Любовница

Пролог.

Думаете буду оправдываться? Нет. От таких предложений не отказываются. Это шанс, это выигрыш в лотерее. Это проклятье и смертный приговор. В нашем чопорном обществе у императора должна быть любовница, хоть это и противоречит закону и даже более, уголовно наказуемо, вплоть до смертной казни… Но разве императора это беспокоит? Постельная игрушка должна быть. Это как статусный предмет, словно любовница положена по обеспечению. Знаете, такой документ — права и обязанности императора. Ну так вот. Император вправе и обязан иметь любовницу, Вдобавок к жене и детям. Жена делает вид, что ничего не знает. Император тоже делает вид, что он не в курсе, что жена все знает. Вас презирает общество, вас ненавидит императрица, над вами смеются коллеги-придворные. Вы — изгой, предмет мебели, имеющий разум. С вами смиряются и боятся, потому что пока вы в фаворе, то можете уничтожить любого, если император вами доволен. Пока он доволен. Но вы ему нужны ночью.

А днем… Прикрывая слабость и прихоть, вы в приказном порядке еще числитесь любовницей премьер-министра. Потому что императрица не оставляет надежды вас поймать с поличным с собственным мужем. А в этом случае путь один — на плаху. Чопорное, высокоморальное лицемерное общество.

Я являюсь служащей протокольного отдела, в мои обязанности входит… Раньше входило организационное обеспечение рабочих встреч, теперь же я обязана быть всегда готова, для вида продолжая заниматься тем же, но серьезных поручений мне уже не дают, потому что со мной в команде работать особо и не хотят.

Я вздохнула и поправила волосы. Мода и придворный этикет позволяли свободно распущенные волосы, закрепленные лентой или шляпкой, однако я предпочитала строгие укладки, тем более волосы обрезала давно, в надежде, что это оттолкнет императора, ведь все его любовницы были с пышными шевелюрами. Гладкое каре, холодные волны цвета платины. Как же он тогда бушевал, я думала — ударит. Нет, сдержался, успокоился. Больно не было, только очень страшно в ту ночь. А потом император сам напоминал о том, что пора в парикмахерскую.

Нежная кожа, четкие линии бровей, удлиненный овал, красивые губы в красной помаде. Я идеальна, если бы не тоска в голубых глазах.

Тонкая талия еще больше подчеркивалась широким поясом пышной белой юбки чуть ниже колена, с черной атласной бейкой по карманам. Черная блузка с вырезом сердечком, скромным и коротким рукавом. Черные туфли, черные перчатки и короткий теплый жакет белого цвета. Шляпка таблетка. Через полчаса начнется рабочий день, я должна успеть к Эргу на ежедневный утренний спектакль. Вся моя жизнь последний год просто игра.

Я подхватила сумочку и вышла в коридор. Мне положены отдельные апартаменты размером с однокомнатную квартирку, как многим, у кого ненормированный день. Многие на выходных уходили в город к родственникам, я же оставалась в резиденции. На дверях защита, я под постоянным наблюдением, нет, император знал, что я не сбегу, что меня не тронут, пока он благосклонен. Мне не к кому уезжать. Семьи нет, друзей тоже.

Прошлась по коридорам и вышла в сад. Весеннее солнце пригревало, в воздухе витал легкий аромат цветов. Птицы, не знавшие забот, пели и их трели согревали сердце. Невольно замедлила шаг и улыбнулась.

— Ты редко улыбаешься, Аззи.

— Доброе утро, премьер-министр, — я присела тут же в реверансе и склонила голову.

— Аззи, перестань, не переигрывай, — Эрг Дюэль недовольно поморщился, затем протянул белый ирис, — я угадал с цветком, тебе идет.

— Переигрываю или недоигрываю?

Он взял руку и вежливо поднес к губам, затем положил себе на локоть.

— Давай прогуляемся, Аззи. Время до утреннего выхода императора есть.

Ты завтракала?

Я кивнула, примериваясь к широкому шагу премьер-министра, в котором так и не искореняется бывший военный. Он заметил и сбавил темп, поглаживая мою руку по перчатке.

— Этого будет достаточно?

