Квадробер в законе

Глава 19. Ночной налет

Тренировочный зал нашей штаб-квартиры в этот поздний час выглядел особенно впечатляюще. Высокие арочные окна пропускали последние лучи заходящего солнца, которые причудливо играли на развешанных по стенам амулетах и защитных рунах. В воздухе висел характерный запах магии – смесь озона, трав из курильницы деда Пихто и легкого дымка от огненных экспериментов Алины.

– Так, господа участники организованного криминального сообщества и примкнувшие к ним неклассифицируемые сущности! – я встал в центре зала, чувствуя, как внутренний зверь отзывается на напряжение момента. – Пора провести финальную проверку боеготовности. Как говорится в умных книжках по корпоративному менеджменту: «Хороший руководитель знает своих сотрудников. Великий – знает, в какой момент спустить их с цепи».

Топтыгин, устроившийся на специально укрепленной скамье (после того случая, когда он случайно превратился посреди важного разговора, мы усилили всю мебель), тяжело вздохнул. Его массивная фигура, даже в человеческой форме напоминающая медведя, слегка подрагивала от нетерпения – зверь внутри него явно жаждал действия.

– Опять твои офисные... – начал он, но осекся под моим взглядом. Я знал, что сейчас мои глаза начали отливать янтарем – верный признак того, что внутренний леопард тоже готовится к делу.

Алина, расположившаяся у окна, рассеянно играла с маленькой огненной сферой, заставляя её танцевать между пальцами. Отблески пламени придавали её рыжим волосам почти демонический оттенок, а в зеленых глазах плясали искорки – и не только от магии. Я видел, как она периодически бросает обеспокоенные взгляды в мою сторону, хотя и пытается этого не показывать.

Хмырь, как обычно, частично просвечивал, зависнув где-то между полом и потолком. Его полупрозрачная фигура казалась особенно призрачной в лучах заходящего солнца, а вечно меланхоличное выражение лица сегодня сменилось на сосредоточенное. Даже его аура, обычно размытая и туманная, сейчас собралась в четкий контур – верный признак того, что призрак полностью сконцентрирован на задаче.

– Итак, – я начал расхаживать по залу, чувствуя, как когти периодически проступают и втягиваются обратно от волнения. – Сейчас мы проведем финальное тестирование. И да, медведь, можешь не закатывать глаза – это не корпоратив, а боевая подготовка. Хотя, учитывая наш подход, разница не всегда очевидна.

В углу зала громоздилось новое изобретение Хрома – нечто среднее между генератором силового поля и музыкальной шкатулкой. Время от времени оно издавало странные звуки, похожие на помесь шаманского бубна с заводским гудком, и искрило разноцветными молниями. Сам изобретатель, покрытый копотью и машинным маслом, колдовал над панелью управления, бормоча что-то про «синхронизацию биополей» и «квантовую запутанность боевых алгоритмов».

– Начнем с проверки снаряжения, – я подошел к большому столу красного дерева, где было разложено наше боевое снаряжение. – Хмырь, доложи по защитным амулетам.

Призрак материализовался рядом со столом, его полупрозрачные руки зависли над разложенными артефактами:

– Все по высшему разряду, босс. Амулеты невидимости от баронессы фон Шпук – ручная работа, между прочим. Она их на лунном свете заряжает, лично проверяет каждый. А теперь еще и гарантию дает – три месяца или новое воплощение, что раньше наступит.

На столе поблескивали изящные серебряные подвески, покрытые рунами, которые, казалось, двигались сами по себе. Каждый амулет был произведением искусства – тонкая работа по металлу, инкрустация драгоценными камнями, и, конечно же, фирменная гравировка баронессы: «Невидимость или деньги назад (посмертно)».

Алина оторвалась от своих огненных экспериментов и подошла к столу. Ее творения занимали отдельный угол – небольшие кристаллы, внутри которых плясали язычки пламени.

– Огненные ловушки готовы, – она взяла один из кристаллов, поднося его к свету. Внутри огонь сложился в миниатюрную танцующую фигурку. – Новая модификация – при активации создают не только пламя, но и иллюзию. Представляете лицо противника, когда вместо обычного взрыва он увидит огненный балет?

