Любовница

Глава 6.

Это был день сильных моральных и душевных потрясений. Воспитанная в строгости, с высокими нравственными требованиями о морали, я за день раз тридцать подскакивала и откидывала от себя странную книжку. Началось все мирно, интересные советы по уходу за собой, небольшие хитрости юга. Я зачиталась, отмечая про себя, что можно сделать прямо сейчас, а для чего надо сходить в лавку или на рынок. Один из советов по уходу за волосами я испытала сразу, и накрутив тюрбан для маски, я заварила травяной чай. Перевернула страницу и подскочила. Откровенный рисунок особенностей мужского тела, фотографии и текст… Внутри меня боролись девичья гордость и необходимость, смешанная с любопытством. Не раз я отпрыгивала от бесстыдной книги и металась по комнате, давясь слезами. Нет, я не хочу так, это же… это совершенно недопустимо! В один из таких приступов себя жаления я увидела себя в зеркале. Бледная, с накрученным полотенцем, из под халата торчали острые косточки ключиц. Лихорадочно горевшие глаза светились безумием. Потянувшись к полотенцу, я стащила его, волосы рассыпались слипшимися прядями по плечами, заляпывая светлую ткань одежды темными пятнами и разводами. Кажется, поздно кичится гордостью. Между репутацией и жизнью я выбрала последнее, хотя сложно это назвать осознанным выбором. Реалии жизни таковы, что мне приходится подстраиваться под обстоятельства. И если отбросить все терзания душевные, то что получаем в чистом остатке? То, что выжить я смогу, лишь сохранив мужской интерес императора как можно дольше. Можно оскорбиться подарком Дюэля, а можно поблагодарить за то, что мужчина попытался помочь мне. Я подошла ближе к зеркалу. Болезнь и треволнения, душевные страдания вымотали меня, я осунулась, кожа потускнела и даже воспалилась. Это работа и это единственный мой шанс выжить. Мое тело и… Я оглянулась на стопку книг. Я не разделяла осторожных надежд императора на возможность мне стать полноценным геммологом, однако упускать такой шанс еще дольше сохранять его интерес — глупо и самоубийственно.

— Ты шлюха, ты игрушка. Хочешь жить — делай, учись, не перечь и делай, — с едва скрытым удовольствие от унижения самой себя я выплюнула грубые слова вслух. С какой-то злостью смакуя.

Увы, слова не помогали, внутренняя брезгливость к самой себе лишь подкидывала дровишки в костер собственной жалости. Вспомнив, что я вчера делала, опрометью выскочила в ванну, полоская с маниакальной одержимостью рот. Понимала, что это психологическое, но тщетно пыталась сохранить чистоту, хотя бы остатки самоуважения.

Через час я сидела в кресле с бокалом красного вина, кожа горела от того как тщательно ее скребла, пытаясь смыть запах ночи. Хотелось напиться и забыться. Рука сама потянулась к книге, словно мне необходима еще доза откровенного наркотика, чтобы осознать собственную никчемность. Бокал качнулся и упал. Звон стекла отрезвил. Смотрела как рубиновая жидкость, словно кровь растекалась под ногами.

Да что со мной? Накрыло? Я осознала? Своими терзаниями я разрушаю себя изнутри. Остановись, Азиэль, очнись. Поздно!!! Ты ничего не можешь поменять. Хотя нет. Ванна, нож, вены и освобождение от похоти императора. Вот только… Смерть необратима. Не думаю, что кто-нибудь поплачет, или на минуту они почувствуют угрызения совести. Они продолжат жить дальше, найдут новую, более сговорчивую девушку и не перестанут наслаждаться жизнь, дышать, идти к цели.

— Не сдамся, — шептала я, глотая слезы, — не дамся. Я выживу, хотя бы чтобы доказать себе, что я сильная.

Ручеек вина застыл. Я в последний раз вытерла слезы и снова отправилась в ванну. Смывая ледяной струей остатки истерики, я словно отрезала прошлую жизнь, прошлые знания, прошлые ценности, стирая для себя грани приличий. Император — мой хозяин, а значит, будет все как он хочет, я должна суметь его ублажить, тогда вероятность того. что он сдержит слово максимально. Тело, это тело, важно так как я себя ощущаю. а значит, отбросив в сторону все рамки и вбитые в приюте нормы, я должна суметь остаться собой.

На тело наносился крем, смягчая поврежденные мочалкой участки, волосы осторожно расчесались, старательно подсушивая.

