Квадробер в законе

Глава 18. Подготовка команды

Тренировочный зал нашей штаб-квартиры напоминал цирковое закулисье в день премьеры – повсюду развешаны защитные амулеты, в углу громоздятся какие-то загадочные механизмы Хрома, а в центре Топтыгин отрабатывает боевые приемы, периодически застревая между человеческой и медвежьей формой. Зрелище, надо сказать, специфическое – особенно когда у него получается нечто среднее между бурым медведем и бухгалтером районной налоговой.

– Так, господа оборотни и примкнувшие к ним тунеядцы, жулики и алкоголики! – я хлопнул в ладоши, привлекая внимание. – В свете полученных разведданных нам необходимо серьезно подготовиться. Как говорится в умных книжках по корпоративной безопасности: «Хочешь мира – тренируйся так, будто завтра война. А если война уже на пороге – тренируйся так, будто завтра конец света».

– Опять твои офисные... – начал было Топтыгин, но я перебил:

– Нет, медведь, в этот раз всё серьезно. У «Волков» появился якутский шаман. И судя по тому, что я видел, это не тот добрый дедушка, который лечит похмелье и ищет потерянные носки. Это тот самый тип, который может устроить нам экскурсию в нижний мир. Причем в один конец.

– Якутский шаман? – Алина создала в воздухе огненную сферу. – Те самые, которые с духами говорят?

– Ага, – я кивнул. – Только этот, похоже, не столько говорит, сколько командует. И судя по тем ящикам, что они привезли, готовится командовать всеми оборотнями города.

В этот момент в зал вошел дед Пихто, опираясь на свой посох. Сегодня древний артефакт был украшен какими-то особенно зловещими черепами.

– А я как раз об этом! – дед оживился. – Помню, в 1812 году был у меня один знакомый шаман. Так вот он...

– Дед, только без историй про войну с Наполеоном! – хором воскликнули все присутствующие.

– Эх, молодежь, – проворчал старик. – Ничего не понимаете в классике. Ну да ладно, давайте займемся твоей новой формой, котик. Надо же научить тебя правильно пользоваться этой гибридностью.

Следующие два часа я провел, пытаясь освоить частичную трансформацию под руководством деда. Это оказалось сложнее, чем казалось – то хвост появлялся не там, то когти вылезали в самый неподходящий момент.

– Нет-нет-нет! – дед в сердцах стукнул посохом об пол. – Ты должен чувствовать зверя внутри, а не пытаться его выпихнуть наружу как несвежий обед! Смотри, как надо...

С этими словами он вдруг преобразился – не полностью, но его глаза стали светиться древней силой, а руки покрылись чем-то, подозрительно напоминающим чешую.

– Это что сейчас было? – я удивленно моргнул.

– А ты думал, только кошки умеют частично превращаться? – дед хмыкнул. – Я, между прочим, в молодости был очень даже... разносторонним оборотнем.

– В какого зверя?

– В разных, – дед загадочно улыбнулся. – Особенно по молодости, когда на танцы ходил. Бывало, начнешь превращаться, а сам не знаешь, в кого...

В другом конце зала Алина отрабатывала новые боевые заклинания. Огненные сферы под ее управлением выписывали в воздухе замысловатые узоры, периодически сливаясь в причудливые фигуры.

– Сестренка, – окликнул ее Хром, – ты бы поаккуратнее. А то в прошлый раз чуть ковер не спалила.

– Какой ковер? – невинно поинтересовалась она. – Тот самый, который «случайно» загорелся после того, как ты решил испытать свой новый электромагнитный излучатель?

Хром смущенно закашлялся, начищая свои металлические части до блеска.

А Хмырь... ну, Хмырь как всегда практиковал свое любимое искусство внезапного появления из стен. Получалось у него, надо признать, все лучше – последняя практикантка из бухгалтерии до сих пор крестится при виде копировального аппарата.

– Босс, – призрак материализовался рядом со мной, – а может, нам тоже шамана найти? Ну, для равновесия сил?

– Боюсь, дорогой мой бесплотный друг, в наше время хорошего шамана найти сложнее, чем честного налоговика, – я покачал головой. – К тому же, у нас есть дед Пихто. А он, как показывает практика, может напугать кого угодно – хоть духов, хоть налоговую.

– Это точно, – пробормотал Топтыгин, пытаясь вернуть руку из медвежьей формы в человеческую. – Особенно когда начинает рассказывать про свои подвиги в войне 1812 года.

– Я все слышу! – проворчал дед. – Между прочим, если бы не мои знания древних боевых искусств, Наполеон бы...

– Дед! – снова хором воскликнули все.

