Кузнец

3



Было чему удивляться, когда Хакон вслед за своим другом Ореком вошел в большой зал замка Дундуран. В то время как многие дома и залы Калдебрака были высечены в самой горе, люди Дарроуленда построили гору из каменных блоков, кованого железа и резного дерева.

Хакон смотрел на это широко раскрытыми глазами, следуя на шаг позади Орека. Зал представлял собой возвышающееся пространство с остроконечными арками, сходящимися на тяжелых балках, украшенных резьбой в виде животных и ветвей. Со стропил свисали десятки знамен, среди которых преобладал штандарт Дарроу — скрещенные стрела и меч на темно-синем поле.

Теплые камни зала почти сияли в свете позднего лета, струящемся внутрь зала через ряды застекленных окон. Казалось, он освещал им путь прямо к невысокому помосту из трех коротких ступенек. Широкий деревянный стул, не совсем трон, был установлен в центре, и на нем сидел пожилой человек, наклонившись вперед, чтобы поговорить с другим человеком, стоящим перед ним.

Зал был едва заполнен, внутри было всего пятеро человек, что принесло Хакону некоторое облегчение. Их шаги эхом отдавались по каменному полу, когда они приближались, и Орек замедлялся, чем ближе они подходили.

Оглянувшись через плечо, Орек сказал:

— Не нервничай.

Невозможно.

Одно дело было проделать долгое путешествие на север, сомневаясь в своем здравом уме на каждом шагу, когда под весенними дождями насквозь промокали и он сам, и его снаряжение. Одно дело — прибыть в Дарроуленд и, с трудом владея эйреанским, наконец найти дружелюбную гавань, где живет Орек с большой семьей его человеческой пары. Он и многие иные люди начали собираться в поместье Брэдей или поблизости от него, ища помощи полукровки, который все это затеял.

Долгое путешествие, дни нерешительности и ночи сожалений почему-то казались короче, чем путь от массивных дверей до помоста в другом конце зала.

Хакон сказал тете Сигиль, сказал себе, что это то, чего он хочет — заниматься своим ремеслом и устраивать жизнь для себя и будущей пары. Всего за два дня эта идея превратилась в гораздо большее, и его голова все еще пыталась все осознать.

Сидя у большого общего костра в импровизированной деревне иных людей, разговаривая со своими товарищами о том, откуда они пришли и куда надеются попасть, Хакон рассказал о своем ремесле кузнеца и поделился надеждами найти деревню, где понадобятся его навыки. Услышав это, Орек и его пара Сорча сообщили, что кузнецы нужны не деревне, а самому замку Дундуран.

Они приведут его к самому лорду Дарроу.

Сначала Хакону показалось, что он неправильно их расслышал. Это должно было случиться, учитывая все языки и шум их разнородного поселения. Он попросил Орека повторить, просто чтобы убедиться.

— Да, в замке, — подтвердил Орек, глядя на свою пару.

— Во время своего последнего визита Эйслинн сказала, что предыдущий младший кузнец уехал в Глеанну, так что они довольствуются только Фергасом, — Сорча, симпатичная, пышная человеческая женщина, излучавшая тепло и улыбку, сказала это так, как будто Хакон знал любое из этих имен, но то, что он чего-то не знал, не имело значения. Что было важно, так это шанс получить должность — в замке, лучшем из всех мест.

И Хакон хотел этого.

Уже несколько месяцев у него было смутное желание, частичное представление о том, где он мог бы разжечь огонь в своей кузнице. Он предполагал, что, будучи всего лишь наполовину человеком, его ждет деревенская кузница. Когда он, спотыкаясь, брел по сельской местности Эйреана, наконец-то найдя дорогу к Ореку и Сорче, он начал беспокоиться о своих планах — либо для него не было места, либо никто не желал его присутствия.