Я невольно улыбнулся, представив эту картину. Внутренний зверь одобрительно урчал – ему нравилась эта смесь изящества и смертоносности, так характерная для всего, что делала Алина.

Топтыгин поднялся со своей скамьи, от чего та облегченно скрипнула, и продемонстрировал свой новый боевой комплект – бронежилет, замаскированный под деловой костюм от известного модельера. Дед Пихто лично накладывал на него защитные чары, периодически отвлекаясь на рассказы о том, как он в 1812 году экипировал целый партизанский отряд оборотней-медведей.

– Полная защита от серебра, усиленная прочность и даже карманы с пространственным расширением, – медведь похлопал себя по груди. – Правда, есть небольшой побочный эффект – костюм периодически начинает напевать патриотические песни на старославянском. Но дед говорит, это только добавляет ему шарма.

Хром наконец оторвался от своего изобретения и присоединился к нам, протягивая какой-то странный прибор, похожий на помесь калькулятора с полевым биноклем:

– А вот и мой вклад в общее дело! Детектор магических аномалий последней модели. Может распознавать типы заклинаний, определять уровень защитных барьеров и даже предсказывать вероятность появления враждебных духов. Правда, иногда начинает считать калории и давать советы по правильному питанию, но это я еще доработаю.

Я оглядел свою команду, чувствуя странную смесь гордости и беспокойства. Каждый из них был профессионалом в своем деле, но предстоящая операция обещала быть особенно сложной. Внутренний зверь нетерпеливо переминался, готовый к действию, но я заставлял себя сохранять человеческое спокойствие.

– Отлично, – я хлопнул в ладоши, призывая к вниманию. – А теперь давайте проведем финальную проверку в деле. И да, Топтыгин, можешь не ворчать – никаких корпоративных игр. Только чистая практика. Ну, может быть, с небольшим элементом творческой импровизации.

В конце концов, как говорится в умных книжках по менеджменту: «Хорошая команда – как хороший коньяк: должна иметь выдержку, характер и способность вышибать дух из конкурентов». А у нас, похоже, собрался целый элитный бар.

Петербургская ночь окутала район вязким туманом – настолько густым, что даже фонари казались размытыми пятнами, парящими в молочной пустоте. Идеальная погода для тайной операции, если бы не одно «но» – от тумана отчетливо пахло чем-то древним, как будто сами духи предков решили понаблюдать за предстоящим представлением.

Я застыл на карнизе старого доходного дома, чувствуя, как внутренний зверь напряженно принюхивается к ночному воздуху. Здание когда-то принадлежало купцу первой гильдии и даже сейчас, изрядно обветшавшее, сохраняло следы былой роскоши – лепнина с мифическими существами (которые, клянусь, иногда подмигивали), чугунные решетки балконов с затейливым узором и горгульи, подозрительно похожие на налоговых инспекторов царских времен.

Территория «Волков» расстилалась передо мной как на ладони. В тумане их штаб-квартира – бывший склад купеческого общества – выглядела особенно зловеще. Красный кирпич стен казался почти черным, высокие арочные окна поблескивали как глаза притаившегося хищника, а над крышей возвышалась та самая загадочная конструкция, похожая на помесь радиовышки с тотемным столбом. От нее исходило слабое синеватое свечение, и время от времени раздавались звуки, подозрительно напоминающие начало якутской народной песни.

– Босс, – голос Хмыря материализовался прямо из стены, заставив меня слегка дернуться. Внутренний леопард недовольно рыкнул – он до сих пор не привык к этим призрачным фокусам. – Я проверил периметр. Охрана в полном составе: четыре волка-оборотня в тактическом снаряжении, два мага с какими-то новыми артефактами и... – он замялся, становясь почти полностью прозрачным, – тот самый шаман. Судя по запаху, он только что провел какой-то ритуал. С использованием местного алкоголя.

– Прекрасно, – я прикрыл глаза, вслушиваясь в ночь. – Значит, будет еще и музыкальное сопровождение. Алина, ты готова?

