Между добром и злом. 7 том

Глава 21

Весна вступала в свои законные права. Теперь не было ранних ночей, когда взглянешь на улицу, и кажется, что город никогда не спит. И пусть в восемь часов уже было, но до этого времени солнце кое-как справлялось со своей задачей, избавляя от необходимости зажигать уличное освещение. Эта особенность, когда солнце уже не справлялось, создавая много тёмных мест, а уличные фонари не зажигались, разгоняя вечерний мрак, могла сыграть вполне себе на руку Кондрату в конкретно этой ситуации.

Его взгляд лишь скользнул по незнакомцам, будто он их и вовсе не заметил, после чего Кондрат развернулся и пошёл прочь, держа путь в сторону дома. Хотелось бы заранее знать, с кем ему придётся иметь дело, чтобы не наломать дров, однако надеялся разобраться по ходу.

Улицы встречали Кондрата немногочисленными пешеходами — ещё был не конец рабочего дня, чтобы тротуары заполонили люди. Царило какое-то умиротворённое спокойствие. Вдоль бордюров по желобам журчали ручьи. На голову то и дело норовил сорваться с покатых крыш мягкий тающий снег. В воздухе ещё ощущался легкий холод, но он постепенно уступал месту весне. И была бы возможность насладиться таким вечером…

Если бы не обстоятельства, которые буквально следовали за Кондратом хвостом. И сначала он никаких действий не предпринимал. Никто его не тронет, пока вокруг люди. Могут попытаться пристрелить, естественно, — если именно эту цель они преследуют, — но уверенные в собственном преимуществе они постараются сделать это в более укромном месте. А значит можно было зайти в магазин, где толпились люди, купить поесть, после чего двинуться своей дорогой игнорируя возможность доехать.

Один проулок, второй, на третьем Кондрат свернул, скрывшись от любопытных глаз, и тут же побежал вперёд, прячась в тени домов, куда уже не дотягивались лучи солнца. Этот узкий проулок вёл в небольшой сквер, где Кондрат и остановился.

Спрятаться здесь было попросту негде, разве что забежать в подъезд или в проулок на противоположной стороне, что для Кондрата было не вариантом. Он собирался не убегать, ему требовались ответы, которые он мог получить только от своих преследователей. И вместо того, чтобы скрываться дальше, он бросил к выходу из сквера на противоположной стороне пакет с продуктами, а сам прижался к стене у самого угла, откуда сам только что прибежал. В руках затаились пистолеты.

Расчёт был прост. Преследователи будут бежать за ним и когда выскочат в сквер, их внимание в первую очередь будет приковано к валяющемуся пакету с продуктами. Будет выглядеть так, будто он пробежал сквер и скрылся в противоположном переулке, бросив попутно пакет. Выгорит или нет, Кондрат не знал, но как подспорье у него было два пистолета. С такой дистанции он-то не промахнётся, в этом они могли быть уверены.

И преследователи не заставили себя долго ждать. Минуты не прошло, как послышался топот, всё громче и громче, позволяя понять, где люди находятся, пока двоица не выскочила в сквер. Как и предполагал Кондрат, первое, к чему были прикованы их взгляды и внимание — пакет с продуктами. Просто, потому что именно этот предмет выделялся среди всего сквера и чисто психологически вызывал на себя внимание. И уже потом оба начали уже поворачивать головы, чтобы оглядеться, но было поздно.

Кондрату было достаточно сделать два шага и взвести с сочным металлическим щелчком курки, чтобы полностью взять ситуацию под контроль.

— Даже не думайте, — предупредил он, заметив, как те дёрнулись, потянувшись к пистолетам. — С такой дистанции я не промахнусь, будьте уверены.

Они замерли. Даже слегка приподняли руки, показывая их.

— Пистолеты. Выбросили.

— У нас нет пистолетов, — произнёс один из них невозмутимым тоном.

— Так найдите их, — ответил Кондрат грубо и ткнул в затылок стволом обоим.

Тут же у них нашлись и пистолеты, которые те отбросили в стороны.