Прибыв в поместье Брэдей, он обнаружил, что большинство иных людей надеются получить землю для обработки. Стая холостяков-мантикор надеялась заполучить отличные лесные угодья для охоты — и красивые луга, чтобы ухаживать за потенциальными парами. Одинокий воин-фейри и его конь-единорог искали собственное поместье, нуждаясь в доме и земле, чтобы впитать свою магию. Дракон и его сестра-полукровка хотели, возможно, построить ранчо или школу, или и то, и другое. Небольшая стая из четырех сестер-гарпий прибыла сюда, чтобы избежать более масштабного конфликта внутри своей предыдущей стаи, и надеялись найти дома и пары. И еще несколько полуорков выразили желание заняться фермерством.

Среди всех этих разговоров надежды Хакона начали тускнеть.

Он ничего не смыслил в сельском хозяйстве и, безусловно, вдоволь повидал дикую природу за время своего долгого путешествия сюда. Сомнения начали закрадываться в его сердце, и в течение нескольких дней он сидел с холодным, скользким отчаянием, засасывающим его внутренности.

Что я наделал? Напрасно ли я оставил кузнечный огонь гадарона?

Но затем Орек и Сорча сообщили обнадеживающие новости.

Когда Хакон следовал за Ореком по городу Дундуран, через высокие ворота и обширный двор замка, эта надежда снова пробудилась.

С каждым шагом Хакон все больше убеждался, что это то место, где он хотел быть. Рожденный и выросший в горном городе, он чувствовал себя гораздо лучше в великих каменных стенах замка. Каждый камень казался ему знакомым, каждое бра и дверная петля завораживали его.

Замок, этот замок, был полон возможностей.

Так что было мало шансов, что у Хакона не напряглись бы нервы, когда они приближались к повелителю людей. Не тогда, когда он хотел этого так сильно, что чувствовал вкус тоски на кончике языка.

Хакон стоял рядом с Ореком, пока они ждали своей очереди поговорить с лордом Дарроу, стараясь, что его уши не покраснели так, как это часто бывало у него от эмоций.

Он был благодарен Ореку за то, что тот держался слева от него, ближе к здоровому уху, когда его друг наклонился, чтобы сказать:

— Дарроу — хороший человек и друг. Я уверен, он будет рад твоим навыкам.

Хакон кивнул, но не смог ничего ответить. Он прижал свои маленькие клыки к деснам, нервы и все его надежды сжались внутри в крепкие кулаки.

Если бы сеньор Дарроу прогнал его… Хакон не знал бы, что ему делать дальше.

Еще через мгновение мужчина, разговаривавший с сеньором Дарроу, поклонился и повернулся, чтобы уйти. Он ахнул, когда увидел двух зеленых полукровок, возвышающихся над ним и подпрыгнул почти на фут, прежде чем ускользнуть.

Это, конечно, была не самая худшая реакция человека на присутствие Хакона.

Орек шагнул вперед, и Хакон последовал за ним, склонив голову, когда Орек сделал это в знак уважения.

— Я получил сообщение Сорчи только сегодня утром. Я заинтригован, — сказал лорд Дарроу, улыбаясь им из-под своей пышной, но аккуратно ухоженной бороды.

Дарроу все еще был крупным и сильным, несмотря на годы, с гривой и бородой, которые когда-то были золотисто-светлыми, но теперь побелели. Богатый бархат и шелк его камзола и мантии не могли скрыть тело воина, хотя именно его глаза, львиного цвета, обрамленные веерообразными морщинами, привлекли внимание Хакона. Они смотрели на него и Орека сверху вниз с вежливой проницательностью, и Хакон расправил плечи, зная, что его уже оценивают. Вероятно, так было с тех пор, как они вошли в помещение.

— Орек, рад тебя видеть. Что ты мне принес? — голос лорда был громким, но не раскатистым, и уверенным — он отчетливо звучал в ушах Хакона, когда он напряженно стоял, ожидая приговора.

— Лорд Меррик, не так давно Эйслинн сказала нам, что замку нужен новый кузнец, — большая зеленая рука Орека опустилась Хакону на плечо. — Я привел тебе кузнеца. Это Хакон Зеленый Кулак, недавно прибывший из Калдебрака.

Хакон склонил голову.

— Милорд Дарроу, для меня большая честь быть здесь.

Брови Дарроу изогнулись.

— Ты уже говоришь по-эйреански.

