Кузнец

23



Эйслинн кусала кутикулу, пока Сорча не отдернула ее руку.

— Перестань, — шепнула она, сжав ее пальцы.

Они стояли в небольшом фойе у большого зала, дожидаясь, когда соберутся все. Орек уехал с рассветом, чтобы отвезти детей в поместье Брэдей, пообещав вернуться к полудню.

Присутствие Сорчи рядом было утешением. Если днем она не могла искать тепла в объятиях Хакона — по крайней мере, она могла держать руку Сорчи.

Сорча осторожно выглянула в зал.

— Похоже, все собрались.

Глубоко вдохнув, Эйслинн кивнула и последовала за ней. Все взгляды устремились к ней, когда она поднималась на помост.

Она долго обдумывала, стоит ли говорить свою речь. Но эти люди заслуживали знать правду. Пока еще рано было сеять панику за пределами замка — разведка Коннора не подтверждала неминуемой угрозы. Но все же кое-что нужно было сказать.

Ее взгляд скользнул по собравшимся. В углу она заметила зеленый цвет, но не позволила себе остановиться. Когда ее глаза нашли Хакона среди кузнецов, сердце забилось быстрее.

Он был здесь. И это поддерживало ее.

Заложив руки за спину, Эйслинн позволила материнскому воспитанию взять верх. Она не любила говорить перед толпой, но это были ее люди.

— Добрый день, — начала она спокойно. — Спасибо, что собрались. Я хотела проинформировать вас о происходящем.

Те, кто еще не слушал внимательно, насторожились. Напряжение повисло в зале.

— Как вы знаете, осенью моего брата Джеррода лишили титула и наследства. Его заключили в Палату за преступления. Летом он сбежал. Прошлой ночью мне стало известно, что он собирает отряд наемников, чтобы вернуть себе Дундуран.

Гул пробежал по толпе. Люди переглядывались, ошарашенные новостью. Эйслинн сама едва могла в это поверить.

Побег ее не удивил. Но то, что Джеррод обратился к наемникам — значило, что он в отчаянии. И именно поэтому он был опасен.

Почему он не мог просто начать новую жизнь где-нибудь далеко? Зачем решил вернуться? Чтобы все разрушить?

Это не Джеррод, которого я знала…

Нет, не тот. И именно поэтому она стояла здесь. Чтобы дать отпор. Чтобы показать, что она — наследница. Что она поведет свой народ.

— Я делюсь этим не для того, чтобы вас напугать, — продолжила она. — Многие из вас преданы моей семье годами, и вы заслуживаете правды. Сейчас мы только собираем информацию. Я уже отправила гонца к моему отцу.

Тишина стала напряженной. Дундуран не знал тревог так много лет, что сама мысль об угрозе казалась чуждой.

— Если кто-то из вас знает что-то важное, сообщите мне или капитану Аодану. На данном этапе не стоит паниковать. Осеннее заседание совета состоится, как запланировано, через три дня. Первых гостей мы ждем завтра. По толпе пронесся облегченный вздох. Люди сплотились. Эйслинн чувствовала это. Они не поддались панике. Еще нет. И это было маленькой победой.

— Спасибо вам за службу мне и моей семье. Каждый из вас играет важную роль в жизни Дундурана. И я благодарна вам за это.

Она кивнула — и люди начали расходиться.

Подданные сплотились, и многие пожелали Эйслинн всего наилучшего. Она сошла с помоста, чтобы поговорить с самыми тревожными сотрудниками, заверив их, что все под контролем, и она обязательно сообщит последние новости, как только они появятся.

Когда толпа разошлась, капитан Аодан, Бренна и Фиа остались, по просьбе Эйслинн. Через плечо Бренны она заметила, что Хакон все еще стоит у выхода, сделав лишь пару шагов к двери. Ей хотелось, чтобы он оказался рядом, но сейчас это было бы неуместно. Все, что она могла — это чуть улыбнуться, прежде чем переключить внимание на свою небольшую группу.

— Капитан, Бренна, прошу вас пройти со мной. Нам нужно поговорить, — сказала она.

Эйслинн повела их из большого зала в сторону своего кабинета. Несмотря на напряжение, она сохраняла ровную походку, высоко подняв подбородок и расправив плечи. Но, подойдя ближе, вдруг поняла: ее маленький, захламленный книгами и чертежами кабинет не подходит для серьезного совещания.

