Любовница

Глава 11.

Новость о закрытии границ с Ирдархом взволновала общественность. Об этом трубили все газеты, нез три дня появление начальника вызвало недоумение. Он бегло осмотрел подчинение прекращая говорили по радио, нагнетая обстановку. Отдел гудел, коллеги даже не прикоснулись к бумагам, вновь и вновь обсуждая новость. Лишь появление Прачрита помогло вернуться к работе. Сплетни поутихли, но лишь на время. Начальник протокольного отдела осмотрел подчиненных и обратился ко мне:

— Госпожа Ринтар, нас вызывают к императору. Захватите свидетельство о рождении.

— Оно дома, — я нервно сглотнула.

— Мы зайдем за ним. Собирайте вещи, на сегодня ваша работа закончена.

Под перешептывание кумушек, я подхватила сумку и поспешила на выход. На улице я отметила, что охрану усилили.

— Вы знаете, что Ирдарх прервал дипломатические отношения, которые итак были прохладными, — он говорил отрывисто, оглядываясь по сторонам, — через Аргида правитель Унриель передал, что готовы принять всех своих граждан или полукровок, в ком есть частица Ирдарха. Пока собирают лишь придворных, дадут всем право выбора, хотя некоторых вышлют принудительно. Госпожа Ринтар, я могу говорить откровенно?

— Да, господин Прачрит.

Мы уже были дома. Мак радостно прыгал возле меня, я достала документы, и теперь с замиранием сердца ждала, что мне скажут.

— Вам нельзя ехать в Ирдарх. Подождите, не перебивайте. На словах будет все красиво. И ровно до того момента, пока вы не пересечете границу. В Ирдархе царит гуманный нацизм, чистокровные ирдархяне имеют больше привилегий, чем полукровки. Строгость нравов северного народа известно, и вы там будете человеком второго сорта.

— Я поняла вас, господин Прачрит.

Он хотел что-то добавить, но сдержался, лишь первым вышел из квартиры.

В приемной императора кроме нас было еще несколько человек, которых объединяло одно — наличие ирдархской крови в той или иной степени. Почему раньше я этого не замечала, хотя сложно отрицать наличие общих черт во внешности.

Через четверть часа нас приняли. Императорская чета, премьер-министр. Эрг Дюэль зачитал официальное послание:

— Господа, хочу вас предупредить, что пока дело не предано огласки. Многие по разным причинам покинули историческую родину, сейчас есть шанс вернуться. Репрессий не обещано, вам помогут устроиться на первое время. Однако решение надо принять именно сейчас. Вопросы есть?

— Господин Дюэль, с семьей можно посоветоваться? — спросил один мужчина.

— Нет. С момента, как вы покинете зал, запрещено вообще говорить о цели собрания. Если вы принимаете решение, то вас сопровождает сотрудник безопасности. Нам не нужны лишние волнения среди народа.

Все молчали. А у меня кружилась голова. Вот она, свобода. Выскажи желание и тебя отпустят. Там встретят, помогут. Возможно, найду родственников. Да если даже не найду! Новая чистая жизнь! Без косых взглядов, без ярлыков. Без императора и его принудительной любви! Я даже опустила голову, чтобы никто не заметил лихорадочный блеск в глазах и волнение. Человеком второго сорта? Ерунда. Здесь я вообще изгой. Да, я…

“Не смей!”

Голос Эрга Дюэля вновь прозвучал в голове. Наверно, сейчас я узнала, что чувствуют висельники, когда разверзается эшафот. Вот она свобода, протяни руку и коснись ее, но веревка уже перетягивает горло, ломая позвонки и лишая жизни.

От осознания, что не отпустят, что найдут и насильно вернут, стало обидно до слез. Хотя слово “обида” не могло описать всю бурю эмоций, что овладела мной. Рабыня. Я все равно что Джель, Ямиль или тарст. Личная рабыня императора. Мое мнение, мое желание ничего не значат, и все эти подачки в виде подарков и прогулок — ни что иное как игра в благородство, забава сильных мира сего.

От тяжких мыслей отвлекло происходящее. Воздух в зале словно звенел. Приподняв голову я с изумление заметила бледного Прачрита, который не отрываясь смотрел на императора. Бледный альбинос, словно из гипса. Первым заговорил Его величество:

— Господин Прачрит, правитель Унриель прислал особое распоряжение для вас. В нем говорится о полной амнистии.

— Я польщен оказанной честью, однако мне больше нравится теплый климат Валакании.

Император кивнул и перевел свой взгляд на остальных, упорно игнорируя меня. Удивительно, но Дигуэль Прачрит даже не смахнул капельки пота, выступившие на лбу. Он продолжал смотреть в одну точку, словно находился под гипнозом. Я почувствовала пристальный взгляд и, повернув голову, встретилась с императрицей глазами. Она застыла, не скрывая пристального внимания.

Тем временем присутствующие единогласно высказали желание уехать, я удивилась такому единодушию. К каждому, кто дал ответ, тут же подходил сотрудник внутренней безопасности, подписывали бумаги и они покидал зал. В итоге остались мы с Прачритом.

