Мажор на побегушках, или Жестокая дворянка (СИ)

Глава сорок вторая, в которой герой принимает удар на себя

Выехав из монастыря, Егор вынужден был остановить лошадь. На дороге стояла монахиня, и уступать им путь она явно не собиралась.

— Ульяна Дмитриевна, кажется, она к вам, — тихо произнес Егор.

И помог ей выбраться из коляски.

Побледневшая Ульяна подошла к монахине, совершила уставной поклон. Они о чем-то поговорили, недолго, монахиня вложила Ульяне что-то в ладонь и перекрестила, благословляя. После чего Ульяна вернулась и села в коляску.

— Поедем, — сказала она Егору.

Монахиня отошла на обочину дороги. Проезжая мимо нее, Егор вежливо склонил голову.

— Это она? — спросил он, когда монастырь скрылся за очередным поворотом.

— Не знаю. Наверное, — прошептала Ульяна. — Наверняка.

Выходит, не хватило духу у матери Фионы открыться дочери. Это Лев нашел ее. Он и рассказал Егору, что мать Ульяны живет казначеей в монастыре. Егору только и оставалось, что обставить все так, будто встреча произошла случайно, не называя имен. Надеялся он, что мать, увидев взрослую дочь, сама захочет с ней поговорить.

— Уверена, что она, — добавила Ульяна. — Она мне образок Иулиании Лазаревской подарила, из золота сделанный. За пожертвования поблагодарила. Спросила, приеду ли еще. Сказала, что не успела… раньше подойти.

Она раскрыла ладонь и показала Егору образок.

— Она, — кивнул Егор. — Тяжко ей, должно быть, сразу признаться.

— Ничего, — сказала Ульяна. — Я рада, что мы повидались. Рада, что она жива и здорова. О большем я и не мечтала.

По возвращении домой Егор отписался Льву, что дело сделано, а путешествиям по монастырям, пожалуй, пришел конец. Правда, Ульяна настаивала на продолжении, но заметно было, что она устала. Да и вообще сделалась какой-то болезненной после встречи с матерью. Ее нужно чем-то развлечь. Или хотя бы отвлечь от грустных мыслей. И кто мог сделать это лучше, чем Лев?

Лев примчался тут же. И весь вечер Ульяна просидела рядом с ним, и даже поплакала на его плече. Егор, наблюдавший это, только зубами скрипел. Парочка не таилась, расположившись на веранде дома.

«Если доживу до старости, книгу напишу, — тоскливо думал Егор. — «Сто типичных ошибок начинающего попаданца»: как остаться без девушки, как лишиться работы…»

Вся надежда на клад. Должен он его найти! Мужики не нашли, потому что искали неправильно. И боялись пещер. Ничего, он справится.

На следующий день Жорж устроил безобразный скандал. Допился, видать, до чертиков.

К началу Егор не успел, занимался делами на конюшне. За ним Машенька прибежала, выпучив глаза от страха. Из ее путанных объяснений Егор ничего не понял, кроме того, что в доме творится что-то ужасное. Бросил все, примчался…

И застал Жоржа за разгромом гостиной. Побагровевший барин с остервенелым видом крушил предметы интерьера на глазах у тетушки Марфы и Ульяны. Женщины забились в угол, и даже убежать из комнаты не могли.

Егор здорово разозлился. Велел мужикам вязать барина и ехать в город за лекарем. И сам не без удовольствия врезал Жоржу по морде, когда тот замахнулся на Ульяну.

Все запои заканчиваются одинаково, белочкой. В итоге Жоржа привязали к кровати, влили в горло отвар успокоительных трав и приставили к нему охрану, в ожидании врача из города.

— Какой ужас… Какой кошмар… — Ульяна рыдала на плече у Егора добрых полчаса.

Тетушку Марфу отпаивала Софья.

Егор понимал, что при таких условиях об отпуске придется забыть. Навряд ли Ульяна сможет поместить Жоржа в больницу. Но даже если так, из обычной больницы он быстро вернется. Закрыть его в заведении для алкоголиков не получится — не то время. Отправить в Москву? Так он не поедет. Так что всего-то и остается, что охранять Ульяну денно и нощно.

