Между добром и злом. 7 том

Глава 11

Есть такие люди — фанатики своей работы. Ты им один вопрос, а они тебе сто ответов. И техник, которого допрашивал Кондрат с Феликсом, был как раз один из таких. Кондрат задаёт ему один вопрос, а тот вываливает на него целую теорию управления дирижаблем. И не проходит и часа, как Кондрат уже может запустит дирижабль.

Но будто это было мало…

— А знаете, что? Давайте я вам наглядно покажу всё! — расщедрился техник, видя столь благодарных слушателей.

Феликс устало посмотрел на Кондрата, взглядом предлагая отказаться, от столь заманчивого предложения, но тот даже бровью не повёл. Мало информации никогда не бывает, потому что ты никогда не знаешь, в какой именно момент это всё может тебе пригодиться.

— Один человек мог управлять им? — спросил Кондрат между делом, пока техник всё показывал.

— Один? Да, вполне себе мог и управлять, и посадить, — кивнул он.

— И как далеко он мог лететь без управления?

— В плане?

— Ну вот я выставляю дирижабль по направлению в столицу. Как долго он будет лететь без моего участия, не теряя при этом курс?

— О-о-о, тут зависит далеко не от дирижабля, господин сыщик, — усмехнулся техник. — Основным фактором будет погода. Ветер, осадки, да даже насколько день солнечный — всё это будет влиять на отклонения. Это надо сверяться с компасом и позиторием.

— Прошу прощения, позиторий?

— Позиторий, да, — техник подошёл и постучал по круглому прибору, накрытому стеклом, точно как компас. — Показывает отклонение от назначенного курса. Вы выставляете направление прямо в аэропорту на взлёте, и он будет показывать отклонение влево и в право уже во время остального полёта.

— Сильно он сместился? Конкретно этот дирижабль, если брать откуда он вылетел и куда летел?

— Ну вот кстати не очень. Всего около километра, что, учитывая обстоятельства, совсем мало.

— Тогда погода была слегка снежной… — пробормотал Кондрат, взглянув на Феликса.

— Да, небольшой снег был.

— Ну мне это ничего не скажет, — улыбнулся техник. — Снег ведь не единственный фактор. Их много и все можно назвать ключевыми.

— А вообще о корабле что скажете? — окинул взглядом рубку Кондрат.

— Отличное техническое состояние, всё исправно и стабильно в работе. Никаких поломок или чего-то, что его бы отличало от других дирижаблей, — пожал тот плечами. — Хоть сейчас садись, набирай пассажиров и лети куда хочешь, пока топливо не кончится.

— Самый обычный дирижабль…

То есть проблема точно не технического плана. Никаких сбоев, ничего.

После посещения аэропорта, Кондрат и Феликс решили вернуться в центр к Рэндольсонгу и выяснить, что он смог выяснить о пассажирах. Вернее, решил это Кондрат, так как Феликс, по факту, полностью переложил на него ответственность. Что ж, он не против, главное, что бумажная волокита не на его плечах будет после этого.

Здание специальной службы расследований чернело всему снегопаду наперекор, когда весь остальной город был до боли в глазах белоснежным, словно в сказке про какого-нибудь Деда Мороза или Санта Клауса.

И прямо на ступенях крыльца Кондрат лоб в лоб столкнулся с Урденом, своим непосредственным начальником, который настоятельно ему посоветовал отдохнуть. И если сначала тот просто скользнул по нему взглядом, даже не поняв, на кого смотрит, то сделав пару шагов по ступеням, остановился и обернулся.

— Мистер Брилль?

— Мистер Урден, — вздохнул Кондрат, обернувшись. Надеялся, что сможет проскочить, но…

— Мне кажется, или вы должны быть в отпуске, мистер Брилль? Вы что здесь делаете?

— Меня попросили помочь с делом дирижабля, мистер Урден, — честно признался он.

Взгляд начальника перекочевал на Феликса.

— Вот как? Мистер Тресмин, если вам помогает мистер Кондрат, то что делает мистер Рэндольсонг? Вы вдвоём не можете справиться со совей работой и пытаетесь найти помощь на стороне?

— Просто у нас возникли некоторые вопросы, и опыт Кондрата мог быть неоценим… — начал тот оправдываться.