– Ладно-ладно, – старик примирительно поднял руки. – Давайте лучше вернемся к тренировке. Котик, попробуй теперь представить, что твой внутренний зверь не пытается вырваться наружу, а скорее... сливается с тобой. Как будто вы танцуете вальс, а не боретесь в грязи.

– Вальс? – я скептически приподнял бровь. – С двухсоткилограммовым леопардом?

– Ну, можно и танго, – дед подмигнул. – Главное – найти общий ритм. И желательно не оттоптать себе все лапы в процессе.

Следующая попытка оказалась более успешной – мне удалось сохранить человеческую форму, но с некоторыми кошачьими дополнениями. Правда, хвост все равно появился как-то странно – кажется, немного левее, чем положено природой.

– Уже лучше! – одобрил дед. – Хотя с хвостом надо поработать. А то как-то несолидно – босс преступного мира с кривым хвостом. Все-таки надо соответствовать статусу.

– Знаете что? – я осмотрел свое отражение в зеркале. – По-моему, нам всем не помешает небольшой перерыв. Может, сходим в «Пьяного Василиска»? Говорят, у Степаныча новый коктейль появился – «Шаманский бубен» называется. После третьего стакана, говорят, духи предков сами собой являются.

– Только давайте без духов! – поспешно вставил Хмырь. – А то у нас тут и так призраков хватает. Еще начнут профсоюз создавать.

В этот момент в зал заглянула Алина:

— Народ, там это... – Алина заглянула в зал. – К нам гость. Говорит, он тоже шаман, только из Тувы. Утверждает, что знает деда Пихто еще по каким-то событиям 1812 года...

– Кто, Сарыг-оол?! – дед внезапно оживился. – Этот старый пройдоха еще жив? А ведь мы с ним такие дела творили! Помню, в двенадцатом году, когда французы...

– Дед, – я поспешно вмешался, пока не началась очередная историческая лекция, – может, сначала пригласим гостя? А потом уже будете вспоминать, как вместе Наполеона били.

– Да какой Наполеон! – отмахнулся дед. – Мы с Сарыг-оолом еще до него знатные дела проворачивали. Особенно когда пытались приручить одного строптивого духа в Саянах... Чуть пол-тайги не спалили!

В дверях появилась колоритная фигура – невысокий сухонький старик в традиционном тувинском одеянии, с хитрыми глазами и седой бородой до пояса.

– Кайда, Пихто! – гость раскинул руки. – Сколько лет, сколько зим!

– Сарыг-оол, чтоб тебя духи драли! – дед просиял. – Все такой же молодой! Небось опять эликсир из горного женьшеня хлещешь?

– Да какой женьшень, – тувинский шаман хитро прищурился. – Просто правильно выбираю, с какими духами водку пить!

Я переглянулся с командой. Похоже, тренировка откладывается – когда встречаются два старых шамана, лучше не мешать им предаваться воспоминаниям. К тому же, судя по взгляду деда Пихто, сейчас начнутся такие истории, что даже Наполеон покажется детской сказкой.

В конце концов, как говорится в старой бандитской мудрости: когда встречаются два древних шамана – готовь больше «Шаманского бубна». И беруши. Особенно если эти шаманы начинают вспоминать молодость.

Тренировочный зал наполнял особый аромат – смесь благовоний из курильницы деда Пихто, трав из мешочка Сарыг-оола и легкий запах озона от магических разрядов. Закатное солнце, пробиваясь через высокие арочные окна, расцвечивало пространство причудливыми тенями, которые, казалось, жили своей жизнью – извивались и перетекали по стенам, как древние петроглифы.

Сарыг-оол, облаченный в традиционный тувинский халат глубокого синего цвета, расшитый золотыми нитями в виде спиралей и шаманских символов, неспешно прохаживался по залу. Его посох, украшенный разноцветными лентами и серебряными бубенцами, тихо позвякивал в такт шагам. Глубокие морщины на смуглом лице складывались в причудливый узор, а глаза, казалось, смотрели сквозь время.

Дед Пихто устроился в своем любимом кресле – антикварном, с резными подлокотниками в виде драконов, которые иногда, как утверждали очевидцы, меняли положение. Его видавший виды посох, с навершием из настоящего черепа (говорят, принадлежавшего какому-то особо надоедливому французскому маршалу), опирался на подставку, испуская легкое зеленоватое свечение.

– Итак, молодой оборотень, – голос Сарыг-оола звучал как горное эхо, глубокий и раскатистый, – твоя проблема в том, что ты пытаешься командовать своим внутренним зверем.