Ее щеки вспыхнули от смущения. Представить себе капитана Аодана в сверкающем нагруднике, с коротко стриженными волосами, среди груды бумаг и чернильниц, было почти комично.

— Пожалуй, воспользуемся кабинетом моего отца, — решила она и повернула в другую сторону.

Когда капитан открыл им дверь, Эйслинн вдохнула знакомый запах кожи и дерева. Присутствие ее отца ощущалось в каждой детали — в тяжелом письменном столе, темно-зеленых подушках кресел, аккуратных полках и разложенных картах. Было непривычно подходить к его столу и занимать его место.

Проведя ладонями по подлокотникам, она ощутила бороздки от отцовских пальцев, оставленные им за годы службы сеньором Дарроу. «Слишком рано», — закричало сердце. Она не хотела ни кресла, ни титула. Пока еще нет. Но это ничего не меняло.

Она придвинула стул и положила руки на прохладную поверхность стола.

— Разумно ли было рассказать им? — первой заговорила Бренна. — Новости наверняка дойдут до города. Языки у людей длинные.

Эйслинн моргнула. Она могла бы солгать… но даже не подумала об этом. Люди заслуживали правды.

— Я не хочу лгать, — просто сказала она.

— Эйслинн не простят, если об этом станет известно позже, когда Джеррод будет стоять у ворот, — вмешалась Сорча, которая последовала за ними в кабинет.

— Леди Эйслинн, — автоматически поправила Бренна, чуть слышно.

— Я подумала, что так будет правильно. И… если в замке кто-то симпатизирует Джерроду, лучше узнать об этом сейчас.

— Согласен, миледи, — кивнул капитан Аодан. — Именно поэтому я настоятельно рекомендую, чтобы вас постоянно сопровождали два охранника.

Эйслинн уже собиралась возразить, что в стенах замка она в безопасности… Но ведь она сама только что признала, что не уверена в полной преданности всех подданных.

Я не смогу увидеться с Хаконом. Не без свидетелей.

Она верила в благоразумие своих рыцарей, но ситуация становилась все сложнее. Вспомнились слова Бренны: Дарроу слишком добры к чужакам. Эйслинн хотелось верить, что ее люди не столь фанатичны, чтобы причинить боль. Но она понимала, что их связь с Хаконом может породить сплетни.

Она с трудом проглотила горькую истину.

— И больше никаких исчезновений на весь день, — добавила Бренна.

— Я согласна на двух охранников, — сказала Эйслинн. — Но пусть они держатся в тени, пока мы не убедимся в реальности угрозы. Мы должны быть осторожными, а не параноиками.

Капитан кивнул, не скрывая напряжения. Эйслинн знала, что он бы предпочел, чтобы ее сопровождала дюжина вооруженных стражников, даже на пути от спальни до столовой. Но она не хотела жить в страхе. Джеррод не заставит ее прятаться — особенно находясь за сотни лиг отсюда.

— Надеюсь, в этом не будет необходимости. Но, возможно, стоит подумать о наборе новых рекрутов, чтобы усилить охрану.

— Да, миледи. Я также увеличу патрули и направлю дозоры в сельские районы. Лучше убедиться, что мы не будем застигнуты врасплох.

Эйслинн кивнула.

— Я не хочу, чтобы люди чувствовали страх или давление. Но ты прав — мы должны быть начеку. Мне важно знать, если кто-то из наших все еще поддерживает Джеррода. Я надеюсь, его планы провалятся, но если ему удастся собрать войско, мы не можем позволить внутренней угрозе поставить нас под удар.

— Этого не случится, миледи, — твердо ответил капитан Аодан. — Люди верны тем, кто относится к ним с уважением. Простите, если позволю себе лишнее, — он прижал кулак к груди, — но мы все мы помним поступок вашего брата. Дарроуленд радовался, когда вы стали наследницей. Никто не хочет, чтобы вас заменили.

— Спасибо, капитан, — сердце Эйслинн сжалось от благодарности за его слова.

Поклонившись, капитан Аодан сказал:

— Мы справимся с этим, миледи.

— Да. Так и будет.

После нескольких завершающих слов капитан удалился выполнять свои обязанности, оставив Эйслинн и передав ей немного уверенности.

Ей нужно было время. Время, чтобы найти решение — не с мечом в руке и кровью на каменных плитах, а нечто иное. С толикой удачи она найдет его до того, как ее отец вернется домой.