— Госпожа Ринтар? — Дюэль оценивающе смотрел на меня.

— Я… — на мгновение перехватило горло.

Сказать, что уезжаю? Они все продумали, оставив меня напоследок. У меня не было выбора. Как и не было его у остальных, по отношению к которым, я уверена, применили ментальное воздействие, устоять смог лишь Дигуэль Прачрит. Или это тоже была игра?

— Ну же, — поторопил премьер-министр.

— Я остаюсь, — слова приходилось выталкивать из себя.

Императрица на мгновение позволила себе истинным чувствам прорваться сквозь маску, в глазах мелькнуло злое удивление.

— Вы уверены?

— Я родилась и выросла в Триоле, я считаю себя валаканийкой.

— Свободны.

Император махнул рукой, и мы с начальником, после прощального поклона уже направились к дверям, когда те распахнулись, и церемониймейстер провозгласил:

— Наместник Тиркании, Его высочество Аргид.

И вновь я присела в реверансе перед младшим братом императора. Тот лишь кивнул, обращаясь к альбиносу:

— Господин Прачрит, рад видеть. Ну что ж, возвращаетесь на родину?

— Добрый день, Ваше высочество. Я привык жить здесь.

Чувствуя себя лишней, я хотела незаметно выскользнуть за дверь, но ее уже закрыли, отрезая пути к отступлению. Быстрые взгляды на премьер-министра и начальника в надежде, что мое нежелательное присутствие заметили, что хоть сейчас я не мебель или предмет интерьера.

Альбинос тут же повернулся ко мне, делая шаг в сторону двери:

— С вашего позволения, Ваше величество.

Император махнул рукой, отпуская, однако его брат быстро добавил:

— Господин Прачрит, я привез новости о вашей семье.

Начальник протокольного отдела напрягся и быстро вернулся на место, успев сказать мне:

— Госпожа Ринтар, идите.

Под пристальные взгляды присутствующих я вышла из зала, изо всех сил стремясь сохранить внешнюю безмятежность.

В отделе царило оживленное обсуждение последних новостей, подогретое вызовом к императору. Возвращение тут же привлекло всеобщее внимание. Однако напрямую спрашивать побоялись, а намеки и нарочито громкие фразы я игнорировала.

Вечером возле места наших вечерних прогулок нас с Маком поджидал наместник Тиркании Аргид.

— Мне было интересно посмотреть на снежного пса в резиденции брата. Вы позволите, госпожа Ринтар?

— Ваше высочество, я не могу вам запретить гулять.

— Вы любезны. Как зовут его?

— Мак.

Настроение щенка настораживало. Обычно игривый, счастливый и довольный жизнью пес сейчас не отходил от меня ни на шаг.

— Собака слишком серьезной породы для такой хрупкой девушки.

— Я справляюсь и мы много занимаемся.

— Я вижу. Вы поражаете меня, госпожа Ринтар. Почему вы не уехали?

— Я родилась здесь, Ваше высочество.

Я не могла уйти, но продолжать разговор не хотелось. Агрид же меланхолично рассматривал нас с псом, лениво теребя щенка по загривку. Мак терпел.

— Это был шанс начать новую жизнь.

— Меня вполне устраивает моя.

— Правда? Поразительно. Дело в том, что я в курсе всех сплетен двора. Неужели вас устраивает всеобщий бойкот? Ваше положение?

— Не верьте сплетням, Ваше высочество. Их придумали глупые люди, у которых нет собственной жизни.

— Думаете? Что ж видимо вас действительно все устраивает, хотя мне в зале показалось, что вы несчастны и тяготитесь собственным положением. Наверно, привиделось с дороги. Что ж, не буду мешать вам наслаждаться жизнью.

Легкий реверанс и мы с Маком поспешили на вечернюю прогулку и занятия, а его высочество вернулся в резиденцию.

Наутро я узнала что из тех, в ком была хоть капля крови ирдарханина. остались лишь мы с Прачритом. Император и премьер-министр отказались отвечать на мои осторожные вопросы, предпочитая торопить с изучение камней. Вскоре я и сама забыла и о разговоре с наместником Тиркании и о странном поведении Мака, тем более мой пес подрос, у него почернел нос и глаза, и от мистической внешности ничего не осталось, лишь веселый пушистый друг, который любил и радовался мне.

Удивительно, малыш Мак стал причиной оттепели в отношении меня с остальных обитателей и сотрудников резиденции. Снежный пес, больше похожий на одуванчик с черными пуговками и носиком всех любил и всем радовался, когда мы выходили на прогулку. Пока еще маленький, он носился по аллеям, заигрывая со всеми, потявкивая на птиц. И несмотря на младые годы, Мак уже разбирался в людях. С императрицей, с которой я обязательно сталкивалась на прогулках по выходным, он был почтителен, но сторонился, словно понимая, что дерзить нельзя. С наследниками Мак играл тоже с опаской, но покорно давал себя гладить.