— Тогда может мне и вашу зарплату мистеру Брилль платить, если вы не можете справиться со своей работой? Всё равно от вас толку, как от сыщика мало.

— Ну… я маг, — пожал тот плечами.

— И сыщик. Сыщик в первую очередь, мистер Феликс. Хочу, чтобы вы об этом помнили. Вы не просто так здесь работаете, — выдохнул Урден, после чего не сказав ни слова развернулся и пошёл прочь, явно с чувством выполненного долга.

— Он явно не в духе… — пробормотал Феликс.

— Скорее, не рад меня видеть, — ответил Кондрат. — После всех проверок они хотели, чтобы я как можно дольше отсиживался в стороне, а тут…

— А тут мы, — кивнул маг.

Рэндольсонга искать не пришлось. Он сидел за своим столом, обложившись бумагами, которые методично одну за другой перебирал, что-то выписывая и складывая в разные стопки. Он поднял взгляд, скользнув по Кондрату и Феликсу, после чего вернулся к делу.

— Вы пришли.

— Хотели узнать, что ты выяснил, — ответил Кондрат.

— Немного. Вы первые, — не отрываясь, произнёс он в ответ.

— Тоже немного. Дирижабль полностью исправен, так что это не какая-то техническая проблема. Остаётся два варианта — человек или паранормальное событие. В зависимости от того, что ты смог раскопать, мы сможем сказать, что это.

— Ладно. Я проверил почти всех пассажиров, — сказал Рэндольсонг, пододвинув к ним лист. — Выписал, кто чем занимался.

— И? — взял Кондрат лист.

— Если под «и» ты подразумеваешь самого подозрительного, то я назвал бы барона.

— Барон Егернт?

— Да. Владелец нескольких полей и собственной мельницы с пекарней. Собирался заключить сделку с парочкой фермеров на закупку пшеницы. Решил расширять бизнес.

— Могли устранить конкуренты, — кивнул Кондрат. — Ещё кто-то?

— Женщина. Ростовщица. Владела несколькими ломбардами в одном городе. Врагов, как и клиентов, скорее всего, было очень много. Дальше. Аристократ, но без титула, просто голубая кровь, выбивает долги из людей. Иногда работал с ростовщицей.

— И они летели в одном дирижабле? — уточнил Кондрат. — Военная подготовка?

— Была. Был офицером при южной войне, — кивнул Рэндольсонг. — Остальных можешь глянуть в списке.

А список был длинным. Здесь был и врач, и инженер, и нянечка вместе с ребёнком, — а детей там было трое, — много купцов, владельцев лавок и так далее. То есть средний обеспеченный класс, если так можно назвать. Да, глядя на списки людей, сразу в глаза бросались именно что барон, ростовщица, и коллектор, как называли таких в мире Кондрата. Все трое могли стать мотивом, причём очень сильным.

С одной стороны, что это решало? А с другой, мотив теперь был куда более очевидным, и эта версия явно вытесняла ту со злыми духами.

— Ладно, по крайней мере, у нас есть, откуда начинать. Надо проверить барона сначала, это будет несложно, — произнёс Кондрат. — Посмотрим, кому достанется всё наследство, и чьим интересам он перешёл дорогу. С ростовщицей и сборщиком долгов всё то же самое же. Кому всё отойдёт, кому могли перейти дорогу и как много у них врагов.

— У них будет очень много врагов, — ответил без интереса Рэндольсонг.

— Не сомневаюсь, но этот враг будет выделяться на фоне остальных. Если ему было под силу провернуть это, то, как минимум, тот, кому они перешли дорогу, должен иметь влияние и силы. Явно не простой человек. И, скорее всего, столкнулись они с ним совсем недавно.

— А если это не люди устроили? — спросил он без каких-либо интонаций.

— Тогда запишем всё на паранормальные силы, — пожал Кондрат плечами. — Вариантов у нас не так уж и много, верно?

Вернулся Кондрат со всем этим делом только вечером, чтобы на следующее утро Феликс с Рэндольсонгом пришли уже к нему на дом, чтобы лишний раз не беспокоить Урдена. Здесь они продолжили перебирать всех возможных подозреваемых. Одного за другим, который мог хоть как-то отвечать заданным параметрам.

