Мажор на побегушках, или Жестокая дворянка (СИ)

Глава двадцатая, в которой герой наслаждается торжеством справедливости

Когда-то Егора учили, что делать, если лошадь понесла, но как наездника. Он даже видел такое со стороны. Однако как остановить взбесившуюся лошадь посреди поля, он не представлял.

И все же несся следом за Ульяной, в надежде хоть чем-то помочь.

К счастью, ее спас невесть откуда взявшийся мужчина. А Егор лишь позже осознал, как испугался за девушку — когда она напомнила ему о неподобающем поведении.

Надо же, забылся… Да еще и при соседе…

Неожиданно неприятно вдруг осознать себя человеком низшего сорта. Егор и до этого понимал, что у крепостных прав нет, одни обязанности, но его положение управляющего позволяло сохранять достоинство. И только сейчас, когда рядом с Ульяной появился мужчина, равный ей по положению, Егор ощутил себя… пустым местом.

Тем унизительнее прозвучали для него слова поддержки.

Странное чувство. Бесячее.

Пока шли обратно в усадьбу, Егор размышлял о том, случайно ли понесла лошадь. И за паранойю спасибо деду! Вспомнились детективы, действие которых происходило в том… то есть, в этом времени. Да и вообще… детективы. К примеру, кто-то разбивается на машине, потому что отказали тормоза. Случайность это или злой умысел? В детективах чаще последнее. А лошадь, что та машина. Случайно она «вышла из строя» или постарался кто? Ведь можно, вроде бы, под седло иглу засунуть или шип…

С появлением Жоржа все сомнения улетучились. Если он тут, значит, и «аварию» он подстроил! Недаром злой, как черт.

Егор с удовольствием прислушивался к перепалке Жоржа и Льва. Вот уж повезло, что рядом с Ульяной сосед! Егора слушать не стали бы. А Лев за Ульяну сразу заступился, и просить не пришлось. Да так умело!

— Ах, брат… — Лев скривился, как будто надкусил лимон. — А разговаривает, как конюх. Никакого воспитания. Ульяна, вам, должно быть, неловко из-за такого родственника.

— Сводный брат, — удалось вставить Ульяне прежде, чем покрасневший, как свекла, Жорж, разразился бранью.

— Сударь, вы — наглец! — выпалил в свою очередь Лев. — Попридержите язык, иначе я буду вынужден преподать вам урок!

— Ты? Мне?! — рассмеялся Жорж. — Да кто ты такой?! Помещичишка местный!

— Вызываю вас на дуэль. Будем стреляться.

— Чего? Ты пистолет хоть раз в руках держал?!

— Господа, остановитесь! Довольно! — тщетно кричала Ульяна.

Она даже оглянулась на Егора, словно просила у него поддержки. Но он сделал вид, что не понял ее жестов. Вот еще… Пусть стреляются! Это даже забавно.

— Надоело вас слушать! — воскликнула, наконец, Ульяна. — Егор, за мной! Лошадей… им оставь!

Недолго думая, Егор сунул один повод оторопевшему Льву, другой — остолбеневшему Жоржу, и подал Ульяне руку. Она оперлась на нее.

— Ульяна! — рявкнули спорщики хором.

Но она лишь повела плечом, не оборачиваясь.

Так к дому и вернулись: впереди Ульяна с Егором, позади — два шипящих от злости и негодования господина с лошадками.

Благоразумнее всего было бы скрыться с хозяйских глаз, тем более, дел скопилось много. К тем, что пришлось отложить, добавилось расследование утреннего происшествия: Егор понял, что не успокоится, пока не выяснит, что случилось с лошадью Ульяны. А еще предстояло выяснить, размещать ли Жоржа в доме, явился ли он один или с маменькой. И где, в конце концов, Василь!

Но Егор не смог отказать себе в маленьком удовольствии понаблюдать вторую часть «мерлезонского балета» с теми же действующими лицами.

Ульяна стояла на ступеньках крыльца. Мужчины, передав лошадей слугам, мялись подле нее, одаривая друг друга гневными взглядами.

— Лев, благодарю вас за помощь, — сказала Ульяна, не обращая внимания на Жоржа. — Вы спасли мне жизнь, и я обязательно…

— Жизнь? А что случилось? — встрепенулся Жорж.