Рыжая бестия материализовалась из тумана как видение из огненной сказки. В темноте ее волосы казались живым пламенем, а глаза светились как у настоящей кошки. На запястьях поблескивали новые браслеты, внутри которых плясали крошечные огоньки.

– Все готово, – она улыбнулась, и в этой улыбке было что-то от хищницы. – Устроим им такое представление, что даже духи предков заслушаются. Правда, Хром говорит, что его детектор магических аномалий может слегка глючить от моих иллюзий – начинает выдавать рецепты якутской кухни и советы по проведению шаманских ритуалов.

Где-то внизу в тумане громоздилась массивная фигура Топтыгина. Даже отсюда было видно, как поблескивает его новый костюм, периодически начиная тихонько напевать «Калинку-малинку» на старославянском. Медведь занял позицию у черного хода, замаскировавшись под особо упитанного аудитора с портфелем, полным «налоговых уведомлений» (на самом деле там были дымовые шашки и пара экспериментальных гранат Хрома).

– Начинаем, – я сделал знак рукой, чувствуя, как тело наполняется силой частичной трансформации. Теперь мои глаза светились янтарным светом, а удлинившиеся клыки придавали улыбке особенно хищное выражение. – Хмырь – на тебе сигнализация. Алина – готовь свой отвлекающий маневр. И да, солнце мое, постарайся в этот раз обойтись без огненного балета под «Лебединое озеро» – в прошлый раз призраки еще неделю напевали Чайковского.

Хмырь просочился сквозь стену, бормоча что-то про «корпоративный шпионаж с элементами спиритического сеанса». Его полупрозрачная фигура на мгновение мелькнула в одном из окон, и сразу же послышался тихий щелчок отключаемой магической защиты.

Алина начала творить свою магию, и туман вокруг здания внезапно окрасился всеми цветами радуги. В воздухе соткались причудливые фигуры, похожие на танцующих шаманов, только вместо бубнов у них были огненные шары, а вместо традиционных напевов они исполняли что-то подозрительно похожее на «Подмосковные вечера» в якутской обработке.

Я почувствовал, как внутренний зверь рвется в бой – частичная трансформация давалась все легче, тело наполнялось силой и грацией большой кошки, но разум оставался кристально ясным. Спасибо деду Пихто и его тувинскому другу за науку – теперь я мог балансировать между человеческой и звериной сущностью как канатоходец над пропастью.

«В конце концов», – подумал я, готовясь к прыжку, – «как говорится в умных книжках по менеджменту: если уж устраивать корпоративный налет, то с огоньком. В прямом и переносном смысле».

Туман продолжал клубиться вокруг здания, теперь уже подсвеченный магическим представлением Алины. Где-то за стеной слышалось озадаченное бормотание охраны и, кажется, первые ноты какой-то древней шаманской песни. Ночь обещала быть интересной.

А потом началось настоящее веселье…

Первые минуты боя прошли как по нотам – прямо как в тех корпоративных тренингах по командообразованию, только вместо веревочного курса у нас была полноценная бандитская разборка с элементами магического беспредела.

Хмырь эффективно вывел из строя двух охранников, материализуясь в стенах с криком «Внеплановая налоговая проверка»! – от такого даже матерые волки-оборотни впадали в ступор. Алина окружила периметр стеной огня, которая почему-то складывалась в фигуры канканирующих шаманов. Топтыгин, войдя в роль, раздавал налоговые уведомления направо и налево, попутно применяя борцовские приемы – его коронный захват «Двойная бухгалтерия» был особенно эффектен.

– Ну что, господа конкуренты, – я элегантно уклонился от серебряной пули, чувствуя, как частичная трансформация наполняет тело силой. – Может, обсудим слияние наших корпораций в более конструктивном ключе?

Ответом мне был волчий рык и очередной залп серебряных пуль, которые я изящно избежал в стиле «Матрицы» – спасибо деду Пихто за уроки «кошачьего балета», как он это называл.

Мы теснили противника, загоняя их в угол двора. Алина создала огненную клетку вокруг группы волков, Топтыгин методично «проводил аудит» с помощью своих медвежьих захватов, а я наслаждался новыми возможностями частичной трансформации – скорость человека с рефлексами леопарда творит чудеса в ближнем бою.

