Мажор на побегушках, или Жестокая дворянка (СИ)

Глава двадцать шестая, в которой герой предается воспоминаниям

— Ты меня напугал! — пожаловалась Ульяна. — Чего бродишь ночью?

— За вами приглядывал, — честно ответил Егор.

— Следил?!

— Нет же… — Ему стало обидно из-за нелепого подозрения. — Вы из дома одна вышли, в сад отправились. Не мог я вас одну оставить. Ночь же. Случись что, не докричитесь.

— А чего сразу не объявился? Почему прятался? — не унималась Ульяна.

— Вы же одна побыть хотели. Разве нет?

Ульяна притихла. А Егор сообразил, что до сих пор держит ее в объятиях. И не хочет отпускать.

— Прости. Я действительно… испугалась… — пробормотала она. И вдруг опомнилась. — Пусти!

Егор с сожалением разжал руки. Теперь они стояли друг против друга. Ульяна — задрав голову, так как была ниже ростом. Вот уж действительно… неловко.

Он выспался еще днем. Наверняка, не без помощи снадобья Софьи. Какое-то питье ему Василь давал. Но это к лучшему — раны подсохли, боль в поротой спине притупилась. В конце концов, не на лоскутки ему спину порезали, да еще и подлечили. Так что к ночи Егор чувствовал себя гораздо лучше. Только вот сна — ни в одном глазу.

Он и вышел воздухом подышать. Случайно заметил, как со ступенек крыльца спустилась Ульяна. И, конечно же, увязался следом.

— Простите, Ульяна Дмитриевна. — Егор шагнул назад. — Не хотел мешать. Вы гуляйте, а я провожу.

— Ты… как? — спросила она, ежась и кутаясь в шаль. — Как себя чувствуешь?

— Все в порядке. — Он криво усмехнулся. — Благодарю за заботу.

— Ты еще за порку поблагодари! — вдруг вспыхнула она. — Это же я приказала! Я!

— Разве? Вы спали, а я велел вас разбудить, — напомнил он. — Надеюсь, вы не отругали Машеньку? Она выполняла мой приказ.

— Конечно, нет.

— Это все ваш брат придумал, — продолжил Егор. — А вы помогли мне избавить мальчишку от несправедливого наказания.

— Не называй этого человека моим братом!

— Хорошо, не буду, — покорно согласился Егор. — Шли бы в дом, Ульяна Дмитриевна. Замерзли же.

— Я? Нет. Я еще пройдусь.

— Как пожелаете.

— Иди рядом, Егор. Ты же все равно не уйдешь?

— Не уйду, — пообещал он.

Упрямая у него госпожа. Но добрая и справедливая. Другая, пожалуй, и заморачиваться не стала бы. Подумаешь, холопа наказали! Другие времена, другие нравы…

— Егор, ты… все же прости меня… — вздохнула Ульяна, помолчав. — Хорошо?

— Нечего прощать. Все в порядке, — отозвался он.

— Тебе сложно…

— Хорошо, прощаю, — поспешно перебил ее он. — Если вам так легче, Ульяна Дмитриевна, конечно, прощаю. Не переживайте, право слово. И вообще, забудьте. Или считайте, что это справедливое возмездие.

— Возмездие? Ты о чем?

Егор мысленно выругался. И не хотел, а чуть не проговорился. Откуда Ульяне знать, как он обошелся с ее двойником в далеком будущем? И ведь не объяснишь, точно за сумасшедшего сочтут и в дурдом отправят.

— Я вам много хлопот доставил, еще в Москве, — выкрутился Егор. — И сегодня вы из-за меня пострадали.

— Когда это? — удивилась Ульяна.

Они медленно шли по липовой аллее, удаляясь от дома. Ульяна — чуть впереди, Егор — на полшага позади и сбоку.

«Что в том времени, что в этом, не быть нам вместе, — подумалось ему. — Что тогда я ее обнять не смел, что сейчас. Как же это несправедливо!»

— Так вы на конную прогулку из-за меня отправились, — напомнил Егор. — Хотели, чтобы я места родные вспомнил.

— Точно! — воскликнула Ульяна. — А до деревни мы так и не добрались…

«Да и черт с ней!»

— Отца с матерью в живых нет, остальных я не помню, — ответил он вслух. — И дед, опять же, письма никому не передавал, поклониться никому не велел. Так что пустое это.

— Как же твоя память?

— Мне и так неплохо. Дело свое я помню. Вас же все устраивает?