Когда вечером появился премьер-министр, я была уже тщательным образом собрана. Высокая прическа, на шее нитка жемчуга и коктейльное платье из темно-синего атласа чей воротник мягко обнимал плечи, открывая зону декольте. Пышная юбка еще больше подчеркивала тонкую талию, а перчатки и туфли в тон довершили образ. Эрг Дюэль нахмурился, внимательно смотря на меня:

— Аззи, что случилось?

— Все хорошо, господин Дюэль, можно я возьму с собой книги?

— Я не думаю, что у тебя будет на них время.

— И все же, — попыталась настоять, — если вы пришли, значит есть вероятность, что вы будете обсуждать дела. Чтобы не мешать вам, я почитаю.

Он молча кивнул. Я взяла первый том истории Ирдарха и ту самую книжицу, а также небольшой сверток с необходимыми мне личными вещами. Даже зная, что купленными там предметами гигиены никто не пользовался, я не могла перешагнуть через себя.

Нас ждал накрытый стол. Император стоял у окна, при виде нас оглянулся. Его взгляд медленно скользнул по мне, затем он вопросительно посмотрел на премьер-министра.

— Ваше величество, я не в курсе, почему Азиэль вдруг так резко поменяла свои принципы. Возможно, вы вчера были убедительны.

— Мне нравится, — решил наконец император, подходя к стулу, — Азиэль, позволь за тобой поухаживать. Ты голодна?

— Да, — честно ответила я.

Незатейливый ужин, высококалорийный, чтобы маги могли восстановить резерв — мясо и овощи, для меня еще добавляли фрукты и сладости. После ужина, когда Эрг достал бумаги, император недовольно поморщился:

— Эрг, я устал, давай завтра.

— Ваше величество, Азиэль взяла с собой книги, а документы не терпят отлагательств. Девушка почитает, пока мы закончим все дела. Зато завтра я готов прикрывать вас на час больше, чтобы компенсировать собственное навязчивое присутствие.

Император махнул рукой, и я послушно исчезла в спальне, оставив по настоянию хозяина дверь открытой. Устроилась на кровати, чтобы меня видели. Читать серьезное не решилось, а вот подарок Дюэля поможет сейчас собраться с духом, особенно если император решит продолжать расширять мой кругозор в амурных делах. Один из вариантов, увиденных в книге, где автор намекает, что он поможет удовлетворить мужчину в случае женского недомогания, меня пугал, но снимать его со счетов я не могла. Тем более там были практические советы, как минимизировать или избежать неудобств при выполнении того или иного способа.

Мужчины увлеклись разговором, тем более они использовали один из щитов, чтобы их не подслушивали, а я немного увлеклась книгой. Если отключить эмоции, то советы были необходимы. Спина затекла и я попыталась пересесть на кресло, но окрик император вынудил вернуться. Немного подумав, сбросила туфли и отложила перчатки и улеглась на кровати на животе. В конце концов, чего я стесняюсь? Император видел меня разной, а премьер-министр прекрасно знает чем мы занимаемся.

— Аззи! — окрик выдернул из чтения.

— Да, Ваше величество? — испуганно я приподнялась.

Император стоял на пороге спальни, а премьер-министр сидел в кресле, держа бумаги.

— Я трижды тебя звал.

— Я не слышала, простите.

— Что ты читаешь, раз не реагируешь ни на что?

Прежде чем я успела опомниться, он подошел и забрал книгу. Я покраснела и побледнела одновременно, пока император, моментально лишившийся невозмутимости, с ошеломленным видом перелистывал страницы

— Откуда это у тебя? Кто тебе дал пособие для рабыни???

— Я, Ваше величество, — вздохнул премьер-министр, потирая переносицу.

— Зачем, Эрг?

— Скажем так, просветиться.

— Не лезь не в свое дело.

— Уравновешенный император — это мое дело. Девочка не искушена, спросить не у кого. После проведенных с ней ночей результата мы не получили, так что выхода два. Либо заниматься ее образованием, либо найти другую.

— Эрг, я сам решу!

— Я не спорю, Ваше величество, просто помог. Виноват, простите.

Во время их разговора, я сидела поджав ноги, боясь даже пошевелиться, зная что в гневе император не сдержан и опасен. Но бросив на меня косой взгляд, император со всего размаху вышвырнул книгу из окна.

