Мажор на побегушках, или Жестокая дворянка (СИ)

Глава сорок третья, в которой героиня предает любовь

Как ни любила Ульяна Стожары, но уехала в дом Громовых с радостью. После скандала с погромом, что устроил Жорж, она пугалась каждого шороха. К тому же, было стыдно за его поведение — и перед дворовыми, и перед Егором.

Уезжая, она его оставила за главного, и строго-настрого запретила всем слушаться приказов Жоржа. С того станется сечь ее людей за то, что вязали его, буйного. Такого она никак не могла допустить.

Лев, к счастью, не присутствовал при скандале. Ульяна взяла с него слово, что он ничего не расскажет своим родителям. И тетушку Марфу попросила молчать. Впрочем, та корила себя, что не смогла утихомирить буяна. И послушно делала все, о чем просила ее Ульяна. Вот и к Громовым поехала вместе с ней, хотя не любила ночевать в чужих домах.

Егор уверил Ульяну, что с ним ничего плохого не случится. И все же она понимала, что бросила своих людей из-за страха. И печалилась от этого еще сильнее.

Лев развлекал Ульяну, как мог. Приглашал на пешие прогулки, музицировал только для нее, вслух читал новый роман, выписанный из города. Его родителей Ульяна почти не видела, разве что за стол садились все вместе.

Мстислав Константинович сам «прогонял» молодых, не позволяя засиживаться за «стариковскими разговорами».

— Идите гулять, дети, — обычно говорил он после совместной трапезы.

Это звучало очень мило, по-домашнему. Ульяна и радовалась такому отношению, и расстраивалась, что никогда не сможет стать достойным членом такой семьи. Лучше бы она и дальше жила в неведении, кто ее родители!

Лев не спешил делать ей предложение, но все к этому шло. Он смелее брал Ульяну за руку, обнимал, когда они уединялись в саду. И даже поцеловал, воспользовавшись удобным случаем.

Ульяна не знала, понравился ей поцелуй или нет. Отвращения она не испытала, это точно. Но и сердце не ухнуло в пятки, дух не перехватило. Скорее, она испытала любопытство. Тем более, Лев поцеловал ее как-то робко, словно опасаясь пощечины.

Но именно после поцелуя Ульяна решилась рассказать ему о матери.

— Левушка, я тебе… нравлюсь? — спросила Ульяна, обмирая от собственной смелости.

Они гуляли и забрели далеко от дома, куда-то в поля. Там их застал летний дождь, и они только и успели добежать до постройки, где крестьяне хранили сено. Тогда Лев и поцеловал ее… впервые.

— Разве не очевидно? — удивился он. — Конечно, да.

— Тогда ты должен знать…

Она остановилась, чтобы перевести дыхание. А Лев вдруг произнес:

— Должен знать, что ты любишь другого? Ты это хотела сказать?

— Что? — ахнула Ульяна.

Она сразу поняла, что речь о Егоре. И теперь чувствовала, что ее поймали с поличным.

— Разве нет? — Лев внимательно смотрел на нее. Его лицо было так близко, что Ульяна видела пульсирующую жилку у него на виске. — Он целовал тебя… слаще?

— Это мой первый поцелуй! — вспыхнула Ульяна. — С тобой…

Она отвернулась, кусая губы.

— Первый… — эхом повторил Лев. И встрепенулся. — Ульяша, душа моя, прости! Ты не виновата. Это я… с ума схожу от ревности.

— Думаешь, я смогла бы… любить одного, а время проводить… с другим? — едва выговаривая слова, произнесла Ульяна.

— Ты холодна со мной, — внезапно пожаловался Лев. — Сперва я грешил на последствия того скандала с Жоржем. Но прошло уже много времени, а ты все так же холодна и отстраненна.

— Ты прав, наверное, — вздохнула Ульяна. — Ты так добр ко мне, а я… не отвечаю тебе взаимностью. Но это не из-за другого мужчины.

В тот момент ей казалось, что она ни капли не кривит душой. О Егоре она, и правда, вспоминала нечасто. А вот встречу с матерью никак не могла забыть.

— Это из-за женщины, — продолжила Ульяна. — Лев, ты должен знать… что я нашла свою мать.

— Правда? — обрадовался он.

Как-то чересчур рьяно обрадовался…

— Думаю, да, — кивнула Ульяна. — Она из крестьянского сословия. И уже очень давно приняла иночество.

— Познакомишь меня с ней?

— Нет… Она… Думаю, она не сможет признаться, что она — моя мать. Как же я вас познакомлю? И вообще… Левушка, ты же слышал! Она крестьянка.

Лев тяжело вздохнул… и обнял Ульяну.

— Когда же ты меня услышишь, милая? — прошептал он ей на ухо. — Это не имеет никакого значения.

Дождь закончился, и они вернулись в дом. А вечером того же дня Лев сделал Ульяне предложение и попросил ее руки у тетушки Марфы.

«А как же Егор?» — шепнуло глупое сердце.

