Между добром и злом. 7 том

Глава 16

Легче было сказать, кто не пропал. Отделы стражей правопорядка со всего города может и откликнулись на их распоряжение, однако сделали они это своеобразно. Вместо того, чтобы в тот же день, как получили, сообщать о всех заявках, они просто собрали за целую неделю и прислали одной папкой. И теперь им предстояло это всё проверить.

— Ну класс… — протянула Дайлин устало. Сегодня раньше уйти ей не грозило. — Ну что… раньше начнём, раньше закончим, верно?

­А вот этот подход Кондрату был по душе. Не ныть, а просто взять и сделать. К тому же здесь было не так уж и много заявок. Всего девять, почти по человеку в сутки.

— Именно, — кивнул он. — Давай сразу разберёмся.

По меркам большого города, это вообще ни о чём, всего-то сорок человек в месяц. В крупных городах пропадает гораздо больше. Но другой вопрос, что сейчас им придётся проверять каждого человека, идти, разговаривать с их родственниками, что затянется, возможно, на пару дней, когда в их работе именно время было самым ценным ресурсом. С каждым пройдённым часом шанс на раскрытие преступления уменьшается. Подавай отделы стражей правопорядка заявки о пропаже людей сразу, возможно, они бы уже двигались дальше…

Но мечтать, как бы всё идеально сложилось, можно долго, а работать надо сейчас. И Кондрат с Дайлин принялись перебирать заявления.

Три женщины, шестеро мужчин. У пропавших женщин возраст был шестнадцать лет, тридцать пять лет и девяносто два года. Можно было сразу вычёркивать старуху и, скорее всего, шестнадцатилетнюю, так как уж слишком молода была для этой профессии, чтобы действительно добиться каких-то сомнительных высот. Оставалась та, коей было тридцать пять.

Что касается мужчин, то пропавшим было шесть, восемнадцать, двадцать восемь, тридцать два, ровно сорок и семидесяти шесть лет. Тут разброс кандидатов был шире и, как следствие, подходило больше людей. Но тоже можно было сразу вычёркивать шестилетнего и старика. Другие более-менее походили.

Получалось, что, если оставить всех подходящих кандидатов, то оставалось пять человек: женщина тридцати пяти лет, и мужчины восемнадцати, двадцати восьми, тридцати двух и сорока лет. Ровно пять человек, сколько и пропало, но Кондрат даже не надеялся на то, что они все и есть те сгоревшие трупы. Слишком уж гладко бы получилось, да и вряд ли кто-нибудь спохватился бы за того же вышибалу или какого-нибудь уголовника, который наверняка бы затесался в такой компании.

— Теперь надо обойти всех, — встала Дайлин. ­— Ты берёшь кого?

— Думаю, что просто вместе обойдём всех. Там сразу станет понятно, кто подходит, а кто нет.

— Займёт много времени.

— Думаю, мы пока никуда не спешим, — вздохнул Кондрат.

Всё, что можно было разгадать по горячим следам, уже давно остыло. Осталось лишь расплетать это дело по тому, что осталось. А осталось немного.

Первым делом они наведались к родственникам женщины, но здесь сразу ждал облом. На пороге их встретил грязный и пьяный мужчина с недельной щетиной и, как выяснилось, пропала не только женщина тридцати пяти лет, но и двое детей, а ещё некоторые вещи и два чемодана. Здесь всё стало понятно, едва тот вообще раскрыл рот.

— Эта поганая шлюха забрала деньги, понимаете⁈ ДЕНЬГИ! Эта неблагодарная потаскуха, которую я кормил, поил, обеспечивал крышей над головой…

— И били? — с омерзением в голове уточнила Дайлин.

— Что?

— Вы били её, так? — повторила она.

— Я… — казалось, сначала он смутился, но через мгновение его пьяный мозг наполнился какой-то аномальной уверенностью. — Да, я бил эту суку, потому что она не могла ничего сделать по дому! И что? Накажете меня?

Кондрат с Дайлин переглянулись. Здесь домашнее насилие не считалось преступлением и привлечь как-либо человека за это было нельзя. Как-то считалось, если муж лупит жену, то есть за что, и синяк в воспитательных целях лишним не будет. Разве что до полусмерти избить надо было, чтобы кто-то обратил внимание, но обычно подобные кадры до подобного не доводили ситуацию.