— Моя книга, — не сдержала я возгласа

— Это было раритетное издание, из личной библиотеки шейха Гарустажа, — философски пожал плечами премьер-министр.

— Зачем она тебе, я сам научу, — рыкнул император мне.

— Я не успела переписать рецепты успокоительных ванн и другие, — робко сказала понимая, что выгляжу глупо.

Оглушительный хохот были мне ответом, а через мгновение на колени легла выкинутая книга, горячая и с песчинками в переплете. Император настолько заразительно смеялся, что я не сдержала улыбку.

— И вновь признаю свою вину. С ней действительно не соскучишься, — Эрг Дюэль усмехнулся.

— Да, я никогда не знаю, как и на что она отреагирует, — император словно обсуждал диковинного зверька.

— Одни сплошные достоинства. Послушная, умная, повышающая уровень образования во всех сферах. Хотя я по-прежнему считаю, что это провальная задумка с камнями.

— Послушная, — протянул император и устроился в кресле напротив премьер-министра, — интересно, а есть ли граница послушанию? Аззи, иди сюда.

Мне не нравился тон, однако я вышла к ним в гостиную. Лица мужчин ничего не выражали. Премьер-министр следил за мной, император же ушел мыслями в себя, затем словно очнулся:

— Аззи, я помню, что ты себя сейчас не лучшим образом чувствуешь, женский цикл и все остальное. Книгу эту раньше использовали для обучения молоденьких наложниц, чтобы шейх мог получить удовольствие даже от девственницы в независимости от времени суток или ее состояния. Раз зачиталась, то она тебе интересна и что-нибудь ты запомнила. Продемонстрируй.

Я невольно сглотнула.

— Простите, Ваше величество? — рискнула все же уточнить, не понимая происходящего.

Одно дело наедине с императором, а другое дело когда еще присутствует премьер-министр.

— Все очень просто. Сделай приятное премьер-министру. Как я вчера тебя научил.

Так есть ли предел послушанию? Почему, как только я смиряюсь с ситуацией и даже нахожу в ней какие-то плюсы, судьба вновь переворачивается. Почему я застыла? Да наверно вот она граница самоуважения, когда ты еще миришься со статусом любовницы, но опуститься до продажной шлюхи? Ведь так легко: подойти, опуститься перед Дюэлем на колени, расстегнуть ему брюки и все сделать, проглотив и семя, и унижение. Но я точно знала, что после этого вернусь и выпью все ядовитые пилюли. Чтобы наверняка не спасли, чтобы больше не вернуться в гостиную, где меня купили, опустив до рабыни.

— Аззи, ну что же ты, — вкрадчивый голос императора ворвался в мысли, — у тебя так хорошо вчера получилось. Сделай приятное Дюэлю, отблагодари за книгу. Не бойся, он тоже может быть ласковым.

Словно ветром из головы исчезли все мысли, лишь появилась одна назойливая. Подойти, опуститься и сделать.

— Аззи, будь послушной девочкой. Ты порадуешь меня.

Обхватив себя руками, словно только так я могла удержаться, изо всех сил замотала головой. Какая мелочь, сделать шаг, тем более меня тянет. Сущий пустяк, но после него я не останусь собой и действительно стану игрушкой. Я еще раз мотнула головой и даже нашла силы сделать шаг назад.

— Аззи, удовлетвори Эрга! — император уже приказывал.

— Нет! — выкрикнула я, зажмурив глаза, — я только ваша! Лучше убейте!!!

— Не усиливай транс, иначе она сойдет с ума, — холодный голос премьер-министра подействовал как ушат воды.

Я отшатнулась назад и тут же меня подхватили на руки и насильно усадили в кресло:

— Пей! — император пытался вручить мне бокал вина, но руки тряслись.

Я попыталась успокоиться, однако Его величество запрокинул мне голову и насильно влил вина в рот, следя, чтобы не захлебнулась.

— Эрг, ты еще сомневаешься?

— Устойчивость Азиэль к внушению обусловливается внутренней силой, но никак не ее происхождением, — холодно заметил премьер-министр, — вот только что и кому ты пытался сейчас доказать? Она приняла твой выбор, смирилась, но дальше не шагнет. Заметь, ты жалел ее, гипноз был минимальный. Если бы ты усилил воздействие, она бы все выполнила, гипноз снимает внутренние тормоза, ее бы хватило и на двоих одновременно любым извращенным способом. Но шанс сойти с ума во время воздействия из-за противоречий на бессознательном уровне был максимален. И даже если бы справилась, то утром бы отравилась, благо ты сам дал ей яд. Стоят ли твои опыты таких усилий? Повторюсь, журналист и его брат под воздействием потеряли себя. Если бы не я их убил, то после вывода из транса они бы сами себя прикончили, мозги там полностью выгорели.