ОДнако особенной любовью пес воспылал к императору и премьер-министру. Я часто брала его в пустыню Вьетар, откуда его радостно забирал Эрг к себе в Гарустаж, пока мы с император были заняты. Мне возвращали пса довольного, сонно жмурившегося, с распухшим пузиком, а вся шерстка благоухала маслами и благовониями. Хорошо хоть рабыни шелковые ленты перестали вплетать.

Иногда император забирал нас на побережье океана Тирк на пикник. Иллюзия счастливой пары с питомцем, которая согревала сердце, когда я возвращалась в реальность, ловя косые взгляды.

Жизнь перестала казаться мглой, отравленным туманом. Я свыклась с мыслью о статусе, отогреваясь в безусловной любви Мака, и это не понравилось мирозданию.

Вечером пятницы я спешила домой, где меня ждал Мак. Сейчас обязательная прогулка, а потом… Император обещал, что сегодня мы поедем на ярмарку в Керитан. Еще один самообман, но мне для моих исследований в сфере геммологии нужны камни, а на ярмарке пиратов есть шанс найти нужные. Эрг обещал отдать Мака рабыням на временную передержку, а сам отправиться с нами. Вообще то, что Эрг участвовал в боях у Парвильских гор, нам помогало, он иногда вспоминал интересные факты из общения с ирдархарцами.

Вопль у уха вернул меня из раздумий. Орала Гарит. Ей вторили остальные дамы, с кем мы вышли на крыльцо.

Я не сразу поняла, что перед нами… А когда пришло осознание, что это Мак… Точнее то, что от него осталось.

Разделанная тушка, распятой висела на ограде цветника, кровь сочилась со всей поверхности, потому что шкурка, мастерски освежеванная с животного, лежала рядом в виде белоснежного ковра в буро-красной грязи из крови и песка дорожки. Живот Мака был вспорот, кишки высыпались наружу и сизой кучей валялись внизу. Оскал боли на некогда с милой мордашки маленького пса. На шее мразь нацепила любимый ошейник щенка, куда император вплетал защиту.

А рядом… Кого- то на крыльце стошнило, рядом упали, но я не слышала. Вокруг суетились люди, появились служащие, которые спешно выдергивали гвозди из лап пса. Я стояла и смотрела, не в силах пошевелиться и не в силах ничего не сказать. Кажется, меня звали, меня пытались увести. Вроде я слышала голос Дигуэля Прачрита или Эрга Дюэля. Укол в плечо и спасительная тьма поглотила меня.

Возвращение в реальность пришла вместе с дикой головной болью, горьким привкусом на языке и воспоминанием о потери. Я дернулась, но меня тут же схватили за плечи, удерживая в постели.

— Тихо, девочка, тихо. Нельзя.

— За что? Он же еще… — хриплые слова сменились рыданиями, словно звуки прорвали плотину.

— Плачь, девочка, плачь. Слезы защищают тебя.

Так и протекли полчаса. Я ревела, а неизвестный лишь приговаривал да вытирал соленые потоки на щеках. Наконец, я успокоилась и сфокусировала взгляд. Я была в больничном крыле, в одноместной палате. Рядом с кроватью сидел седой врач. Увидев мой осмысленный взгляд, он вздохнул:

— Тебе надо поесть. Потом я сделаю укол.

— Какой.

— Снотворное. За твой рассудок переживали. Мне жаль, девочка.

— Что с Маком?

Доктор внимательно посмотрел на меня, затем встал. Вернувшись с кружкой откуда шел пар, он постарался меня усадить.

— По распоряжению господина Прачрита его похоронили в лесу за резиденцией. Вчера вечером. Когда ты восстановишься, я разрешу тебе туда сходить.

В руки бульон мне не дали, доктор поил меня сам. Присмотревшись, я заметила, что он не так стар, как мне сначала показалось.

— Вы из Ирдарха? — спросила, когда он отставил в сторону чашку с остатками бульона.

— Полукровка, как и ты, девочка. Меня господин Прачрит вызвал.

— Спасибо.

— Помолчи, девочка, я осмотрю тебя.

От укола я отказалась, даже более того, через час я встала и покинула палату. Доктор был недоволен, но противиться не стал, лишь настоял на таблетках.

В квартире было непривычно тихо. Ни следов погрома, ни следов взлома, но и вещей Мака не было. Двигаясь медленно, словно любое резкое движение вернет кошмар, я обошла комнаты и кухню. Миска, ошейник, не тот, что был на Маке в тот момент, а маленький, и другие мелочи лежали в шкафу, словно кто-то специально убрал чтобы…

Я вернулась на кухню и выпила таблетки. Предстоящая встреча с императором пугала. То, что она будет очень скоро — я не сомневалась.

К моменту, когда меня перенесли в домик в пустыне, таблетки подействовали. Способ отправки любимой игрушки императора удивил. За мной никто не приходил. Легкое головокружение и я посреди гостиной, где у окна стоит император. Он посмотрел на меня и едва заметным кивком головы указал на кресло:

— Сядь. Ждем Эрга.