— Достаточно. Императрица уже наблюдает за нами. Вечером только загляни ко мне в кабинет, но так, чтобы тебя видели ее свита.

— Как скажете, господин Дюэль.

— Ты продолжаешь тренировки? Как здоровье?

— Спасибо, все в порядке. Врачи говорят, что я в хорошей физической форме.

— Пилюли принимаешь? Как реакция?

— Адаптировалась. Спасибо, что вступились тогда перед Его величеством, когда было совсем плохо.

— Это было в наших интересах. Тебя дважды пытались отравить. Кстати, у меня тебе новое лакомство.

Премьер-министр достал из кармана бонбоньерку, перевязанную атласной ленточкой. Слегка закусила губу, заставила себя радостно засиять и поднявшись на цыпочках, едва коснулась губами гладковыбритой щеки политика:

— Вы так милы! Вечно балуете меня.

Он усмехнулся, отвесил легкий поклон, затем вновь водрузил мою ладошку на локоть:

— Умница. Схема та же. Начинай с маленьких доз и внимательно отслеживай состояние здоровья. У тебя неделя.

— А если опять станет плохо, а Его величество… — я многозначительно замолчала.

— Его величество тоже утром получил от меня эту новинку. Я смогу лишь неделю сдерживать каналы распространения нового яда, затем атаки возобновятся. Противоядие уже ищут, но пока его нет.

— А Ее величество?

— Тебе не стоит забивать голову чужими проблемами, о безопасности первых лиц страны позаботились.

— Хорошо, — мы уже дошли до рабочего корпуса.

Эрг помог мне подняться по лестнице, придерживая за руку, затем открыл дверь. Мы оба делаем шаг и склоняем голову.

— Ваше величество.

Императрица Рендина презрительно оглядела меня, затем перевела взгляд на премьер министра. Как быстро высокомерный взгляд сменился на ласковый:

— Господин Дюэль, вы ранняя птичка.

— Сегодня хорошая погода, Ваше величество. Решил прогуляться перед работой. Азиэль любезно составила мне компанию.

— Да у нас Ринтар вообще безотказная. И слишком легкомысленная для девицы.

Я промолчала, проглотив обидную фразу и смешки свиты.

— Не думаю, что мое общество может скомпрометировать Азиэль Ринтар. А при дворе так мало умных собеседников, умеющих поддержать разговор об искусстве.

— И в каком же искусстве разбирается Ринтар?

— В живописи. Особенно в пейзажистах золотого времени.

Императрица хмыкнула и отправилась вниз, за ней же устремилась свита. Премьер министр посторонился, словно невзначай заслоняя меня от проходивших. Милый пустяк, но на сегодня я была избавлена от случайных толчков, которые неизбежны, когда девушки из свиты проходили мимо меня. Так они смелели лишь в присутствии императрицы.

— Пойдем, Аззи, я угощу тебя чаем.

Эрг сказал это чуть громче, чем требовала ситуация. Легкий шум голосов подтвердил, что стрела достигла цели.

— Мне надо в приемную.

— Не надо. Его величество прислал вызов, он ждет нас в моем кабинете. И да, чай уже подали.

Коридоры оживали, по ним сновали служащие, курьеры, сотрудники, посетители. Премьер-министр спокойно вел меня сквозь людей, отмахиваясь от своих подчиненных. Наконец его крыло, в приемной к нему навстречу устремилась было секретарь но при виде меня остановилась:

— Господин Дюэль, там…

— Я в курсе, все в порядке. Подготовьте документы. Аззи, тебе чай или кофе?

— Чай, Эрг. А если это будет цветочный напиток, которым нас угощал посол Тиркании, я буду счастлива.

— Как мало тебе надо для счастья. Эдва, чай из Тиркании, мне просто чай и нашему гостю тоже. И сладости госпоже Ринтар.

Он увлек меня, недовольно бурча:

— Не дразни его, ты подписала смертный приговор послу.

— Эрг, но…

— Все в твоих руках. Ваше величество.

