Между добром и злом. 7 том

Глава 13

Политические игры были наименьшим, в чём хотелось участвовать Кондрату, но именно в этом и была их особенность — ты в них участвуешь вне зависимости от того, хочешь или нет. Тебе просто не оставляют выбора.

— Кондрат…

— Даже не хочу ничего слышать, Лита, — поморщился он. ­— Ты ведь знала, что так будет, когда спасала меня? Тебе просто нужен был кто-то, кто сделает грязную работу, верно?

­— Нет! Ты вообще с чего так решил! Я вообще-то спасла тебя потому, что хотела!

— Она правду говорит, — поддакнула Пату.

— Тебя вообще никто не спрашивает, — ткнул Кондрат в неё пальцем. И ему было плевать, обидится она или чего хуже. Проблемы, которые сулили ему ведьмы с принцем были куда страшнее. — А что касается тебя, если больше нечего добавить, возвращай домой. У меня есть чем заняться.

— Кондрат, слушай, всё будет хорошо!

— Именно с этой фразы и начинаются проблемы, Лита.

— Тебе ведь принц всё рассказал, верно? Он объяснил ситуацию. Ты ведь… тебе ведь это тоже важно, — заметила ведьма.

— А ты рылась у меня в голове, чтобы знать, что важно, а что нет? — прищурился Кондрат.

— Что? Нет, конечно! — но звучало это всё как-то неубедительно.

— Возвращай меня обратно… — выдохнул он устало.

Видимо, покоя не будет ему ни в этом мире, ни в каком-нибудь другом. Словно прошлое раз за разом воздаёт ему за всё то, что он когда-то делал. Что ж, те, кто говорит, что прошлое никого просто так не отпустит, видимо, были правы, оно действительно не отпускает.

— Кондрат, никто не хочет тебе зла, — мягко произнесла Лита. — Всё схвачено и пройдёт, как по маслу.

— Ты бы знала, сколько проблем начинается именно с этой фразы…

— Знаю… — коснулась она его ладони.

И уже через мгновение он стоял в переулке в полном одиночестве. Ни ведьм, ни поляны, ни костра. Всё, словно дурной сон, и только до сих пор начавшийся внезапно снег намекал на то, что ему это не привиделось.

Ситуация в империи сейчас выглядела так.

Император хочет войны с югом, чтобы увековечить себя, как великого правителя, объединившего несколько крупных империй под своим правление. А его сын искренне считает, что всё это приведёт только в разрухе и краху империи. Два взгляда, две стороны, один конфликт интересов.

С каждой стороны их поддерживали разные люди.

Большинство герцогов и графов были на стороне императора. Одни потому, что именно император позволил им заработать то состояние и влияние, что у них есть, а другие, в первую очередь промышленники, потому что война принесёт им баснословные деньги. На его стороне же были и всевозможные генералы и главы силовых структур.

При этом виконты, бароны и баронеты поддерживали именно принца. При войне и в особенности при неудачном исходе именно они пойдут первыми в расход. На его же стороне большая часть политических деятелей и некоторые люди из исполнительной власти, как, например, Манхауз, которые понимали, что эта война может стать последней.

Все искренне делают вид, что ничего не происходит, но и император, и принц знают о мыслях друг друга. Просто оба понимают, что прямая конфронтация ни к чему хорошему не приведёт.

Если открыто выступит принц, то у него не будет шансов — император имеет под собой слишком много сил, с которыми тому будет не совладать. Но и император не может открыто задавить собственного сына — это вызовет как политический кризис. А ещё есть риски разлада внутри империи, что сделает её уязвимой для тех же соседей, что не упустят момента ударить.

Грубо говоря, патовая ситуация. Им остаётся только ждать момента, когда можно будет отделаться от другого. И тогда Кондрат напрямую спросил тогда у Агарция Барактерианда, при чём тут он, самый обычный посредственный сыщик, на что получил ответ.

— Всё можно решить миром, мистер Брилль, всё можно решить словами, — сказал он тогда. — Но…

Всегда есть «но», и именно оно становилось той самой проблемой, которая так или иначе встанет всем поперёк горла.

— Кондрат, ты быстро, — Зей была тут как тут, едва он вошёл в дом. — Хорошо прогулялся?

— Да, немного проветрил голову, — кивнул он. — Кто-нибудь приходил?

— Не-а. Видел, какая буря налетела?

