Между добром и злом. 7 том

Глава 26

Где самое надёжное место для того, чтобы спрятать что-то важное, будь то какие-нибудь документы или тот же значок, который надо спрятать? Кто-то скажет, что нет ничего надёжнее дома, другие выберут банк или любое подобное охраняемое хранилище, а третьи закопают в лесу или вовсе уничтожат улики. Ответы разнились от человека к человеку.

Спроси Кондрата, если надо спрятать что-то, то надёжнее, чем попросту уничтожить вещь варианта не будет. Однако не все так поступают. Некоторые предпочитают почему-то сохранить улику, и оставалось уповать, что в этом случае будет точно так же. А значит, если спросить его повторно, то надёжнее здания специальной службы ничего не было. В дом можно прокрасться, в банк попасть с официальным разрешением на обыск и только специальная служба, обладающая определённым иммунитетом на обыск, была действительно крепким орешком. Но это только в его представлении.

— Вайрин, что входит в задачи защитника императорского двора? — спросил Кондрат, глядя на пробегающий за окном город.

— В плане?

— Дворцовая стража подчинится тебе?

— А, ну в принципе, да, должна. Конечно, если доводы будут весомыми, так как они же не совсем мне подчиняются, но так да, имею право, — кивнул он.

— Твоё слово будет весомее слова директора из специальной службы?

— Да, естественно, — не моргнув глазом, кивнул Вайрин. — Он же к другой структуре относится. А вообще, у меня есть в подчинении свои люди, если уж на то пошло. А ты зачем спрашиваешь?

— Да так, есть пара вопросов… — протянул он, глядя на проскакивающие мимо дома.

Город посмотрел в ответ пустыми мёртво бледными улицами. Он будто только и ждал, когда на его улицах вновь прольётся чья-нибудь кровь.

Политика — это всегда сложно. Клайд Манхауз, директор специальной службы расследований империи Ангария прочувствовал это на собственной шкуре, едва вступил в должность.

Когда-то и Манхауз мечтал, что будет тем самым сыщиком, кто будет расследовать запутанные дела и отчистит город от всей этой грязи, но не было ни года, чтобы что-нибудь не произошло, и его не попытались в это втянуть, едва он возглавил специальную службу расследований. Теперь вся его работа — это бумажная волокита и вечная попытка найти баланс между политическими силами. Особенно сложно это стало делать в свете последних событий, когда империю раздирает на части два враждующих лагеря.

И хуже всего было то, что он тоже, по факту, выбрал сторону.

Хочешь — не хочешь, но к одной из сторон ты так или иначе примкнёшь. Здесь не клуб по интересам, ты либо с кем-то, либо против всех, в таких вещах компромиссов не терпят. Манхауз выбрал, веря, что сторону, которую он занял наилучшая для всех, прекрасно осознавая, что рано или поздно ему придётся столкнуться с последствиями собственного выбора, каким бы они ни были. И смерть Урдена — лишь первая из них.

Это была тяжёлая потеря. Опытный и верный соратник, которого Манхауз знал едва ли не самых первых дней работы в этом месте. Не будет преувеличением сказать, что они прошли и огонь, и воду вместе. На этого человека можно было положиться, он придерживался тех же взглядов, что и сам Манхауз. Вместе они были опорой специальной службы расследований. Но роковые стечения обстоятельств привели к тому, что они теперь имеют.

Он вернулся в здание специальной службы расследований. Сегодня спокойная ночь ему не грозила. Помимо бумажной волокиты было необходимо срочно найти временно замещающего начальника сыскного отдела, пока не выберут нового, и отстранить от греха подальше Брилля. Слишком много дров он умудрился наломать. Нет, нельзя отрицать, что как сыщик он хорош, но конкретно в этой ситуации от него было больше проблем, чем пользы. Манхауз до сих пор не понимал, зачем он был нужен, и даже позволил себе усомниться в выборе своего покровителя. Если так дальше продолжится, то вопрос может встать ребром…

Да, Манхауз бы соврал, если не признался себе, очень беспокоится о происходящем. Случившееся произведёт слишком много шума, и то, что надо было провести тихо, теперь как пить дать привлечёт внимание других. А там глядишь…

Пройдя пост охраны и поднявшись на свой этаж, Манхауз остановился напротив своего кабинета. Вокруг была мёртвая тишина, ни звука. И в этой тишине звякнула связка, когда один из ключей заскрежетал в замочной скважине. Несколько щелчков, и когда защёлка открылась…

Он почувствовал, как в затылок что-то упёрлась.