— Я сомневаюсь, что мы найдём среди них убийцу, — негромко Рэндольсонг. — Кто эти люди, ростовщица и сборщик долгов? Люди, которые связываются только с бедными людьми, коим не хватает денег и приходится занимать. Никакой влиятельный человек не стал бы с ними связываться, а потом убивать всех на дирижабле.

— Их могли убить и не за это, — ответил Кондрат, не отрываясь от бумаг. — Деньги, которые у них есть, может быть даже информация, которой им владеть не стоило. Иногда такие люди знают слишком много.

— Я предлагаю вернуться к началу, — произнёс от, отодвигая кипу документов. — Заново. К уликам, которые мы нашли.

— И мы не нашли никаких улик, — ответил Феликс. — Что? Замёрзший кофе? Пиджаки и сумочки? Чья-то туфля?

— А кому принадлежала та туфля? Кто там сидел? — спросил Кондрат между делом.

— Дама по имени… — Феликс зарылся в документах. — Так, дама по имени Роуз Цонблю. Жена купца хозяйка цветочной лавки.

— Хозяйка цветочной лавки? — поднял взгляд Кондрат.

— Ну так написано. А ещё жена купца.

— И только её туфлю нашли? — уточнил он. — Что там вообще нашли, дай-ка мне список.

Феликс протянул ему список на нескольких листах, спасибо, что ещё в алфавитном порядке. Здесь были вообще все вещи за исключением тех, что должны находиться на борту и были нетронуты за время полёта. Мужские и женские пиджаки, часы, чашки с кофе и чаем, недоеденные бутерброды, сумочки, мужские портфели, верхняя одежда в гардеробе и… туфелька. Одна единственная туфелька, словно оброненная Золушкой. Только в их сказке золушка уехала не на карете, а испарилась вместе с ней.

— Что тебя смущает? — поднял взгляд Рэндольсонг.

— Туфля. Одна единственная туфля, женская. Я её даже помню, — пробормотал Кондрат.

— Да, я тоже её помню. И?

— И… и я не могу ухватиться за суть. Просто меня смущает, что больше обуви нет, только одна единственная туфля. Почему она осталась? Почему именно с этой женщины? Другие почему обувь не теряли?

— Как вообще та туфля выглядела? — спросил Феликс.

— Жёлтая, — ответил Рэндольсонг. — Обычная жёлтая с небольшим каблуком. Такие летом носят.

— Надо взглянуть, — сказал Кондрат.

Тащиться обратно в центр за уликой никому не хотелось, и тем не менее Кондрат был настойчив, а, учитывая, что они его и попросили помочь, отказываться сейчас было бы странно. Поэтому вызвался Феликс, который обернулся где-то часа за три с небольшим плетённым мешочком, в котором была туфля. Как Рэндольсонг и говорил, обычная жёлтая туфля с небольшим каблуком.

— Так, и что это нам даёт? — спросил Феликс.

— Пока ничего, — отозвался Кондрат и обернулся к двери в комнату. — Зей! Зей, будь добра, зайди к нам!

Зей пришла минуты через две, всё выглаженная, аккуратная, можно сказать, правильная идеальная жена, которая лицом мужа точно так же, как муж лицом жены. Чуть кивнув в знак приветствия, она негромко спросила.

— Ты меня звал, Кондрат?

— Да, взгляни на туфлю, что ты можешь о ней сказать?

— Сказать о туфле? — показал он обувь.

— Да, как девушка. Вот ты видишь туфлю. Что тебе приходит в голову, когда ты её видишь? Как её носят? Зачем? Может что-то сразу заметно для девушки?

— Эм-м-м… — Зей, заинтригованная таким вопросом, подошла ближе, и протянула руку к туфле. Лишь дождавшись кивка, она взяла её в ладошки и покрутила перед глазами. — Это жёлтая туфля.

— Вы наблюдательны, мисс Брилль, — заметил Рэндольсонг, видимо, посчитав, что они носят одну фамилию.

— Ну… это, первое, что бросается в глаза. Жёлтая туфля. Такие носят обычно, чтобы ноги не болели.

— В плане? — поинтересовался Феликс.

­— Ну обычно туфли красивые, аккуратные, элегантные, а эти простые. Они не плохие, просто для других целей. Чтобы ноги не уставали, когда ты не можешь долго обувь снять. Например, в поездах, или если куда-то надо прямо-таки долго идти. Когда важнее удобство. Их и снимать легко, и надевать тоже. Как тапочки, вот!