— Вспомни, даже такое воздействие других заставляло подчиняться. Да вспомни близняшек, была шикарная ночь. Принеси одеяло.

— Сам, Канст, она меня не подпустит. Только одновременно вспомни, что Такки и Ринта через месяц продали всю информацию послу Тиркании, тогда ты был на волосок от провала. У Рендины был реальный шанс стать регентом при детях. В случае с близняшками другие исходные данные. Они были готовы к такому развитию сюжета, даже скажем так, всеми частями тела была “за”, а Аззи даже в мыслях не могло такое прийти, она тебя все же идеализирует.

Пока они говорили, император принес одеяла и укутал меня, пытаясь согреть. Он держал меня на коленях, подавляя любую попытку освободиться от его рук.

— Аззи, это откат, немного поморозит и скоро согреешься. Сиди спокойно, больше больно не будет.

— За что?

— В ситуации, которую тебя поставили сейчас с трансом, был единственно верный ответ и тебе удалось его сделать. Эрг, и все же надо придумать как защитить ее от ментального воздействия.

— Никак, Ваше величество. Магов такого уровня, как мы, здесь нет. А остальные даже в худшем случае не достигнут того уровня воздействия, что вы сейчас применили, так что Азиэль справится сама. Ей нужен сердолик или алмаз от геммолога. Важнее, чтобы она не попалась на морок, так что я ищу камень. Я могу идти?

Он не дождался ответа и исчез. Я вновь попыталась освободиться, но меня лишь сильнее прижали:

— Когда я увидел тебя в саду, ты мне показалась слабой и безвольной, идеальная любовница, покорная рабыня. Кто же знал, что за обликом нежного создания, хрупкой мимозы спрятан твердый алмаз. Не дергайся, Азиэль, я снимаю последствия гипноза. Не слушай Эрга, скоро все наладится.

— Меня клонит в сон, это нормально?

— Да, действует откат. Не сопротивляйся, спи.

— А вы?

— А мне полезно немного побыть взвинченным, тем более ты сейчас все равно не можешь помочь.

Уже на грани сна он тихо шепнул:

— Эрг шутник, но он натолкнул меня на интересную мысль. Мы с тобой потом вместе почитаем и посмотрим картинки.

Утреннее пробуждение застало меня в собственной квартире. Книги лежали рядом, причем в том самом злополучном справочнике я обнаружила несколько закладок. Посмотрела на страницы и вспыхнула, однако убрать не решилась. Нельзя злить императора. Посвятив часть дня домашним делам, после обеда я решила выбраться на прогулку. Свежий воздух хорошо влияет на нервы, успокаивая. А также женщине повышает настроение выбор наряда. Я тщательно уложила волосы под шляпку, накрасилась уже привычной красной помадой. Поскольку император предпочитал видеть меня в более женственных платьях с пышной юбкой, я словно в знак протеста одела костюм светлого серого цвета с юбкой годе ниже колена. Небольшой каблук и перчатки, даже в такую теплую погоду я продолжала прятать руки словно боясь выдать тайну.

В парке я устроилась в тени и раскрыла книгу. Легкий романчик, который вместо успокоения лишь добавил горечи. Героиню похищают, но все заканчивается хорошо, Хорошо ли? Похититель влюбляется и женится на несчастной. И она его прощает Как она могла? Разве тот, кто издевался, может стать любимым? Он же надругался над ней, опозорил, а она… Хотя чем я лучше? Словно овечка на заклание — терплю и делаю что говорю. Стоит ли жизнь таких жертв? И есть ли у меня хоть один шанс?

Подул ветер, принеся запах жасмина и корицы. Странное сочетание для парка. я оглянулась и тут же подскочила. По аллее прогуливалась императрица с детьми. Свита чопорно переговаривалась. Гувернантки зорко следили за двойняшками, пока Ее величество с наследниками играла в мяч. Я попыталась скрыться, чтобы меня не заметили, правда на всякий случай все же отвесила реверанс, как и положено по этикету. Сбежать не удалось — меня заметили.

— Госпожа Ринтар, — позвала императрица, даже не отрываясь от игры.