И в принципе, ему стоило на это остановиться, но…

— Бабы! Все проблемы из-за баб! — разошёлся пьянь не на шутку. — Если их не бить, то они вообще ничего не могут! Только так их и надо воспитывать! Как скот! На нас, на мужчинах держится всё, а теперь поглядите, до чего докатились! Теперь любая мокрощелка может указывать мужчине, что ему делать! И как только она вернётся, если захочу, сломаю этой потаскухе ноги, ясно⁈

— Нет, не ясно, — ответила спокойно Дайлин, сложив пальцы домиком. — Помимо того, что угроза расправой даже над своей женой карается законом, так и не запрещено бросать импотентов, которые истерят, как маленькие шлюшки.

Надо было видеть, как побагровел мужик. Он открывал рот, но боролся внутри себя, чтобы не сказать ничего лишнего, прекрасно понимая, кто сейчас перед ним. Но Дайлин такой исход не устраивал. Поэтому она огляделась и зацепилась взглядом за приоткрытый шкаф.

— О, вижу, вы носите чулки Мисси-Кисси. Я тоже хотела прикупить такие, не подскажите, удобно сидят? Кстати, на вас такая красивая рубашка, я прямо в восторге. А мужские такие бывают? Хочу парню купить.

И при этом она так счастливо улыбалась ему в лицо, что, казалось, слепила мужика своей белозубой улыбкой. И голос была таким добрым и жизнерадостным, что сводило скулы.

Пьяный, жестокий, агрессивный, тупой — реакции от идиота ждать долго не пришлось. Что у него было в голове, понимал ли он, на кого нападает и что ему за это будет, Кондрат сказать не мог, но в следующее мгновение идиот сорвался с места, бросившись прямо на Дайлин. Он преодолел лишь половину пути — вскочив со стула так, что уронил его, Кондрат со всей дури пнул его ногой, будто выбивал дверь.

Мужчина отлетел к стене, но тут же вскочил, совсем обезумевший. Кондрат и рад бы что-то ему сказать, но тот, словно бешенная собака с пеной у рта и выпученными ногами, бросился уже на Кондрата, но не преуспел и в этом. Кондрат неожиданно ударил левой тому прямо в живот, уклонившись в сторону, и тут же добавил правой в челюсть, опрокинув идиота на землю, на этот раз окончательно.

Не сильно церемонясь, Кондрат быстро перевернул его на живот и завязал руки за спиной небольшой верёвкой, которая служила чем-то вроде наручников. И только сейчас, будто вспомнив что у него есть язык для общения, мужчина взвизгнул:

— Да как вы смеете!

— Вы арестованы за нападение на сыщика специальной службы расследований, — холодно произнёс он.

— Вы не имеете права! Я… я служил и защищал империю! А вы кто⁈ Вы ублюдки! Я вас всех…

И много ещё каких неприятных эпитетов в их адрес. Особенно прошёлся, конечно, он по Дайлин, но ни Кондрат, ни она даже глазом не повели. Он кричал до хрипоты, пока стражи правопорядка его не забрали. Кондрат и Дайлин проводили его взглядом, после чего та улыбнулась.

— Ну… это не наши, так что переходим на остальных в списке?

— Ты ведь специально это сделала, — ответил Кондрат.

— Да, — не стала скрывать она. — И мне не стыдно. Предоставься возможность, я бы сделала это ещё раз, глазом не моргнув, раз империи плевать на это. Так что, теперь, когда с этим покончено, переключаемся на других, верно?

Теперь на очереди было мужское население. Четыре человека, но обойти за этот день всех Кондрат с Дайлин не смогли. Они посетили лишь две семьи, где пропали восемнадцатилетний и двадцативосьмилетний. За одного беспокоились родители, за другого — жена. И главный вопрос, который Кондрат задавал им:

— Он что-нибудь от вас скрывал?

Обычно на это они переглядывались и качали головой, после чего следовал следующий вопрос:

— Он хоть раз нарушал закон? Может у него в прошлом были какие-то плохие компании. Или сейчас он… будто бы делал что-то неправильное? Поймите правильно, это может помочь спасти его, если он встрял в плохую компанию.