— Заходи, — раздался хорошо знакомый голос. — Без глупостей, я не собираюсь играть.

Манхауз вздохнул. Раздражённо и разочарованно. Он, конечно, ожидал глупости от этого человека, но тут он определи все ожидания.

— Мистер Брилль, вы даже не представляете, какую огромную ошибку…

И не договорил.

Его схватили за затылок и со всей дури ударили лицом прямо о дверь. Так сильно, что перед глазами всё поплыло. Во рту появился привкус крови. Уже через секунду его затолкнули, буквально забросили внутрь. Манхауз споткнулся на пороге и растянулся на полу, но его грубо подняли за шкирку и швырнули прямо в стол, от чего огромная махина даже немного сдвинулась.

Оперившись на стол, Манхауз обернулся, стерев из-под носа кровь. Перед ним в центре комнаты стоял Кондрат Брилль, целясь в него из пистолета. Почему-то это вызвало лишь невесёлую усмешку на губах.

— Вы ничего не добьётесь этим, мистер Брилль, как не пытайтесь, — произнёс он спокойно. — Вы совершили роковую ошибку в своей жизни.

— Где жетон? — заместо этого спросил человек напротив. Ни капли страха или сомнений. Хороший сыщик, жаль не на их стороне.

— Думаете, я не избавился от него?

Кондрат прищурился. Его глаза зловеще блестели в лунном свете, который пробивался через окно в кабинет.

— Нет, он у вас.

— Хех, тогда вы ошиблись. Я избавился от него первым же…

И Манхауз вновь не договорил. Кондрат подошёл так быстро, что тот даже не успел сгруппироваться. Удар под дых, после чего глухой выстрел прямо в ногу, который едва ли был слышен даже в коридоре. Боль тут же обожгла сознание, и он свалился перед столом, держась за простреленную ногу.

— Я не намерен играть в правду-правду. Где жетон?

— А мне рассказывали, что вы не приемлите насилия… — даже через боль он невесело усмехнулся.

— Ровно до того момента, пока не останется выхода, — ответил тот бесцветным голосом. — Где жетон?

— Нет его, мистер Брилль. Вы лишь зря тратите время.

Кондрат ударил его в лицо коленом. В голове Манхауза вновь всё вспыхнуло, и пока он пытался прийти в себя, его грубо подняли. Рука пробежалась по карманам, быстро выворачивая их наизнанку, пока не звякнули ключи.

— Где вещи с тех двух?

— Думаете, кто-то пойдёт на дело с документами? — рассмеялся Манхауз. — Не разочаровывайте меня ещё больше, мистер Брилль.

Кондрат вновь отшвырнул его на стол.

— Я знал, что вам не стоит доверять. Я столько раз говорил об этом, притащили не пойми кого не пойми откуда, и не ровен час, когда вы воткнёте нож нам в спину. Даже не понимаю, почему вас так настоятельно заставляли взять к нам. Вы оказались хуже помойной крысы.

Но Кондрата это и не трогало. Тот огляделся по сторонам и подошёл к единственному портрету, после чего сбросил его на пол. За ним была лишь голая стена.

— Где сейф? — спросил он.

— Можете даже не пытаться, мистер Брилль, я не отвечу.

— Я могу спросить иначе, — негромко предупредил он.

— Боюсь, в таком случае мои крики услышат все. Вы убьёте меня и всё равно не найдёте того, чего ищете.

Именно поэтому он и не кричал пока. Слишком рано привлекать к себе внимания. Шанс выбраться и воздать предателю по заслугам ещё был, главное было дождаться.

Кондрат тем временем огляделся по сторонам. Внимательный не моргающий взгляд прошёлся по всему кабинету, на мгновение задерживаясь на некоторых вещах. Он будто сканировал комнату, пусть такого слова не было известно Манхаузу.

— Понятно… — произнёс наконец Кондрат, глядя ему прямо в глаза.

И именно в этот момент Манхауз сам и выдал расположение сейфа, на секунду бросив в ту сторону взгляд, будто испугавшись, что Кондрат действительно понял, где тот находится. Этого было достаточно.