Я осторожно приблизилась и вновь присела в реверансе:

— Добрый день, Ваше величество.

— Вижу вы выздоровели. Ваше отравление вызвало большой переполох в резиденции. Говорят, вы лишились чувств прямо в присутствии премьер-министра?

Разговор вот без излишних вопросов напугал. Гувернантки тут же увели принца с принцессой в сторону, продолжив игру в мяч, свита тоже оставалась на некотором отдалении от нас, но не настолько, чтобы не слышать наш разговор.

Я смотрела на императрицу, и уже сейчас мне казалась встреча случайной. Тем более изумруд на шее императрицы очень странно поблескивал, неестественно.

— Не знаю, Ваше величество, мне стало плохо, когда я уже вошла в протокольный отдел. Мне было очень плохо.

— Сочувствую, — изумруд вновь блеснул. бросая зеленые искры отблесков на песок, — кроме вас пострадало несколько горожан но так серьезно лишь вы. Странно, почему вы покупали молочные продукты так далеко от резиденции? Вам не нравится официальный поставщик двора?

— Я просто там проходила мимо и зашла, — мой взгляд не отрывался от изумруда. Что он говорит хозяйке?

— А мне думалось что вы домоседка, не любите никуда ходить.

Императрица задумчиво пошла вдоль аллеи, уже забыв, что ее ждали дети. Я была вынуждена идти за ней, тем более неторопливый жест Ее величества заставил меня поторопиться.

— Весна пришла, я загулялась, — попыталась я как можно беспечней пожать плечами.

— Да-да, тепло и сухо, что удивительно для поздней весны. Наверно сезон дождей придется на первый месяц лета.

— Возможно, Ваше величество.

— Летом хочется лета. Берегите себя, иммунитет наверно ослаблен отравлением. Вам бы на море.

— Увы, Ваше Величество, у меня контракт после колледжа. Но я благодарна Вам за проявленную заботу. Обязательно займусь здоровьем.

— Да, здоровье важно в наше время.

Она остановилась бросив быстрый взгляд на играющих детей. Я стояла перед ней, прижимая книгу к себе.

— Что вы читаете?

— Роман, мне посоветовали в книжном магазине.

Я протянула книгу, мысленно радуясь что историю Ирдарха оставила дома. Ее величество посмотрела и тут же вернула роман со скукой во взгляде.

— Предсказуемый финал вас ждет, госпожа Ринтар. Вы слишком наивны и мечтательны. А замуж планируете? Сейчас среди молодежи модны глупые веяния о мнимой свободе.

— Да, я хочу семью и детей, но в свете последних событий…

— Да, вам досталось. Постарайтесь просто держаться подальше от важных персон и ваша репутация восстановится. Вы же умная девушка.

Она еще раз обернулась и широко улыбнулась:

— Простите, госпожа Ринтар. Хотела провести день с детьми.

Я тут же присела в реверансе и быстро удалилась. Императрице я не поверила. Холодный взгляд Ее величества честно сказал — целью прогулки был разговор.

На выходе из сада я быстро оглянулась. Императрица быстро уходила в сторону жилых комнат императорской семьи, не обращая внимания на детей, не успевающих за матерью.

Настроение тут же упало, поэтому вернувшись домой, взялась за историю Ирдарха, решив, что сначала надо что-то узнать о стране, чем лезть в дебри геммологии. Намеки императрицы можно было расценивать по разному — дружеское предупреждение, проверка, попытка разговорить или угрозы. Одно было верно — спокойной жизни мне не будет.

Нам в школе преподавали что суровые нравы северной страны, а также консервативность взглядов были основной причиной их закрытости. Кроме прочего гряда Парвильских гор надежно отсекала северян от остального мира.

Однако одно из основных причин отчужденности были именно артель геммологов. И именно она же была их защитой от нападения воинственного соседа Валакании. Нет, попытки завоевать были, однако неприветливая природа, суровые условия жизни и крутой нрав соседей, защищающих с пылом берсерков свою землю, а при пленении предпочитали просто умирать. Молча, без слов. Дети, женщины, старики мужчины. Особенно геммологи. В итоге Ирдарх оставили в покое, предпочитая заключать с ними мирные соглашения. С Тирканией же у Ирдарха были дружеские отношения, потому что пару сотен назад тирканцы помогли предку Рендины, правителю Торету, когда тот заплутав в горах, оказался у соседей, подранный дикими тиграми. Его вылечили, снабдили охраной и помогли вернуться домой. Тогда то и заключила Тиркания и Ирдарх мирный договор, по которому Тиркания поставляла Ирдарху шерсть и хлеб, получая в обмен специалистов геммологов.

