Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 9

Глава восьмая

— Однажды мне приснился… удивительный сон. Удивительным он был в том числе потому, что я вообще его увидел, поскольку сны первыми идут в уплату силы. Представь, мне снилось, что кто-то проник в библиотеку, но мои лучшие, выверенные заклятия не смогли определить личность вора. Тогда я пришёл туда сам, взялся за дело всерьёз и всё-таки не преуспел. Вор сбежал, перед тем окунув меня в мою же паутину — прекрасный урок смирения. Я хорошо запомнил этот урок, когда проснулся, и помню до сих пор.

Тьма вокруг оставалась настолько плотной, что я едва видел очертания моего собеседника, расхаживающего по комнате и задвигающего неторопливый монолог. Хотя мне и не требовалось всматриваться — хватало голоса и внутреннего чутья. Лорд Бертрам фон Харген, не иллюзия, не порождение временной аномалии, а настоящий живой человек.

Хотя в последних двух пунктах я не был так уж уверен.

— Тогда я подумал, кто же мог провернуть такое? И спустя годы, прямо посреди сражения с треклятой Эргалис, мне что-то… почудилось. То же ощущение, неуловимый образ возле одной из библиотечных башен. Это был ты, не так ли?

Тьма вокруг не только ограничивала моё зрение. Она буквально спеленала меня по рукам и ногам, заткнула рот, едва позволяя дышать. Вероятнее всего, заклятие было сродни тому, что удерживало Эргалис — чем сильнее я сопротивлялся, тем больше оно давило в ответ. Но после вопроса Бертрама давление на мою голову ослабло — и ко мне вернулся дар речи.

— Допустим, — хрипло сказал я.

— О, я так и знал! — в голосе Бертрама проскользнули нотки неподдельного восторга. — Я чувствовал! Неуловимый вор — один из моих потомков! Позволь лишь спросить — каким образом?

— Ответ за ответ.

— Ты всерьёз считаешь, что ты в том положении, чтобы ставить условия? — притворно удивился он.

— Ты всерьёз считаешь, что можешь добыть ответы как-то иначе?

Мой голос прозвучал настолько равнодушно, что Кас бы вручила мне печать одобрения. На миг я ощутил, как объятия тьмы пытаются сдавить мне грудь ещё сильнее, но быстро отступили на прежние позиции.

— Ладно, — мягко сказал мой предок. — Что же ты хочешь знать?

Миллион вещей, честно говоря. Но начнём с чего поменьше.

— Не боишься, что с открытым ртом я смогу колдовать?

— Ты⁈ — он рассмеялся в голос. — Ох, прости, прости, не хотел обидеть. Я просто немного наблюдал за тобой, Виттор, пока ты тут ходил туда-сюда.

— Виктор.

— Ну конечно, Виктор. Так вот, ты же ещё и года не властвуешь, верно? Конечно, добраться до сердца и подлатать мой замок — достойное дело, но вряд ли ты использовал личную магию. Кроме того, я видел, как ты сражался с моей амальгамой — сердце кровью обливалось, право слово.

Я не стал уточнять, из-за чего, равно как и ставить под сомнение наличие у него сердца. Равно как и намеренно пропустил мимо ушей словосочетание «мой замок» в отношении Полуночи. Не считает меня угрозой — вот и славно.

— Я утолил твоё любопытство? — спросил Бертрам. — Твой черёд утолить моё. Каким образом мы пересеклись в прошлом?

— Башня Вечности. Она трансформировалась в единую временную аномалию, огороженную Покровом. Но туда можно проникнуть — а через неё в эпизоды из прошлого.

— Изумительно, — пробормотал он. — Сколь неожиданное последствие недуга Полуночи… Давно ли это случилось?

— Лет триста назад.

— А Покров, полагаю, удалось преодолеть силой драконьего пламени. Те детёныши, что сожгли амальгаму — дети Эргалис?

— Мой черёд задавать вопросы, — проворчал я. — Как ты вернулся?

Снова смех. Вполне искренний, надо заметить, нормальный, без ноток мании и безумия, но от того парадоксально звучащий ещё менее по-человечески.

— Вернулся? Я, по сути, никуда и не уходил.