Я стоял в центре начертанного на полу круга, украшенного древними символами. Внутренний леопард беспокойно ворочался, реагируя на магию, наполнявшую пространство. Мышцы подрагивали, готовые в любой момент начать трансформацию, а обострившиеся чувства улавливали каждый шорох, каждое движение воздуха.

– А разве не в этом суть? – я попытался сконцентрироваться на частичной трансформации, чувствуя, как по телу пробегает волна изменений. Кожа зудела, словно тысячи невидимых иголочек пытались пробиться наружу, но процесс снова шел неравномерно – хвост появился какой-то кривой, а уши так и не определились с размером.

– Зверь внутри тебя – не подчиненный, а партнер, – тувинский шаман приблизился, от его халата исходил запах степных трав и дыма древних костров. – Как в горловом пении – нельзя заставить голос звучать правильно, нужно позволить ему течь естественно.

В доказательство своих слов он издал несколько низких, вибрирующих звуков, от которых задрожали стекла в окнах, а пламя в курильницах заколебалось в такт. По моему позвоночнику пробежала волна мурашек – внутренний зверь отозвался на древний зов.

Дед Пихто, чьи глаза начали светиться зеленоватым светом в такт его посоху, одобрительно кивнул:

– Правильно говорит! Помнишь, Сарыг-оол, как ты меня учил этому в Саянах? – его голос наполнился ностальгией. – После третьей бутылки архи я так в резонанс с духами вошел, что медведи сами разбегались!

– Да-да, – тувинский шаман рассмеялся, и его смех напоминал перекатывающиеся по горам камни, – а потом ты неделю икал на три голоса одновременно!

Я почувствовал, как внутренний зверь отзывается на их веселье – в груди зарождалось что-то среднее между мурлыканьем и рычанием. Магия в воздухе сгустилась настолько, что казалось, ее можно было потрогать руками.

– Господа практикующие шаманы, – я попытался придать голосу солидность, хотя получилось не очень – когда у тебя наполовину трансформированная гортань, звучит это примерно как помесь мяуканья с дипломатическим кашлем. – Может вернемся к моему обучению? А то у меня хвост уже начал завязываться морским узлом от ваших воспоминаний.

– Молодежь, – проворчал дед Пихто, поднимаясь из кресла. Драконы на подлокотниках как будто проводили его недовольными взглядами. – Никакого уважения к историческому наследию. Ладно, давай попробуем по-другому. Сарыг-оол, помнишь тот прием с визуализацией?

Тувинский шаман замер посреди движения, его глаза вспыхнули древним огнем:

– О! Тот самый, с погружением в тотемный транс? – он достал из складок халата связку странных амулетов, каждый из которых, казалось, был пропитан историей длиной в столетия. – Только давай без той настойки на мухоморах – а то в прошлый раз полтайги чуть не снесло.

Они синхронно взмахнули посохами, и воздух в зале мгновенно изменился. Стал густым, как мед, наполнился мерцающими искрами, похожими на светлячков. По стенам поползли живые тени – не просто силуэты, а настоящие наскальные рисунки, словно сошедшие с древних камней. Охотники и звери, шаманы в ритуальных масках, спирали и узоры, значение которых давно забыто.

Я почувствовал, как внутренний зверь отзывается на эту древнюю магию. Он больше не рвался наружу, а словно прислушивался, принюхивался к чему-то знакомому, забытому, но родному. Через мои обостренные чувства мир воспринимался иначе – я видел не просто движения теней, а целые истории, слышал не просто звон бубенцов, а отголоски древних песен.

– Значит так, котик, – дед Пихто очертил посохом круг, и пол под ногами засветился рунами, похожими на остывающие угли. – Представь, что ты не просто превращаешься, а... танцуешь со своим зверем. Как в старом шаманском ритуале.

– Только без бубна! – поспешно добавил я, вспомнив якутского шамана и его музыкальные эксперименты. По спине пробежал холодок – кажется, даже внутренний леопард содрогнулся от этого воспоминания.

– Без бубна, – согласился Сарыг-оол, его голос стал глубже, словно шел из недр земли. – Но с правильным настроем. Вот смотри...

Он сделал несколько плавных движений, похожих на течение горной реки, и его фигура начала меняться. Не резко, как у оборотней, а словно акварельный рисунок под дождем – одни черты плавно перетекали в другие. Сквозь человеческий облик проступали древние формы: вот мелькнул силуэт волка, вот проявились медвежьи черты, а вот промелькнуло что-то совсем уж изначальное, чему даже названия не было.

Воздух вокруг него дрожал от силы, а тени на стенах, казалось, склонялись в почтении. Даже пыль в лучах закатного солнца замерла, создавая вокруг шамана сияющий ореол.

– Вот это да, – выдохнул я, чувствуя, как внутренний зверь завороженно следит за превращением. – А можно так же?