Геммологи… Мужчины, не обладающие даром, однако умеющие самые обычные драгоценные камни превратить в сильнейшие амулеты, артефакты и обереги. тем самым позволяя обычным людям хоть немного коснуться магии.

Интересная деталь — правителем Ирдарха мог мужчина с даром мага и без него, в то время если наследник был геммологом, то он автоматически лишался право наследования, но в отношении его детей мораторий не действовал и даже больше, если сын отреченного наследника обладал магическим даром, но не становился геммологом, то он имел приоритет перед детьми действующего правителя. История знала несколько таких хитроумных переплетений рода, однако ни разу в Ирдархе не вспыхивала гражданской войны и не совершались перевороты. Уважение закона здесь было на высочайшем уровне, как и семейные ценности.

Как влиял район проживания геммолога на его дар, нигде не пояснялось, это считалось нормой. Все геммологи проживали в предножье гор, рядом с местами добычи камней. Основной источник дохода артели, куда кроме самих одареннных, занимавших верхнюю иерархическую ступень, входили и простые люди, занимавшиеся разработкой и обработкой драгоценных камней — ювелиры, подмастерья, шахтеры, и прочая. И опять же, любой одаренный гемолог начинал свой путь с мальчика на побегушках, обязательно сам работал в шахтах и на промывке, и только после вот таких полевых испытаний его начинали учить.

Я затаив дыхание перелистнула страницу и не сдержала вздоха разочарования. Дальше скупой учебник в бесстрастной форме начинал повествование о сельском хозяйстве страны, вернее о ее почти полном отсутствии и как с этим боролись на протяжении многих веков… Раздраженно пролистала том до конца, но больше о геммологах ничего не упоминалось. В следующих книгах геммологам тоже отводилось очень мало места, больше вскользь.

Меня заинтересовала также война, которую остановила женитьба императора. Ирдарх, несмотря на дружбу с Тирканией, после отступления войск империи от гор, не перешел к наступательным боям, только укрепил границу. Тогда же произошел конфликт с отцом Рендины, и геммологи отказались поставлять камни амулеты для магов Тиркании, по сути это стало переломным моментом в войне. Тогда же была расторгнута помолвка Рендины и сына правителя Ирдарха. Удивительно, но почти тотчас наследник женился на дальней родственницы, причем специально подчеркивалось, что причиной расторжения помолвки стали внутрисемейные проблемы в семье правителя Ирдарха.

Я с удивлением нашла историю ухода с родину Прачрита Дигуэля. И здесь все было не так просто, он каким-то образом был замешан в том самом внутрисемейном скандале. Прачрит был отправлен в изгнание без права возвращения. Провел три года в тюрьмах Валакании, поскольку его подозревали в шпионаже, а потом премьер-министр сделал ему предложение, и он занял свой пост в протокольном отделе. В книге авторы попытались оставаться бесстрастными, но легкий намек, что Дигуэля купили, и теперь он внештатный консультант по Ирдарху, но подтверждения этой информации нет.

— Что от тебя хотела моя жена?

Я подскочила и тут же присела в реверансе.

— Ваше величество.

— Аззи, я задал вопрос.

— Не знаю, Ваше величество. Я гуляла в саду и случайно встретилась с Ее величество и вашими детьми, Его высочеством Артимом и Ее высочеством Арлиной.

— Ты веришь в случайность?

— Ваше величество, я уже ни во что и никому не верю.

— Даже мне?

— Я надеюсь на ваше великодушие.

— Аззи, играешь в придворные игры? В твоих интересах быть предельно честной.

— Я не вру вам, Ваше величество.

— Но хорошо уходишь от ответов. Ты готова? Книг не бери, сегодня Дюэль не помешает нам.

Когда мы переместились, император небрежно бросил:

— Подожди здесь, — и вышел из гостиной.