Именно спасти, чтобы люди воспринимали это как спасение, а не как неминуемое наказание, которое пришло по голову их родных и близких. Но в обоих случаях ответы были отрицательными, после чего Кондрат просил показать их комнаты и личные вещи. К сожалению, и здесь подвижек особых не было, ни один, ни другой. Даже намёка, что кто-то из них был хоть мало-мальски связан с криминалом.

Поэтому на следующий день они отправились по двум оставшимся, тем, что тридцать два и сорок лет. У одного была семья, другой оказался одиноким, но, к сожалению, ни у одного, ни у второго не нашлось ничего, что могло бы связать их с тем делом. А как вишенка на торте тот, что с детьми и вовсе вернулся во время их посещения в хлам пьяный и грязный, как свинья. Надо было видеть лицо жены, которая от стыда была готова провалиться здесь и сейчас. И, рассыпаясь в извинениях, попутно костеря дурного мужа на чём свет стоит, он выпроводила их.

— По крайней мере, он нашёлся, что уже неплохо, — вздохнула Дайлин.

­— Да, к сожалению.

— К сожалению? Серьёзно? — улыбнулась она.

— Дело встало окончательно, — ответил Кондрат. — Теперь остаётся топтаться на месте.

— Ну… что ж… бывает, верно? Слепое дело, что тут сделаешь? Иногда бывают разочарования в жизни.

Да, бывают… И Кондрат чертовски не любил подобные разочарования. Ладно, пережаренный кофе или камушек в носке, но не такая ерунда. Теперь он просто не сможет спать, и будет постоянно думать, что же всё-таки произошло. Может они что-то упустили? Он мысленно пробежался по всему, что они выяснили.

Первое — криминал или нет?

Всё говорит о криминале. Убийство сразу нескольких человек, сжигание тел, чтобы не смогли опознать — выглядит как заметание следов, а это точно криминал. Обычных людей вряд ли бы стали убивать и сжигать ради забавы.

Личности людей — правильно они поняли или нет?

Характер убийства говорит, что они так или иначе связаны с криминалом. Отсюда легче определить профессию погибших. Один точно вышибала. Об этом говорит и кастет, и выбитые зубы, и их качество. Девушка очень похожа на ту, что охотится на богатых мужчин. Зубы говорят о том, что она серьёзно следила за собой, драгоценности тоже пытаются сойти за дорогие, но при этом жалка подделка. Выглядеть, а не быть — это как раз и можно сказать про такой типаж людей. Третий… да, ухоженный, следит за собой, но не фанатично, имеет дорогие аксессуары… Это, конечно не показатель связи с криминальным миром, но сам характер убийства говорит именно об этом. Дайлин сказала, что похоже на какого-нибудь решалу.

Разношёрстные люди — что их могло связывать?

Какое-то дело, где пригодится навык каждого. Девушка… для соблазнения, однозначно. Решала — найти нужных людей, кто-то типа координатора мог быть. Решала — силовая поддержка. Двое остальных неизвестны.

Что это даёт? Ни-че-го. Не за что зацепиться.

Кондрат развернулся и пошёл прочь от последнего дома быстрым шагом. Дайлин даже и не сразу успела среагировать, но побежала за ним, окликнув.

— Кондрат! Ты куда?

— В морг.

— Зачем?

— Искать зацепки.

Дайлин не сдержалась от улыбки. Этот человек не умеет сдаваться.

Но Кондрат умел сдаваться. Другой вопрос, хотел ли он это делать или нет. Потому что иногда он мог смириться, что тайна останется нераскрытой, а в другой ситуации неожиданно проявлял упорство, иногда не совсем адекватное и был готов биться головой об стену, пока не сломает её или не разобьёт себе лоб.

И начать с морга он решил не просто так. Оказавшись в этих величественных залах последнего приюта для пока что не упокоенных, он попросил показать все тела и дела тех, кто умер насильственной смертью. Учитывая, сколько в городе было людей и, соответственно, смертей, показать было что. Выписав всех, он вернулся в центр, где свалил самую сложную работу на отдел кадров, который, в отличие от земного тёски занимался ещё и тем, что помогал сыщикам в подобной рутине. Не всегда, но помогал.