Ещё бы не видел, он даже видел виновницу внезапной непогоды. И надеялся, что видеться ни с ней, ни с другой ему больше не придётся.

— Обед ещё остался? —поинтересовался Кондрат, сразу перескакивая с темы, которая приносила только неприятные воспоминания.

— Конечно! Для тебя подогревали. А ещё я написала несколько глав своей книги, хочешь взглянуть? И… высказать своё профессиональное мнение, как сыщика?

— Не думаю, что я хороший критик… — пробормотал Кондрат, стягивая с себя сапоги. — Не думала показать кому-нибудь другому? Своей служанке или там… не знаю, есть клубы, где люди пишут рассказы и потом показывают их?

— Просто… я стесняюсь, — отвела Зей взгляд.

— А меня нет?

— Ну… ты… не знаю, ты выглядишь надёжным.

— Надёжным? — хмыкнул Кондрат.

— Ну… тем, кто не будет меня стыдить или криво смотреть. Просто выслушаешь и выскажешь своё холодное и не предвзятое мнение без личной как-то неприязни. В тебе есть какая-то уверенность, вот.

— Приятно слышать.

— Да и после того, как мы сходили на бал, наверняка все только и будут мне улыбаться в лицо и подхалимничать, — продолжала Зей. — Сейчас уж никто точно не скажет мне плохого.

— А на меня можно положиться в этом плане, да?

— Именно.

Это конечно… приятно. Хотя Зей и сама не подозревала, как это прозвучало. Непосредственная, неунывающая, старающаяся выглядеть в приподнятом настроении даже когда на душе у неё кошки скребутся. Это была ещё одна причина не впутываться во все эти политические игрища. Если Кондрат пойдёт на дно, — а это случится с очень высокой вероятность, — он попросту утащит всех. Абсолютно всех и в первую очередь тех, кто сейчас на него смотрел, как если не родного человека, то близкого друга. Он уже видел похожий взгляд один раз. Видел и помнил, чем тогда всё закончилось.

Кто-то расстраивается, что отпуск заканчивается, а вот Кондрат был рад. Рад как тому, что может наконец как заняться делом, так и вернуться в служебную квартиру под предлогом, что так до работы ближе. Нет, он не замечал слежки за собой, но это не значило, что её нет или что она не начнётся внезапно, учитывая слова Литы по поводу возможной встречи с императором.

Как бы то ни было, первый рабочий день после отпуска Кондрат встречал бодро. Утром он собрался пораньше, оделся, попрощался с Зей и вышел, с трудом поймав экипаж на отшибе столицы, после чего ещё час трясся по улицам, пока не остановился напротив серого монолитного здания.

И уже здесь, на ступенях он встретился с Дайлин, которая не сказать, что пылала бодростью так, как Кондрат.

— На тебя смотреть больно… — поморщилась она.

— В каком плане? — окинул Кондрат себя взглядом.

­— Ты какой-то воодушевлённый, будто на бал идёшь, а не на работу, — ответила Дайлин и зевнула. — Будь моя воля, я бы вообще не выходила на работу ещё с годик…

— Не померла бы со скуки?

— Я? Со скуки? Я тебя умоляю. У меня есть чем заняться. Балы, встречи, чаепития, стрельба…

— Стрельба?

— Да, стрельба. Или тебя что-то смущает? — прищурилась Дайлин.

— Да, стрельба. На тебя косо там не смотрят? — спросил Кондрат, галантно открыв дверь и пропустив вперёд.

— О-о-о… ты бы знал, сколько косых взглядов я на себе собираю, Кондрат, — усмехнулась она с гордостью. — И как много их становится, когда я выбиваю глаз. Вот тогда их не просто много — все на меня смотрят.

У них выбивать глаз то же самое, что у Кондрата было попасть в яблочко. Он некоторое время не мог понять, почему люди говорят «в глаз», пока наконец не дошло.

На входе по очереди они махнули пропусками, и, если Кондрата пропустили без слов, Дайлин задержали, пристально разглядывая пропуск. Её недовольство можно было прочитать по лицу.

— Новенькие что ли… — буркнула она. — Ты видел, с каким лицом косился? Надо Урдену на них пожаловаться. Вообще обнаглели. Так о чём я…

— О том, что ты хорошо стреляешь, — подсказал Кондрат.