Теперь я мог рассмотреть окружение. В основном ничего особенного, помещение, чем-то похожее на кабинет Арчибальда. С рабочим столом и не горящим магическим светильником, только здесь шкафы и полки у стен были забиты грудами бумаг и кубами памяти. И ещё одно небольшое отличие — противоположная от меня стена оказалась целиком поглощена твёрдой бугристой массой, в центре которой находилось что-то вроде открытого костяного кокона размером со взрослого человека.

— Я всего лишь… отдохнул немного, пару-тройку столетий, — небрежно сказал Бертрам. — И теперь готов править до конца времён.

Наконец-то я увидел и его лицо — точнее, то, что от него осталось. Бледно-серая маска, изрезанная глубокими морщинами и рубцами, чуть ли не трескающаяся от малейшего проявления эмоций. Лицо столетнего мертвеца, ныне мало чем напоминающее моё собственное — и это вызывало неожиданное облегчение. Меньше всего на свете я хотел быть похож на этого нелюдя.

— Так отдохнул, что лишился статуса хозяина?

— Ах, это, — поморщился он. — Крошечное недоразумение. Видишь ли, Полночь обиделась, когда я позаимствовал ничтожную долю её драгоценной подпитки. Там действительно всё пошло немного не по плану, но в том не было моей вины. В любом случае, она так разозлилась, что отказалась воскрешать меня после смерти, посчитав это за повод не продлевать установленный контракт! Разумеется, я подстраховался и воскрес самостоятельно, но было поздно. Не волнуйся, вскоре я это исправлю.

— Как?

— Нет-нет, твоя очередь. Что там с юными драконами?

Бертрам лгал, и лгал откровенно — то ли посчитав, что я не распознаю ложь, то ли ему просто было плевать. Его «отдых» оказался как минимум вынужденным, как максимум — его и вовсе силой запихнули в этот кокон и оставили мариноваться на ближайшее тысячелетие. Первый среди чародеев, мастер запретного искусства и повелитель не-жизни чуть было не продрых угасание и гибель собственного замка. И где? В роскошном мавзолее? В недрах запретной лаборатории? Нет, в закутке на чердаке старой магической башни, до которой никто не добрался — поскольку никому не было дела.

Сегодня он выглядел ничем не лучше Лаахизы, а ведь та подняла себя с помощью собственной магии гораздо, гораздо раньше. А вот насчёт своей ссоры с Полуночью он говорил правду, хоть и сильно преуменьшил масштаб событий. Позаимствовал долю подпитки? Всё пошло «не по плану»? Не по его ли вине в силовой жиле замка застрял чёрный клинок Затмения?

Мы продолжали разговор. Несмотря на откровенно помятый облик, мой предок в самом деле был бодр, исключительно доволен собой и чувствовал, что полностью контролирует ситуацию. Ещё бы — за какую-то неделю он поймал в ловушку обеих противников, способных помешать его планам. А второй, то есть я, ещё и открыл ему дорогу из башни, сняв наружную печать на двери. До этого времени Бертрам только подсматривал наружу, да управлял своими созданиями дистанционно, заманив Эргалис в колдовской капкан и подбросив в её гнездо куб-приманку. С чего бы ему не радоваться? Всё сработало как по нотам.

Он уклонился от вопроса, что именно его пробудило, зато снисходительно уточнил, что мог бы выбраться из башни и самостоятельно — просто потратив пару-тройку лишних месяцев.

Он жадно уточнял детали вроде текущей даты, состояния других замков, статуса Знающих — здесь я с немалым злорадством рассказал, как послал их всех на три весёлых буквы. Но больше всего Бертрама интересовали драконы. В равной степени — поведение Эргалис после пробуждения в виде скелета и взращивание детёнышей. Удивительное совпадение — об этом я хотел рассказывать меньше всего.

Закономерно, что в какой-то момент он решил закругляться, и воплотить в жизнь то, что задумал так давно.

— Ты спрашивал, как я верну себе Полночь? — спросил он с мягкой улыбкой, которая на его лице выглядела трупным оскалом. — Нет ничего проще. Сейчас она считает тебя своим хозяином, но вскоре мы поменяемся местами. Полуночи не нужен новый хозяин или старый хозяин. Ей нужен вечный хозяин. Вечный хозяин для вечного замка!

Вот теперь он наконец звучал как поехавший — кем и являлся очень давно.

