Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 9

Глава двадцатая

Особенности связи избранных родов хозяев и вечных замков мне в своё время пришлось собирать по крупицам. Сперва смутное упоминание «проклятья Полуночи», затем издевательское уточнение Альхирета о смерти моей мамы и последовательные рассуждения Илюхи. Я наводил справки и после этого, через библиотеку, Кас и даже саму Полночь, и всё ещё не мог сказать, что получил информацию в полном объёме. Всё, что было известно — спустя пару тысяч лет после создания вечных замков, несколько невероятно сильных магов буквально прокляли себя и всех своих потомков на бесконечное служение. «Законные» или «истинные» хозяева обладали лучшей совместимостью с избранными замками, но, если они отказывались занимать трон, или просто не знали о таком варианте, страдали от последствий проклятия.

Хозяин Полуночи, мой очень далёкий предок, носящий фамилию фон Харген, пошёл дальше всех своих соперников. Мало того, что его «штраф» за отказ править буквально означал смерть, он ещё и обеими руками залез в собственные гены, обрекая бессчётное число наследников на судьбу клонов себя любимого. Причём в плане тел клонов практически безупречных — вплоть до шрама на левой щеке, хотя тот с генетикой никак не был связан. Данная «настройка» касалась далеко не каждого мальчика из рода фон Харгенов, а где-то одного из ста, но и этого вполне хватало. Благодаря неизвестному прапрадеду мне достался особенно прочный и выносливый организм, а также талант к изучению магии — который я пока что закапывал в песок. Но ни моего уважения, ни моей симпатии первый фон Харген за эти подарки не снискал.

К счастью, магические манипуляции с ДНК, нитями судьбы или ещё чем похуже, не затрагивали мозг и душу. Ярчайшим примером тому были двое моих предков — всё ещё весьма далёких, но в более обозримом прошлом. Бертрам фон Харген, поехавший маньяк без зачатков эмпатии и Роланд фон Харген — спокойный и вполне адекватный мужик. Ну и я в качестве третьего варианта, необъяснимым образом продолжающий сталкиваться с первыми двумя.

Впрочем, в случае с Роландом я вовсе не был против. Просто не ожидал.

— Зачем… пожаловал?

Его голос, усталый и слегка насмешливый, звучал как будто из старого проигрывателя пластинок, неровно и с шумами. Но это было значительное улучшение по сравнению с нашей предыдущей встречей, когда он еле выталкивал из себя слова.

— Ты не поверишь. Я и сам не сразу поверил.

— Ищешь что-то… забытое. Потерянное, даже от взгляда… Полуночи.

— В принципе, да. Головы дуллаханов.

— Я бы… не догадался.

Сперва мне — и не только мне — казалось, что Полночь сделала Роланда Жнецом в наказание за некий проступок. Но затем выяснилось, что всё строго наоборот — с позиции нечеловеческой логики вечного замка роль Хранителя равновесия считалась одной из самых почётных. Полночь любила Роланда, поскольку тот изо всех сил пытался исцелить её от недуга. Она не смогла полноценно воскресить его, когда тот погиб в её сердце, так что вдохнула в его угасшую душу достаточно силы, дабы тот вечно стоял на страже.

Позже болезнь замка прогрессировала, Жнец вышел из-под контроля, а мне пришлось это исправлять. И, сказать по правде, я думал, что это первый и последний раз, когда мы поговорили по душам.

— Полночь… помогла, — сказал он в ответ на мой невысказанный вопрос. — Восстановил… часть разума, часть души. Безмолвен снаружи. В межстенье… веду подобие жизни.

— Прости, у меня не было времени найти тебе сменщика.

— Не… торопись. Знаю, ты… не сидел без дела. Набирал силу, заключал союзы. Отправил… Бертрама назад в бездну. Где ему… самое место.

— Надеюсь, он оттуда больше не вернётся. — хмуро сказал я.

— Не… вернётся. Драконий огонь… надёжный проводник.

С этими словами Роланд повернулся к притихшим драконятам и подмигнул единственным уцелевшим глазом. Те сразу распрямились и горделиво вытянули шеи, поскольку вложились в победу над некромантом больше, чем кто-либо.

— Так что ты говорил… про головы?

Я уже сравнивал Полночь с единым живым организмом, в котором межстенье относилось ко «внутренней» части. Кровеносная, нервная, иммунная системы — все их аналоги для вечного замка располагались тут. Полночь не управляла ими напрямую, даже будучи здоровой, могла влиять лишь опосредованно. Поменять какие-то этажи местами — да, а вот для отладки и починки приходится посылать хозяина. Строго говоря, в обычной версии замка дела обстояли примерно так же.