— Устраивает, — согласилась Ульяна.

— Остальное неважно.

— А вдруг… у тебя зазноба есть?

— Чего? — Егор рассмеялся. — Навряд ли. Я отсюда мальчишкой уехал. И потом… Разве любовь можно забыть?

— Думаешь, ты не забыл бы любимую?

— А вы любили когда-нибудь, Ульяна Дмитриевна?

— Я? — Она тут же смутилась. — При чем тут это? Что за вопросы!

— Да ладно вам. Мы тут одни. Отчего бы не сказать правду?

— Допустим… нет, — ответила она едва слышно.

— А я любил, — признался Егор. — И точно знаю, что никогда ее не забуду.

— Вот как…

Ему показалось, что в голосе Ульяны прозвучало разочарование.

— Почему же вы не вместе? — спросила она, помолчав. — Или та девушка… умерла?

— Надеюсь, жива и здорова. Но она далеко. Можно сказать… в другой стране. Я ей не пара.

«Она тебе не пара», — прозвучал в голове голос из прошлого.

Вернее, из будущего.

В детстве Егор редко видел мать, но боготворил ее. Она казалась ему феей из сказки. Всегда веселая, шумная, красивая… она появлялась в доме деда, ее отца, с подарками, целовала и тискала маленького Егорку. И наутро исчезала.

Конечно, Егор спрашивал и у бабушки, и у деда, почему мама не живет с ними. А те, видимо, не желая причинять малышу боль, рассказывали сказки о том, что мама работает в другой стране, поэтому не может часто приезжать. И взять Егорку с собой не может, потому что живет в Африке, а там много диких животных.

«Не ходите, дети, в Африку гулять…»

Это потом Егор узнал, что у мамы другая семья, а ее муж, «творческая личность», терпеть не может маленьких детей.

Но именно мать повлияла на отношения Егора и Янки.

Егор пригласил Янку на день рождения не впервые. Тогда они еще дружили, и Янка была частым гостем в квартире Старшовых. Дед и бабушка ничуть не возражали и всегда хорошо принимали девочку. А Егор мечтал познакомить ее с мамой, потому и пригласил не с другими на «детский» праздник, а раньше, когда приехала мама с подарками.

Маме Янка не понравилась. Она вежливо улыбалась его подружке, подарила шоколадку, но как только Янка ушла, подозвала сына. Бабушка хлопотала на кухне, дед занимал беседой других взрослых гостей.

— Она тебе не пара, — строго сказала мама.

— Она? Янка? — удивился Егор. — Почему не пара? Почему?

— Она из бедной семьи. И всегда будет тебе завидовать. Она часто тут бывает?

— Да…

— Вот видишь! Ты угощаешь ее, делишься игрушками?

— Конечно. Ведь она…

Егор хотел сказать «мой друг», но мама не позволила.

— Она тебя использует, — заявила она. — Ты должен дружить с теми, кто равен тебе по положению.

— Но я хочу дружить с Янкой! — запротестовал Егор.

Он впервые возразил маме, и это ей тоже не понравилось.

— Что ж, дружи, — сухо сказала она. — Но тогда ты меня больше не увидишь. Я не буду к тебе приходить.

Егор не послушался. А мама исчезла на долгих три года.

Потом он, конечно, понял, что мама знала, что уедет за границу вместе с «творческой личностью». Понял, что зря предал дружбу с Янкой, что зря каждую ночь засыпал в слезах, умоляя боженьку, чтобы мама простила и вернулась.

Егор все испортил сам. И пути назад не было. Янка так и сидела занозой в его сердце. А попытка унизить и растоптать ее, чтобы чувства умерли — самая страшная глупость, что он совершил.

Бестолочь! Правильно дед говорит. Что тот, что этот…

— Значит, она тебя не любила, — заключила Ульяна. — Для любви нет преград.

— Ой ли? — усмехнулся Егор. — Да вот вам простой пример. Если мы с вами… друг друга полюбим, мы сможем стать мужем и женой?

Ульяна споткнулась и потеряла равновесие. Егор подхватил ее, вновь вынужденно обнимая. Ее губы оказались так близко…

— Глупости! — Ульяна вырвалась из его объятий. — Я тебя не люблю, так что и гадать нечего! И вообще… Пойдем домой, я замерзла.

Не дожидаясь его, она быстро пошла по аллее в обратном направлении. Егор тяжко вздохнул и бросился догонять хозяйку.