В кресле хозяина сидел император. Молча, он сверлил нас взглядом, не предвещавшим ничего хорошего. И вновь поклон, короткий, больше дань правилам этикета. Я ждала когда меня позовут и рассматривала исподтишка. Сказать, что он был груб или несдержан, не могла. Император Валакании Канст Второй был видным мужчиной. Престол он занял совсем юным, сразу окунаясь в дрязги и подковерную борьбу. Выжил ли он, не будь рядом Эрга Дюэля — не знаю. Именно под неусыпным контролем и при помощи подсказок премьер министра он вывел страну из кризиса. Жесткий, потому что иначе нельзя, не терпевший отказа, он добивался результатом при помощи кнута. Удивительно, но в народе властного императора побаивались и боготворили.

Династический брак император заключил в возрасте двадцати лет, взяв в жены принцессу Тиркании. У отца Рендины больше не было детей, но именно Тиркания вошла в состав империи после смерти правителя. Наместничал в относительно независимом государстве младший брат Канста — Аргид.

Рендина подарила мужу двойняшек, дочь и сына, после чего нейтральные отношения между супругами охладели. Видимость счастливой пары поддерживали для публики и на официальных приемах. А вне их ночи император предпочитал проводить с фаворитками. Моими предшественницами. Увы, нравы, уклад жизни в империи и характер императора сыграл не последнюю роль, чтото существовании любовниц как бы знали, но доказать не могли. А когда доказательства появлялись — любовницы или таинственным образом исчезали, чтобы позже их тела находили на пустырях, либо откровенно осуждались на казнь за измену. Ни одна из моих предшественниц не выжила, в самый последний момент император самоустранялся из судьбы бывшей любовнице.

Наверно, каждая из них хотела жить. Любая мечтала о семье, о будущем, о детях. Увы, внимание императора звучало приговором с отсрочкой исполнения, пока венценосный любовник не охладеет. Может, поэтому они жили, окунаясь в омут с головой?

Я долгожитель в статусе, уже год, как я любовница. Сколько мне осталось? День? Неделя? Месяц?

Открылась дверь, я вздрогнула, испуганно оборачиваясь. Бледная Эдва внесла поднос и поставила на край стола. Эрг Дюэль сделал быстрый жест, словно выгонял секретаря. Та тут же исчезла.

— Азиэль, приготовь чай.

Отложила в сторону сумочку, сняла перчатки. Премьер министр устроился в кресле напротив императора. Мужчины хранили молчание, пока я разливала чай по чашкам:

— Ваше величество, какой вам чай?

— Из Тиркании, — голос слегка смягчился, появились легкие бархатные нотки. Император следил за моими движениями, Эрг наблюдал за разыгрываемой сценкой утренней идиллии. Никто из нас пока не знал правила игры.

Белый фарфор, серебряная ложечка отмерила сахар. Сверху на горку песчинок, соперничающих в белизне со стенками чашки, тонкой струйкой горячий напиток цвета камня гелиодора разбивал белизну, словно магией растворяя кристаллы. Легкий цветочный аромат поплыл по комнате. Я осторожно помешала напиток, затем налила уже себе, без сахара. Чашку Эрга вместе с его напитком осторожно пододвинула премьер министру — он любил крепкие напитки, поэтому обычно ждал минут десять, пока чай не становился темным будто сама ночь.

Взяла чашку императора и поднесла к нему. Он тут же перехватил ее, ловя и меня за руку.

— Азиэль, что ты говорила про посла Тиркании?

Я бросила быстрый взгляд на Эрга Дюэля, и тот лишь пожал плечами, оставляя мне возможность самой выпутываться из сетей ревности императора.

— Ваше величество, я говорила о чае. Утром в саду распустившиеся цветы напомнили мне о нем. Просто когда премьер-министр спросил, какой я хочу чай, то постаралась максимально точно описать напиток. Самым лучшим нас угощал посол после одной из встреч.

— Ты потом встречалась с ним?

— Нет, Ваше величество.

— Хорошо. Эрг, я насчет яда, что ты сегодня выдал. Мне нужны сведения, откуда он пришел. И да, Азиэле дали?

— Да, Ваше величество, передал на утренней прогулке. Азиэль, сейчас прими первую горошинку.

Я послушно достала бонбоньерку и открыла ее. Всякий новый яд пугал меня, особенно в первый прием. Кто знает — безопасная там доза или от меня избавляются?

