могла стать матерью, и такие знания им были просто необходимы.

Они с профессором еще немного до усовершенствовали детский контейнер, и теперь малыша ничего в нём не беспокоило. За этот месяц он еще больше окреп и радостно улыбался беззубым ртом, когда к нему подходили Гунт или Ника.

Глядя на счастливую девушку, нянчившуюся с его малышом, командир стал замечать, что Эол время от времени с улыбкой нашептывал Нике что-то на ухо, и та, краснея и смущаясь, кивала ему в ответ. Гунт справедливо подозревал, что недалек тот день, когда в их братстве появится еще одно пополнение, а может, и не одно…

Братья Пири исчезли бесследно, но Рур обязался их найти и оказать всестороннюю помощь, если те еще живы, конечно. Возможно, у него в этом направлении кое-что и получится, ведь в руках последнего теперь все Тайные службы по обеим сторонам Хребта.

Вот кого Руру удалось найти почти сразу, так это славного капитана Мэйрона, обнищавшего, без команды и корабля.

Сколько ему пришлось пережить после того, как Гунт с отрядом сошли на берег, знает только он сам и больше никто. Сначала на его след напали орденцы, и ему пришлось спасаться бегством, бросив корабль и распустив команду. Затем за дело взялись ребята из Тайной канцелярии храма, а это уже было куда серьезней. Мэйрон был вынужден, насколько это возможно, изменить внешность и скрываться по разным рыбацким поселкам, избегая встречи со старыми знакомыми капитанами и матросами. Но от Рура ему скрыться всё-таки не удалось…

Гунт улыбнулся, вспомнив, каково было удивление капитана, когда в захолустную таверну небольшого портового городка зашли Гунт и Дорн. Старый морской бродяга даже прослезился, узнав от них о смерти Коры и Пири, и чуть не потерял дар речи, когда перед ним на стол выложили пару тугих мешочков, доверху набитых полновесными гротами.

Но и это было еще не всё!

В порту его ждал пришвартованный к причалу крепкий быстроходный корабль с вместительным трюмом и уже набранной новой командой во главе с помощником Линдсом — его старым товарищем по морским походам и сражениям, которого Руру удалось разыскать первым.

Поднявшись на борт вместе с Мэйроном, Гунт выдал капитану золотой жетон, разрешающий беспрепятственный вход в любой порт Семи Королевств, и грамоту, дающую существенное послабление на таможенные пошлины.

Потом они еще долго сидели в каюте капитана, потягивали крепкий выдержанный дрэги, вспоминали их морские приключения и то, как судьба по-своему распорядилась с каждым из них…

Гунт рывком уселся на кровати, потер ладонями лицо и потянулся за одеждой. Пора идти к профессору на склад, разбирать завалы из того оборудования и вещей, которые они натаскали из бункера Мелига…

Обучение гвардии императора уже пару недель как закончили, и у Гунта появилось немного свободного времени, чтобы заняться другими делами.

Выбрав окно из нескольких свободных дней, командир взял с собою Марка с Солрсом и слетал с ними к тому самому бункеру, выход из которого находился почти в центре обширной пустоши. Там бушевала нешуточная радиация, и немудрено, что вход в подземелье до сих пор никто не обнаружил. Ни одно живое существо не смогло бы дойти до него от обжитых земель, если, конечно, нет специальной защиты. У Мелига и Солнцеликих она была, поэтому они здесь и бывали довольно часто. Вход тщательно замаскировали, но Мелиг довольно точно объяснил Гунту ориентиры, и найти его не составило особых проблем.

Так как карта-пропуск была всего одна, Гунт отправился к бункеру в одиночку, оставив обоих бойцов охранять катер.

Чтобы не петлять по лабиринту обваленных ходов, Мелиг расставил везде метки, о которых на допросе не забыл предупредить Гунта.

Путь к бункеру занял часов восемь. Было заметно, что здесь раньше неплохо поработали специальным инструментом, кое-где расширяя ход. Сразу видно, что по нему не раз таскали габаритные грузы.

Перед последним тоннелем, напичканным различными системами охраны, Гунт выставил на максимум защиту доспеха и подошел к массивной двери. Карта-пропуск не подвела, и всё прошло без неожиданностей.

