Мажор на побегушках, или Жестокая дворянка (СИ)

Глава третья, в которой героиня склоняет героя к обману

Глава третья, в которой героиня склоняет героя к обману

— Милейшая Ульяна Дмитриевна, кого вы так испугались? — спросил Василий Леонидович с ехидцей. — Своего мажордома?

— Да вы его, верно, признали, ваша светлость? — поспешил на подмогу Петр Фомич. — Вспомнили? Мальчишкой он дворовым в имении вашего батюшки жил, под Саратовом.

Мальчишкой? Пораженная сходством мажордома с мужчиной из сна, Ульяна не могла сообразить, о чем толкует управляющий.

— Не признала, — ответила она, опомнившись. — Испугалась, потому что вид у вашего внука, Петр Фомич, неподобающий. Сапоги замызганы, брюки в грязи, рубаха помята. И не стыдно было являться в таком виде?

Последний вопрос она грозно адресовала Егору.

— Простите, ваша светлость, я недоглядел, — смущенно пробормотал старик.

— А вы его, Ульяна Дмитриевна, выпороть велите, — подсказал Василий Леонидович, пальцем выбирая повидло из ватрушки. — Розгами. А то и плетью. Он, шельма, перед тем, как явиться под ваши светлы очи, пил беспробудно. От него и сейчас самогоном разит.

— Неправда! — вдруг подал голос Егор.

И тут же получил тычок от деда. Видимо, болезненный, потому что поморщился и схватился за бок.

Ульяна тоже поморщилась. Василий Леонидович с сестрой, да и другие обитатели дома, наказывать крепостных не брезговали. Чуть кто провинится — сразу под розги. А она этого не любила, жалела слуг. Так что пришлось на правах хозяйки запретить всякую расправу без ее ведома.

— Мои крепостные! — кипятилась она, схлестнувшись с Ольгой Леонидовной. — Без моего позволения не имеете права!

Дорого Ульяне обошелся этот скандал. Ольга Леонидовна дня три из комнат своих не выходила, жалуясь на мигрень. Жорж разнес сплетню, что наследница князя строптива и неучтива. Василий Леонидович попрекал при всяком удобном случае, что управительница из нее никудышная.

А тут еще выяснилось, что не вся челядь Ульянина. И на несчастных душах брат с сестрой стали злость срывать. Провинится кто-то из Ульяниных — дерут своих. Пришлось на попятный идти, прощения просить и уговариваться, чтобы ее в известность ставить. Хотя бы! А там уж, когда удавалось Ульяне смягчить наказание, когда — нет.

И сейчас как раз тот случай, что вполне реально Егору под плетью побывать. Да еще по Ульяниной вине, потому как это она на его непотребный вид указала.

— Почему неправда? — ухватилась она за возможность оправдать своего мажордома. — Говори!

— Не пил я, — пробурчал Егор. — Ударился головой, ничего не помню.

— Правда это, — вступился за него дед. — Обокрали его в дороге, только пачпорт и остался. Лихие люди опоили, избили и бросили.

— А как же он дорогу сюда нашел, коли ничего не помнит? — подал голос Василий Леонидович.

— Не знаю, — отозвался Егор. — Ноги привели.

— И на кой ляд ты хозяйке такой нужен? — не унимался Василий Леонидович.

— Разберемся, — твердо произнесла Ульяна. — Другого все равно нет. Может, он дело свое помнит.

— Вспомнит, ваша светлость, — произнес Петр Фомич, обращаясь к ней. — Вспомнит. А я помогу. — И обернулся к внуку. — Да поклонись ты барам, остолоп!

Мощная затрещина согнула Егора пополам.

— Прекратите. Вы так последние мозги ему выбьете, — не удержалась Ульяна. — Спасибо, Петр Фомич. Дальше я сама.

Подобрав юбки, она направилась вон из столовой, бросив Егору через плечо:

— Следуй за мной.

Никакого плана у Ульяны не было. И говорить о чем-то с новым мажордомом она не собиралась. Однако понимала, что лучше увести того подальше от Василия Леонидовича, да разгневанного деда. Если, и правда, головой ударился, не ее ли обязанность позаботиться о собственном имуществе?

В гостиной вышивала Ольга Леонидовна, в музыкальной — мучила рояль одна из дочерей Василия Леонидовича, в библиотеке читал газеты Константин, еще один «бедный» родственник. В свою комнату пригласить мужчину Ульяна не рискнула. Мало ли, что слуга? Незнакомец все же. Она пока не знает, можно ли ему доверять.

Вышли в сад. Постояв на крыльце, Ульяна сообразила идти в беседку, окруженную кустами сирени. Там, усевшись и расправив платье, она жестом пригласила Егора занять соседнюю лавку.

Он сел, сгорбившись, ничуть не протестуя. Странно. Обычно дворовые наотрез отказывались присесть в ее присутствии.

— Расскажи, что с тобой приключилось, — вполне миролюбиво попросила Ульяна.

Егор глянул на нее зло и процедил сквозь зубы:

— Не помню. Очнулся у деда в каморке. Его помню. Больше ничего не помню.

— Голова сильно болит?

— От таблетки не отказался бы, — заявил он и уставился на нее нагло, скрестив на груди руки.

— Что? — растерялась Ульяна.

— Или у вас тут микстуры в ходу?

— А, тебе доктор нужен? — догадалась она. — Я пошлю за ним. Только не говори никому в доме, что ты все забыл.

— Почему это?

— Они еще что-нибудь придумают, чтобы меня тут задержать, — поморщилась Ульяна. — А мне в имение надо, подальше от Москвы.

— Почему?

— Не много ли вопросов?! — рассердилась она. — Ты что себе позволяешь?

— А, опять неподобающее поведение, — усмехнулся Егор. — Выпороть велишь? Тут все грозятся. Это обязательный номер в программе? Так давай уже, приказывай! Достало все, домой хочу.

Ульяна пожалела, что уединилась с Егором в беседке. Он казался буйным, ненадежным. «Тыкал» в лицо. Как с таким путешествовать? Как имение доверить? Однако, может, это последствия удара по голове…

— Ты так с Василь Леонидычем поговори, — огрызнулась Ульяна. — Или с его сестрой. Они тебя живо на конюшню отправят, если невмоготу.

— А ты простишь? — прищурился Егор.

— А я прощу, на первый раз, — согласилась она. — Ради деда твоего. Не мог он плохого человека мне посоветовать. Параш! Параша-а-а! — крикнула она, заметив за кустами яркое платье. — Ты? За доктором пошлите. Скажи, я велела.

Парашу следить за Ульяной Ольга Леонидовна приставила. И шагу ступить не давали без присмотра!

— Слушай внимательно, пока рядом никого нет, — быстро сказала Ульяна Егору, когда Параша убежала в дом. — Спесь свою ученую попридержи. Князя Белозерского уже нет, и порядки в доме изменились. Это он к тебе благосклонен был. Но и я не обижу, мне многого не надо. Веди себя прилично, не позорь деда. И вот еще… Как доктор осмотрит, мне скажешься. Там видно будет. Чего смотришь? Ну, иди! К деду иди, туда доктора пришлю.

Егор послушался. Смотрел он, и правда, странно. Недоверчиво. Но злость ушла из взгляда, и то хорошо.

Ульяна посидела минут пять в беседке, наслаждаясь относительной тишиной, и вернулась в дом. Следовало отдать распоряжение готовиться к отъезду.