— Точно. Я там так отстреливаю, что у людей глаза дёргаются. Видел бы ты некоторых мужиков, считающих себя непревзойдёнными охотниками, когда я в глаз бью. Некоторые даже знакомиться ко мне подходили. И, спрашивается, почему мне, такой хорошей и красивой, просто так не платят деньги…

— Если бы ты знала, сколько раз я слышал эту фразу, то расплакалась бы… — ответил Кондрат.

Кабинет их встретил уже знакомой суетой. Кто-то здоровался, кто-то просто кивал, а некоторые делали вид, что и вовсе их не заметили. Но ни Кондрата, ни Дайлин это не задевало. Иногда игнорирование — лучшее оружие.

— Так, кто к Урдену, ты или я? — спросила Дайлин, раздеваясь.

— Я могу сходить.

— Думаешь, для нас уже есть дело?

— Когда его не было?

В империи, как и во всём мире всегда кто-то убивает. И всегда найдётся дело для специальной службы расследований. То похищение, то убийство, то какие-то разбои, которые повторяются раз от раза, и стража правопорядка ничего не может с ними сделать. Сидеть без работы, покуда существует человечество, им не грозит.

Разложившись на своём рабочем месте, Кондрат отправился в кабинет своего начальника. Всё так же остановился, постучал и, дождавшись приглашения, вошёл.

— Мистер Брилль, с возвращением, — произнёс Урден, выпрямившись в кресле. — Надеюсь, вы хорошо отдохнули, так как для вас уже есть дело. Для вас и мисс Найлинской.

Он развернулся, потянулся к стопке документов на комоде, снял верхнюю папку и положил её на стол перед собой, подтолкнув вперёд.

— Сегодня за городом на опушке обнаружили пять обгоревших тел. Ни одно не опознано, — произнёс он. — Думаю, не надо объяснять, что мне от вас требуется, верно?

— Обычно подобными делами занимается стража правопорядка, их сыщики, — заметил Кондрат, взяв папку. — Что изменилось?

— Обычно, да, однако это массовое убийство, и оно всё же несколько выбивается из общего числа преступлений. Обычно никто не сжигает сразу пять тел. Поэтому дело переходит к нам.

— Есть что-то, что я должен знать? — сразу спросил Кондрат, протянув руку.

— Всё, что должны — в папке. Свободны, мистер Брилль.

Кондрат до сих пор не мог до конца понять, когда специальная служба берёт дела, а когда оставляет их на стражей правопорядка. Понятно, что если дело громкое, связано с представителями власти или аристократией, то на их плечах, но что насчёт остального? Почему маньяков они игнорируют, но берутся за такие убийства?

Дайлин уже ждала Кондрата, вся в предвкушении. И это не было то предвкушение, как у Кондрата, когда ты хочешь наконец заняться делом и разгадать очередную загадку. Скорее, здесь было нечто похожее на то, когда студент тянет билет, желая узнать, завалит он сегодняшний экзамен или нет.

— И что там? — вытянулась она.

— Пять трупов за городом, тела сожжены, — ответил Кондрат, положив папку на стол.

— Да блин! Ненавижу такие дела!

И ненавидела она их не спроста. Это, для того чтобы преступить к расследованию, почему их убили, придётся сначала опознать тела. А сделать это, когда в мире не изобретено ДНК-тестирование будет очень непросто. Одно понятно, обычных людей вот так не сжигают вместе.

— Итак… — протянула Дайлин, вытянув несколько листов из папки. — Пять человек, обнаружены сегодня утром охотниками на опушке северо-западного леса… Там же до леса от города рукой вроде подать, нет?

— Я не бывал в том районе, — покачал Кондрат головой.

— Предположительное время смерти неизвестно… — продолжила она читать. — Предположительное разжигание костра — около одиннадцати часов ночи. Значит на свидетелей, скорее всего, надеяться не придётся…

— Пол определили?

— Предположительно, четыре мужчины и одна женщина, — Дайлин полистала документы. — Ещё нет экспертизы от судмедэксперта, — она подняла взгляд на Кондрата. — Мы можем успеть на место до того, как его заметёт, если выдвинемся сейчас, кстати говоря.

— Хорошая идея, — кивнул Кондрат, вставая. — Заодно заглянем в морг. Может там уже готовы ответить на пару вопросов.

Кто-то сжёг пять человек.