Премьер-министр появился через четверть часа.

— Слушаю, — император был немногословен.

— Я виноват, Ваше величество, — Эрг Дюэль опустился на колени, — следы ведут в Ирдарх. В свете разрыва отношений не доглядел.

— Кто?

— Не знаю.

— Я сказал, что всех выслать. Ты оставил Прачрита.

— А также Азиэль и Рениэля. Последний пришелся кстати, когда Аззи заболела. Два изгнанника и одна сирота. Ваше величество, головой ручаюсь за Дигуэля Прачрита.

— Эрг, найди. Это вопрос безопасности. Иначе голова полетит.

Премьер-министр встал и тут же исчез. Император повернулся ко мне:

— Я пока не могу сказать, кто лишил тебя собаки.

Я молчала.

— Аззи, мне жаль, что так получилось. Если хочешь, я куплю тебе новую собаку или кота. Хочешь?

— Мака не вернуть, — невпопад ответила я.

— Прости.

Он сделал шаг в мою сторону, однако я проворно отскочила. Не смогу!!! Я не смогу сейчас выполнить свои обязанности. Пусть лучше убьет! Да, так лучше!!!

— Нет!

— Аззи?

— Вы не выполнили свои обязательства, я считаю себя свободной от своих! — слова вылетели и ледяным дождем обдали император.

— Что?!

— Как думаешь, Канст, моя кожа украсит сад резиденции?! Или ты именно это мне и приготовил?!

Таблетки оказались слабыми. Я чувствовала что меня несет, что перехожу границы и возможно сейчас дерзкими, но правдивыми словами подписала себе приговор.

— За-мол-чи.

Медленно, словно придавливая камнями, произнес император. Запал исчез.

— Ты забываешь с кем разговариваешь, кто ты на самом деле.

— Я идиотка, которая хотела жить.

— Хотела?

— Мне уже все равно.

Он приблизился, но я отшатнулась:

— Нет!

— Ты уверена? Ты действительно решила, что можешь мне отказать?

Молчание. Тягостное и ядовитое, лишь сердце бешено билось, словно торопя время.

— Азиэль, я жду ответа.

Тишина.

— Ты понимаешь, что если это все, то завтра ты не доживешь и до обеда.

— Вы сами убьете или пришлете премьер-министра? Во сколько мне надо быть готовой?

На мгновение показалось, что он меня ударит. Наотмашь, со всей силы, чтобы до крови, до адской боли, до потери сознания. Чтобы провалиться в небытие и забыть. И мужчина действительно поднял руку.

А через секунду меня сшибал с ног дикий соленый ветер. Ледяные брызги моментально замочили одежду, впиваясь иголочками холода в кожу. Император держал меня за руку на каменном утесе над бушующем внизу океаном. Спокойный и невозмутимый взгляд серых глаз был словно продолжением холода дикой природы. Достия, южный ледяной океан. Именно сюда впервые вывез меня Его величество.

— Что мне сделать, Аззи?

— Отпустите руку, Ваше величество. Пожалуйста.

— Ты упадешь.

— Наконец-то.

Меня действительно не страшили дикие волны, что внизу с ожесточенным воем бросались на острые камни. Все мои беды, все мои испытания — в императоре, в его эгоистичной похоти. Если бы не он…

— Канст!!!

Иногда события тянутся словно тягучая смола, вязко и медленно, и ты барахтаешься в этом киселе, не имея возможности их ускорить. Но иногда в короткий, словно выстрел, миг времени вмещается целый калейдоскоп моментов.

Рывок, и меня прижимают к груди, одновременно пряча от волн. Рывок, у императора отнимают мое тело и я уже лечу в сторону маяка, на песок, крича от ужаса. Удар о жесткую поверхность сбивает дыхание, и я лишь вижу, как император срывается с утеса вниз, на радость голодному шторму.

— Ты цела? — Эрг делает шаг в мою сторону.

— Там же император! Вы псих!!!

Голос вернулся, я уже сама подскочила и летела к злосчастному обрыву, оттолкнув премьер-министра.

— Да чего ему сделается, — буркнул премьер-министр, перехватывая меня, — остынет.

— Вы убийца!

— Иначе бы он убил тебя, а меня приказ от его величества.

— Я сама просила!!!!

И вновь полет в сторону песка, смягченный невидимой подушкой.

— Дура!!

— Эрг, полегче, — мокрый император появился за спиной Дюэля, — ты мешаешь.

— Вы остыли, Ваше величество? — тот резво развернулся, умудряясь одновременно склонить голову в приветствии и занять стойку на случай, если Его величество решить продолжить нелепый поединок

— Да, — император отмахнулся от него, как от мухи, и направился ко мне.

— Забирайте девушку и возвращаемся в тепло.

— Нет, — от холода зуб на зуб не попадал, меня колотило от холода, но я упрямо тряхнула головой, хоть ледяной осенний ветер уже пробрался в каждую клеточку тела. Даже более, я попыталась отползти от приближающегося мужчины, но окоченевшие руки и ноги не слушались.