Я оглядела уже привычную обстановку и подошла к окну. Меня предупреждали, что дом зачарован, но надеялась хоть немного увидеть загадочную пустыню. Раздвинуть занавески мне удалось. Открывшуюся панораму многие сочли бы унылой, однако я с восторгом взирала на океан песка, что в лучах заходящего солнца переливался всеми оттенками меда, то тут то там вспыхивая зарницами красного, бордового, янтарного или глубокого фиолетового цветов. Дюны, расчерченные извилистыми линиями, которые нарисовал ветер, походили на волны. Бескрайние просторы, свободные в своей бесконечности. Небо точно также переливалось, словно отражая пустыню, и лишь тонкая линия горизонта была подернута мутной дымкой.

— Отойди от окна! Не дури!

Одновременно с грозным окликом Его величества, меня словно спеленали невидимые путы. Я инстинктивно дернулась и начала заваливаться на бок, не имея даже возможности схватиться за стену или подоконник, потому что руки не слушались. Упасть мне не дали. Император поймал и грубовато оттащил от окна на середину комнаты, откуда достаточно зло толкнул в сторону кресла.

— Азиель, ты испытываешь мое терпение!

— Ваше величество, я просто смотрела на закат, — воскликнула обиженно, потирая освобожденные руки: хоть и оковы не были видны, но запястья болели.

— Ни разу не видела солнце? — подозрительно спросил он, поднимая с пола книгу. ту самую.

— Я нигде кроме столицы и не бывала, Ваше величество. А тут пустыня. Это невообразимо красиво. Простите, я не подумала.

— С твоей любовь рисковать жизнью, — проворчал он недовольно садясь напротив меня.

— Ваше величество, я могу говорить честно?

— Я говорил, при каком условии выслушаю от тебя критику.

Я растерянно посмотрела на него, затем перевела взгляд на спальню. Однако, я как то иначе раньше воспринимала его слова о том, что постель — это моя трибуна. все же политики — странные люди. Привстав, я взглядом спросила разрешение и Его величество с усмешкой кивнул, но стоило мне сделать шаг, как иронично добавил:

— Если успеешь.

Не успела. Рванулась, но меня тут же поймали за талию:

— С одним условием, Аззи. Ты честно, без ложной скромности покажешь мне то, что для тебя неприемлемо в постели ни в каком виде. Я постараюсь прислушаться к тебе, а заодно покажу что я хочу в обязательном порядке. Как думаешь, нам это поможет более плодотворно сотрудничать?

— Да, Ваше величество. Только…

— Я помню, — немного раздраженно сказал он, доводя до постели, — альтернативный вариант меня устроит пока.

Через пару часов изучения книги с весьма детализированными картинками, с небольшими перерывами, мы вернулись к разговору.

— Так что ты хотела честно сказать? — император сквозь полуприкрытые глаза следил за мной, лениво гладя по плечу.

Мы лежали на кровати. Я попыталась встать, но меня не пустили, лишь подтянули простынь выше, укутывая, от легкого ветерка, что прилетел в распахнутое окно, принося легкую свежесть ночи и запах горячего песка.

— Ваше величество, вы подумали, что я хочу выпрыгнуть из окна? — решилась я.

— Возможно, — ушел мужчина от прямого ответа.

— Просто тогда зачем я пыталась выторговать жизнь, если сейчас ищу способ покончить с ней? Я ни в чем вас не осуждаю, — поспешно добавила, путаясь в словах, потому что мужские пальцы слишком сильно сжали плечо, — просто обстоятельства так складываются, однако я ни о чем таком не думала.

— В данный момент ты попыталась сказать, что я страдаю хромой логикой.

— Простите, Ваше величество.

— Хорошо, я тебя понял. Объясни, почему ты вышла из приюта девственницей?

— Я не интересовала спонсоров, — меня кольнул вопрос, — Ваше величество, а можно еще вопрос?

— Да.

— А у вас есть камень от геммолога?

— Есть, — я почувствовала как плечо под моей головой словно окаменело.

— А найдется похожий камень, только обычный?

— Ты хочешь их сравнить? — усмехнулся он, расслабляясь.

Ладонь на мгновение замерешевшая, продолжала гладить меня. Странно, я должна была ничего не чувствовать, и даже испытывать отвращение, но вот такие неторопливые движения мужчины успокаивали, а в чем-то даже снимали боль, заставляя забывать все передряги.

— Да, просто хочу посмотреть на них, — согласилась я, непроизвольно устраиваясь поудобней. В конце концов после получения желаемого, он мог просто уйти, а ведь остался, лежит рядом.