А что… Егор? Разве она не должна поступить… разумно? То, что Егор крепостной, Ульяну не пугало. Но ей хватало мудрости, чтобы понимать: ее прихоть может обернуться проблемой для самого Егора. Возможно, он будет любить ее и защищать, но каково будет ему самому? Ее окружение никогда его не примет. Его — никогда не примет ее. И Егор не Жорж, его будет тяготить наследство жены.

Пример отца и матери тоже остудил пылкое воображение Ульяны. Князь не смог женится на крестьянке, и она отреклась от мирской жизни. Куда уж княжне мечтать о союзе с крестьянином! Даже тетушка Марфа не обрадуется такому повороту. А Егора и вовсе со света сживут.

Да и вообще!

Между прочим, Егор всегда вел себя вежливо и отстраненно. Не намекал ни на какие чувства. Ульяна все придумала сама.

На предложение Льва Ульяна ответила согласием. Впрочем, иного ответа от нее и не приняли бы. Как только Лев попросил ее руки, все начали обсуждать будущую свадьбу. Ее «да» лишь поставило точку в грезах… о Егоре.

Лев выглядел очень счастливым. И его родители — тоже. Ульяне было стыдно за свои мысли о другом мужчине.

И, как назло, ночью ей приснился очередной сон о других Ульяне и Егоре…

Москва, 2005 год

— Дворняжка! Дворняжка!

Мальчишки прыгали вокруг Ульяны, кидались снежками и дразнили ее обидным собачьим словом. Снежки из мокрого снега получались плотные, и били больно. А один и вовсе попал ей за шиворот.

— Дворняжка! Дворняжка!

Девочка изо всех сил старалась не расплакаться. Зря она вышла гулять! Так хотелось слепить снежную бабу, пока со двора не вывезли весь снег, вот и не заметила, что на детской площадке гуляют ее закадычные враги: Сашка и Митька.

Дворняжкой Ульяну дразнили из-за того, что ее мама работала дворником. Дворничихой, как все говорили. А она, Ульяна, дворничихина дочка. Или дворняжка.

— Дворняжка! Дворняжка! Ай! Ой!

Метко пущенные кем-то снежки попали аккурат по затылкам Сашки и Митьки. Они оглянулись.

Отряхиваясь от снега, Ульяна увидела, как к ним бежит незнакомый мальчишка с детской лопаткой наперевес.

— Ты кто-о? — завопил Сашка.

— Исчезни, малявка! — подхватил Митька.

Но мальчишка подлетел к Ульяниным обидчикам и огрел Сашку лопаткой по спине. Потом и Митьке досталось.

Хулиганы, дразнившие девочку, оказались жидкими на расправу. Мальчишка поколотил их лопаткой, и они позорно сбежали, ища защиты у мам.

— Ты кто? — деловито спросил мальчишка.

— У-янка, — ответила Ульяна, картавя.

Собственное имя еще ей не давалось, она проглатывала «ль».

— Янка, — решил мальчишка. — А я Егор. Если обижать будут, меня зови, я им всем наподдаю!

Он помог Ульяне очистить снег с пальто, а после они вместе лепили снежную бабу. Бабушка Егора даже дала морковку! Так что не пришлось делать нос из ветки. А ведерко Ульяна принесла свое, желтенькое с божьей коровкой.

Егор рассказал, что раньше они жили в другом доме, но вот совсем недавно переехали. А когда мама позвала Ульяну домой, предложил ей, протягивая руку:

— Будем дружить?

— Будем, — согласилась Ульяна.

Саратовская губерния, 1859 год

Утром следующего дня появился Василь. У Ульяны сердце в пятки ушло, едва она услышала, кто ее спрашивает. Добрых вестей из Стожар она не ждала.

— Что случилось? — набросилась она на Василя, едва дождавшись его появления.

— Мне бы с вами поговорить, ваша светлость, — пробормотал он, косясь на Льва.

— Говори, при нем можно, — разрешила Ульяна.

— Лучше бы только вам… — настаивал Василь.

Лев хмыкнул, но все же вышел из комнаты.

— Тут такое дело, Ульяна Дмитриевна… — Василь тяжко вздохнул. — Егор Лексеич уехал.

— Куда уехал? Зачем? — растерялась Ульяна. И тут же вспомнила: — А, я ему разрешала. Он родных навестить хотел.

— Не родных, — возразил Василь. — Клад он отправился искать.

— Какой еще клад?

— Стеньки Разина клад. Только клад тот заговоренный. Без заветного слова в руки не дается, а кто ищет его, погибель свою находит.

— Глупости какие…

— Не глупости! А Егор Лексеич точно свою погибель найдет. Потому что отправился за кладом с Георгием Дмитриевичем.

— Что?! — ахнула Ульяна.

— Он его прибьет по дороге. — Василь размашисто перекрестился. — От вам крест, прибьет. Сделайте что-нибудь, верните Егора Лексеича!

В том, что Жорж прибьет Егора ради клада, а не наоборот, Ульяна даже не сомневалась. Осталось придумать, как вернуть Егора, причем очень быстро.