Квадробер в законе

Глава 17. Затишье перед бурей

Теперь мой кабинет все больше напоминал штаб военных действий – карты на стенах, схемы перемещений патрулей, и, конечно же, новая когтеточка из красного дерева. Все-таки надо поддерживать имидж серьезного босса, даже если готовишься к войне.

Вся команда собралась за огромным столом красного дерева. Хмырь по привычке наполовину просвечивал, создавая атмосферу спиритического корпоратива. Топтыгин нервно принюхивался к пакету с пончиками, периодически поглядывая на карту. Алина крутила в пальцах огненный шарик, явно размышляя, как бы «случайно» не подпалить мой новый персидский ковер.

– Итак, господа бандиты и примкнувшие к ним субъекты! – я хлопнул в ладоши, привлекая внимание. – У нас намечается небольшой корпоративный конфликт с элементами массового мордобоя. Как говорится в умных книжках по менеджменту: «Хочешь мира – готовь план захвата конкурентов».

– Опять ты со своими офисными терминами, – проворчал Топтыгин, косясь на пончики. – Нельзя просто сказать «будем бить морды»?

– Фи, медведь, как токсично и абьюзивно, – я картинно поморщился. – Мы же цивилизованная организация. Поэтому будем говорить «агрессивное урегулирование территориальных разногласий путем силового воздействия на оппонентов».

Хмырь материализовался полностью, держа в призрачных руках папку с документами:

– Босс, я провел предварительную разведку. У «Волков» три основные базы, – его палец заскользил по карте. – Здесь склад оружия, тут тренировочная база, а здесь что-то вроде штаба. Охрана серьезная – маги, оборотни и какие-то новые ребята с очень странными артефактами.

– Дай угадаю, – я постучал когтем по столу. – Серебряные пули? Антимагические поля? Ошейники для непослушных оборотней?

– Хуже, – Хмырь стал почти прозрачным от волнения. – Они наняли якутского шамана. Говорят, он может отправить оборотня в астрал одним ударом бубна.

– Якутский шаман? – я присвистнул. – Надеюсь, хоть не тот самый, который в прошлом году устроил танцы с духами на Финляндском вокзале? А то после его последнего выступления даже призраки жаловались на головную боль.

– Нет, этот вроде другой, – Хмырь слегка поморщился. – Но тоже с причудами. Представляете, заставляет всех перед операцией пить какой-то отвар из мухоморов и петь якутские народные песни.

– Прекрасно, – я потер виски. – Значит, помимо обычной охраны нам предстоит иметь дело с обдолбанными народными мстителями. Алина, солнце мое, что там по магической защите?

Алина развернула в воздухе огненную проекцию района:

– Периметр утыкан сигнальными рунами. На каждом углу – следящие артефакты. А еще они притащили какую-то древнюю штуковину, похожую на помесь громоотвода с шаманским тотемом. Может быть все, что угодно – от портала до магической мясорубки.

– Чудесно, – я откинулся в кресле. – Просто чудесно. Предлагаю начать с личной разведки. Все-таки один леопард привлекает меньше внимания, чем целый зоопарк с пиротехникой.

– А может, я тоже? – Топтыгин наконец оторвался от пончиков. – Ну, знаете, для солидности. Медведь в городе – обычное дело, подумаешь...

– Ага, особенно медведь с балалайкой, – я закатил глаза. – Нет уж, медведь, ты у нас тяжелая артиллерия. Твой выход будет потом, когда придет время устраивать культурную программу.

В этот момент в кабинет заковылял Хромой Митя, наш главный информатор по всем злачным местам города:

– Босс, тут такое дело... – он нервно оглянулся. – «Волки» что-то затевают. Говорят, привезли какой-то особый груз с востока. Очень секретный. Три ящика, все в рунах, и от них так фонит, что у местных собак шерсть дыбом встает.

– Только этого не хватало, – я вздохнул. – Мало нам шамана с бубном, так еще и северные подарочки. Надеюсь, это не те самые легендарные карельские капканы на оборотней? А то знаю я эти северные штучки – с виду простая железка, а как цапнет...

– Нет, босс, говорят, что-то похуже, – Митя понизил голос. – Один грузчик сказал, что видел, как из ящика свет идет. Синий такой, холодный. И звук странный – то ли вой, то ли песня...

– Прекрасно, – я встал из-за стола. – Значит, будем проводить разведку прямо сейчас. Пока эти любители этнической музыки не устроили нам концерт с летальным исходом.

