Место Силы 1-2

60. Коктейль Молотова

Я не успел перевести дух. Не успел даже опустить руку, красно-чёрную от потрохов кальмара. Этот голос прозвучал, и переменилось сразу всё:

— Так, а ну-ка, хватит этого дерьма!

Голос звучал так, будто был вообще не отсюда. Так в каком-нибудь фильме говорил бы раздражительный босс, входя в офисный опен-спэйс.

Толпа горилл окончательно схлынула с дороги, и я увидел его.

Парень просто шёл по дороге, одну руку сунув в карман куртки. А другую руку он держал над головой.

— Крейз… — донёсся до меня слабый голос Алеф.

— Вижу, — ответил я.

Хирург нёс сердце Лин.

Он перепрыгнул через один разлагающийся труп гориллы, обошёл павшего кибера.

Все монстры замерли, даже Райми никто не преследовал. И сама Райми застыла. Казалось, время вообще остановилось.

И я почувствовал, ощутил ту странную силу, власть, которую излучал Хирург. Она наложилась на моё истощение после сотворённого чуда. Даже без Хирурга я бы не смог пальцем пошевелить.

— Оставьте нас одних, — безапелляционным тоном потребовал Хирург. — Быстрее, не надо сопротивляться, иначе я просто уничтожу сердце.

Всё заняло секунды три, максимум.

Гайто, Сайко и Спайди разъехались в разные стороны, даже не посмотрев на меня. На остальных налетели гориллы и растащили их. Замерли вдоль дороги, удерживая неподвижных заложников.

Никто не сопротивлялся. Никто не издал ни звука. Казалось, все звуки, кроме воя ветра и голоса Хирурга исчезли из этого мира.

— Ты, девочка. Не заставляй тебя мучить.

Я обнаружил, что Алеф стоит рядом со мной. И почему-то её не схватил никто.

— Je suis là où je veux, — сказала она, как сквозь зубы. «Я стою там, где хочу».

Хирург замер.

Он стоял в десятке метров от нас и переводил взгляд с меня на Алеф и обратно.

— Да чтоб меня в клочья разорвало! Алеф?! Нет, Крейз, это положительно переходит все границы!

— Если думаешь, будто я понимаю, что ты несёшь — подумай ещё раз, — посоветовал я ему.

Двигаться я мог, но так, что даже почесаться было бы для меня непростой задачей. Однако незачем показывать слабость этому говнюку. Лучше стиснуть зубы и показать ему силу. Пока ты в сознании, всегда остаётся достаточно сил хотя бы для одного удара.

— Окей, брат, — кивнул Хирург. — Давай, спустись ко мне, поговорим так, чтобы не приходилось кричать.

— Секунду…

Я махнул топором даже раньше, чем договорил. Светящийся серп полетел к Хирургу. По моим расчётам, его должно было перерубить в районе пояса, но Хирург лишь отмахнулся, и боевая энергия превратилась в снегопад тающих искорок. «Вот на этом я — точно всё», — подумал я.

— Чёрт тебя подери, Крейз! Я остановил зверушек, я безоружен, у меня то, за чем ты пришёл… — Он подбросил на ладони сердце Лин. — Какого хрена тебе ещё нужно, чтобы начать вести себя адекватно? Ты что — не доверяешь мне?

Он то ли шутил, то ли издевался, то ли мои ментальные лыжи не ехали от слова совсем. Доверять? Ему?! Да с какого вообще перепугу я должен ему доверять?!

— Может быть, ты, чёртов сукин сын, ещё и не узнаёшь меня?!

Стальное тело моего кибера содрогнулось. Потому что в этот момент я действительно узнал его.

Нас было пятеро. А он — он был один. Но нам было лет по девять, а ему — не меньше пятнадцати, и нам он казался огромным, почти взрослым.

И когда он говорил, что убьёт нас, если мы не послушаемся, мы верили.

Про него ходили легенды.

Его называли уголовником.

Говорили, что его отец сидит за убийство, и сам он с семи лет состоит на учёте…

Его прозвище было — Кет. Никто не знал, откуда это пошло. Слово было коротким, быстрым, как удар ножом. И его редко произносили полным голосом.

Нам хватало ума обходить его по широкой дуге, но в этот раз он подошёл к нам сам.

— Пять секунд, — говорил он сиплым прокуренным голосом. — Полтинник на толпу.

В одной руке он держал бутылку с торчащим из неё мокрым лоскутом. В другой — мятые, жалкие пятьдесят рублей.