— Отошли. К стене, прижались спиной, руки задрали вверх и сцепили пальцы в замок, — приказал он. — Даже если мне покажется, что вы пошевелились, я вышибу вам мозги.

— Ты совершаешь большую ошибку, ­— предупредил один из них.

— Может быть.

Кондрат разглядывал лица незнакомцев. Ни одного, ни второго он, естественно, не знал и никогда не видел. Да и одеты они были несколько иначе, чем те, кто подстрелил Дайлин, что ни о чём пока не говорило.

— Документы. Ты, живо, — мотнул пистолетом на одного Кондрат.

— Ты пожалеешь о том, что сделал, — произнёс тот вальяжно, будто совсем не беспокоился о происходящем. — Ты и твоя мелкая сучка-уголовница.

Судя по всему, речь шла о Зей.

— Зачем я вам? — спросил Кондрат.

— Не твоего ума дело, — ответил первый, зловеще улыбнувшись.

Немного подумав, Кондрат внезапно опустил пистолет и выстрелил тому прямо в колено. Выстрел гулким эхом разошёлся по окружённому дворами дворику. И Кондрат с удовлетворением наблюдал как меняется лицо второго, пока его товарищ, скуля как собака, сползал на землю, держась за колено. Он даже попытался дёрнуться в сторону Кондрата, но тот предупредительно приподнял пистолет.

— Зачем я вам? — повторил Кондрат, держа его на прицеле.

— Ты не уйдёшь живым после этого… — процедил тот.

— Я даже не знаю, кто вы, — холодно ответил Кондрат. — Убить вас для меня, как высморкаться — избавлюсь от назойливого неприятного чувства. Поэтому не испытывай моего терпения. Зачем я вам? Это вы были в той квартире, где подстрелили мою напарницу?

— Ты уже покойник, предатель, просто ты пока этого ещё не знаешь, — прошипел тот в ответ, а дальше всё произошло так быстро, что обдумывать что-либо было некогда. — Такого не прощают…

Тот, что был ранен, волком смотрел на Кондрата, только и выжидая момент, когда он отвлечётся, и едва увидел, что на него не смотрят, рывком бросился к пистолету. Нечто подобное Кондрат и ожидал. Реакция его была столь же молниеносной, что и попытка человека добраться до пистолета — мгновение, пистолет уже направлен незнакомцу в голову, и едва его рука касается рукояти, как гремит выстрел.

Голова дёргается назад, мозги веером вылетают на брусчатку, и он падает замертво. Второй тут же воспользовался этим, но бросился не к пистолету, а на Кондрата, сбив его с ног. Вдвоём они полетели на землю, и Кондрат на себе прочувствовал всю боль такого приземления. Но самое главное, что затылком он не приложился, а потому был включён в борьбу, и когда человек сверху замахнулся кулаком…

Ему прямо в лицо оказался направлен пистолет, после чего один единственный выстрел поставил точку в этой драке.

Кондрат с кряхтением сбросил с себя тело и огляделся. Один труп заливал брусчатку собственными мозгами, другой мешком упал рядом и пустил небольшой ручей из собственного виска.

Кондрат убил их, из секретной службы, разведки или же просто какие-то наёмники, но Кондрат устранил обоих. Во что это выльется? Одному богу известно, что будет, но сидеть сложа руки он не собирался.

Как говорили, нету тела — нету дела, а значит в первую очередь надо было что-то делать с телами. И для начала просто-напросто убрать их с улицы. Куда? Взгляд сам собой остановился на подъезде. Далеко трупы он не перетащит, но спрятать их надо было, и куда, как не в подъезд, а там уже как пойдёт?

Конечно, после такого падения на камни вся спина трещала от боли, но даже так Кондрат заставил себя встать. Обернув головы тел одеждой, которую стащил с них же, чтобы те не оставляли за собой след, Кондрат по очереди затащил их на чердак одного из домов, где сбросил в кучу до лучших времён. На улицах пока ещё прохладно, так что завонять должны не скоро, будет время убраться. Что касается крови…

А что с ней сделаешь? Кондрат разве что смог расковырять сугроб, который был в углу сквера и накидать снега, который, тая, уносил собой и кровь. Видно, конечно, было, но он уповал на то, что, когда люди пойдут домой, будет не так светло, чтобы разглядеть что-нибудь.