И тут все пошло наперекосяк.

Сначала в воздухе разлился запах полыни и древнего льда. Затем раздался звук бубна – такой, от которого даже у призраков мурашки по несуществующей спине бегут. А потом из тумана появился он – якутский шаман Хуолинен, и судя по его походке, он только что завершил какой-то особенно сложный ритуал с применением местного алкоголя.

– А вот и котик пожаловал! – шаман икнул, но его глаза светились древней силой. – Сейчас мы тебе покажем настоящий северный фольклор!

Топтыгин, как всегда, отреагировал первым. В его медвежьей натуре никогда не было места долгим размышлениям – только прямое действие. Бросившись вперед с фирменным ревом «Налоговая служба предупреждает!», он на ходу менялся, его костюм-тройка трещал по швам, обнажая бурую шерсть.

– Вот ты и попался, шаманская твоя... – начал было Топтыгин, но осекся.

Хуолинен даже не шелохнулся. Только его глаза вспыхнули синим пламенем, а бубен издал низкий, утробный звук – словно где-то в глубинах вечной мерзлоты проснулось нечто древнее. Воздух вокруг шамана заискрился, и в морозном мареве начала проступать фигура.

Это был волк. Но не обычный, не тот, что воет на луну в городских парках. Этот был размером с грузовик, его шерсть переливалась всеми цветами северного сияния, а глаза... его глаза были двумя безднами, наполненными голубым пламенем и памятью тысячелетий.

– Позволь представить, – шаман отвесил шутовской поклон, – мой друг из нижнего мира. Очень любит медвежатину. Особенно, – он икнул, – когда медведь пытается изображать налогового инспектора.

Топтыгин замер на мгновение, его медвежья морда выражала крайнюю степень озадаченности. А потом, верный своей природе, он сделал то, что умел лучше всего – пошел напролом.

– Значит, дух предков? – прорычал медведь, принимая боевую стойку. – Ну-ну. Сейчас мы проведем внеплановую проверку твоей... – он не успел закончить фразу.

Дух двигался как ртуть – текучий, неуловимый, смертоносный. Его призрачные клыки прошли сквозь защитные амулеты как сквозь бумагу. Топтыгин успел только взреветь и попытаться провести свой коронный захват «Двойная бухгалтерия», но его лапы прошли сквозь светящуюся шерсть духа, не причинив тому вреда.

А потом началась бойня.

Дух рвал и метал медведя по двору, его призрачные клыки оставляли раны, которые светились изнутри мертвенно-синим светом. Брызги крови замерзали в воздухе, превращаясь в рубиновые кристаллы.

– А ты думал, – прохрипел Топтыгин, пытаясь подняться после очередного броска, – что только у тебя есть... – он закашлялся кровью, – связи в высших сферах?

Его новый костюм, гордость и краса гардероба, превратился в лохмотья. Но даже сейчас, изорванный в клочья, он продолжал тихонько напевать «Калинку-малинку» на старославянском.

Дух завис над поверженным медведем, его глаза-бездны пульсировали древней силой. А потом одним текучим движением, похожим на танец полярного сияния, он... просто оторвал Топтыгину голову. Не было ни хруста костей, ни предсмертного рева – только тихий свист рассекаемого воздуха и звон замерзших капель крови.

– Вот так-то, – шаман удовлетворенно кивнул. – А теперь, медведь, мы отправим тебя туда, где даже налоговая не найдет.

Бубен в его руках издал последний, торжествующий удар. Тело Топтыгина начало светиться изнутри тем же синим светом, что и глаза духа, а потом... потом его просто не стало. Только легкий морозный иней там, где он лежал, да клочья некогда шикарного костюма, который успел напоследок пропеть: «Эх, раз, ещё раз, ещё много-много раз…»

Дух запрокинул голову и издал вой, от которого сама реальность, казалось, пошла трещинами. В его глазах отражались все северные сияния мира и все зимние ночи с начала времен. А затем он повернулся к нам, и в этом движении была грация хищника, знающего, что добыча никуда не денется.