Твёрдым шагом, продолжая держать Манхауза на мушке, Кондрат подошёл к какой-то тумбе и ногой сдвинул её в сторону, роняя стопки документов. Дверца сейфа была прямо за ним. Продолжая краем глаза следить за Манхаузом Кондрат присел и на удивление быстро подобрал нужный ключ. Тут-то и думать особо не надо было, он выделялся среди остальных и замысловатой формой, и удивительно большим для обычного ключа весом.

Пара поворотом, и сейф приветливо отозвался щелчком открывшегося замка. Кондрат без лишних церемоний распахнул дверцу и начал вышвыривать наружу вещи. Документы, какой-то наградной пистолет и прочий личный хлам полетели на пол, пока наконец в руки не попала небольшая шкатулка. Та самая, которую Кондрат сам передал Манхаузу.

Откуда Кондрат мог знать, что тот не избавится от этих вещей?

Это было лишь предположение, и тем не менее основанное на двух вещах. Во-первых, вряд ли они избавятся от вещей, которые было так тяжело достать, как флакончик с ядом. Не сейчас, так в следующий раз заговорщики могут попробовать ещё раз. Не то, чтобы Кондрата это как-либо волновало, но как факт.

Во-вторых, как метод давления. Когда ты имеешь компромат на человека, то можешь сделать его более сговорчивым, даже пусть это твой союзник. Ведь сегодняшний союзник завтра может стать врагов, не так ли? Метод старый, как сам мир, который активно использовался и в мире Кондрата как против криминала, чтобы получить информатора, так и против своих же, чтобы заручиться помощью в случае необходимости.

Но интересовал Кондрата именно жетон. С серийным номером, который удостоверял личность человека, с отпечатками, которые найдутся и на флакончике, потому что вряд ли его кто-то догадался протереть, это будет доказательством, что это всё происки военной разведки. И как следствие, удар придётся не на принца.

Но, наверное, куда более весомой причиной была Дайлин. Он и Дайлин. Пока они живы и знают, кто стоял за организацией покушения, заговорщики не успокоятся. Они будут всячески пытаться избавиться от ненужных свидетелей, пока их не остановят, даже если план увенчается успехом. Свидетелей всегда убирают, за них они или против. И единственный способ уберечь Дайлин от расправы Кондрат видел в том, чтобы попросту сдать их. Тем более теперь больше на защиту от Урдена надеяться не приходилось.

Клайд Манхауз сделал свой выбор. Кондрат не мог винить его за то, что тот принял сторону принца. Что тот был готов покрывать заговорщиков из разведки, подчищая за ними дерьмо. Глядя на повадки императора, он мог даже понять их, принять их точку зрения. Такая тираническая политика ведёт всегда в бездну.

Но чего Кондрат не мог оставить, так это что его и Дайлин Манхауз решил использовать, как разменную монету. Бросить на произвол судьбы своих же людей. Ради плана, ради великой цели, да, это прекрасно, но буквально принести в жертву, бросив в костёр великих перемен.

Легко говорить о великих планах, когда тебе ничего не грозит. Все хотят стать революционерами, если им ничего не будет. Но желающих пожертвовать собой, стать просто ещё одной мелкой пешкой, которую сбросят с доски и не заметят, как-то в очередь не выстраивалось. Едва доходит до дела, никто не хочет быть тем, кого используют и выбросят на помойку, даже не вспомнив.

Хотят перемен? Хотят смены власти? Пусть борются как могут. Пусть строят козни и так далее. Но делают это без втягивания других в свои игры, чтобы потом, использовав, взмахом руки избавиться, как от ненужных свидетелей.

И раз вопрос вставал ребром, Кондрат не собирался становиться жертвенным агнцем и не хотел такой участи Дайлин. И здесь выбор был очевиден.

— Я знал, что тебе нельзя доверять… — пробормотал Манхауз ещё раз. — С самого начала, едва увидел…

— Вы пошли против своих, Манхауз, — ответил он, спрятав коробку за пазуху. — Вы бросили своих людей, а значит мы будем бороться, как можем.

— Думаешь, император погладит тебя по голове за это? Отдаст моё место? Думаешь, нашего общего знакомого после этого посадят или казнят? — усмехнулся он через боль. — Нет, просто у него станет меньше сторонников.