Дед Пихто хмыкнул, постукивая посохом по полу. Каждый удар отзывался в рунах зеленоватыми вспышками:

– Можно, но для начала научись хотя бы хвост правильно отращивать. А то ходить будешь как павлин после встречи с газонокосилкой. Давай, пробуй. Прислушайся к своему зверю, почувствуй его ритм...

Следующий час пространство тренировочного зала наполняли странные звуки и магические всполохи. По углам клубились тени, принимающие формы древних существ, а руны на полу пульсировали в такт моим попыткам освоить новую технику.

– Нет, не так резко! – голос Сарыг-оола звучал как горное эхо. – Плавнее, будто течешь как горная река... Позволь изменениям найти свой путь.

– Когти выпускай постепенно, – добавлял дед Пихто, чьи глаза теперь светились ярче, чем его посох. – А не как папин перочинный ножик! Чувствуешь разницу? Вот, уже лучше...

С каждой попыткой я все яснее ощущал то, о чем говорили шаманы. Внутренний зверь больше не пытался вырваться наружу – мы действительно словно танцевали, две сущности в одном теле, находя общий ритм. Трансформация становилась плавной, контролируемой. Даже хвост теперь появлялся точно там, где нужно, а не как попало.

Закатное солнце почти скрылось за горизонтом, и теперь зал освещался только магическим светом рун да отблесками от посохов наставников. Тени на стенах, казалось, наблюдали за тренировкой с древним интересом.

– А теперь самое сложное, – Сарыг-оол извлек из складок своего расшитого халата небольшую флягу, покрытую загадочными символами. В тусклом свете они, казалось, двигались сами по себе. – Попробуем ускорить процесс с помощью древнего шаманского средства...

– Только не говори, что это та самая настойка! – дед Пихто схватился за голову, отчего череп на его посохе нервно клацнул челюстью. – После прошлого раза духи предков неделю жаловались на головную боль!

– Нет-нет, – тувинский шаман хитро прищурился, его глаза блеснули древней мудростью, смешанной с изрядной долей авантюризма. – Это новый рецепт. Всего пятьдесят трав и только один слегка ядовитый гриб! Почти безопасно... наверное.

Я с сомнением посмотрел на флягу, от которой исходил странный переливающийся свет:

– А может, обойдемся без экспериментальной фармакологии? Мой внутренний зверь как-то не горит желанием... расширять сознание.

– Молодежь, – синхронно вздохнули оба шамана. В этот момент они были удивительно похожи – два древних мастера, видевших столько, что даже тени на стенах, казалось, внимали им с уважением.

– Ладно, – Сарыг-оол убрал флягу, которая издала странный мелодичный звон. – Тогда продолжим обычную практику. Хотя жаль – после моей настойки ты бы не только превращаться научился, но и с духами предков беседовать. Правда, некоторые из них потом могли бы остаться погостить...

– И именно поэтому, – твердо сказал я, чувствуя, как внутренний леопард одобрительно урчит, – мы продолжим тренировки без стимуляторов. А то знаю я ваши шаманские практики – начинается с безобидной настойки, а заканчивается массовым выходом в астрал всего района.

Дед Пихто одобрительно кивнул, постукивая посохом по полу:

– Растет пацан. Уже научился правильно отказываться от сомнительных предложений. Не то что мы в 1812 году, когда решили намешать боевых отваров для всей армии.

– Дед! – возмущенно отозвались даже тени на стенах.

– Молчу-молчу, – старик примирительно поднял руки, отчего с его посоха слетело несколько зеленоватых искр. – Давай лучше еще раз отработаем частичную трансформацию. И в этот раз постарайся, чтобы уши были симметричными. А то ходить будешь как кот после неудачной драки с помойным вентилятором.

За окном уже сгустились сумерки, когда мы наконец закончили тренировку. Магия постепенно рассеивалась, тени на стенах возвращались к своему обычному состоянию, а руны медленно гасли, словно угли затухающего костра.

– Неплохо, молодой оборотень, – Сарыг-оол поправил свой халат, который, казалось, впитал часть магической энергии и теперь мерцал в темноте. – Но нам еще многое предстоит.

Его слова прервал стук в дверь. На пороге появилась Алина, ее рыжие волосы словно светились в последних отблесках магии:

– У нас проблемы. «Волки» что-то затевают. Хмырь только что вернулся с разведки. У него срочные новости.

В конце концов, как гласит древняя шаманская мудрость: тренировка тренировкой, а война не ждет. Особенно если твои враги готовят что-то с помощью якутского шамана и загадочных ящиков, от которых даже духи предков нервно косятся.