И не выпить не могла, один раз я уже пренебрегла рекомендациями, и едва не погибла. Я вспомнила первое отравление, спасло меня тогда лишь то, что Эрг был в том самом коридоре, где я потеряла сознание. Уже в больнице, когда меня откачали, меня навестили император и премьер-министр. Нет, они не повышали голос, но я вжалась в угол кровати, боясь даже дышать. А потом Дюэль держал меня, сжимая так, что я не могла шевелиться, а император разжал зубы и бросил первую терапевтическую дозу яда. Синяки на руках, которые мне просто выломали, чтобы я не сопротивлялась, сходили месяц. Месяц прятала ото всех руки и принимала яд. А потом вторая попытка отравления, когда император с премьер-министром были в отъезде. Я лежала на полу и ревела от боли и от облегчения. Да, меня рвало, да, все внутри горело, словно я проглотила раскаленный металл, но я жива. Жива!!!! Утром меня нашли под дверью без сил. Поднявшийся скандал, последовавшие увольнения в охране и зачистки среди придворных врачей заставил убийц затаиться. И придраться и обвинить императора в измене тоже не получилось — нашел меня Эрг Дюэль. Говорят, он нес меня на руках по жилому корпусу к личному доктору Его величества. Не помню, под утро, обессилев от боли я банально забылась. Почему он не воспользовался порталом? С того вечера я стала любовницей Дюэля. Это плохо, но не так наказуемо. Да, репутации пришел окончательный конец, однако премьер министр не был женат, как и я не была замужем, а значит, ничего смертельного. Просто легкомысленная особа. Статус пассии премьер-министра давал мне привилегии, чем не преминул воспользоваться император. Уже нас двоих официально приглашали на мероприятия как пару. Лишь императрица не принимала игру, упорно игнорируя меня, либо развлекаясь за мой счет. Однако покушения прекратились. Не сумев меня убрать, меня предпочли не замечать, так я стала изгоем.

Наверно, я могла воспользоваться ситуацией, требовать, получать дивиденды от нового положения, стереть с лица земли обидчиков. Думаю, что ни император, ни премьер-министр не отказали бы мне на первое время. Но это шаг к петле. Поэтому я предпочла стать тенью, играя навязанные роли и оставаясь любовницей двух первых лиц государства.

— Азиэль, выпей яд.

Голос императора вернул в действительность, он сам стоял напротив меня, протягивая руку, на которой лежало драже. Послушно взяла и положила в рот.

— О чем ты задумалась?

— Это пятый яд за три месяца, я опасаюсь, что однажды я не смогу побороть отраву.

— С тобой ничего не случится, пока я рядом, — император склонился, беря мое лицо в ладони.

Теплое прикосновение, его глаза так близко, что я теряюсь в серых омутах. Тихий шорох и Дюэль тактично исчезает.

— Ты плохо выглядишь, Аззи.

— Не спалось, наверно, меняется погода.

— Или опять я не дал отдохнуть?

— Ваше величество, я не жалуюсь.

— Ты никогда не жалуешься. Но эта не смиренная покорность. Это немой бунт. Тебе плохо со мной?

— Нет.

— Как ты себя чувствуешь?

Я прислушалась к ощущениям. Легкое головокружение, небольшая тошнота и слабость. Организм боролся с ядом и побеждал.

— Пока в пределах нормы, — уклончиво ответила.

— Аззи, — император не сдержал порыв и поцеловал.

Он не был груб. Он никогда не был груб, не в его правилах принуждать женщину. Он привык получать что хочет, но наедине… Император умел разжечь огонь желания, он дарил тепло и нежность, не раз я засыпала у него на груди, доверчиво прижимаясь. Ночью он словно околдовывал меня и я забывала обо всем, нуждаясь в тепле и внимании. Но утро вновь возвращало с небес на землю, император исчезал, чтобы вновь не замечать, пока не наступит ночь.

- Я приду сегодня. Аззи, я уезжаю на два дня. Прошу тебя, от Эрга ни на шаг.

— Куда вы? Это не опасно? — помимо воли я рискнула задать вопрос.

— Все нормально, я отлучусь на границу с Ирдархом. Ты переживаешь за меня?