– Может, хоть бронежилет наденешь? – Алина посмотрела на меня с беспокойством.

– Зачем? – я подмигнул ей. – У меня есть девять жизней и отличное чувство юмора. А это, поверь, иногда защищает лучше любой брони. Особенно когда имеешь дело с шаманами, которые путают боевую магию с художественной самодеятельностью.

Я подошел к окну, глядя на вечерний Петербург. Где-то там, за крышами и шпилями, «Балтийские Волки» готовили что-то особенное. И судя по всему, это «что-то» включало в себя шаманские пляски, загадочные ящики и, возможно, худшее исполнение карельского фольклора в истории города.

Что ж, пора навестить соседей. В конце концов, как говорится в умных книжках по корпоративному шпионажу: хочешь узнать планы конкурента – прикинься котиком и прогуляйся по его территории. Главное – не нарваться на того шамана с бубном. А то мало ли что у них там в Якутии считается национальным достоянием.

Петербургские крыши в сумерках – особое место. Черепица, отполированная дождями до блеска, замшелые карнизы и целый лабиринт печных труб, идеальный для наблюдения. А если смотреть сверху с точки зрения леопарда, то город и вовсе превращается в какой-то сюрреалистичный паркур-парк.

Я стоял на крыше бизнес-центра «Петроградский», чувствуя, как прохладный вечерний ветер ерошит шерсть. Внизу охранник в потертой форме ЧОП «Стража» уже третий раз протирал глаза, пытаясь понять, почему на парапете сидит двухсоткилограммовый «кот». А камеры видеонаблюдения бесполезно крутились, пытаясь зафиксировать неопознанный пушистый объект.

«Интересно», – размышлял я, примеряясь к прыжку на соседнюю крышу, – «что бы сказали мои бывшие коллеги по бандитскому цеху, увидев меня сейчас? Был же приличный рэкетир – малиновый пиджак, золотая цепь в палец толщиной, а теперь... Теперь я топ-менеджер с хвостом, занимающийся высотной бизнес-аналитикой».

Территория «Волков» начиналась за старым доходным домом купца Полежаева. Некогда роскошное здание в стиле модерн теперь щерилось выбитыми окнами, а с фасада осыпалась лепнина. Зато по периметру крыши шла целая гирлянда охранных рун – они пульсировали бледно-голубым светом, как неоновые вывески в красном квартале. Только вместо приглашения развлечься предлагали быструю и болезненную смерть.

Мой внутренний кот нервно подергивал хвостом. Что-то здесь было не так – слишком много магии для обычного бандитского логова. Даже для логова оборотней.

На крыше главного здания – бывшего склада швейной фабрики – возвышалась странная конструкция. В тусклом свете фонарей она напоминала помесь радиовышки с тотемным столбом североамериканских индейцев, только с явным финским акцентом. По металлическим граням змеились руны, а на верхушке была закреплена какая-то хрустальная фигура, похожая на волчью голову.

Внизу, между россыпью мусорных баков и ржавых остовов машин, показался патруль. Два оборотня-волка, оба крепкие, с военной выправкой. Первый – рыжеватый, в потертой кожаной куртке, постоянно принюхивался к воздуху. Второй – седой, с шрамом через всю щеку, держался настороженно, как человек, привыкший к внезапным нападениям.

– Слышь, Серый, – рыжий нервно поправил кобуру под курткой, – а правда что якут этот... ну, который шаман... может в астрал закинуть? Прям так просто?

Серый сплюнул, его шрам в неверном свете фонаря казался особенно зловещим:

– Не то слово, братан. Вчера Колян, – он усмехнулся, обнажив чуть удлиненные клыки, – решил типа пошутить. Спер у колдуна варежку. Одну, прикинь? Так этот финик как начал камлать, как забьет в свой бубен... – он передернул плечами. – Колян теперь от одного его слова на стенку лезет. В прямом смысле – шерсть дыбом, глаза горят, и по вертикали вверх.

Я беззвучно переместился по карнизу, чувствуя, как когти оставляют едва заметные царапины на камне. Внутренний зверь напрягся – от главного склада тянуло чем-то неправильным. Как будто сама реальность там была слегка искривлена.

Склад представлял собой типичный образец промышленной архитектуры начала века – красный кирпич, высокие арочные окна, чугунные колонны. Только вот охрана была совсем не типичной: четыре волка-оборотня в тактическом снаряжении, маг в черном плаще с посохом, похожим на замерзшую молнию, и...