— Позже принесу два алмаза, когда решу, что ты уже сможешь заниматься камнями. Аззи, ты не открыла новое, многие пытались анализировать и сравнивать камни. И по магическим характеристикам, и по физическим. Даже пытались проводить химические опыты с камнями. Ничего необычного, кроме того, что огранка камней от геммологов более искусна. Хотя что ждать от прирожденных ювелиров, которые передают свои знания из века в век.

— Вы так много знаете о них?

— Принеси из гостиной вина и фруктов, они в буфете. Я так понял, что ты читала историю Ирдарха. Лучше его знает Эрг, он участвовал в нескольких атаках в Парвильских горах и сманил Дигуэля. Да уж, наш премьер-министр тот еще оторва был, после тех боев его и заприметил отец, а с учетом способностей мага, то Эрг построил успешную карьеру, начиная как наставник наследника. Однако сегодня он лишь мешать будет, так что сам постараюсь ответить на твои вопросы.

Когда я вернулась с провиантом и бокалами, император устроился, опираясь на изголовье и начал открывать бутылку вина.

— Знаешь, Аззи, думаю, что я нашел интересный вариант подарков, которые ты точно не перепутаешь ни с чьими.

— Ваше величество, у меня никого нет, мне никто ничего не дарит.

— Это очень хорошо, я не собираюсь тебя ни с кем делить. Однако ты перебиваешь меня, я недоволен.

— Простите, я проверяю границы разрешенного в постели, — я резво протянула мужчине бутерброд, который сделала из найденного холодного мяса, зелени и сыра.

— Давай сразу обозначу, что появление другого мужчины, кроме того, которого я одобрю — это повод выкинуть тебя и лишить защиты. Поняла? — он дождался утвердительного кивка и разлил вино по бокалам, — и перестань меня перебивать. Я же могу сменить милость на гнев.

— Простите, Ваше величество.

Он забрал бутерброд и переключил внимание на еду. Я отпила немного золотистого напитка. Мягкий слегка терпкий вкус, с нотами меда и цитруса.

— Нравится? — подал голос мужчина.

— Вкусно, — согласилась я.

— Ешь, иначе опьянеешь.

Я делала бутерброды и слушал рассказ мужчины.

Не имея возможности получить геммолога, император попытался вырастить своего. Сначала они с Эргом попытались самостоятельно разобраться в особенностей артефактов и амулетов из Ирдарха. Но лабораторные опыты ни к чему не привели. Камни различались лишь огранкой, если обычный был из других районов материка, и были абсолютно идентичны, если ювелирное украшение сделал тоже ирдархянин. Более того, даже подвергнутые серьезным излучениям, камни не теряли своих свойств.

После серии неудачных экспериментов, император и премьер-министр попытались нелегально купить горных мастеров, но потерпели крах. Точно так же оказались тщетными попытки переманить геммологов из других стран.

— А зачем вам геммолог? — решилась я на важный вопрос. Все закуски уже были съедены, остатки вина император уже разлил по бокалам. Мы сидели, опираясь на изголовье.

— Магия уходит из мира, Азиэль, — горько усмехнулся он, — прогресс убивает ее, точнее она отмирает, потому что технологии заменяют ее. Мои дети маги, но посредственные, потому что им уже это не надо. И так по угасающей будет дальше. Прогресс не может заменить полностью нашу сущность, хоть и уничтожает ее, а магия должна остаться. Уйдет она, следующими станут геммологи. Не все можно объяснить наукой.

— Вы теряете силу?

— Я? Нет. Но я не использую и половины своих возможностей, а меж тем побочные действия ощущаю по полной.

— Вы не боитесь так прямо мне говорить об этом?

— Нет, Аззи, наоборот. Рано или поздно на тебя выйдет тот, кто охотится на меня. Попытается перекупить, не важно, деньгами, шантажом или угрозами. Согласись, это реальный шанс выйти на гада.

— Используя меня в качестве наживки?

— Аззи, с тобой ничего больше не произойдет. Веди себя хорошо, и никто ничего тебе не сделает, даже Эрг.

— Мне надо бояться премьер-министра?

— Нет. Смешная, ты зеваешь. Устала?

— Простите, Ваше величество.

— Спи, я все время забываю, что ты не маг и еще не восстановилась. Ты пилюли пьешь?

— Да. А вы вообще спите?

Я опустилась на подушку, сворачиваясь калачиком. Император забрал у меня бокал:

— При хорошем питании и регулярном сексе маг может бодрствовать до месяца.

— Кошмар, — честно сказала я и уснула.