— В горах неспокойно.

— Не бойся, Аззи, со мной ничего не случится.

Он вновь потянулся к моим губам, но вдруг резко выпрямился и в тот же момент на пороге возник премьер-министр.

— Императрица будет здесь через минуту. Уходите, Ваше величество.

— За нее головой отвечаешь, — император разжал пальцы, практически отталкивая меня и исчез в мгновенном портале.

— Азиэль, — скомандовал Эрг, бросая на стол альбом пейзажистов золотого времени.

Я стремительно подскочила к нему. Меня тут же усадили на стол рядом с книгой, раздвигая колени. Одна рука смяла юбку, обнажая ногу почти до бедра., второй он прижал меня к себе склоняясь словно в поцелуе. Я обвила его за шею руками, прижимаясь всем телом. Со стороны все выглядело как страсть между двумя. Легкое нажатие пальцем на чувствительное место и с моих губ срывается стон, пусть от боли, со стороны незаметно.

— Ну знаете ли, — возмутилась императрица, распахивая дверь, — ты, Ринтар, перешла все границы.

Эрг невозмутимо отстранился, поправляя на мне юбку и снимая со стола. Затем повернулся к императрице:

— Ваше величество, чем обязан?

— Премьер-министр, какой пример подает молодому поколению эта девица?!

— Ваше величество, мы взрослые люди и сами разберемся в наших отношениях. госпожа Ринтар не замужем, я тоже не женат, насилия нет. Немного увлеклись, но как то мало людей в империи, которые могут войти в мой кабинет без стука.

Старательно разыгрывая смущенный вид, незаметно поправила одежду, прикрывая юбкой третью чашку. Император должен быть вне подозрений, скандал и последующий за ним развод может развязать войну с Тирканией и другими соседними государствами, сделав младшего брата Канста второго заложником.

Императрица хлопнула дверью, отсекая от нас свиту.

— Где он?

— Кто, Ваше величество?

— Канст. Думаете я не знаю, что вы прикрываете его? — у императрицы сдали нервы.

— Простите, Ваше величество, я человек старой закалки, новомодные игры втроем не понимаю и не принимаю. Здесь я и моя…подруга. У вашего супруга нет времени и желания нам мешать, еще ранним утром я передал ему бумаги по Ирдарху, он их изучал. Где сейчас Его величество, не знаю.

— Подружка-подушка. Это вы забываетесь, господин Дюэль. Вам не гадко пользоваться ею? А ты, Ринтар, хочешь разделить судьбу всех грелок чужих постелей?

— Ваше величество, беспричинное оскорбление поданной не красит вас. Вы пытаетесь обвинить меня в рогатости? Вы понимаете, что на территории империи это серьезное обвинение, и на него не распространяется презумпция невиновности, и если вы не предоставите доказательств, то можете лишиться всего?

Дюэль держал меня за своей спиной, и я продолжала молчать. Легкий ветерок и теплая волна воздуха по руке сообщили об использовании магии, украдкой брошенный взгляд подтвердил — чашка императора исчезла.

Я облегченно перевела дух.

— Да как вы смеете!

— Ваше величество, я вынужден защищаться и защищать честь важной для меня особы. И я обязан уберечь вас от ошибки.

Она гневно развернулась на каблуках, однако Эрг добавил в спину:

— Ваше величество, надеюсь, что столь мелкая размолвка с вами не заденет Азиэль. Я бы очень сильно расстроился, если с ней что-либо случится.

— Вы мне угрожаете?

— Нет, прошу лишь присмотреть, чтобы глупцы, желающие выслужиться, не навредили госпоже Ринтар. К сожалению, волнения последних дней сделали вас рассеянной, а недалекие умы не правильно истолкуют произошедшее. Вы же умная женщина, вы сумеете мне помочь.

— Хорошо, — сквозь зубы процедила она и вышла, громко хлопнув дверью.

Премьер-министр повернулся ко мне.

— Прости, Аззи, особого выбора не было.

— Я понимаю. Я могу идти?

— Допивай чай, потом да. С представителями Тиркании сведи контакты к минимуму. Нам конфликты сейчас ни к чему.