— С чего ты взял, что мы «поменяемся»?

— Одна… птичка нашептала мне старинный ритуал создания двойника, совсем другой, чем я знал, и ты станешь идеальным для него кандидатом. Часть твоей души пойдёт на приправу, а часть вместе с телом останется здесь, дожидаться, когда ты снова мне понадобишься.

— Дай угадаю. Та же птичка, что когда-то подбросила рецепт оригинального проклятья нежити?

Он застыл на секунду — и я понял, что попал в яблочко.

— Откуда ты… — начал он, и осёкся. — Нет, нет, это не имеет значения. Можешь пока подумать над последними словами, но недолго — мы закончим раньше, чем ты охрипнешь от криков боли.

— Вижу, ты уверен в результате, — сказал я почти дружелюбно.

— Я — мастер своего дела, — ответил он с ноткой гордости. — И, если ты полагаешь, что твой легендарный оберег от проклятий тебя спасёт, не обольщайся. Этот ритуал работает по совершенно иным принципам.

Значит, на золотой шар Альхирета можно не рассчитывать. Жаль, но в целом я и не планировал помещать все яйца в одну корзину.

— Мастер, да? — усмехнулся я. — Знаешь, Бертрам, год назад твоё имя и титулы казались мне чем-то невероятным. Грозным, внушительным. Как там было — «Ненасытный зверь, пожирающий миры»? Ты даже Эргалис смог пустить пыль в глаза.

— Пыль в глаза? — скривился он. — Это что, нелепая попытка оскорбления?

— Это чистая правда, и ты это прекрасно знаешь. Все твои достижения, твоё наследие — «Мортум» и связанное с ним дерьмо — изобретены не тобой. Ты просто подслушал урода рангом повыше и скопировал его наработки, да и то херово.

Вот теперь я не просто угодил в цель, а нащупал больное место — и безжалостно продолжил на него давить.

— Ты проиграл каждую развязанную тобой же войну, был разгромлен и унижен. Ты позволил ранить Полночь так глубоко, что она чуть не погибла. Ты лишился её доверия и поддержки, а после того, как позорно сдох — ещё и статуса хозяина! Наконец, ты пролежал здесь вонючим трупом тысячу лет, пока тебя не отряхнули от нафталина, чтобы ты послужил ещё разок. Вечный хозяин? Скорее вечный неудачник.

— Закрой свой поганый рот, — прохрипел Бертрам, и мрак ринулся на меня со всех сторон, в самом деле затыкая мне рот и вновь закрывая обзор. — Щенок. Сопливый мальчишка. Ты понятия не имеешь, чем я пожертвовал ради силы, ради знаний! Ты никогда не смог бы достичь того, чего достиг я!

Какое счастье, что крылатый по имени Оррисс сбежал из-под контроля Полуночи и начал собирать свои секреты позже века Бертрама. Иначе бы сейчас именно этот полусгнивший маньяк, возомнивший себя «вечным хозяином», знал ритуал полного поглощения сил вечного замка. Вне всяких сомнений, он бы воспользовался им при первой подходящей возможности.

Тьма давила на меня со всех сторон — удушающая, ослепляющая, вытягивающая силы. Можно говорить что угодно, но лорд Бертрам фон Харген в самом деле был мастером-некромантом, одним из сильнейших магов своего времени. Он с самого начала сковал меня так, чтобы наверняка, чем-то невероятно эффективным. Западня удалась, но затем он совершил две ошибки подряд.

Во-первых, дал мне право говорить и довести его до белого каления, в итоге слегка потеряв концентрацию.

Во-вторых, дал достаточно времени, чтобы могущество Авалона приспособилось к новым условиям.

Я выдохнул и сделал глубокий вдох, выпрямляясь и раскидывая руки в стороны. Оковы мрака разлетелись, развеялись в воздухе клочьями жирной сажи. Прогремел Райнигун, но Бертрам быстро сообразил, что вместо щенка в его ловушку угодил вполне себе взрослый зубастый волк. От пуль его закрыл выросший прямо из пола костяной щит, а следом тьма снова сплелась — в здоровенный таран, с размаху выбивший меня из комнаты спиной вперёд!

Не успел я подняться, как удар повторился, на этот раз проломив моим телом стену башни и выбросив наружу с высоты девятиэтажки.