— Что опять? — процедил император, дергая меня за руку, чтобы встала, — Эрг, дай мундир, я не смогу ее сегодня вылечить.

— Поэтому возвращаемся прямо сейчас. Зачем вы здесь?

— Истерику глушил, — мгновение и тепло от камина в гостиной дома Эрга в Гарустаже обожгло.

— Действенно. Джель, Ямиль, приведите Ринтар в порядок. Аззи, поторопись, у меня для тебя кое-что есть.

Через четверть часа я стояла перед мужчинами. Мокрые волосы рабыни спрятали под платок, из одежды у них нашлась лишь национальная, поэтому на мне была туника с шароварами, удобные туфли без каблука. Мрачный император сидел в кресле и судя по тарелке возле него, к еде даже не притронулся. Эрг стоял за его спиной с бесстрастным видом. Заметив меня тихо произнес:

— Прости, Азиэль, я слегка превысил полномочия.

Я лишь присела в легком реверансе. Ситуация пугала, наряд не добавлял чувства уверенности. Усталость и безразличие накатывала волнами, сменяясь паникой и отчаянием.

— Сядь и поешь, Аззи, — голос императора заставил вздрогнуть.

— Благодарю, я не хочу.

— Ты сейчас можешь выслушать и не впадать в истерики? Временно постарайся держать себя в руках.

Я кивнула, давая понять, что слова императора услышаны.

— Азиэль, с кем ты общалась в последнее время?

— Только с вами, с господином Прачритом по работе, — вопрос премьер-министра удивил.

— А еще? На прогулках, случайно на улице.

— С Рендиной несколько раз пересекались в парке. Ваши дети любят… Любили играть с Маком, — голос дрогнул.

— Еще.

— Со служащими, иногда с коллегами. Но это пара фраз. С соседями здоровалась.

Я тщетно пыталась вспомнить, но все словно в тумане.

— О чем вы говорили с Дигуэлем, когда вас вызвали? — премьер-министр не давал погрузиться во вспоминания слишком глубоко.

Я рассказывала. О том, что мне посоветовали не уезжать. О разговоре с Его высочеством Агридом. Мужчины слушали. Наконец премьер-министр пояснил:

— Мак подпустил к себе человека, которого знал. Знал и не опасался.

— Вы ставили защиту на него, — слова давались с трудом, но шепот они услышали.

— Ошейник сняли, Аззи, — мягко сказал император.

— То есть он подпустил, ему сняли ошейник и… — я подавилась словами.

— Это был сильный маг, который достал Мака, — император почти насильно усадил меня в кресло, сам устраиваясь на подлокотнике.

Рука мужчины погладила по волосам, я ощутили легкое покалывание. Мне блокировали эмоции, не давая скатиться в поступающую истерику.

— Аззи, нам пришлось перенести все вещи, которые могли вызвать подозрения, в дом в пустыне. Книги, украшения, камни от геммологов.

— Камни? — эхом повторила я.

— Ну да, адуляр, сердолик, зеленый гранат.

— У меня не было зеленого граната, — я испуганно подняла глаза на императора и вскочила, — зеленый полупрозрачный? У меня не было граната, Канст!!! Тем более от геммолога!!!

— Тише, Аззи, сейчас разберемся, — он поймал меня, усаживая обратно, — Эрг, принеси самоцветы!

Но премьер министр уже исчез, чтобы вернутся с небольшой шкатулкой. В ней находились те камни, что мне удалось найти на наших редких прогулках. Лунный камень, потом в одном из многочисленных портов Керитана мы выменили сердолик от геммолога на пару равноразмерных бриллиантов. Помню, я тогда шла, боясь дышать, словно у меня отнимут его, настолько казалось неправдой. Эрг пытался несколько раз мне подарить приснопамятное кольцо с сапфиром, но я отказывалась, ссылаясь на то, что сапфир не примет. Тогда премьер-министр принес чистый камень от геммолога. Так же в шкатулке была пару колец с янтарем, бусы из султанита, камня хамелеона, покровителя художников и артистов, музыкантов и писателей.

— Где? — я вновь подскочила, но император снова удержал, недовольно осаживая.

Эрг достал и показал небольшой оливково-зеленый камень, слегка мутный

— Это не твое?

— Нет, — я хотела взять самоцвет, однако Дюэль проворно убрал его подальше.

— Ты уверена?

— Да, Эрг, дайте его.

Мужчины обменялись продолжительными взглядами. Я же завороженная смотрела на андрадит. Мне надо только одно проверить. Только одно. Наконец Дюэль протянул мне камень.

— Он бракованный.

Я резко отдернула руку, прошептав:

— Пятно, трещина или царапина?

— Мутное пятно в центре.

— Аззи, что ты знаешь? — резкий голос императора вернул меня в действительность.