— Я организую встречу по вопросам общей безопасности.

— Тебя переведут. Иди. Альбом забери.

А вот теперь улыбка на губах, желательно слегка мечтательную, легкое смущение на лице. Перчатки на руках, сумочка и альманах. Быстрый взгляд в зеркало, чтобы создать иллюзию, что я боюсь небрежности в одежде, провести по волосам, будто приглаживая. Нежно пропеть разъяренному секретарю:

— Спасибо за чай.

И дальше по коридорам. Я только что вышла от любимого, мне было хорошо, у меня приятные воспоминания. И вот так каждый день с небольшими вариациями. Коллеги улыбаются вежливо, легкие поклоны и смешки, тычки в спину. Все хорошо, это мой путь, моя жизнь. Ведь я жива, а это главное.

Меня перевели на архивную работу в протокольном отделе, оставив жалованье прежним. Наши кумушки за чашкой чая уже судачили, что некоторые стыд потеряли и мой моральный облик не соответствует высокому уровню их отдела. Обсудить успели все, от моих нарядов до цвета волос. Я молча забрала папки и подшитые протоколы, чтобы спокойно уйти на новое место работы.

Маленький кабинет огорчил, но окно во всю стену с видом на сад тут же подняло настроение. Быстро положив материал на край стола, я сбегала на прежнее рабочее место, где быстро собрала милые сердцу мелочи — перьевые ручки, чайную пару, записные книжки, и прочие канцелярские принадлежности. Вновь выслушала о жадности и бесстыдстве.

Уже в новом кабинете, когда разложила всю необходимую мелочь по местам, я вздохнула. Потихоньку подходило время обеда, а это значит, что сейчас будет очередная волна ненависти. Идти? Или остаться здесь, заменив обед чаем со сдобой.

Потолстеть я тоже пробовала, но нервы не помогли в безрассудной идеи. Однако император по-своему понял увлечение выпечкой. Теперь каждый день в обед у меня в столе появлялись небольшие корзинки с выпечкой. О небеса!!! Меня же перевели!!! Там сидит теперь Гарит, самая главная сплетница отдела.

Я подскочила и попала в капкан рук. В тот же миг свет исчез, я лишь успела услышать, как хлопнуло рама, и легкий шорох ткани сообщил, что занавески опущены.

— Аззи, что у тебя с Эргом? — император сжимал меня так, что дышать было сложно.

— Ваше величество, ничего. Мы играли.

— Ты стонала в его руках.

Изловчившись, я надавила на ту же самую точку. Мужчина рыкнул.

— Ваше величество, вы тоже стонали, но была ли вам приятна такая ласка? Пустите, мне больно.

— Пообедаешь со мной?

В темноте не было видно его лица, но я все равно силилась разглядеть его глаза.

— Ваше величество, Ее величество сегодня утром едва не застала нас вместе. Вы готовы так рисковать ради меня?

— Она не найдет. Мы будем обедать у себя.

Значит, одним обедом не ограничиться. Отказать я не могла, только попросить:

— Пожалуйста, позвольте мне раздеться самой.

— Я буду осторожен.

*****

Император уехал, у меня была ночь полная свободного одиночества. И завтра я буду засыпать одна. Появилось свободное время, которое могла посвятить книгам, а если учесть, что еще один день отсутствия императора выпал на общий выходной, то я с книгой устроилась в саду резиденции. Премьер министр настоял, чтобы я была на виду, так ему легче было присматривать за мной. Затишье в попытках устранить меня вкупе с моих долгожительством в тяжком статусе, наводили на мысль, что скоро грянет буря.

В саду гуляли шумные стайки мои ровесниц. Они радостно переговаривались, кокетничая с молодыми людьми, что ответно красовались перед девушками. Открыто, не таясь. Максимум кино, проводить под ручку домой. А дальше родители решат их судьбу. Проверят на порядочность девицу, на благонадежность молодого человека, сговорятся и осенью будут свадьбы. Группы молодых людей заметила меня, девушки тут же вздернули носик, а молодые люди оценивали.

Я усмехнулась и вернулась к книге. Можно фыркать сколько угодно, никто не застрахован от пристального внимания императора.