Конечно, всё вышло несколько иначе, чем он рассчитывал. Непонятно, кто это и откуда, но ему не оставили выбору. Особенно, когда начали угрожать не только ему, но и Зей, стало понятно, что отпускать их было глупо. Да и на что люди рассчитывают, угрожая тем, что едва их отпустят, они тебя убьют? Кондрат знал таких людей, знал, что они могут воплотить свои слова в жизнь, а значит уже в тот момент всё было решено.

Что дальше? Возьмутся за него серьёзнее или нет? Всё зависело от того, что с ним хотели сделать. Что-то Кондрату подсказывало, что его хотели убить, так как они даже не пытались поговорить. В таком случае, скорее всего, они вернутся. Но если нет, если он ошибся и убил их, то, скорее всего, первое время они будут пытаться понять, что случилось с их людьми, кто бы за ними не стоял.

Уже на чердаке, когда можно было не опасаться случайных свидетелей, Кондрат ещё раз вернулся к телам. Оба мужчины, оба около тридцати пяти лет. Судя по одежде, люди не бедствовали, но и богатыми не были. Окинув их строгий наряд взглядом, Кондрат предположил бы, что это кто-то из силовых ведомств. Документов при них не имелось, как не было, что интересно, и жетонов или какой-либо корочки, удостоверяющей личность. Но были самокрутки, пули с порохом и прочие мелочи живого человека.

Может это и вовсе кто-то из иностранных шпионов? Эта мысль мелькнула у Кондрата ещё раз. В прошлый раз он откинул эту мысль, потому что ему показалось странным, что вражеские шпионы охотятся на разведчиков империи на территории Ангарии, а не наоборот, но, с другой стороны, а почему нет? С чего это невозможно? Может тот человек имел только жетон, но был таким же шпионом или вовсе предателем?

Хорошо было, если бы кто-то смог бы сейчас навести его на дельную мысль, но что имели, то имели.

По итогу что? Директора разведки и специальной службы друг друга знают, и пока одни пытаются раздобыть яд, другие это пытаются… скрыть? Вставить палки в колёса? Как бы то ни было, логике пока это не поддавалось никакой.

Вечером Кондрат вернулся к этому месту, и не один, а вооружившись повозкой с лошадьми. Он специально весь остаток дня петлял и прятался, сбрасывая возможные хвосты, которые мог и не заметить, после чего под самый вечер снял повозку. Сейчас он поочерёдно перетаскивал тела под тент, кряхтя от боли. Тут ещё и нога напомнила о себя тягучей нудной болью, которая стреляла при каждом шаге. Не будет стыдно признаться, что в какой-то момент прострелило даже на слезу из глаза от боли, но он справился.

Город встретил его тишиной и спокойствием, поэтому никаких проблем вывести тела за город у него не возникло. Самым сложным, наверное, было избавиться от тел, так как копать промёрзшую землю было тяжело, а жечь… ну он уже видел, что случается, когда жгут трупы. Нет, надо было избавиться как-то иначе. И как-то само собой всплыло воспоминание про труп девушки, который они выловили в реке. Отнеси его подальше, возможно, его никто бы и не нашёл, или нагрузи его камнями…

Так и сделал Кондрат. Сняв всё, что можно было снять с тел, по чему можно было их опознать, он нагрузил их одежду камнями и сбросил в реку, которую встретил поодаль от города в укромном месте, где не было видно, что туда ходят люди.

Чувствовал ли он угрызения совести? Это, в конце концов, было его первое незаконное убийство, если так подумать, не считая одного момента в далёком прошлом. Нет, Кондрат ничего не чувствовал. Он давно избавился от подобных слабостей. Единственное, что его интересовало, когда за ним явятся снова.

Прошла неделя с того раза, как Кондрат убил двух человек. Никто так и не пришёл ни к нему, ни за ним. Даже не заикались, что был кто-то. Жизнь продолжалась ровно так же, как и до этого, словно ничего и не произошло. Только Кондрат знал о произошедшем, до сих пор пытаясь хоть как-то срастить в голове все осколки головоломки, которая застала их врасплох.