— Ваше величество. Ошейник снял не маг, — слезы вновь потекли из глаз, однако я постаралась объяснить происходящее, — андрадит — камень обольщения, он притягивает противоположный пол, однако в случае со снежными псами самоцвет… Это что-то вроде гипноза, в момент, когда пес взрослеет, он подвержен влиянию камней геммологов, его к ним тянет. Именно поэтому я все камни убрала повыше в шкаф, чтобы Мак их не достал. Андрадит подавил волю и помог снять магию с ошейника, при этом пес добровольно дался в руки, поэтому вы ничего не почуяли, ровно пока камень сохранял на себе защитный контур. Примерно два часа. Далее камень теряет свои свойства на сутки и вот пятно.

— Откуда, Аззи?

— Про камни меня владелец зоомагазина предупредил. Сказал, что когда псу будет около полугода, он может начать рваться к драгоценностям. А про андрадит… Из ирдархской художественной литературы. Те книги, что вы приносили.

Эрг Дюэль и император переглянулись. Затем премьер-министр переспросил:

— Защитный контур, ты говорила про него.

— Это мало кому известный секрет гранатов. Причем любых. В силу особенностей структуры они могут удлинять защиту. Я не знаю, как объяснить.

— Магия камней и магия как таковая несовместимы.

— Книги, что вы мне дали, относятся к фантастике. В империи их нет, я проверяла по библиотекам. Я тоже думала, что это сказки, выдумка, но для меня это лишь единственное объяснение. Кто-то знал о такой скрытой особенности андрадита и не забрал его, потому что это женский амулет обольщения. Ведь можно сказать, что я, отчаявшись из-за социальной изоляции, решила таким образом разобраться с одиночеством.

Император молчал. Эрг крикнул:

— Тарст, принеси защитный ошейник.

Немая рабыня быстро принесла требуемое. Император взял его и кивнул:

— Да, именно такая защита и была у Мака.

— Но это слишком большой размер для щенка, — тихо шепнула я.

— Это ошейник рабынь, — Эрг крутил кожаный ремешок с отделкой из переливающихся камней, — они его надевают, когда выходят из дома. Так я смогу отслеживать и управлять ими.

Он самолично застегнул ошейник на шее Тарст. Затем бросил вопросительный взгляд на императора.

— Да, я буду отслеживать, — ответил на молчаливый вопрос Его величество, — пробуем и ментально, и физически.

— Может, Аззи лучше уйти? — засомневался Эрг.

— Нет. Это ее теория. Она имеет право знать, — император передал мне стакан с коньяком, — Аззи, пей. Не заставляй меня вливать насильно.

— Зачем? — все же спросила я.

— Зрелище предстоит не для слабонервных. Алкоголь притупляет эмоции. До дна.

Я поспешила выполнить указание, испугавшись того, что император снизошел до объяснений. Жидкость обожгла горло, я закашлялась, чувствуя что пьянею.

Премьер-министр словно ждал этого момента. В тот же миг он слегка погладил успокаивающе девушку по щеке, потом сомкнул пальцы на шее, душа. Руки девушки взметнулись, безуспешно пытаясь разжать смертельную хватку.

— Защита сработала, — на фоне творящегося ужаса голос императора звучал слишком скучающе.

— Не поверишь, я почувствовал, — премьер-министр отпустил девушку и та осела на пол кашляя и глотая воздух.

— Попробуй ментально. Аззи, подойди и расстегни ошейник.

— Не впутывай ее. Иначе они выиграют.

— А кто тогда? — резко огрызнулся император, — меня же ты не пустишь!

— Не пущу, — согласился Эрг, — у меня еще рабы есть. Нам важен пол?

— Нет, — отмахнулся император, поворачиваясь ко мне, — Аззи?

Я вцепившись в подлокотники и почти не дыша смотрела на рабыню на полу. Тарст уже успела отдышаться, на шее виднелись следы от пальцев мужчины. Но больше всего меня убивал взгляд девушки. Покорный и испуганный. Наверно такой взгляд и у меня, ведь чем мы отличаемся? Ничем. Она рабыня и я рабыня. Разница лишь в цвете кожи, стране проживания и… В хозяине. Она тоже знает что умрет, что ее убьют, перешагнут и пойдут дальше. Знает и не сопротивляется.

— Аззи?

— Можно еще коньяка? — прохрипела я.

— Тебе блокировать эмоции? Хочешь уйти?

— Коньяка.

Любая слабость с моей стороны позволительна, может они и понимали, что перегнули палку, но сейчас уже я осознавала, что если уйду, то все вернется на круги своя. Просто наверно надо взрослеть. И осознавать, что все. Я уже втянута в интриги, и знание и понимание происходящего — мощный инструмент победы. А победа у меня может быть лишь одна — я свободна и жива.

Премьер-министр протянул стакан, где на донышке плескался коньяк и бутерброд с толстым куском мяса.

— Аззи, ты не обязана…

— Спасибо, — перебила его, залпом выпивая алкоголь. Бутерброд положила на край подлокотника, как-то отстраненно подумав, что Мак бы сейчас воспользовался ситуацией и стащил бы мясо.

В комнату вошла Джель. Эрг Дюэль кивнул ей на сестру

— Сними с нее ошейник.