Первое, что сразу понятно — выбор не случаен, все как-то связаны. Кто-то, судя по всему, заметает следы, устраняя свидетелей или непосредственных участников. Поэтому стоит сразу проверить сводку по преступлениям за последнее время, а заодно и всю будущую неделю. Но главное — узнать личность. Едва удастся это сделать, как всё встанет сразу на свои места.

Дайлин была права — здесь Ангартрод подходил практически вплотную к лесу. Всего каких-то три сотни метров до опушки, где нашли тела. И всё хорошо, если бы не «но», которое «каких-то три сотни метров» превращала в целые три сотни метров — между домами на окраине и местом, где нашли тела был холм, который полностью скрывал место преступления от любопытных глаз. Другими словами, случайных свидетелей, которые могли бы что-то видеть из окон, они вряд ли найдут.

Место сожжения тел было заметно невооружённым взглядом. Кострище до самой промёрзшей земли, которое со всех сторон обступал снег. Следов каких-то толком разглядеть уже было невозможно, здесь всё затоптали и охотники, и стражи правопорядка, что повсюду сейчас мельтешили.

Подойдя к кострищу, Кондрат и Дайлин остановились, оглядываясь по сторонам.

— Интересное место выбрали… ­— пробормотал Кондрат. С ближайших домов не видно, но при этом не в лесу, что было бы логичнее, если бы хотели спрятать тела.

— Может боялись устроить пожар? — предположила Дайлин. — Прикинь, вспыхнул бы весь лес.

— Вполне возможно… — он присел перед кострищем, подобрал уголёк, который ещё дышал теплом, покрутил его и бросил обратно. — Ещё тёплый. Видимо, костёр был неслабым.

— Ну так пять тел сжечь — это не хухры-мухры.

— Удивлён, что от них ещё что-то осталось, — Кондрат встал и огляделся, после чего окликнул одного из стражей правопорядка. Тот направил их к охотникам, которые обнаружили тело.

Трое мужчин, одетых в пушнину, но не в дорогие наряды, а сшитые криво-косо шубы и точно такие же штаны. Они нервно переминали с ноги на ногу, с опаской поглядывая на всех, кто к ним подходил, точно чего-то боясь.

— Добрый день, судари, — поздоровался Кондрат, кивнув. — Специальная служба расследований, сыщики Кондрат Брилль и Дайлин Найлинская. Мы хотим задать вам несколько вопросов.

Те переглянулись, после чего поочерёдно кивнули, точно не умели разговаривать.

— Во сколько вы обнаружили тела? — спросил первым делом он.

— Утром, — ответил один из мужчин и посмотрел на своих товарищей. — Утром, верно?

— Ну… да, утро, —­ неровным хором подтвердили товарищи.

— Вы не можете точно сказать, утром нашли это место или нет? — нахмурилась Дайлин.

— Просто… ну просто темно же было, госпожа, — промямлил тот. — Тут и не понятно, то ли ночь, то ли утро…

— Утро. Уже светать начинало с востока, — добавил второй. — Точно утро.

А светает где-то в восемь часов…

— Кто из вас обнаружил первым это место? — спросил Кондрат.

Они все переглянулись, словно школьники, которые пытаются решить, на кого свалить всю вину.

­— Ну… мы все нашли… — ответил наконец третий.

— Как? — спросила Дайлин.

— Ну… дым поднимался, госпожа. Так его было бы не видно, но костёр коптил так, что не заметить было невозможно, да и ветер дул в нашу сторону, а потому пахло… специфически. Сразу почувствовали.

— Жаренным мясом, — сказал Кондрат, и они кивнули. — Когда вы подошли, тела были ещё целы, или уже кости остались?

— Да кости уже были, господин, там ничего не осталось.

— Тушить пытались?

— Нет, — замотал он головой и другие повторили за ним. — Мы побоялись вообще трогать что-либо здесь.

— Сразу вызвали стражей правопорядка?

— Ну… сначала мы хотели просто сбежать, — честно признался первый, — но потом подумали, что станет только хуже, если узнают, что это мы нашли и не сообщили, поэтому решил рассказать. Вот…

Кондрат кивнул. Но тем не менее мужчины явно что-то скрывали или, по крайней мере, боялись упоминать. Что именно, они выяснят попозже, но сейчас Кондрата волновало только одно.

— Когда вы нашли это место, здесь были следы? — спросил он.