Так вот как видит это Манхауз. Думает, что Кондрата переметнулся на другую сторону? Что ж, забавно слышать это от человека, который бросил собственных людей, зная, что их хотят убить. Нет, Кондрат понимал, что он прикрывал своего товарища, и тем не менее ему было что ответить на это.

Только времени на это не осталось.

Кто-то постучал в дверь.

­— Мистер Манхауз?

Голос до рвотного рефлекса хорошо знакомый. Кондрат быстро сложил два и два, поняв, кто мог прийти на ночь глядя в кабинет директора. Явно дело собирались передать другим сыщикам, а значит…

Он метнулся к Манхаузу, рывком поднял на ноги и встал за ним, используя, как живой щит. Кое-что в голосе за дверью ему не понравилось. Была в нём какая-то настороженность, даже напряжение. А ведь точно, он же ударил Манхауза лицом в дверь, там наверняка осталась кровь!

— Мистер Манхауз? — голос стал ещё напряжённее.

Кондрат прижал пистолет к виску живого щита, намекая, чтобы тот держал рот на замке. В прочем, вряд ли здесь можно было что-то изменить. Дверь внезапно распахнулась, но в кабинет никто не ворвался. Лишь быстро заглянули две отвратные рожи Ульфа и Пайка.

— А ну отпустил, сукин сын! — тут же выкрикнул один из них. Вроде Пайк. — Быстро бросил пистолет и поднял руки!

Ага, как же…

— Гнида, я знал, что ты сучина поганая… — а это, кажется, был голос Ульфа.

— Бросили сами пистолеты, или я вышибу ему мозги! — рявкнул Кондрат.

— Он не убьёт меня, я ему нужен! — тут уже подал голос сам Манхауз. — Живо за подкреплением! Он не посмеет…

Кондрат огрел его по голове рукоятью пистолета.

Убивать Кондрат его действительно не собирался, но не по той причине, по которой подумал Манхауз.

Ему не было дела до директора специальной службы до этого момента. Изначально Кондрат хотел просто раскрыть преступление. Но после того, как выяснилось, что заказчиком могут посчитать принца, который ему может и не нравился, он решил вывести на чистую воду реальных организаторов. Баланс сил. Кондрат надеялся оправдать принца, тем самым сохранив баланс сил, который был сейчас. И Манхауз в этой всей схеме не был вообще ни духом, но ровно до того момента, пока тот не решил вот подставить под удар Дайлин ради спасения задниц своих единомышленников.

Непонимание, подозрение, желание выйти сухим из воды — всё это породило грызню внутри сторонников, как это не смешно. Но ни Кондрату, ни Манхаузу до этого сейчас не было дела.

Надо было уходить. До того, как сюда придёт подкрепление, надо было срочно уходить. Кондрат это отлично понимал, как понимали наверняка эти двое, а значит, терять время было нельзя. И прячась за директором, как за щитом, он быстро пошёл к выходу.

Кто-то из двух сыщиков выглянул, и Кондрат выстрелил, а потом выстрелил ещё два раза, выбив щепки из дверного косяка, когда один из них попытался выглянуть.

— Тупорылый…

Ульф.

Он выглянул, полностью уверенный, что Кондрат отстрелял все пистолеты и остался безоружным.

Не учёл он только одного.

Кондрат на днях забрал у Дайлин пистолет из своего прошлого мира, который был многозарядным.

Выстрел и удивлённый Ульф отшатнулся назад с маленькой дырочкой в груди. Ещё один выстрел, и его голова дёрнулась назад. На стене позади показалась красная клякса.

Послышался топот ног, и Кондрат просто вышвырнул Манхауза в коридор, выскочив следом. Пайк уже почти добежал до лестницы, когда Кондрат сделал три выстрела. Удивительно, насколько метким кажется такой пистолет после тех, что используются в этом мире. Все три пули легли прямо в цель. Пайк запнулся у края лестницы и скатился по её ступеням кубарем.

Хотелось бы выдохнуть облегчённо, но было одно «но». Они до сих пор находились в здании специальной службы, а значит эту перестрелку слышали абсолютно все находящиеся здесь. А это, помимо охраны на посту ещё и служба быстрого реагирования.