Вершина старой башни целиком скрылась под пеленой непроглядного мрака. Я терпеливо ждал внизу, облачённый в непроницаемую защиту Вирмборда, с Райнигуном наготове. Артефактный доспех не мог целиком защитить меня от магии, лишь от её физического воздействия, но вкупе с золотым шаром и растущей мощью Авалона я вполне мог биться наравне даже с таким чудовищем, как Бертрам. Тот не заставил себя долго ждать, выбираясь из башни на паучьих ногах, длинных, как тени перед закатом. Его бледное туловище окутывала искажённая аура, размывающая и без того ужасающие черты. К несчастью, она вполне эффективно ловила выстрелы Райнигуна, хотя каждое попадание вызывало заметное колебание поверхности.

Одна из бесконечных паучьих ног взмыла в воздух и проплавила землю на добрый метр — там, где я только что стоял.

— А как же твой великий план с двойником⁈ — заорал я, поливая его в ответ пулями. — Давай, попробуй запихнуть меня в свой грёбаный кокон, и увидишь, что получится!

Вместо ответа он прохрипел что-то невнятное, и из облака мрака с вершины башни на меня обрушился каскад угольно-чёрных лучей. Как если бы лазер концентрировал не свет, а тьму, которая одновременно прожигала кожу до мяса и парализовала. Вирмборд был здесь бессилен, и я рванулся вперёд, сбрасывая доспехи, уходя из-под обстрела. Стена башни словно выросла передо мной из земли, новый план родился моментально. Я прыгнул на неё, карабкаясь вверх в шкуре «Зверя», но укрытый «Вуалью». Бертрам не сразу сообразил, куда я подевался, пока я не достиг его уровня — за считанные секунды.

Как я и подозревал, его защитная аура прилично работала против быстро летящих объектов вроде пуль, но не справилась с тем, чтобы остановить когтистую лапу. Я ухватил его за горло, совсем как в нашу прошлую встречу, и бросился вместе с ним вниз, к подножию башни! Сломать шею. Вбить в землю. Не дать опомниться!

Омерзительная туша размером со взрослого моржа, волочащая за собой ворох внутренностей, врезалась в меня справа, заставив на миг отвлечься. Бертрам тут же воспользовался этим, выдохнув что-то, напоминающее матерное слово на незнакомом мне языке. Нас обоих разбросало в разные стороны, и, хотя я поднялся быстрее, момент был упущен. Некромант вновь закутался в мерцающий щит, вершину башни окутала тьма, а из города в нашу сторону неслась, набирая скорость, настоящая орда мёртвых чудовищ.

Райнигун встретил их ливнем раскалённого серебра.

Я всё-таки был несправедлив к достижениям предка — тогда, перед смертью, он смог нащупать стабильную формулу проклятия. Да, большая часть удачных образцов выглядела как худшие отбросы из гниющей мусорной кучи, но они не развалились окончательно на протяжении столетий, и сейчас были готовы выполнять любой приказ своего владыки. В своей лучшей форме я мог бы испепелить почти всю массу наступающих тварей, но не одновременно с другим противостоянием. Бертрам окончательно очухался и что-то вновь захрипел — что не означало для меня ничего хорошего.

Возможно, под луной Полуночи мне хватило бы сил и на него — если бы в ту же секунду небеса не заволокло колдовскими чёрными тучами. Никакого лунного света для подзарядки.

Некоторые обещания надо выполнять, лучше поздно, чем никогда. Я и так нарушил слово, данное Кас, но хотя бы должен сдержать его суть и не поддаться идиотской гордыне. В этом была наша разница и с лордом Бертрамом — он никогда не знал, когда требовалось вовремя отступить.

«Вуаль» вновь скрыла меня, несущегося в сторону леса лишь чуть медленней револьверной пули. За моей спиной разворачивался водоворот смерти, уничтожающий всё вокруг старой башни, включая невовремя подбежавших чудовищ. Только вот их у Бертрама в запасе оставались сотни, если не тысячи, и теперь он мог мобилизовать все доступные силы.

Я не погиб, не потерял душу, не позволил сделать из себя двойника. Но и победы я тоже не одержал. А значит, новое сражение начнётся совсем скоро, и опять не на моих условиях.

Добраться до Полуночи. Добраться, пока не стало поздно.