К счастью, сейчас скрытые от глаз механизмы работали исправно. Роланд вёл нас по нереально чистой, практически стерильной версии Полуночи, сперва сквозь череду связанных подвалов, затем внутренний двор, над которым словно установили барьер Покрова, но непрозрачный. По ощущению мы углублялись на юго-запад, следуя строго вдоль основной стены, оставляя позади вереницу призраков прошлого. В межстенье не было теней и других монстров, зато его наполняли давно несуществующие здания. Всё, что когда-то оказалось разрушено или даже перемещено Полуночью на другое место, здесь оставалось стоять в изначальном виде. В каком-то смысле это выглядело даже хуже, чем парад руин. Одни постройки налезали на другие, постоянно меняя форму, стоило лишь отвести глаза на секунду или просто моргнуть.

Парадокс — здесь не было почти ничего постоянного, и одновременно с этим постоянство агрессивно доминировало.

Ава и Ян устроили новую игру — забраться на ближайшее здание как можно выше, прежде чем оно изменит форму, а затем быстро перелететь на соседнее. Проигрывал тот, кто срывался и вынужден был планировать на землю. По словам Роланда, застрять они не могли, это противоречило местным законам, так что я не возражал.

Кулина сперва только наблюдала за нашим разговором, нехарактерно молча изучая странные окрестности. Но уже через десять минут она спросила что-то про механизм генерации продуктов и доставки их на кухню, и вскоре непринуждённо болтала с Роландом, будто знала его всю жизнь. В каком-то смысле так оно и было, учитывая её память предков, хотя её прапрабабушка-слайм в лучшем случае видела его со стороны.

— Как здесь вообще может что-то храниться? Всё же исчезает!

— Образы и… отражения. В основном.

— А головы относятся к тем или другим?

— Ни к тем… ни к другим. Место материи… снаружи.

Как быстро выяснилось, в рамках межстенья не существовало волшебной комнаты, где аккуратно складировались бошки дуллаханов. Зато сквозь него можно было без проблем пройти практически в любую часть Полуночи, скрытую от посторонних глаз. Или даже хозяйских глаз, в данном конкретном случае. Туда, куда не вели даже тайные ходы, а на расчистку ушли бы сутки, если не недели.

У Роланда не было однозначного ответа, где находится наша цель, лишь пара предположений. Но в условиях зыбкого подпространства я решил послушать его, а не мучить и без того озадаченный поисковый амулет.

— Когда-то… в Полуночи хоронили. В склепах и гробах, в больших… мавзолеях. Копали… могилы. Ты мог их даже… находить.

— Было дело, — подтвердил я. — Правда, всего один раз — и пришлось отбиваться от тех, кто в гробах лежал.

— Полночь не хочет… становиться кладбищем.

— Ну, в этом её можно понять.

— Не только… в этом, — согласился он. — Но ещё больше она не хочет… признавать смерть. И чем дальше… тем сильнее.

По словам Роланда, в какой-то момент Полночь начала перемещать любые захоронения от греха подальше. Причём не только те, что находились в загрязнённых зонах и не только в период отсутствия хозяев. Неважно, кто был в них похоронен — слуги или гости, воины или лорды, все исчезали по самым дальним углам. Я знал, что Полночь тепло относилась к нежити, но о таком капризе слышал впервые. С другой стороны, это соответствовало её привычке держать загрязнённых слуг до упора, даже в состоянии полного безвозвратного безумия. Испепеление в её глазах выглядело предпочтительней ранних похорон.

Так или иначе, во времена Роланда библиотека находилась ещё не в таком плачевном состоянии. И однажды он наткнулся на книгу, описывающую устав гвардии Полуночи образца эдак шеститысячного года по л. п. Пять тысяч лет назад у вечного замка существовали строжайшие правила и тщательный отбор в ряды своих стражей, ещё суровее, чем в Полудне сегодня. Роль капитана гвардии относилась к ключевым. Гвардейцы считались элитными войсками, способными отразить натиск любого врага, а при вступлении в их ряды служба длилась до самой смерти. Похоже, что тогда вечные замки ещё не воскрешали никого, кроме хозяев.

Когда же гвардейцы всё-таки гибли, их хоронили в полном обмундировании, с высокими почестями и некими магическими ритуалами. Роланд больше разбирался в инженерии и техномагии, а описание ритуалов отсылало к другому, несуществующему в библиотеке труду. И всё-таки, по косвенным признакам можно было понять, что это колдовство имело отношение к запретному искусству, то бишь, некромантии. Что-то в духе зарока на вечную стражу и возвращение в час великой нужды.

— То есть, наши безголовые — это старые гвардейцы⁈ — удивлённо пискнула Кулина. — Никогда бы не подумала!