– Ну что, котик, – шаман погладил бубен, по которому пробегали искры северного сияния, – продолжим нашу культурную программу?

И тут я понял, что мы влипли. Крепко влипли. Как говорится в умных книжках по управлению рисками: если твой противник вызывает духов из нижнего мира, а ты можешь противопоставить этому только налоговый кодекс – пора всерьез задуматься о смене профессии.

Или о пересмотре своей кадровой политики. Желательно с привлечением специалистов по экзорцизму и парочки профессиональных шаманов. Только не якутских. Пожалуйста, только не якутских.

– Топтыгин! – крик Алины слился с ревом огня. Она метнула в шамана целый каскад огненных шаров, но тот отбил их бубном, как теннисист мячики.

А потом снова этот звук. Я видел, как огненная стена Алины замерзла и рассыпалась, а сама она отлетела к стене, схватившись за плечо – по ее руке расползался узор, похожий на морозные узоры на стекле.

Внутренний зверь взревел от ярости и боли. Я прыгнул, уже в полной боевой трансформации, но шаман оказался быстрее. Удар бубна – и меня отбросило назад, попутно приложив о стену. Плечо пронзила острая боль – серебряная пуля все-таки нашла цель, а по телу начал расползаться холод древней магии.

– Эх, молодежь, – шаман покачал головой, его борода покрылась инеем. – Совсем не умеете уважать старших. Вот в мое время...

Договорить он не успел – Хмырь материализовался прямо сквозь него, создав эффект, похожий на встречу двух противофазных волн. Шамана на секунду перекосило, его бубен издал звук, больше похожий на икоту, и это дало нам шанс на отступление.

Я подхватил раненую Алину, чувствуя, как серебро в плече пульсирует болью, а по венам растекается арктический холод шаманской магии. Хмырь прикрывал отход, создавая иллюзии и отвлекая внимание – никогда бы не подумал, что призрак может материализовать целый хор имперских налоговых инспекторов, исполняющих «Вставай, страна огромная» на якутском.

Туман вокруг окрасился кровью и искрами затухающей магии. Где-то вдалеке все еще звучал бубен, а вместе с ним – древние напевы, от которых стыла кровь и появлялось желание срочно заполнить налоговую декларацию.

Последнее, что я увидел перед тем, как мы скрылись в переулке – силуэт шамана на фоне луны, и его бубен, светящийся синим пламенем. А еще мне показалось, или за его спиной проступали очертания древних духов, похожих на полярных волков с глазами цвета северного сияния?

«В конце концов», – думал я, хромая прочь и поддерживая Алину, чувствуя, как по шерсти стекает кровь, – «как говорится в умных книжках по управлению рисками: иногда стратегическое отступление – это единственный способ не попасть в налоговую... то есть в лапы к шаману с похмельным синдромом и демоническим бубном».

Где-то вдалеке начинался рассвет, но эта ночь навсегда изменила расклад сил в магическом Петербурге. И я поклялся, что заставлю шамана заплатить за все. Желательно по двойному тарифу, с учетом инфляции и морального ущерба.

Топтыгин бы оценил эту шутку. Он всегда любил налоговые каламбуры…

Лазарет нашей штаб-квартиры больше напоминал филиал Эрмитажа после нашествия вандалов – везде следы копоти от огненных заклинаний, на стенах морозные узоры, а в воздухе висел стойкий запах шаманских благовоний, смешанный с ароматом лечебных трав деда Пихто.

Алина лежала на кушетке, ее правая рука до плеча покрыта причудливыми морозными узорами, которые медленно таяли под воздействием лечебных заклинаний. Дед колдовал над ней, бормоча что-то на старославянском и периодически прикладывая к пострадавшим местам какие-то подозрительные компрессы собственного изготовления.

– Нет, ну вы видели? – Хмырь нервно просвечивал сквозь стену, его обычно бесплотная форма от волнения то появлялась, то исчезала. – Этот якут... он же Топтыгина... просто... – призрак не мог подобрать слов, что с ним случалось крайне редко.

Я сидел в кресле, морщась от боли в простреленном плече. Серебряную пулю уже вытащили, но место ранения все еще пульсировало холодом – похоже, в патронах была не только серебро, но и какая-то северная магия.