Дедок в национальном якутском костюме выглядел здесь так же уместно, как балерина на боксерском ринге. Невысокий, сухонький, с седой бородой до пояса, украшенной деревянными бусинами. Он методично обходил периметр, позвякивая связкой бубенчиков и бормоча что-то на непонятном языке. За спиной покачивался бубен, покрытый рунами и украшенный волчьим мехом.

В центре склада, прямо под потоком лунного света из пыльного купола, стояли три массивных ящика. Они были сделаны из какого-то темного дерева и покрыты рунами, светящимися синим. От них исходил низкий, вибрирующий звук – как будто где-то в глубине вечной мерзлоты хор шаманов исполнял древние заклинания.

Мой чувствительный нос уловил запах озона, мокрой шерсти и чего-то еще... древнего. Пахло так, как пахнут старые капища в глухих лесах – мхом, жертвенным дымом и застоявшимся временем.

– Эй, Хуолинен! – окликнул шамана один из охранников, здоровенный бритоголовый волк с татуировкой на шее. – Может, того... споешь для поднятия боевого духа? А то скукота...

Якут медленно повернулся, и температура вокруг будто упала на несколько градусов. Его глаза, до этого блекло-голубые, вдруг вспыхнули северным сиянием. Голос, неожиданно глубокий, заставил дрожать стекла в окнах.

– Сейчас я вам спою песню о великом лосе, который...

Я поспешно отступил, чувствуя, как шерсть на загривке встает дыбом. Одного импровизированного концерта с последующим астральным путешествием на сегодня достаточно. К тому же, главное я уже понял – «Волки» готовят что-то серьезное, и это «что-то» связано с древней магией. А судя по размеру ящиков и количеству охраны – что-то достаточно большое, чтобы изменить расстановку сил в городе.

На обратном пути я едва не влип в неприятность – в буквальном смысле. Кто-то из особо изобретательных магов разместил на стене липкую руну-ловушку. Она мерцала едва заметным перламутровым светом, маня, как паутина мошку. Хорошо, что у кошачьих отличное ночное зрение – а то пришлось бы возвращаться к команде в образе леопарда-новогодней елки, обклеенного защитными знаками.

Уже почти у самой границы территории я услышал, как за спиной раздалось протяжное пение.

А следом – приглушенные стоны охраны, звук падающих тел и... первые ноты якутской народной песни, от которой даже луна, казалось, попыталась спрятаться за тучи.

«Определенно», – подумал я, ускоряя шаг и чувствуя, как внутренний зверь умоляет бежать быстрее, – «нам понадобятся не только беруши. Может, стоит позвонить в Министерство культуры? Пусть пришлют специалистов по фольклору. Или сразу ОМОН – у них хоть каски есть, может хоть как-то спасут от принудительного погружения в восточный эпос».

В конце концов, как говорится в старой воровской мудрости: если твой враг начинает петь народные песни на мертвом языке – беги, пока не начались танцы с бубном. Особенно если эти танцы ведут к принудительному расширению сознания в направлении астрала.

Надо возвращаться к своим. Кажется, нам предстоит нечто большее, чем обычная бандитская разборка. И да поможет нам великий дух или хотя бы изобретатель бронированных берушей.

«Пьяный Василиск» в этот час был почти пуст. Лишь пара завсегдатаев дремала за дальними столиками, да призрак старого купца, как обычно, пытался допить свою последнюю в жизни рюмку – безуспешно, но с завидным упорством. Трактирщик, хмурый тролль по прозвищу Степаныч, методично протирал стаканы, периодически поглядывая на часы – древние, с кукушкой, которая вместо «ку-ку» произносила случайные проклятия.

Я сидел за своим любимым столиком в углу, потягивая «Кровавую Мэри» (настоящую, с настойкой на вампирских клыках), когда колокольчик над дверью тренькнул особым образом – три ноты, намекающие на приход важного гостя.

Хромой Митя появился как всегда эффектно – умудрился одновременно запнуться о порог, поклониться и чуть не сбить поднос у пробегающей мимо официантки-суккуба. Впрочем, для него это было почти грациозно.

– Босс, – прошептал он, тяжело опускаясь на стул и нервно оглядываясь, – такие дела творятся, такие дела...

– Может для начала закажем что-нибудь? – я махнул рукой Степанычу. – А то у тебя такой вид, будто ты призрака Распутина увидел. Кстати, он все еще должен мне пару царских червонцев...