Нас было пятеро. Но бутылку взял я.

— Вон то окно, — сказал Кет. — Второй этаж. Добросишь?

— Да, — пообещал я.

Знал, что доброшу, потому что месяц назад случайно разбил камнем окно третьего этажа. Я знал, что сил мне хватит.

— Деньги — потом, когда сделаете. Давай, пошли!

И он сунул мне в руку дешёвую пластиковую зажигалку. Жёлтый прозрачный корпус, газа — на донышке.

Мы медленно, будто во сне двинулись к зданию.

Пусто вокруг. Ещё совсем ранний вечер, но — никого. Хоть бы кто-нибудь подошёл и увидел, остановил… Но когда господь хочет тебя испытать, он не присылает ангелов. Он просто наблюдает. Если он, конечно, вообще существует.

— Меня тошнит, — слышу я девчоночий голос. — Я… не могу.

Но мы все продолжаем идти.

— Мне плохо! — Тот же голос.

Другой, тоже девчачий, но погрубее, ему отвечает:

— Заткнись!

В памяти вокруг меня лишь тени, ни одного лица. На месте лиц — размытые пятна. Я просто знаю, что нас — пятеро.

— Нас посадят, — волнуется мальчишечий голос справа.

— Нет, — говорю я.

— Сразу бежим. — Мальчишечий голос слева. — В разные стороны.

На это я говорю:

— Да.

И поджигаю лоскут.

Пламя вспыхивает выше и ярче, чем я предполагал, и я на несколько секунд замираю, ошеломлённый.

В руке я держу — смерть, разрушение, ужас. И от этого ощущения — власти, помноженной на могущество, — немного сносит крышу.

— Бросай! Крейз, бросай!

Он тормошит меня. Я поворачиваюсь и вдруг вижу лицо.

Единственное из всех — чёткое.

Да, черты изменились за прошедшие годы, но теперь, когда я знаю, ошибки быть не может.

Хирург. И последний день нашей с ним дружбы. День, когда всё изменилось раз и навсегда.

— Дай сюда!

Хирург выхватывает бутылку у меня из руки, размахивается…

А меня наконец будто разблокировали.

Я бью его по руке.

Рука отброшена назад, бутылка вылетает из неё.

Мы все, затаив дыхание, следим за огненной дугой в воздухе.

И — удар об асфальт.

Пламя расплескивается по сторонам. Маленький ад разверзается перед нами.

— Бежим! — кричит Хирург.

И мы бежим.

В разные стороны.

Только мы с Хирургом почему-то прибегаем в одно место. И он бросается на меня с кулаками, ревёт от ужаса:

— Дебил, идиот! Зачем ты её разбил? Он убьёт нас теперь!

Я бью в ответ, и мой удар неожиданно оказывается сильнее. А может, я просто удачно попал. Расквасил нос Хирургу. И он упал, съёжился на растрескавшемся асфальте, зажимая нос рукой.

— Это роддом, — говорю я дрожащим голосом. — Ты понимаешь, что это был роддом?!

— Он нас убьё-о-от! — воет Хирург.

Он не слышит меня. Не хочет, не может слышать.

— Это точно, малышня. Вам конец, — произносит сиплый прокуренный голос.

Я поворачиваюсь. Кет стоит передо мной.

Непостижимо огромный. Сильный. Всемогущий.

Я же всё сделал правильно. Где ты, бог? Где ты, справедливость?!

Мы остались вдвоём… Нет, не так. Я остался один — против него. Потому что Хирург просто лежит на земле и рыдает от ужаса.

Из кулака большого и страшного парня со щелчком выскакивает лезвие ножа.

Помню, я на секунду закрыл глаза, и

грудные створки кибера разошлись передо мной.

Я поднял руки, взялся за перекладину, подтянулся и выскочил наружу.

Коленки дрожали, едва не стукаясь друг о друга. Но красный кристалл, проглоченный перед вылетом, ещё работал. Я чувствовал себя куда лучше, чем мог бы надеяться.

За спиной послышалось гудение, а потом — звук, с которым босые ноги в «носках» от обтяжки соприкасаются с мокрой, залитой кровью кракена землёй.

Алеф.

Я не обернулся. Смотрел в улыбающееся лицо Хирурга.

— Вспомнил? — спросил он.

— Да, вспомнил, — кивнул я. — Трусливый ты кусок дерьма.

— Ты называешь мои действия трусостью? — Хирург приподнял бровь.