Ответа не последовало и от директора Манхауза, к которому Кондрат обратился.

— Забудьте, что было, мистер Брилль, — посоветовал он. — Дело будет считаться закрытым в вашу пользу. Это были разборки преступников, не более.

— И жетон?

— Подделка. Дешёвая подделка. Всё встало на свои места. Один упырь притворялся должностным лицом, а потому столкнулся с криминальными авторитетами, которые его и убили за такую наглость, а заодно и всех его сообщников. Дело закрыто.

— Но…

— Никаких «но», мистер Брилль, — тише и твёрже произнёс он. — Вы хороший сыщик, вы раскрыли это дело. Вы можете быть свободны. И больше не задавайте вопросов, как не задавали вопросы к вам мы.

Не угроза, но предупреждение, чтобы он не копал больше. В другой раз Кондрат бы и не понял, с чем это связано, однако сейчас было понятно, что Манхауз кого-то покрывает. Не даёт раскрыть дело. Кого? А кто участвовал в этом? Только человек из разведки, которого убили. А если вспомнить слова Вайрина про Манхауза и его давнего непримиримого товарища Риплейна, то становится если не очевидно, то очень похоже, что он прикрывает своего друга.

Зачем? Для чего? Разве что потому, что его друг затеял опасную игру и едва не засветил всю свою затею. Затею с тем, чтобы кого-то отравить. Кого-то очень важного. Но вот вопрос, кого именно? Ведь, если верить словам принца и ведьмы, то Манхауз был на их стороне, а вот Риплейн, как представитель силовых ведомств, относящийся к министерству войны или как там правильно, поддерживал короля.

Так что это значило? Что Манхауз переметнулся на чужую сторону или Риплейн решил пересмотреть свои взгляды на будущее империи? Кто из них переметнулся? И что за операцию они планировали, раз пришлось создавать как человека под прикрытием, так и рабочую группу, которая состояла частично из не самых надёжных и законопослушных людей?

Хотел бы Кондрат знать ответ на эти вопросы, но ему ясно дали понять, что развивать эту тему не стоит. Учитывая, кто участвует в этом, и что подстрелили даже Дайлин, они явно не постоят за ценой, чтобы удержать всё в секрете. Кондрату было плевать на политику, ему было плевать на моральную точку вопроса, он просто видел преступление и видел возможных участников, а потому хотел раскрыть его.

Но ещё хуже то, что он видел последствия этого. Они были готовы убить даже случайного человека без лишних слов. Убить Дайлин, которая просто оказалась на пути. Они могли сразу убежать, но выбрали стрелять на поражение…

Да, Кондрат бы соврал, если бы не признался, что в этом есть и кое-что личное. Мораль моралью, но, когда борцы за справедливость становятся теми же палачами, против которых борются, решая единолично, кому жить, а кому надо умереть, словно властители судеб, оправдываясь громкими словами о справедливости, их борьба теряет смысл. Один тиран сменяется другим, не более.

К тому же, а кто был жертвой? Король или принц? Тут любой под ударом, и Кондрат не скрывал, что не один из них пусть и не вызывал симпатии, но всё же определённые предпочтения будущего, которые рисовал каждый из них, у него были. А потому, когда ситуация прояснялась и становилось понятно, в какую сторону двигаться, оставалось только копать дальше и внимательно смотреть по сторонам в поисках подсказки. И кто бы подумал, что эта самая подсказка найдёт его сама.

Признаться честно, Кондрат несколько раз проходил мимо какой-то женщины, стоявшей на ступеньках здания специальной службы. Один раз она спускалась, в другой поднималась. Да и часто кто-то обращает внимание на многолюдной работе на людей вокруг? Вот и он её не замечал, пока на следующий день после разговора с директором, не увидел её плачущей на тротуаре перед ступенями ко входу в здание.

Интерес к непонятной персоне, проливающей слёзы на пороге здания специальной службы расследований, возник сам собой…