— Предки их не видели?

— Не, такого не помню! Хотя тогда слаймы больше прятались по подземным пещерам, в Полночь мало кто совался…

— Это только… теория, — сдержанно сказал Роланд. — Я хотел однажды… проверить. Не успел.

— Из-за болезни Полуночи?

— И нет… и да. То было раньше… я лишь начал строить… механическую душу. Князь предложил… помощь. Дёшево. Слишком… дёшево. Не стоило соглашаться.

— Обманул?

— Нет. Но лучше бы… обманул.

Роланд замолчал, и я посчитал, что он больше не планировал делиться подробностями. К этому моменту мы подошли к очередному спуску — лестнице настолько широкой, что по ней мог бы пройти целый полк. В отличие от зданий вокруг, лестница не меняла форму — значит, в реальности она оставалась в том же состоянии.

— Нам вниз?

— Вам… да. Три пролёта спустя… нет завалов. Можно возвращаться… наружу.

Не выходить на поверхность, значит, а выбираться из межстенья. Я не стал спрашивать, почему Роланд не мог отправиться с нами — он и так оставил свой пост на добрую пару часов. Даже если в данный момент Полуночи угрожали лишь остатки нежити Бертрама за стенами, долг Хранителя равновесия зудил в голове не прекращая. Сам знаю, пришлось один раз испытать.

Тем не менее, лучший из моих предков не торопился прощаться, задумчиво смотря за тем, как над нами веселятся драконята.

— Ты знаешь, что драконы… великая сила. Оружие. Защита.

— Бертрам не даст соврать, — хмыкнул я. — Хотя я хотел бы, чтобы дети росли в более мирной обстановке.

— Все мы… хотим, — на удивление мягко сказал он. — Но драконы… не только оружие. Не только защита. Не только… дети.

— А что же ещё?

— Мишень.

Вокруг словно похолодало — хотя Роланд, по сути, не сказал ничего нового.

— Опять же, спроси Бертрама, насколько легко в эту мишень попасть, — проворчал я. — Или Альхирета — он попытался их унести ещё до вылупления.

— Помню. Бертрам… мёртв. Альхирет… отвлечён. Больше никто не целился… в твоих приёмных детей?

— Князь пытался выторговать одного, — с неохотой сказал я, вспоминая путь сквозь кошмар. — Через посредника. Я его грохнул, а затем и Князю наподдал.

— Когда?

— По дороге в Авалон. Месяца три назад.

Роланд кивнул — медленно и понимающе. Его единственный глаз смотрел на меня с невыразимой печалью.

— Помнишь… любимое число… Знающих?

— Семь?

— Семь. Ты стал… угрозой. Семь недель… прошли. Значит, через четыре… месяца Йхтилл придёт в Полночь.

— Что, прямо строго по дате? — недоверчиво спросил я. — Специально, чтобы я успел подготовиться?

— К этому нельзя… подготовиться, — глухо сказал Роланд. — Не как… к осаде или штурму. Полночь… сильнее чем раньше, но ей придётся… тяжко. Князь придёт… за драконами. За своей… шкатулкой. За платой за… оскорбление. За тобой.

Вот теперь меня точно пробрало холодом. Раньше про угрозу Князя в Жёлтом меня в основном предупреждал Асфар, но из уст моего предка это звучало особенно убедительно. Четыре месяца? Мать вашу, да когда кончатся эти грёбаные дедлайны!

— У Полуночи сейчас есть союзники, — сказал я чуть резче, чем планировал. — Авалон. Даже Полдень. Если надо, я соберу все силы.

— Это… поможет. Но ущерба… не избежать. Однажды я совершил… почти ту же ошибку. И принял сделку… вместо других мер.

— Каких мер?

— Нанести удар… первым. Отвлечь. Выбить… зубы. Превратить семь месяцев… в семь лет.

Спуск вниз проходил в тишине — драконята только что перекусили под присмотром Кулины и предпочитали переваривать обед в тишине, а леди-слайм молчала, чтобы не сбивать меня с размышлений. Признаться, я не слишком хотел оставаться наедине с мыслями, но выбора не было.

Очевидно, Роланд готовился к этому разговору давно — скорее всего с момента, как я вернулся из Авалона. Если бы я не пришёл в межстенье в поисках голов дуллаханов, нашёлся бы другой повод. В конце концов, он мог позвать меня через саму Полночь или даже лично, пусть и в безмолвном облике Жнеца.