Рабыни побледнели и замешкались.

— Я. Сказал. Сними. Ошейник, — мужчина рассердился не на шутку.

Джель подошла к сестре и с обреченным видом протянула руки к застежке, как только пальцы прикоснулись к ошейнику, девушка с мычанием отпрыгнула. Ее тело изогнулось, словно невидимый враг пытался сломать рабыню пополам. Джель рухнула на пол, поскуливая.

— Работает.

— Тогда давай попробуем с камнем. Аззи, мы можем воспользоваться этим андрадитом?

— Да, он уже восстановился, — я старалась не смотреть на несчастных рабынь.

Эрг Дюэль подошел к Тарст, внимательно изучая несчастную. Она не выдержала и, упав на колени отчаянно зажестикулировала, выдавая нечленораздельное мычание. Мужчины насторожились. Жуткое чувство овладело мной, я ничего не понимала из пантомимы рабынь, потому что Джель, пошатываясь, присоединилась к сестре. С каждым жестом Эрг становился более и более злым, холодная ярость ощущалась кожей. Он рывком поднял Тарст с пола, хорошенько тряхнул, так что голова девушки мотнулась и мне послышался хруст позвонков.

— Они видели Азиэль?!!

Одного вопроса хватило, чтобы протрезветь. Вцепившись в подлокотники, я до крови кусала губы, не ощущая боли. Секунды растянулись в часы, пока Тарст обреченно не кивнула головой. Эрг Дюэль разжал пальцы, девушка упала на пол и униженно поползла к хозяину, воя и стараясь поцеловать ноги. Премьер-министр отшвырнул ее к стене, подходя к Джель. Резкое движение, хруст и девушка с неестественно вывернутой шеей осела на пол.

— Иди сюда, Ямиль.

Третья девушка покорно вошла в комнату. Некогда смуглая кожа сливалась с белым одеянием.

— Возьми камень и сними ошейник с Тарст, подложив самоцвет под застежку.

Ямиль послушно подошла к сестре, которая едва разогнулась от боли, подставляя шею. Секунда, ошейник упал вместе с камнем.

— Замечательно, — фыркнул император, — почему то я уверен, что геммологи не договаривают. Эрг, ты знаешь, что делать.

— Секунду, я хочу удостовериться в одном. Подождите с Аззи в соседней комнате.

— Он не идиот.

— А мне не нужны его слова, — премьер министр поднял мутный андрадит, — Ямиль, упакуй мои вещи. Траст, убери Джель и собери слуг внизу. Аззи?

Я не отрываясь смотрела на труп рабыни. Слова влетали в уши, откладывались и исчезали. Словно все происходит не со мной. Из всего я поняла лишь одно…

— Они рассказали обо мне? — собственный голос звучал где-то далеко.

— Тебя видели со мной и императором, — необычайно мягко сказал Дюэль, — глупые девки выгуливали малыша, к ним подошел ирдархянин. Дуры купились на лесть и рассказали о вас.

— Как?

— Жестами. Ирдархский шпион хорошо знал язык глухонемых.

— Аззи, давай уйдем, — ласково произнес император.

— А меня потом так же быстро, ну, когда, надоем? Я впечатлена. Быстро и страшно. Такое надо показывать претенденткам. Лечит на ура, — меня разобрал смех

Замерли все. Даже всхлипывающие рабыни. Все смотрели на меня, в глазах читался ужас и жалость, что лишь больше смешило.

— Хватит, — император первым пришел в себя, — я увожу ее.

— Нет!

Откуда только взялось проворство и смелость? Я увернулась и бросилась в сторону выхода:

— Я хочу знать, кто убил Мака!

Я успела сбежать вниз, когда дверь гостиной, ведущей в прихожую, открылась, и вошел Прачрит. Он с изумлением уставился на меня:

— Госпожа Ринтар, не ожидал!

— Не ври, Дигуэль, — по ступеням спускался премьер-министр.

— Слухи мне не интересны. Зачем вызывал?

— Ты знаешь, что в убийстве пса замешан Ирдарх? Ничего не хочешь мне рассказать?

Премьер-министр не спешил спускаться со ступеней, возвышаясь над нами. Императора не было видно.

— Смотря, что ты готов услышать.

— Что скажешь. Аззи переживает сильно.

— Я заметил, — голос Прачрита слегка звенел от напряжения, — она выглядит плохо.

— И это объяснимо, — наконец, Эрг подошел ко мне, в нарушение этикета обнимая за плечи, — впрочем, я выдернул тебя с работы. Вина? Чая?

— Играешь в добродушного хозяина? Откуда сведения про Ирдарх?

Вместо ответа премьер министр кинул Дигуэлю мутный зеленый рубин. Тот ловко поймал, внимательно оглядывая:

— Пожалуй, кофе. Мне нужна свечка и лупа.

Дом ожил. Незнакомый мне слуга принес поднос с чашкой крепкого кофе, Ямиль зажгла свечи и подала альбиносу увеличительно стекло.