– Какие тут напитки, босс! – Митя склонился еще ближе, его глаза лихорадочно блестели. – Я такое узнал... такое! У "Волков" там...

– Тш-ш, – я поднял палец, дождавшись, пока Степаныч поставит перед Митей фирменный «Успокоительный бальзам» (настойка на травах с добавлением валерьянки и капли успокоительного зелья). – Давай по порядку. И желательно без этих твоих драматических пауз – у меня от них шерсть дыбом встает. В прямом смысле.

Митя залпом опрокинул стакан, закашлялся, но заметно успокоился:

– В общем, босс, помните того докера из порта? Ну, который еще в прошлом месяце видел, как русалки контрабанду перевозили?

– Того самого, который потом неделю икал пузырями? – я усмехнулся. – Как забыть – первый раз видел, чтобы человек пытался заявить в полицию на русалок за домогательство.

– Он самый! – Митя возбужденно заерзал на стуле. – Так вот, он вчера разгружал те самые ящики для «Волков». Говорит, как только их привезли, все собаки в порту взбесились. А местный кот, тот, что обычно у охранников рыбу клянчит, вообще залез на мачту и двое суток не спускался.

Я почувствовал, как внутренний зверь напрягся. Если уж братья наши меньшие так реагируют…

– Продолжай, – я подлил Мите ещё бальзама. – Что там в ящиках?

– Вот в этом самая жуть! – информатор снова перешел на шепот. – Грузчики говорят, оттуда свет идет. Синий такой, холодный. И звук... – он передернул плечами. – Как будто кто-то воет на непонятном языке. А один совсем седой вернулся – говорит, заглянул в щель, а там...

Внезапный грохот заставил нас подпрыгнуть. Это призрак купца в очередной раз безуспешно попытался схватить рюмку и случайно опрокинул стул.

– Там что? – я постарался говорить спокойно, хотя когти уже начали проступать.

– Там глаза, босс, – Митя побледнел. – Много глаз. Светящихся. И все смотрят прямо в душу. А потом этот якут явился...

– Какой еще якут?

– Шаман ихний новый. Как увидел, что ящики смотрят, давай в бубен бить и песни петь. Такие... древние. У Пашки-грузчика аж зуб пломбированный выпал, представляете?

Я задумчиво покрутил в руках бокал. Ситуация вырисовывалась интересная – древние артефакты, шаман, какая-то магия, от которой даже у призраков мурашки по несуществующей спине.

– А что местные говорят? Может слухи какие?

Митя огляделся и придвинулся еще ближе:

– Шепчутся, будто «Волки» на какой-то древний ритуал замахнулись. Что-то связанное с северной магией. Говорят, если получится, они всех оборотней города под контроль возьмут. Как марионеток!

В баре внезапно стало очень тихо. Даже призрак купца перестал греметь рюмкой.

– Значит, хотят нас на поводок посадить? – я почувствовал, как клыки удлиняются от злости. – Интересный у них бизнес-план. А что ещё известно?

– Только то, что они какую-то особую ночь ждут. Когда луна будет... – Митя замялся, – как-то по-особенному стоять. И тогда начнут.

– Прекрасно, – я встал из-за стола. – Просто прекрасно. Мало нам было обычной войны, так теперь ещё и с финским колоритом. Степаныч! – я повернулся к трактирщику. – Запиши все на мой счет. И дай Мите еще бальзама – на вынос. А то он после таких новостей даже не ковыляет, а приплясывает.

Уже у двери я обернулся:

– И да, Митя... Последи за портом. Особенно за якутом этим. Только близко не подходи – а то еще затянет в свой хоровод, будешь потом шаманские мотивы во сне петь.

На улице моросил мелкий дождь. Где-то вдалеке завыла собака – тоскливо, с подвыванием, как будто репетировала для финского народного хора.

«Кажется», – подумал я, поднимая воротник пиджака, – «нам понадобится что-то посерьезнее берушей. Может, стоит позвонить деду Пихто? У него вроде были какие-то старинные обереги... Если, конечно, они не начнут петь на старославянском в ответ на якутские заклинания».

В конце концов, как говорится в старой бандитской мудрости: если враг готовит ритуал с песнопениями – готовь своих шаманов. И желательно тех, кто знает слова погромче.

На магический коммуникатор пришло сообщение от Алины. «Все готово, приезжай».

Я улыбнулся. Ну вот и отлично, теперь можно заняться подготовкой вплотную.