– Босс, – Хром оторвался от своего детектора магических аномалий, который теперь показывал что-то среднее между прогнозом погоды в Якутии и расписанием шаманских камланий. – Судя по показаниям, они использовали какой-то древний ритуал. Что-то связанное с духами северного сияния и... – он замялся, – похоже, с местным алкоголем повышенной крепости.

– Прекрасно, – я потер виски, чувствуя, как внутренний зверь беспокойно ворочается. – У нас теперь не просто шаман-алкоголик, а еще и со связями в потустороннем мире. Причем, судя по всему, его духи-покровители тоже не дураки выпить.

Дед Пихто закончил колдовать над рукой Алины и повернулся ко мне:

– Это древняя магия, котик. Очень древняя. Я такое только раз видел, когда в 1812 году...

– Дед! – хором простонали все присутствующие.

– Ладно-ладно, – старик примирительно поднял руки. – Но суть в том, что этот Хуолинен – не просто шаман. Он из древнего рода, хранители какой-то особой силы. И судя по тому, что я вижу... – он многозначительно посмотрел на морозные узоры на руке Алины, – он только начал показывать свои возможности.

– А что с... – я запнулся, – что с Топтыгиным? Есть хоть какая-то надежда?

Дед покачал головой:

– Это не просто смерть, котик. Шаман забрал его душу куда-то... в другое место. Может быть, в нижний мир, может, еще куда. Даже Хмырь не может его почувствовать, а это о многом говорит.

Призрак согласно кивнул, становясь почти полностью прозрачным от печали:

– Я пытался найти его след в астрале, босс. Но там только холод и... якутские народные песни.

В этот момент в лазарет буквально влетел Хромой Митя, его одышка была слышна еще из коридора:

– Босс! – он схватился за сердце, пытаясь отдышаться. – Там это... Кот Василий вызывает! Срочно! И судя по его тону... – информатор нервно оглянулся, – он уже в курсе про Топтыгина.

Я медленно поднялся, чувствуя, как боль в плече отзывается новой волной холода. Внутренний зверь напрягся – разговор с боссом в такой ситуации не сулил ничего хорошего.

– Алина, – я подошел к кушетке, – ты как?

Она попыталась улыбнуться, но вышло не очень:

– Жить буду. Рука почти оттаяла, только иногда почему-то хочется петь «Подмосковные вечера» на якутском.

– Хром, – я повернулся к изобретателю, – проанализируй все данные. Мне нужно знать, что это за магия и как с ней бороться. И да, проверь свой детектор – если он начнет выдавать рецепты строганины или советы по проведению ритуалов, лучше перезагрузи систему.

– Хмырь, – призрак материализовался рядом, – продолжай следить за их территорией. Только... – я запнулся, – держись подальше от шамана. Одного призрака в команде нам достаточно.

Уже у дверей я обернулся:

– Дед, присмотри за Алиной. И да... может, все-таки расскажешь, что там было в 1812 году? Кажется, нам пригодится любой опыт борьбы с русской зимой. Даже если она якутского происхождения.

Старик впервые за вечер улыбнулся:

– Вот вернешься от Кота – расскажу. Заодно и настойку особую достану. Ту самую, которой мы с Кутузовым...

– Дед!

– Молчу-молчу.

По пути в кабинет босса я размышлял о превратностях бандитской судьбы. Кто бы мог подумать, что обычный налет обернется такой катастрофой? Хотя, как говорится в умных книжках по антикризисному управлению: «Если твой план идеален – значит, ты что-то упустил. Если всё пошло наперекосяк – значит, ты на верном пути».

Осталось только объяснить это Коту Василию. И желательно так, чтобы не пополнить коллекцию его знаменитых чучел неудачливых подчиненных.

Магический коммуникатор на запястье тревожно пульсировал, напоминая о срочности вызова. Где-то вдалеке послышался звук бубна, и мне показалось, или в предрассветном тумане промелькнули силуэты волков с глазами цвета северного сияния?

Ночь обещала быть длинной. И, судя по всему, это только начало.