Альтернативой было проверить не только верность своего персонала, но и преданность всего народа. Призвать силы на защиту Дундурана — шаг, на который даже ее отец никогда не решался. У нее была власть, была судебная печать, но была ли у нее поддержка от простых фермеров до благородных баронов?

Я не уверена.

Она думала, что знает этих людей. Думала, что может им доверять. Но, как оказалось, ошибалась.

— Бренна.

Шателен вышла вперед, и выражение ее лица стало еще более каменным. Это холодное, непроницаемое лицо не раз расстраивало Эйслинн. В минуты одиночества она представляла, что Бренна ею разочарована. Или злится.

Теперь это не имело большого значения. Боль еще была, но она пряталась под слоем ледяного негодования, за которое Эйслинн цеплялась, чтобы не сломаться.

— Моя леди?

— Мне нужно знать обо всем, что происходит в замке. Если кто-то высказывается в поддержку Джеррода. Если кто-то недоволен моим отцом. Или мной. Все, что угодно.

— Да, моя леди.

— Это касается и тебя, Бренна.

Бровь шателен дернулась вверх.

— Меня?

— Я знаю, Джеррод был тебе близок. Я знаю, что ты относилась к нему… с теплом. — Эйслинн с трудом подавила дрожь в голосе. — Я знаю, что он тебе дорог. Но то, что он планирует, угрожает всем нам. И я надеюсь, что могу рассчитывать на твою поддержку.

Губы Бренны сжались, и на мгновение Эйслинн приготовилась к резкому отпору. Бренна была женщиной гордой и требовательной, особенно к себе. Сомневаться в ее верности — почти оскорбление. Но Эйслинн знала: Бренна прощала Джерроду многое. Слишком многое. Она никогда не скупилась на замечания в адрес Эйслинн, но брат… брат был почти неприкосновенен.

Если бы кто-то, кто-нибудь, установил Джерроду границы — может, все было бы иначе. Возможно, если бы родители не были так сосредоточены на воспитании Эйслинн как наследницы с ее «иным» мышлением, они бы заметили, каким завистливым и жестоким становился их сын. Первой это поняла Бренна. И все же она любила его. Как мать. Даже когда он вел себя отвратительно. Даже когда он был опасен.

— Он просто глупый мальчишка, — наконец сказала она. — Думаю, скоро все это ему надоест.

— Я тоже надеюсь на это. Но мы обе знаем, каким он становится, когда чего-то по-настоящему хочет, — спокойно ответила Эйслинн. — Он никогда не направлял свое упрямство в нужное русло, на служение Дундурану. Только на достижение своих целей. Его ярость уродлива. И ты знаешь это не хуже меня.

— У твоего брата была трудная жизнь.

Сорча едко усмехнулась.

Эйслинн прикусила язык. Это было правдой. Несмотря на все привилегии, Джерроду было непросто. На это были свои причины. Но его поведению нет оправдания.

— Это не дает ему права угрожать своей семье и дому, — сказала Бренна.

— Согласна. — Эйслинн откинулась на спинку кресла, изучая лицо шателен. Ей хотелось верить ей. Но сейчас не время для ошибок.

— Хорошо. Держи меня в курсе всего, что узнаешь.

— Конечно, моя леди. — Сделав короткий реверанс, Бренна удалилась.

Повисшая после ее ухода тишина была тревожной.

— Я хочу, чтобы ты следила за ней, — тихо сказала Эйслинн Фиа. — Но это только между нами.

— Да, миледи.

— Разве все это необходимо? Стоит ли подозревать ее и шпионить? — Сорча нахмурилась.

— Надеюсь, что нет, — прошептала Эйслинн. — Но у Джеррода были сторонники.

— Их недостаточно, чтобы свергнуть вас, — уверенно сказала Фиа. — Ваши люди лояльны. Они видят, сколько вы делаете — и делали, даже когда он был наследником. Они знают, кто лучше подходит для правления.

— Он не найдет поддержки, когда люди услышат, что он собирается привести наемников, — добавила Сорча. — Судьба знает, что те сделают с таким городом.

Новая волна ужаса прокатилась по ее телу. Она не могла позволить, чтобы армия Джеррода подошла хоть на день пути к Дундурану. Любой, кто был достаточно глуп или отчаян, чтобы последовать за ним, не пощадит этот город.

— Ты выглядишь уставшей, — Сорча обошла стол и положила руку ей на плечо. — Все будет хорошо. Вот увидишь. Дарроуленд верен тебе.

Она должна была в это верить.

Иначе ей не вынести тяжести той ошибки, которую она не могла допустить.