— Это был роддом, полудурок ты эдакий. Тот сукин сын хотел сжечь роддом!

Хирург моргнул, нахмурился и повернулся ко мне ухом, как будто прислушивался.

— Прости, что?

— Ты забыл, чем закончилась наша дружба? — встречно удивился я. — Забыл, как тот выродок пытался нас заставить поджечь роддом? Как я выбил у тебя из рук бутылку, как он догнал нас?..

Хирург менялся в лице. Но не так, как ожидал я.

Я ждал смущения, злости. Но видел что-то вроде восхищения.

— Крейз… — протянул он. — Ты великолепен. Ты ещё круче, чем я предполагал. Значит, вот как всё было, да? Дети. Роддом. Какой-то выродок. Коробок спичек, быть может…

— Нет, не коробок спичек. Там была бутылка с коктейлем Молотова и зажигалка. — Я помолчал и зачем-то добавил: — Жёлтая, с прозрачным корпусом.

— Жёлтая, — повторил Хирург. — С прозрачным корпусом… Ну да, точно.

Он смотрел на меня, как на божество. Нет… Как на друга детства, который внезапно вознёсся в воздух с нимбом над головой. С восхищением — и улыбкой.

— Как ты здесь оказался? — Я решил перейти в наступление. — Почему эти твари тебе подчиняются? И чего ты от меня хочешь?

Хирург хмыкнул и потёр пальцами подбородок, будто в глубокой задумчивости. Восхищение уступило место озадаченности.

— Дети, — сказал он. — Зажигалка. Коктейль Молотова. Не думал, что всё настолько хреново. А времени осталось в обрез. Эй, Крейз. Что случилось после того, как тот выродок достал нож?

— Я… я не помню.

— Думай об этом почаще, окей? — кивнул Хирург. — О том, почему твоя память внезапно отказалась сохранить подробности этой захватывающей битвы. Как ты вышел из неё живым? Без единого шрама?

— Да не помню я, отвали! — повысил я голос. — И меня сейчас ни разу не интересует прошлое.

— Это не прошлое, Крейз. Это — настоящее. Наше с тобой настоящее, плавно переходящее в недалёкое будущее.

— Ответь на мои вопросы! — закричал я. — Что ты знаешь о происходящем?

Хирург расхохотался, но смех его быстро утих. Он был ненатуральным,

— Я? Я знаю всё. Или ничего, смотря как посмотреть. Давай пробежимся по очевидному? Чёрная Гниль, о боже, что это такое и откуда взялось?! Да ниоткуда, Господи! Это я её создал.

— Зачем?! — ахнула Алеф, впервые за долгое время вмешавшись в разговор.

— Кгхм… — Хирург как будто смутился. — Ответ тебя не порадует, дорогая. Я сделал это для того, чтобы уничтожить мир. Сделать это с особой жестокостью и бесчеловечностью.

— И за каким хреном тебе уничтожать мир? — спросил я.

— Не разбив скорлупу, яичницу не приготовишь. — Хирург поморщился. — Чёрт, мы тратим время… Все ответы у тебя в голове, Крейз. Если я знаю всё, то ты… Ты знаешь намного больше. Но для того, чтобы открыться истине, нужно уничтожить иллюзии. В этом я тебе помогу.

Хирург щёлкнул пальцами.

Я не сразу понял, откуда и почему доносится этот хруст. Потом повернул голову и увидел, как троим киберам гориллы оторвали головы, повалили их и принялись рвать в клочья грудные пластины, добывая вкусную начинку.

Погибала пятёрка Цхая.

— Этому миру уже конец, — извиняющимся тоном сказал Хирург. — Его ты не спасёшь. Господи, да посмотри ты по сторонам! Он уже мёртв, с ним всё в порядке. Оставаясь здесь, мы просто рискуем нашими жизнями. Ты уже взял, что хотел. Я помог тебе срезать путь. Так давай хотя бы уйдём отсюда в более безопасное место!

— Прекрати это! — заорал я, указав на горилл.

Кого-то уже вытащили из кибера. Человек не шевелился. То ли погиб, когда оторвали голову киберу, то ли попросту был парализован, как описывали все, столкнувшиеся с Хирургом.

Щелчок пальцев, и гориллы замерли. Хирург вопросительно смотрел на меня.

— То послание… в прачечной, на первом уровне. Про паучью тропу. Это ведь ты?

