Мажор на побегушках, или Жестокая дворянка (СИ)

Глава двадцать седьмая, в которой героиню дважды предают

Москва, 2010 год

Это школьное утро ничем не отличалось от других, пока в классе не появился Егор. Ульяна приветливо ему помахала, но он даже не взглянул в ее сторону.

В последнее время Егор стал каким-то дерганным, нервным. Все больше общался с мальчишками, не предлагал вместе учить уроки, не звал в гости на бабушкины пироги.

Ульяна не понимала, что с ним происходит. Их давно не дразнили женихом и невестой: привыкли, что они почти всегда вместе. Егор доходчиво объяснил особенно непонятливым одноклассникам, что дружит с Янкой, и никому не позволит вмешиваться в их отношения. После этого его деда вызывали в школу, и Ульяне пришлось заступаться за друга.

Но сейчас все как будто изменилось, и Ульяна недоумевала, что за кошка пробежала между ней и Егором. Он и от разговоров увиливал. А теперь и вовсе… сел за другую парту. Ульяна и представить себе такого не могла!

Поначалу она растерялась. После — разозлилась.

— Егор теперь с Даней сидеть будет, — сказала Поля, занимая место Егора. — А я с тобой. Ты не против?

Ульяна лишь повела плечом.

— Вы поссорились, что ли? — шепотом спросила Поля.

— У Егора спроси, — огрызнулась Ульяна.

Откровенно говоря, она не знала, как себя вести. Не выяснять же отношения! На душе было гадко, как будто туда наплевали. Если Егор решил оборвать дружбу, неужели нельзя прямо об этом сказать? Не исподтишка менять соседа и делать вид, что они незнакомы! А честно сказать все, что думает, глядя в глаза!

Классная руководительница, конечно же, заметила, что Егор и Поля пересели.

— Егор, Полина, — спросила она, — вы не заблудились?

— Нет, — дерзко ответил Егор.

— Кто инициатор? Причина?

— Я пересел, потому что Белозерская мешает мне заниматься.

Что-о?!

Ульяна впервые в жизни чувствовала себя такой униженной. Егор не просто отказался от дружбы с ней. Он ее предал.

Она промолчала, упорно делая вид, что ей все равно. К счастью, классная не стала раздувать скандал, только велела Егору подойти к ней после уроков.

О чем они говорили, Ульяна не знала. Она убежала домой, едва закончился последний урок. А во дворе неожиданно столкнулась с бабушкой Егора.

— Что-то давно тебя не видно, — сказала Аглая Никитична. — Почему к нам не заходишь?

— Уроков много задают, — соврала Ульяна.

— Я пирожков напекла. Пойдем чай пить.

— Нет, спасибо. Мне домой надо, — отказалась она. — Мама ждет.

— Пойдем, пойдем, — настаивала Аглая Никитична.

И тут, как назло, во двор вышла мама.

— Настя, я Ульяшу на полчасика заберу, — сказала ей Аглая Никитична. — Не возражаешь? Подруга моя кое-что передала из обуви, почти не ношеное.

Такое случалось не впервые. Аглая Никитична частенько дарила Ульяне одежду и обувь, оставшуюся от внучки ее подруги. Благодаря ей Ульяна носила дорогую и качественную одежду. Ту, что мама не могла купить сама.

— Конечно, конечно, — закивала мама. — Дай Бог вам здоровья, Аглая Никитична.

Пришлось идти домой к Егору. Выглядеть неблагодарной истеричкой в глазах его бабушки Ульяне не хотелось. Но впервые она не радовалась подаркам.

— Не нравятся? Ульяш, жмут? Ты скажи, не бойся. Неужели я с размером не угадала… — недоумевала Аглая Никитична.

А Ульяна смотрела на красивые сапожки из замши и с трудом сдерживала слезы. Ей казалось, что Аглая Никитична добра к ней исключительно из-за внука. И теперь, когда дружбе конец, Ульяна не имеет права принимать подарки.

— Нравятся, очень. — Она улыбнулась через силу. — Простите, у меня… голова болит. Спасибо вам.

Из школы вернулся Егор: стукнула входная дверь, раздался его голос.

— Бабуль, я дома!

— Или руки мыть, сейчас обедать будем, — ответила ему Аглая Никитична. И обратилась к Ульяне: — Давай и ты с нами.

