Мажор на побегушках, или Жестокая дворянка (СИ)

Глава пятнадцатая, в которой героиня путешествует на самолёте

Ульяна опять поддалась чарам Егора. Этот паршивец определенно дурно на нее влиял! Но его план казался идеальным…

Из Москвы выехали затемно, держа путь на Рязань. Поначалу путешествовать хотели на перекладных, в своем экипаже, арендуя лошадей на станциях. Но в последний момент все переиграли. Василий Леонидович настоял, чтобы Ульяна ехала на долгих, то есть, на своих лошадях. Так получалось дольше, зато, по словам Василия Леонидовича, надежнее.

Ульяна устала спорить, да и, откровенно говоря, боялась. С одной стороны, она приносила себя в жертву, ведь названные родственники определенно задумали лиходейство. Однако, с другой стороны, верила, что если Богу угодно, то он ее защитит. Хоть и наговорила она Егору гадостей, все же полагалась на его смекалку. А если спорить с Василием Леонидовичем, то уехать из Москвы будет сложнее. Ульяна задыхалась в городе. Казалось, только в Стожарах ее спасение.

Егор старательно готовился к путешествию: грузил сундуки в рыдван, запасал продукты и топливо для печки и фонарей, гонял Василя по мелким поручениям. И виду не подавал, что обдумывает план спасения!

Пистолеты Ульяна не достала, но запаслась кинжалом из коллекции князя. Случись что, будет, чем обороняться.

Молчаливая тетка Марфа, водрузив на нос очки и вооружившись крючком, вязала бесконечное кружево, не обращая никакого внимания на тряску и тусклое освещение. Ульяна пыталась читать, но буквы прыгали перед глазами, и к горлу подкатывала тошнота.

Роль возницы поручили Василю. Ульяна хотела взять кого-то опытного, так как Егор, как выяснилось, править лошадьми не умел, а Василий Леонидович заявил, что и Василя достаточно. Все равно ехать они будут только днем, останавливаясь на отдых ночью, и ехать будут медленно, чтобы не загнать лошадей.

Так что внутри экипажа расположились еще и две горничные: Лина и Флёна. А Егор устроился рядом с Василем на козлах.

На первой же остановке Егор подошел к Ульяне, улучив момент, когда она осталась одна.

— Предложить хочу кое-что, Ульяна Дмитриевна, — тихо произнес он.

Сердце тревожно забилось. Вот оно! Очередная ловушка или план спасения? В густые леса они еще не забрались, вдоль тракта тянулись деревеньки, да поля. Места неопасные… Пока неопасные. Так что же придумал Егор?

— Предложи, — разрешила она.

— Я тут прикинул, сколько нам добираться…

— Долго, и без тебя знаю.

— Долго, — согласился он. — А если долго, может, выбрать другой путь?

— Это какой такой? — удивилась Ульяна. — Другой тракт? Крюк дать?

— Можно сказать, и крюк. — Егор понизил голос до шепота. — Только не по суше, а по воде.

— По воде? Да ты толком объясни!

— Рыдван пусть едет, как ехал. С багажом. Василь присмотрит. Если и нападет кто, а вас там нет, — сказал Егор.

— А я… где буду? — растерялась Ульяна.

— А мы с вами поедем до Твери. Там сядем на пароход, до Саратова.

— На парохо-о-о-д? — протянула она.

— Не слышали разве? Пароходы пассажирские по Волге ходят. Я узнавал. Билет, правда, не дешевый… Но вы первым классом поедете, а я третьим как-нибудь. Зато безопасно.

— По реке безопасно? — усомнилась Ульяна.

— Безопаснее, чем по лесу, — фыркнул Егор. — И там засады точно не будет. Никто ж не предполагает, что вы с оговоренного пути свернете.

— Допустим… А тетка Марфа? Не велит ли она повернуть назад, если я пропаду?

— Не велит. — Скрипучий голос раздался откуда-то сверху. — Тетка Марфа тоже хочет на пароход.

Ульяна подпрыгнула от испуга. Егор побледнел.

Разговаривали они у гостиницы, где остановились на обед. Из открытого окна второго этажа и выглядывала тетка Марфа.

— Конспираторы, — произнесла она с насмешкой. — Поднимайтесь ко мне, живо.