Прачрит внимательно осмотрел камень, затем спросил премьер-министра:

— Подкинули Азиэль?

— Ну расчет был практически верным. Не учли только меня.

— Я понял. Ты закончил проверку?

— Да, результат меня устраивает.

Поймав мой удивленный взгляд, премьер-министр достал носовой платок и осторожно вытер дорожки от слез на щеках:

— Это не его видели рабы. Прачрит не причастен к гибели твоего питомца.

— Насколько я знаю, Эрг, ты завтра уезжаешь на южный материк, — бесстрастно произнес Дигуэль, крутя в руках чашку.

— Присмотришь за ней? — Дюэль наблюдал за альбиносом.

— Ты подставляешь девушку.

— У меня нет выбора. Визит запланирован давно, — меня усадили на диван. Эрг уселся рядом. В разыгрываемом спектакле мне вновь досталась роль статиста. Только кто же зритель?

— Хороший кофе, — Дигуэль спокойно смотрел как в гостиной собирается прислуга, — жаль, не повторить.

— Ты прекрасно все понял. Мне нужны любые данные, — Эрг взял небольшой чемодан, что с поклоном подала ему Тарст, — где вещи Азиэль? Все ее подарки и книги?

Ямиль и Тарст бросились вверх по лестнице. Я оглядела гостиную. Порядка пяти человек, кроме рабынь. На всех похожие ошейники.

— Тогда я думаю тебе полезно узнать, что сын Унриеля смертельно болен. В Ирдархе намечается кризис с престолонаследием. Да, есть еще малолетняя дочь, однако прецедентов наследования по женской линии раньше не было. Да и если честно говорить, девочка не может наследовать в силу генетического изъяна…

— Результат кровосмешения? — Дюэль сквозь прищуренные глаза наблюдал за начальником протокольного отдела.

— Прямого инцеста нет, но все таки они все равно одна родственная линия, пусть даже и слишком разбавленная. Причина уже не важна. Важно другое, прямые наследники могут не дожить, Унриэль староват для еще одного ребенка, да и Ариниэль уже не может забеременеть. Развод не предусмотрен. А значит, Унриэль начнет задумываться, в чью сторону склониться, кого из родственников приблизить. И ты знаешь, он очень умный человек, чтобы не воспользоваться любым способом.

— Я тебя услышал.

Рядом с чемоданом Эрга рабыни поставили небольшой саквояж.

— Вещи Мака там? — уточнил премьер-министр.

Весь разговор я просидела тихо, боясь даже пошевелиться. За обыденностью движений премьер-министра чувствовалась необъяснимая угроза. Вот он поднялся, вслед за ним встал Дигуэль, ставя чашку на небольшой столик. Старый раб принес пальто, но не рискнул помочь, в его глазах мелькнула слеза. Эрг Дюэль преувеличенно заботливо помог мне одеться, настояв на том, чтобы я оперлась на его руку. Дигуэль подхватил саквояж, Эрг — чемодан и мы направились к выходу. Позади послышались невнятные звуки. Я обернулась и остолбенела.

Рабы умирали. Вцепившись в ошейники, они пытались сорвать с себя удавки. Видно как краснели и синели лица, как вздувались вены, глаза вылезали из орбит, словно многорукий убийца с садистским наслаждением медленно душил людей. Но и этого было мало. Стенки гостиной начинал лизать огонь. Весело и бесшабашно он пробежал по карнизу, моментально накручивая в обжигающие комья занавески. Залихватски ломал мебель и грыз обои, бросая на корчащиеся тела огненные капли. Пожар набирал силу, однако не переходил границу, которую установил его хозяин, давая нам уйти без последствий.

— Не смотри, Аззи.

Эрг заставил меня отвернуться, сжимая в руках. Чемодан у него предусмотрительно перехватил Дигуэль, недовольно ворча:

— Подождать не мог?

— Больше никаких оплошностей. Аззи, не вздумай жалеть. Они сказали предполагаемым убийцам, что это твоя собака, подтвердили что ты здесь часто бываешь и сообщили возраст Мака. Из-за них ты потеряла друга.

— В ее состоянии это чересчур, Эрг, — не унимался альбинос.

Мы шагали по улице столицы Гарустажа. Меня крепко держали за плечи. Вокруг бушевала толпа, вопили о пожаре, носились люди, стараясь потушить “дом важного вельможи”. А мы шли, словно нас это не касалось.

— Она хотела мести. Сколько мог- дал. И больше скажу, Дигуэль, найду зачинщика, самолично блокирую ей чувствительность, лишь добавлю гормонов эйфории, когда буду его четвертовать. Если она захочет.

— Хочу, — тихо сказала я, поражаясь собственность жестокости. Было ли сейчас жалко погибающих рабов? Нет. Они предали, за что и понесли наказание. Когда то я думала, что мы похожи. Да я и сейчас так думаю, вот только с небольшой поправкой — у них был выбор, они его сделали и ответили за него. У меня тоже есть выбор. И я тоже сама за него отвечу.