Набрав на панели код, он открыл бункер и ахнул…

Сюда срочно нужен был профессор и десантный челнок с грузовым отсеком. Вызвав по связи базу, он попросил Дорна прихватить Кирта и прилететь сюда. Потом несколько дней ушло на взлом искина бункера и создание новых карт-пропусков для Гунта, Солрса, Марка и Дорна, а потом началась погрузка всего, что там находилось внутри, и транспортировка этого добра обратно на базу.

Профессор не захотел оставлять там ничего!

Совсем ничего!..

Демонтировал даже искина и все системы охраны, оставив в бункере голые стены…

— Тут плохая атмосфера! — всё время приговаривал профессор. — Пахнет смертью, и этому бесценному оборудованию тут не место…

Две недели спустя

Командный пункт управления базой

Военно-космического флота Тарсона — «Гунам»

Кейв находился в командирском кресле перед пультом управления и внимательно слушал обстоятельный и четкий доклад Дока о состоянии систем противокосмической обороны базы. Все шесть установок были приведены в полную боевую готовность, а цели в виде четырех орбитальных крепостей выявлены и представляли собой отличную мишень.

Сами крепости хоть порядком и поистратили свой ресурс, но были еще достаточно опасны, и как ни хорохорился Кейв перед членами братства, доказывая, что они для «Разящего» не представляют никаких проблем, на самом деле это было не совсем так.

Крепости блокировали орбиту Тарсона не только от проникновения извне, но и пресекали любые попытки предполагаемого бегства с поверхности самой планеты. Это доказал первый полет Гунта на катере КМ-37.

Но тут был один нюанс: давно заброшенные крепости существенно поменяли свою первоначальную орбиту, и как уверял Док, их давно не обслуживаемая аппаратура серьезно сбоила, и для ПКО базы эта цель была точно по зубам.

Ну, если сам Док говорит, что по зубам, тогда…

— Уничтожить!

Где-то на удалении в несколько десятков километров от базы, ломая грунт и выросшие над объектом вековые деревья, откинулись внушительных размеров люки. И оттуда одна за другой, оставляя белесые росчерки в ночном небе, вылетели с десяток ракет, способных разложить на атомы объекты и покрупнее, чем охраняющие Тарсон крепости.

Аппаратура крепостей заметила надвигающуюся на них опасность и начала в свою очередь лихорадочно запускать системы ПРО, пытаясь сбить постоянно менявшие свои траектории ракеты противника.

Вскоре в ночном небе Тарсона вспыхнули четыре ярких солнца, превратив ночь в самый яркий день. Это продолжалось меньше минуты, а затем на планету снова опустилась непроглядная тьма.

Путь к звездам был открыт!

Старт

После уничтожения крепостей прошло десять дней.

Гунт несколько раз летал на орбиту, обследовал обломки, и вскоре на стол Самолу и императору лег подробный доклад, когда и где они рухнут на поверхность планеты. Док вычислил это максимально точно, и хорошей новостью было то, что большая часть обломков упадет в пустошах, где люди и так редкие гости.

К старту «Разящего» всё уже давно было готово, и сегодня настал как раз тот самый день, когда это должно случиться.

Базу оставляли на попечение Дока, выставив ему максимальный уровень охраны объекта. Первый полет должен продлиться всего пару-тройку месяцев, поэтому о какой-либо консервации не могло быть и речи.

Кейв для начала предлагал посетить планету Тохон, где, по его данным, раньше находились торговые представительства различных рас.

По его расчетам, три недели полета туда, три недели обратно, и еще на месте надо разобраться, что к чему. Всё это займет какое-то время…

Решено! Тохон так Тохон…

С самого раннего утра все уже были на корабле и готовились к вылету.

Кейв занял место в кресле командира, что находилось в боевой рубке корабля, а все остальные спустились на десантную палубу и заняли специально отведенные для такого типа старта места.

Младенца хотели оставить на попечение императора, но Гунт, посоветовавшись с профессором и искином корвета, решил этого не делать и взять малыша с собою в этот полет. Норд уверял, что в медицинском центре ему не будут грозить никакие стартовые перегрузки, и такой старт никак не скажется на его организме.

В боевой рубке послышался спокойный голос Дока:

— Корвет «Разящий», я база «Гунам», доложите о готовности.

— База «Гунам», — чуть дрогнувшим голосом ответил Кейв, — все системы в норме, к старту готов!

После этих слов стартовый комплекс пришел в движение, выставляя матово-черный корпус корвета под определенным углом. Где-то в конце трехкилометрового тоннеля раскрылся гигантский люк, и весь корпус космического корабля завибрировал мелкой дрожью.

Старт!