— Как тапочки? — переспросил Кондрат.

— Да. Они просто для удобства, — кивнула Зей.

— И их легко снять, верно?

— Ну как я и сказала.

— А это что-то меняет? — спросил Феликс.

— Меняет то, что она их могла потерять, — ответил вместо Кондрата Рэндольсонг. — Например, когда её тащили куда-то, и туфля просто слетела с ноги.

— Она могла её снять.

— А вторую не снять, так ты видишь?

— Если позволите, — вмешалась Зей, —вам видимо неизвестно, однако у девушек считается неприличным прилюдно снимать обувь, даже такую. Поэтому уважающая себя женщина снимать бы при всех её не стала.

— Она могла слететь, когда они исчезали, — предположил Феликс.

— Только у неё? — скептически поинтересовался Кондрат.

— Ну туфля же легко снимается, верно?

— Не настолько, чтобы слететь самой, насколько я понял Зей. Её легко снять, но сама она не слетит, я прав? ­— взглянул он на Зей. Та кивнула.

Конечно, можно сказать, что эта теория притянута за уши, однако в этом и заключается дедуктивный подход — от общего к частному, где выдвигаешь теорию, подкреплённую только логическими утверждениями.

И получалось следующее — такие туфли носят женщины для комфорта, как долгий переезд. Отсюда следует, что женщина специально их надела в дирижабль для перелёта.

Туфли универсальны, их легко снять, но не настолько, чтобы они случайно слетели с ноги, так как в эти туфли ещё подходят и для долгих прогулок. Она могла слететь, только если её как-то стянули. И так как туфля одна, а не две, скорее всего, она слетела случайно. Самый очевидный вариант — туфля за что-то зацепилась.

Когда она могла зацепиться и слететь и почему её не надели сразу обратно, ведь это неприлично снимать обувь при мужчинах. Самое вероятное — женщина не могла надеть, так как была без сознания. А слетела туфля, потому что женщину без сознания тащили. А если тащили её, то тащили всех остальных пассажиров.

Куда? Логично предположить, что к выходу, чтобы сбросить, избавиться от тел. Поэтому они никого на борту и не нашли. То есть все тела кто-то выбросил из дирижабля. Кто? И как он смог всех обездвижить, чтобы потом выбросить?

— Не нравится, куда всё идёт… ­— пробормотал Феликс.

— Неважно, что нравится, главное, зачем и как, — без тени эмоций произнёс Рэндольсонг. — Кто был целью и как они смогли это провернуть.

Вот именно, как они это провернули, если это люди, о чём говорили многие косвенные улики. Как можно заставить заснуть весь экипаж и людей, при этом не оставив никаких следов. Точно не еда и вода, так как следы бы так или иначе какие-то да остались. Газ? Пустили газ, а потом ото всех избавились? Или им даже газом не пришлось пользоваться?

Кондрата учили, что очень важно уметь слушать людей. Любых людей. Никогда не знаешь, где пригодится та или иная информация, к каким мыслям она тебя подтолкнёт. Так учил Кондрат и других, на собственном опыте убедившись в верности этого утверждения.

И сейчас в голове Кондрата всплыл тучны мужчина на свадьбе Вайрина, который жаловался на дирижабль, постоянно куря и кашляя. Как он говорил? Думал, задохнётся там и чем выше они поднимались, тем хуже ему становилось? А случаем это не острое проявление кислородного голодания у человека, у которого явные проблемы не только с избыточным весом, но и с лёгкими?

Чем выше поднимаешься, тем меньше кислорода, что особенно чувствуется при резком наборе высоты…

А что, если никто пассажиров не травил? Что, если они просто дружно потеряли сознание, когда дирижабль резко набрал высоту? Вот он летит на трёх тысячах, где ещё терпимо, а вот резко начинает подниматься чуть ли не на высоту Эвереста? Неподготовленные люди попросту начнут засыпать, даже сами этого не понимая. И дальше от них всех них можно вполне себе легко избавиться, выбросив за борт, а после спуститься на безопасную высоту и покинуть воздушное судно, направив его по заданному пути.

Безумие? Да. Но пропавший экипаж с пассажирами на летательном судне тоже выглядит как безумие. И этому волне себе подходит столь безумное объяснение.