— Естественно. Я знаю тебя, Крейз. Может быть, тебе и хочется думать о себе, как о человеке, который ни за что не бросит коктейлем Молотова в окно родильного дома, но на самом деле внутри тебя живёт тьма. Вспомни, для чего ты хотел вырваться с первого уровня. Я этого не знаю, скажи мне. Интересно.

— Чтобы убить того, кто меня туда затащил, — процедил я сквозь зубы.

— Конечно, — тепло улыбнулся Хирург. — Я предполагал, что ненависть приведёт тебя сюда. А вот чего я не мог предположить — так это тебя!

Он уставился на Алеф, и та вздрогнула.

— Что это за трахнутые поигрушечки в Ромео и Джульетту? Ты тянешь его назад, дорогая! Извини, но с тобой покончено, прости-прощай, мне очень жаль, но его ты за собой не утянешь. Будь добра, отвали!

Это был какой-то сюр. Казалось, он просто хватает реплики из воздуха. Его слова не имели вообще никакого смысла. Но на Алеф они подействовали, и она схватила меня за руку. Я сжал её ладонь — сильно, но бережно.

— Пошёл ты нахрен, — сказала она. — Со мной будет покончено тогда, когда я решу.

Я вновь перехватил нить разговора:

— Понятия не имею, о чём ты говоришь, свихнувшаяся мразь, но это мне всё больше напоминает разговор с искусственным интеллектом, у которого диагностирована шизофазия. Ты забрал сердце Лин. Я здесь ради него, и ты мне его отдашь. А потом ты вернёшь всё то мясо, что наворовал у моих друзей.

Хирург перевёл взгляд на меня:

— Сердце перестало биться.

Теперь вздрогнул я. Одновременно с Алеф. И ещё крепче сжал её руку.

— Но оно и не сгнило. — Хирург внимательно осмотрел посеревшее, остановившееся сердце. — Забери. Может быть, случится чудо — я не знаю. Но это — единственная уступка, на которую я пойду. Остальные нужны мне.

Я отпустил Алеф и протянул руки вперёд. На мне были перчатки, чему я только порадовался. Коснуться человеческого сердца голыми руками я бы не смог себя заставить.

Наверное.

— Дай его мне, — прошептала Алеф.

И я передал сердце ей. Хирург терпеливо наблюдал за этой сценой.

А я ведь рассчитывал на то, что после разговора с ним у меня станет меньше вопросов.

— Так значит, ты создал Чёрную Гниль, — сказал я.

— Именно, — кивнул Хирург.

— Как… В смысле, когда?.. Как ты вообще оказался со всем этим связан?!

— Ты хочешь узнать, как мальчик из твоего воспоминания стал дьяволом? — усмехнулся Хирург. — Боюсь, на этот вопрос у меня нет ответа, поскольку он не имеет никакого смысла. Я уничтожаю миры просто потому, что это — моя работа, Крейз. Я должен это делать ради себя, ради тебя, ради всех нас. Если хочешь — можешь меня ненавидеть, почему нет, развлекайся. Но этому миру конец. Даже если я уберу отсюда Чёрную Гниль — чего я, заметь, сделать не могу, — он обречён просто в результате достижения критической массы говна, затопившего его. Поэтому перестали появляться новички. Поэтому скоро Место Силы будет законсервировано. И ты должен оказаться там! — Он ткнул в меня пальцем. — Чтобы выжить! Раз уж ты пока блуждаешь в этих лабиринтах.

— А как насчёт тебя? — спросил я. — Ты что — погибнешь здесь?

— Я? — Казалось, он удивился. — И в мыслях не было. Я буду ждать тебя на той стороне, потому что мы ещё не закончили. Кстати, возьми. Я ведь обещал тебе подарок. Это просто символ того, что я тебе не враг. Я — твой друг.

Он протянул мне плоскую чёрную коробку, которая на вид и на ощупь была словно пластиковая.

— Наши истинные желания часто находятся гораздо глубже тех страстей, что обуревают нас. Тебе кажется, что ты хочешь знать, Крейз. Но если бы ты действительно хотел — ты бы знал. На самом деле ты не хочешь. Так мы устроены. Хотим одного, а делаем — совсем другое. И неизменно расстраиваемся, увидев результат своих усилий. До встречи, Крейз.

И он просто исчез.

Одновременно с ним исчезли все остальные твари.

И как будто сцену сняли с паузы, предварительно почистив в фотошопе.

— Что за… Что произошло?! Крейз, какого чёрта вы вылезли из киберов?! — загромыхал голос Хиккса.

Да, мамочка, спасибо. Сейчас надену свитер…