— По большей части. Мне еще многому предстоит научиться.

— Ты пришел сюда один?

— Да, милорд. На работу.

— В Калдебраке не нужны кузнецы?

— В Калдебраке и так слишком много кузнецов, — вот почему гора была в основном выдолблена давным-давно, клан Зеленого Кулака был слишком трудолюбив. Юнлинги учились отливать оружие раньше, чем пользоваться им.

Дарроу добродушно ухмыльнулся.

— С трудом могу себе представить. Кажется, нам всегда нужен кузнец, — наклонившись вперед, он уперся локтями в колени и еще раз пристально посмотрел на Хакона.

Со своей стороны, Хакон держался очень тихо, напоминая себе, что он был чистым после путешествия и надел свою лучшую одежду. Плечи его куртки были отделаны сталью, нарукавные повязки были отлиты так, чтобы подходить только к его предплечьям, а пояс был сделан из восьмипрядной серебряной тесьмы. Его плечи были широкими, руки толстыми от работы, которой он занимался всю жизнь. Он был мужчиной в расцвете сил, готовым проявить себя.

«Дай мне шанс», призывал он. «Позволь мне показать, на что я способен».

— У тебя есть опыт работы в кузнице?

— Мой клан растит детенышей для работы с огнем. Я работаю с железом с детства.

— Ты можешь делать все повседневные ковки? Гвозди, подковы и тому подобное?

— Да, милорд. Запросто.

— Но захочешь ли ты заниматься этим? Боюсь, не каждая предложенная работа будет захватывающей. Мы чаще используем подковы, чем мечи.

— Если это нужно сделать, я сделаю, милорд, — и, поскольку Орек сказал, что Дарроу был другом и проявил хорошее чувство юмора, Хакон осмелился добавить: — И, по правде говоря, я предпочитаю делать топоры, а не мечи.

Это вызвало у мужчины улыбку в бороду. Откинувшись на спинку стула, Дарроу усмехнулся:

— Хороший топор далеко продвинет тебя в этом мире, — он кивнул и посмотрел на Орека. — Ты за него поручишься?

— Конечно, милорд.

— Очень хорошо, — поднявшись со своего места, Дарроу спустился по трем пологим ступенькам и протянул Хакону руку. — Добро пожаловать в замок Дундуран, Хакон Зеленый Кулак.

Грудь Хакона сжалась от изумления, он взял руку лорда и пожал ее по-человечески. Рукопожатие лорда было крепким, и Хакон ответил на него, гордость заставила его выпрямиться.

Все, на что он надеялся, все, чего он хотел, происходило. Он едва мог дышать, опасаясь, что все исчезнет быстрее, чем вспугнутый олень на охоте.

— Я не подведу вас, милорд.

Дарроу похлопал его по плечу.

— Подожди, пока не встретишь нашего главного кузнеца Фергаса, прежде чем давать слишком много обещаний, — засмеялся он.

Когда Дарроу повернулся, чтобы пожать руку Ореку, тот сказал:

— Есть еще желающие получить аудиенцию, когда у вас будет время, милорд.

— Слух, конечно, распространился, — сказал Дарроу. — Я рад этому. Но в следующий раз, когда ты придешь, тебе понадобится Эйслинн. Я назначаю ее ответственной за это — она будет присматривать за всем и решать, что можно сделать, — и, наклонившись, он заговорщицки сказал: — Уверен, что она и Сорча разберутся со всем за полдня.

— Без сомнения, — согласился Орек, и в его взгляде появилась нежность при упоминании своей пары.

Разговор зашел о Сорче и о том, что скоро прибудет последняя партия лошадей, которых она тренировала, но Хакон слушал вполуха. Его внимание привлекли мощные арки и широкий пролет большого зала. Чудо инженерной мысли и мастерство исполнения.

Именно с этой горы камней должен был начаться его путь, и он наслаждался мыслью оставить свой след в таком великолепном месте.

Ему дали шанс. Теперь он был полон решимости устроить свою жизнь здесь, используя силу своей руки и глубину своего мастерства. Жизнь, о которой он мечтал, только началась.