Или…

Идея безумная. Придется рисковать собственной жизнью. Но ждать, пока Лев созреет для предложения… Пока женится… Это означает рисковать жизнью Ульяны.

Приехавший врач, осмотрев Жоржа, поведал, что все еще хуже. Вместе с алкоголем он употреблял какой-то наркотик. Егор толком не понял, опиум или морфий, но сути это не меняло. Зато стало ясно, что отваживать Жоржа от дома Ульяны нужно любой ценой.

Навряд ли Лев мог в этом помочь. Разве что он нашел бы киллера… Впрочем, это совсем не в его характере. Так что Егору пришлось выкручиваться самому.

Он не придумал ничего лучше, как соблазнить Жоржа кладом Стеньки Разина.

Это решило бы все проблемы разом. Ведь Жоржу нужны деньги, а не Ульяна. А Егору хватит и половины сокровищ. Конечно, если Жорж не решит, что ему должно достаться всё. И не убьет конкурента.

Егор надеялся, что сумеет быть начеку. Жорж игрок, мот и хам, но для грязных делишек нанимает других людей. Самому всадить нож в спину — это характер нужно иметь. К тому же, Егор — крепостной. С одной стороны, бесправная вещь. С другой — вещь, принадлежащая хозяину. За порчу имущества ответ держать придется. Если, конечно, труп не спрятать в ближайшем болоте.

Однако же лучше договориться по-хорошему. Если честно, Егор готов был все сокровища Жоржу отдать, лишь бы он оставил Ульяну в покое. Дело оставалось за малым: устроить все так, будто бы Жорж сам прослышал о кладе.

Осуществить это оказалось не сложно, но пришлось подождать, когда Жорж придет в себя.

Лев настоял, чтобы Ульяна и тетушка Марфа на несколько дней переехали в усадьбу Громовых, погостить.

«Все к лучшему, — думал Егор, осматривая опустевшие комнаты усадьбы. — Все к лучшему…»

Дня три понадобилось врачу, чтобы вывести пациента из запоя. Егор не обольщался, просветление у Жоржа наступило временное. И действовать нужно было быстро. Потому, когда Жорж потребовал управляющего, Егор не забыл прихватить с собой карту сокровищ. Он засунул ее в карман так, чтобы легко выронить при удобном случае.

— Где все? — спросил Жорж, едва Егор переступил порог его комнаты.

— В гостях у Громовых, — ответил Егор.

Жорж поморщился. Он уже встал с кровати, но вид имел бледный, с синюшным оттенком. В целом же исхудал, осунулся и потерял внешнюю привлекательность.

— Все так плохо? — И голос его звучал глухо, бесцветно. — Ничего не помню.

— Плохо будет, если вы продолжите в том же духе, — произнес Егор.

— Ты как разговариваешь, холоп! — Жорж треснул кулаком по подлокотнику кресла.

— Жаль, что не помните, — ничуть не испугался Егор. — Разбитая посуда и мебель — пустяки. Но вы чуть женщину не ударили. И это забыли?

— Я был не в себе…

— Вы чего хотели, Георгий Дмитриевич? Зачем звали?

— Когда Ульяна вернется?

— Не знаю.

— А это? — Жорж коснулся синяка на лице. — Чьих рук дело?

— Моих, — не без удовольствия ответил Егор. — Хозяйку защищал.

— Да я тебя…

— Ваши приказы никто выполнять не будет, — перебил его Егор. — Распоряжение Ульяны Дмитриевны. Так что оставьте ваши угрозы.

Жорж замолчал, вытаращившись на него, как на чудо-юдо.

— Если это все, я пойду. Дел, знаете ли, много, — сказал Егор.

Развернувшись, он поддел карту рукой так, чтобы она упала на пол.

— Что это? — немедленно потребовал ответа Жорж.

— Да так, ерунда…

Егор поспешно подобрал карту, смял в руке.

— Покажи! — потребовал Жорж. — Сейчас же!

Со скорбным видом Егор протянул ему карту.