И что хуже всего, он всё ещё не сказал ничего нового. Ничего такого, о чём бы я сам не раздумывал или подсознательно не подозревал. Можно сколько угодно сетовать на жизнь и хвататься за сердце, но не считая возвращения Бертрама мне до сих пор невероятно везло. Альхирет отвлёкся на замес с Закатом, а Закат был сфокусирован на Полудне. Князь долго тянул резину, даже пытался договариваться, да только его предложения были слишком уж паршивыми. В целом, неудивительно — Йхтилл считался давним спонсором Полуночи, даже во времена лорда Роланда.

Как он сказал? Принял сделку вместо того, чтобы самому нанести удар?

Атака на туманный Йхтилл звучала не просто как самоубийство, а самоубийство изощрённое. Князь затащил меня туда однажды, и я еле унёс ноги, навсегда запомнив ощущение почти бесконечной враждебной силы, наполняющей это место. Даже сейчас, будучи рыцарем Авалона и обладая возможностью рекрутировать по-настоящему сильных союзников, я слабо представлял поход в сердце владений Князя. Самое близкое к этому было похищение шкатулки из красного дерева с бала Знающих. Но это всё равно что сравнивать похищение канарейки с охотой на кашалота посреди океана.

Роланд не мог помочь с подготовкой — в своё время он располагал совершенно иными ресурсами и союзниками. Но в записях о трёх сделках с Йхтиллом могли быть некоторые подробности.

Мелинда скорее всего выделит помощь — только не в убыток своей большой войне. Возможно, стоит сперва помочь ей, прежде чем браться за новый невозможный поход.

Если Асфар не явится на новый приём гостей — надо найти способ связаться с ним иначе. Если, конечно, он всё ещё жив.

— Вик!

— А?

Я вырвался из тяжёлых раздумий и с некоторым удивлением обнаружил нас перед здоровенной запертой дверью. Кажется, пора сосредоточиться на непосредственной задаче, оставив думы на потом. Маска Хранителя показывала, что за дверью начинался огромный зал… даже нет, целая цепь залов, уходящая далеко вперёд. Я видел очертания больших статуй в полной латной броне, но в остальном залы казались пусты. По крайней мере, в межстенье.

— Думаешь, пора выбираться?

— Мы долго здесь пробыли, — серьёзно сказала Кулина. — А нам ещё назад топать!

— Назад мы расчистим! — подала голос Ава.

— Это если там не завал метров на пятьдесят, — вздохнул я. — Ладно, все готовы к реальному миру?

К счастью, переход в настоящую Полночь работал сравнительно безопасно. Нас не могло запечатать в толще камня, под грудой обломков или даже в промежутке три на три метра, где мы бы быстренько задохнулись. В итоге реальность приняла нас в то же пространство перед большой дверью, хотя и чуть более тесное — лестница за спиной оказалась давно погребена под обвалом. Вполне ожидаемо.

Огромные створки послушно отворились, повинные ключу от всех дверей. Первый зал встретил нас устойчивым запахом тлена, но не преподнёс никаких больших сюрпризов. Статуи в основном попадали, обломки раскатились по полу, от немногочисленной мебели вдоль стен осталась одна труха. То ли Полночь не слишком рьяно хранила местную обстановку, то ли времени прошло столько, что даже её магия начинала сбоить.

— Здесь что-то спррятано? — деловито осведомился Ян.

— Теоретически — именно то, что мы ищем. Тут должно быть что-то вроде кладбища, захоронений.

Непонятно только, где. Классических гробов нет, каменных — тоже, ниш в стенах нет, пол — привычные блоки, а не земля. Может, конечно, гробы тоже рассыпались с возрастом, но Лаахиза совершенно точно говорила, что дуллаханы не могут существовать, если голова уничтожена. Отдельно от неё — запросто, хотя это определённо сказывается на интеллекте. Может, именно поэтому лишь единицы согласились работать на меня?

Я привычно потянулся к карману с поисковым амулетом, но тут меня окликнула Кулина:

— Вик! Посмотрите вниз!

Пять минут назад я уже отметил знакомые каменные блоки и посчитал эту проверку выполненной. Но сейчас пришлось всмотреться получше — сперва без ухищрений, затем снова надвинув костяную маску и «просветив» пол.

Этого не было видно со стороны — только изнутри зала. Вглубь от нас, под толстым слоем каменных блоков, вниз уходили сотни прямоугольных конструкций. Пустых в центре. Они мало чем напоминали классические гробы, но именно гробами и являлись. Маска не позволяла разглядеть содержимое, хотя и так было понятно — мы вышли прямиком на кладбище старой гвардии.

В моей голове сходу созрело три различных плана раскопок, ни один из которых я не успел огласить. Пол под нами ощутимо дрогнул, и эта дрожь прокатилась по всей цепи связанных залов.

Сколько дуллаханов отправилось гулять по коридорам Полуночи и сколько осталось тут?