— Моя лошадь понесла, — поморщившись, пояснила Ульяна. — По счастливой случайности или по воле небес, но Лев оказался рядом. И он меня спас.

— Ах, вот как… — Жорж так посмотрел на Льва, что Егора озноб прошиб.

Он как будто наяву услышал: «Чтоб тебя разорвало! Княжна так удачно могла умереть!»

— Право, вы меня смущаете, Ульяна, — пробормотал Лев.

— Что ж… Агрх… хммм… грхм… — закашлялся Жорж. — В таком случае, прошу меня извинить. Я был резок. Кхм… гррхм… Дело в том, что я примчался сюда из Москвы, потому что на Ульяну напали разбойники.

— Никто на меня не нападал, — строго произнесла Ульяна.

Егор заметил, как она побледнела.

— Мы об этом не знали, — возразил Жорж. — Нам сообщили из полиции, что на рыдван напали. И что Василь в участке. Я все бросил, помчался сюда…

Егор навострил уши, но Жорж прервал столь занимательное повествование.

— Ульяна, может быть, обсудим все наедине? — предложил он, намекая на то, что Лев тут лишний.

— Я хотела пригласить Льва на чай, когда ты меня перебил, — сердито сказала Ульяна. — Ты… можешь присоединиться. Кстати, где ты остановился?

— Как это где? — выдохнул Жорж. — Здесь, конечно же! Пусть баню протопят, да вели своему управляющему разместить моего слугу.

Егор подобрался.

— Здесь, наверное, неудобно, — лениво протянула Ульяна. — Что люди скажут…

— Ты в своем уме?! Я твой брат!

— Который метит в мужья! — отрезала Ульяна. — Тебе лучше остановиться в городе.

Жорж набрал в грудь воздуха — и сдулся, как воздушный шарик.

— Ты изменилась, — проговорил он тихо. — Стала смелой. Дерзкой. Вот maman удивится!

— Ты и ее привез?! — воскликнула Ульяна.

— Нет. Она еще болеет. Но, пожалуй, стоит пригласить ее и показать…

— Довольно, — раздался где-то позади голос Марфы Сергеевны. — Георгий, рот закрой и заходи в дом. Ульяна, под мою ответственность. А молодой человек…

— Лев, — подсказала Ульяна.

— Лев зайдет к нам в гости завтра. Непременно приходите, Лев. И простите за суматоху.

После этого Егор кустами ушел на задний двор.

«Вот и посмотрим, на чьей стороне тетка Марфа», — решил он. Пока она вроде бы поддержала Жоржа. Но, может, это обманный ход? Егору хотелось верить, что она не даст Ульяну в обиду.

Зайдя в дом через черный ход, Егор с минуту понаблюдал за суетой, что устроили дворовые, и отправился на поиски Софьи.

— Что за бардак? — напал он на нее с ходу. — Ты не в состоянии грамотно организовать работу? Смотри у меня, возьму из деревни сообразительную девушку. А тебя обратно в родительский дом отправлю.

Софья побледнела, как полотно. В кои-то веки Егор попал в точку. Софья уже не молода, замуж навряд ли кто возьмет, а коротать дни с отцом-матерью — это работать на них с утра до ночи. Бесплатно. После же одна дорога — в монастырь.

— Да помилуйте, Егор Алексеевич, — затараторила Софья. — Так все же делается, как положено. Самовар поставлен, Лушка и Авдотьюшка на стол собирают, Катерина перины и подушки проветривает, да в комнате прибирается, что барину отвели.

— Кто отвел? — нахмурился Егор.

— Так старая барыня…

— А, хорошо. Отправь кого-нибудь из мужиков баню топить. Помощников пусть возьмет, воду натаскать. И вот еще… Где люди, что с барином приехали?

— Один вещи перетаскивает, другой на конюшне с лошадьми…

— Софья, ты порядок на кухне наведи, — строго велел Егор. — Там бабы лясы точат, новости обсуждают. А меня, если понадоблюсь, на конюшне ищи. С людьми потолковать надо.

Вопреки обыкновению, Софья покладисто закивала.

На конюшне дым стоял коромыслом. Лошади ржали, мужики орали, перекрикивая друг друга.

Первым, кого увидел Егор, подойдя ближе, был Василь.