— Нет, я не могу…

Егор заглянул в комнату, смерил Ульяну презрительным взглядом и скрылся.

— Вы поссорились? — догадалась Аглая Никитична.

— Нет, — честно ответила Ульяна. — Я с Егором не ссорилась.

— Так это он чудит?

— У него спросите… Можно, я пойду?

— Нет. Тоже иди мыть руки, и к столу. Пообедаете, а после поговорите. Вам нужно поговорить, — твердо сказала Аглая Никитична.

Ульяна сбежала бы, но ей казалось, что это неприлично по отношению к пожилой женщине. Поэтому она мужественно выдержала обед, а после, подчиняясь ее воле, вместе с Егором отправилась в его комнату.

— Ты дура? — набросился на нее Егор, едва закрыл дверь. — Чего приперлась? Не поняла, что я не хочу тебя видеть?

— П-поняла, — запинаясь, проговорила Ульяна. — Твоя бабушка…

— Моя бабушка тебя жалеет, потому что ты нищая, — прошипел ей в лицо Егор. — Поэтому она тебя кормит. И шмотки покупает. И не делай такое лицо! Ты прицепилась ко мне из-за денег!

Не помня себя от обиды, Ульяна вцепилась Егору в волосы. На крики прибежала Аглая Никитична, и с трудом разняла дерущихся.

Впрочем, Егор Ульяну не бил, только защищался. Это она успела расцарапать ему лицо и оставить следы укуса на руке.

Саратовская губерния, 1859 год

Очередной странный сон Ульяну же не пугал. Она осознавала, что мир из сна другой, и там, во сне, понимала все, что происходит. Ей не казались странными люди, одетые иначе, повозки без лошадей, классы, где учились и девочки, и мальчики. Она одновременно была той Ульяной, из сна, и не была ею. И это… ей нравилось. Во сне она как будто видела другую историю и другого Егора. Любопытство сильнее страха.

Еще бы понять, что это означает…

К завтраку явился Лев, не преминув воспользоваться вчерашним приглашением. Жорж вел себя на редкость прилично, и даже принес извинения Льву, каясь, что вчера позволил себе лишнее. Лев извинения принял, но без энтузиазма. Он и к Ульяне как-то поостыл, больше беседовал с Марфой Сергеевной. Вежливо повторил, что он и его родители ждут всех Белозерских в своем имении. Договорились ехать завтра. А после завтрака Марфа Сергеевна завладела вниманием Жоржа, попросила его в чем-то помочь — и оставила Ульяну наедине со Львом.

— Ты на меня сердишься? — не выдержала Ульяна после нескольких минут тягостного молчания.

— Откровенно говоря, да, — ответил Лев без обиняков. — Мне казалось, ты другая.

— Другая? Какая? Ты же меня совсем не знаешь!

— Вот именно, — вздохнул он. — Скажи, это правда, что ты велела высечь крепостного?

— Откуда ты?..

— Тут слухи быстро разносятся. Так правда?

— Да… — Ульяна отвернулась.

— Из-за несчастной лошади?

— Нет. Все… сложно… — запинаясь произнесла она.

— Можешь не объяснять, — сухо обронил Лев. — Но ты должна знать, что я не хочу водить дружбу с женщиной, которая истязает слуг.

Ульяна не выдержала и спрятала лицо в ладонях. Как стыдно! Она так и не может себя простить, хотя Егор простил… А тут еще и Лев… Она надеялась, что обрела, как минимум, хорошего знакомого!

— Я не хотел приходить, но решил, что это будет невежливо по отношению к Марфе Сергеевне, — продолжил Лев. — И приглашение в гости в силе. После не ищи со мной встречи.

Ульяна всхлипнула и внезапно поняла, что чувствует почти то же самое, что и та, другая Ульяна из сна, хотя сейчас все несколько иначе. Ей хотя бы объяснили причину. Однако не выслушали. И слова не дали сказать в оправдание!

Впрочем… Разве она может оправдать свое поведение?

— Вы несправедливы к ее светлости. И если она не может рассказать, что случилось на самом деле, я это сделаю.

Ульяна с изумлением уставилась на Егора, невесть откуда взявшегося в гостиной. Подслушивал он, что ли?!