К стыду своему, Ульяна почти не обращала внимания на престарелую тетушку, жившую в доме. И лишь сейчас поняла, что та лишь выглядела старой. Сгорбленная, в очках и чепце, с седыми буклями, в неизменных кружевных перчатках, сидящая в кресле — она не привлекала внимания абсолютно ничем. Даже голос ее редко когда звучал. Однако глаза, поблескивающие из-за очков, оказались живыми, улыбка — мягкой, а лицо, хоть и с морщинами, но еще неглубокими. Скорее, к креслу ее приковала какая-то болезнь, а не старость.

— Дурочка ты, Ульяна, — посетовала тетка Марфа, велев ей присесть.

На Егора, мявшегося у дверей, она не обращала внимания.

— Зачем не выгнала паразитов? — продолжала тетка Марфа. — Они ж, как пиявки, к тебе присосались.

— Стыдно как-то, — промямлила Ульяна. — Все ж вдова князя.

— А сынок ее, так вообще вурдалак, — вздохнула тетка Марфа. — Из матери все деньги вытянул, теперь на тебя нацелился.

— Чего ж вы молчали? — подал голос Егор. — Отчего не заступились за княжну там, в Москве?

— В том доме у стен уши есть, — сказала тетка Марфа, ничуть на него не рассердившись. — А я человек подневольный, меня и в богадельню недолго отправить. Пришлось притворяться, что польза от меня будет. Да и в Стожары уехать я хотела не меньше твоего, Ульяна. Но зато теперь я пригожусь. Правильно твой управляющий решил, на Волгу нам надо. А я помогу, билеты оплачу.

— Так вы приживалка или добрая фея? — опять вмешался Егор.

— Егор! — одернула его Ульяна. — За языком следи!

А ведь правильные вопросы задает управляющий…

— Ничего, деточка, я отвечу. — Тетка Марфа расправила складки на платье. — По сути — приживалка. Взял меня князь в дом из милости, когда я заболела, да одна осталась. Но и в приживалках можно кое-что скопить. В средствах меня брат не ограничивал, да и перед смертью кое-что оставил. Но мне выгоднее в Стожары перебраться…

— Так и перебирались бы, если в средствах не ограничены, — заметила Ульяна.

— Э, нет… Могла, конечно, но тогда Жучка другую в сопровождающие тебе нашла бы. А мне жаль тебя, глупую. Вся в мать…

— В мать?! — воскликнула Ульяна, пропустив мимо ушей Жучку.

— В мать князя покойную, — невозмутимо закончила тетка Марфа. — Та такой же мягкотелой была, всех жалела.

— А… Жучка?

— И-и-и… — Тетка Марфа махнула рукой. — Забудь. Егор, зови Василя. Надо сундуки отобрать в дорогу, с самым необходимым. Чего откладывать, отсюда и повернем к Твери.

Вот так Ульяна и поверила Егору. И тетке Марфе заодно. Если это ловушка, то уж больно мудреная. И не везение это. Боженька так распорядился.

Путешествия по воде Ульяна побаивалась. Тетка Марфа, наоборот, радовалась ему, как ребенок. Горничных они взяли с собой, не Егору же им помогать в дороге. А Василя отправили дальше, велев сильно не спешить.

Билеты купили в пароходстве с забавным названием «Самолет». От Твери до Рыбинска их вез пароход «Чайковский», от Рыбинска до Нижнего Новгорода — «Князь Михаил Тверской», а после — «Лермонтов». Ульяна и тетка Марфа делили каюту первого класса, с уютным мягким диваном и печкой. В третьем классе расположились Егор и горничные. Девушек сердобольные барыни порой оставляли на ночь в каюте, позволяли спать на полу, но под крышей, а Егор круглосуточно то мок под дождем, то жарился на солнце. Пассажиры третьего класса жили прямо на палубе.

Путешествие получилось тяжелым и долгим. Ульяна еще и в институте привыкла к спартанским условиям, однако переживала за тетку Марфу. Но та держалась молодцом, целыми днями занималась рукоделием и не роптала. А в солнечные дни сидела на палубе, с удовольствием рассматривая едва заметные очертания берегов.

Хуже всех дорогу перенес Егор. Он оброс и замызгался, как анчутка. А еще простыл, и с Рыбинска пугал Ульяну надрывным кашлем.

Из-за Егора, едва сойдя на берег в Саратове, Ульяна остановилась в гостинице, вместо того, чтобы немедленно ехать в Стожары, и велела искать хорошего доктора.