После этого Кондрат отправился напрямую к Урдену.

— Ещё раз, мистер Брилль, вам нужны…

— Осведомители, — повторил Кондрат. — Я знаю, что таковые имеются у специальной службы, и мне нужен к ним доступ.

— С чего вы решили, что они вам нужны?

— Дело, которое мне дали — оно явно криминального характера. Кто-то заметает следы и готов ради этого убивать и сжигать трупы. Значит то, ради чего это всё было затеяно, будет чем-то действительно серьёзным, не каким-то обычным разбойным нападением. А значит, это всё аукнется нам так или иначе.

— То есть вы на сто процентов уверены, что речь идёт о криминальных разборках, — повторил Урден, лазя в своём столе.

— Не вижу иного смысла сжигать трупы, чтобы их не смогли опознать.

— До этого вы справлялись без них.

— До этого все дела были связаны с подобным криминалом опосредованно.

И ведь это правда. Даже та история с оружием — в столице криминал в почти не принимал в этом участия. Всё было построено на внутренней кухне одного человека. А сейчас всё иначе. Даже если не сам план, то исполнители явно связаны с криминалом и очень вряд ли они последние жертвы чей-то задумки. И если официально выяснить, кто и как, было невозможно, то криминальный мир слухами полнится.

— Ладно, вы меня убедили, мистер Брилль, — протянул Урден записку. — Но как вы заметили, мы больше по крупным преступлениям против империи, а с криминалом чаще имеют дело именно отдела стражей правопорядка, поэтому вам надо обратиться к ним за этим. Передайте это главе центрального отдела, он вам всё предоставит.

— Благодарю, мистер Урден.

— Работайте, мистер Брилль, — кивнул тот в ответ.

Теперь было куда обратиться и где искать. И Кондрат сразу отправился в центральный отдел стражей правопорядка по города Ангартрод. Дайлин только и поспевала за ним, на ходу расспрашивая, что он там решил, хотя Кондрат ничего особо и не скрывал.

Чем ближе к центру, тем чище в участке — так было всегда, и этот отдел стражей правопорядка был не исключением. Столичный, самый главный, он пытался олицетворять собой силу и закон всем — от крупной кладки до внутреннего холодного и жёсткого убранства. Но на что он точно был не похож, так это на чистилище, где перемалывалась вся грязь. Уж слишком чисто было внутри.

Кондрата и Дайлин пропустили без каких-либо проблем, да и глава отдела не заставил их долго ждать, приняв буквально через пять минут. Седовласый крепкий старик с бельмом на одном глазу и острым, словно у сокола взглядом в зрячем внимательно разглядывал записку, после чего кивнул.

— Есть у нас несколько человек, которые могут вам помочь. Вопрос лишь в том, что вас интересует?

— А есть разница? — уточнила Дайлин.

— Естественно, юная госпожа, — кивнул тот. ­— Конечно, каждый сможет рассказать, что происходит в мире, но кто-то больше осведомлён о делах преступных банд, а кто-то о трафике наркотиков или продаже краденных вещей…

— Нужно найти человека, который смог бы рассказать, что творится вообще в мире. Кто-то пропадал или какие-то непонятные телодвижения начались, — ответил Кондрат.

— Хорошо… — он задумался, после чего написал адрес. — Обратитесь сюда, скажите, что старший брат приехал.

— Старший брат? — переспросила Дайлин.

— А вы много девушек у нас видите работающих? — задал он встречный вопрос.

На этом встреча и закончилась.

— Надо было раньше к ним с этим обратиться… — вздохнула Дайлин. — Что ж ты сразу не предложил этот вариант, если знал?

— А что ты мне не напомнила? — задал Кондрат встречный вопрос.

— Я не знала.

­­— А я запамятовал, — пожал он плечами. — Бывает.

К сожалению, он тоже человек, который ошибается или забывает. Да и в начале не казалось, что дело будет тесно связано с криминалом, чтобы сразу поднимать все связи. Но главное, что теперь им было куда копать.