Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 9

Глава десятая

Раньше я никогда не обращал внимания, как меняется «внутренний зал» Полуночи в зависимости от её настроения. Обычно это место выглядело один в один как тронный зал, только без окон, и трон в нём был другой — огромный, грубо высеченный из чёрного камня. В прошлый мой визит, после возвращения из Авалона, здесь было светло и чисто, ярко горели «вечные» факелы, и лишь по углам прятались тени тревоги.

Сейчас почти всё пространство вокруг трона погрузилось в беспокойный мрак, не позволяющий разглядеть ни стен, ни колонн. Полночь как обычно восседала на одном из широких подлокотников, но не торопилась слезть, чтобы меня поприветствовать. Вместо этого я дождался крайне сердитого взгляда из-под насупленных бровей.

— Я же просила! — выпалила Полночь. — Просила проверить! Я чувствовала, там что-то не так!

Уговор о «пойти проверить» относился к моменту, когда я вернусь из Полудня. Технически, я никак его не нарушил — разве что мог бы избежать задержки на неделю, проведённую в мире замков-близнецов. Точнее, по факту это было что-то около двух месяцев, но только внутри временного кокона, созданного Зарёй…

Так или иначе, проверять я пошёл сразу по возвращению. Кто же виноват, что к этому моменту Бертрам фон Харген как раз и подгадал западню?

— Он не должен был вернуться! Не должен был! Он кончился, исчез, я почти о нём забыла! А теперь вспомнила, и мне это совсем не нравится!!

Я молча забрался на каменный трон, и она тут же уткнулась мне в грудь, сопя и всхлипывая. Умом я понимал, что это всё не по-настоящему, что даже наиболее точное изображение эмоций Полуночи у меня в голове будет искажено человеческим восприятием, но ничего не мог поделать. Какое-то время мы так и просидели — хозяин, успокаивающе гладящий свой замок по голове.

— Ну извини, — негромко сказал я. — Задержали меня. Я даже Зарю чуть не убил, пытаясь вернуться к тебе.

— Псих, — пробурчала Полночь, не отрывая голову от моей груди. — Она же только проснулась, не соображала ничего.

— Да я тоже был не в форме. Хорошо хоть Илюха разрулил.

Долгий рассказ не требовался — она прекрасно читала нужные воспоминания напрямую из моей головы, кроме самых личных. При желании я бы мог ограничить эту «функцию», но не видел смысла. Сейчас от Полуночи у меня не было секретов — а когда отношения строились на доверии, обе стороны могли полностью рассчитывать друг на друга.

Мрак вокруг тронного зала постепенно начал отступать, рассеиваться. Хотя по сути ситуация не изменилась, нам обоим стало немного легче.

— Бертрам вылез из кокона довольно давно, — хмуро сказал я. — Наблюдал за нами.

— Вижу, — вяло отозвалась Полночь. — Я виновата, да? Не пробилась сквозь его маскировку, не уследила.

— Ты тогда тоже только проснулась.

— Оправдания! Знаешь, что он со мной сделал⁈

Не знал — только догадывался, но подтверждение не заставило себя долго ждать. Теперь уже я читал память Полуночи, всё ещё отрывистую и плохо сфокусированную, зато вполне позволяющую оценить последнее преступление моего предка. Бертрам в самом деле едва не сгорел во время штурма Эргалис и не желал тратить ещё двадцать лет на восстановление. Он отправился к сердцу замка вместе с новым союзником — в воспоминаниях тот выглядел, как размытая тёмная фигура без отличительных черт. Уговор был прост — зачерпнуть силы из почти безграничного колодца силовой точки и разделить поровну. Полночь в то время сама едва отходила от разрушительной силы драконьего пламени, и пропустила манёвр нелюбимого хозяина.

Бертрам играючи прошёл первое испытание — конструкты рассыпались в каменную крошку задолго до того, как могли до него добраться. На это ему вполне хватило остатков силы и захваченных впрок артефактов, да и на тот момент стражи ещё не улучшались до бесконечности. На втором испытании он застрял сильнее всего — поскольку мало что ценил по-настоящему, и явно не был готов к полноценной жертве. Судя по всему, ситуацию разрешил его спутник, хотя каким образом — неизвестно. Испытание волей задержало их на некоторое время, но в итоге они добрались до лабиринта, а затем и до сердца.

Вчерашние союзники тут же сбросили маски — пытаясь действовать на опережение.

Бертрам справедливо не доверял таинственной фигуре, не планировал делиться даже условно-бесконечным могуществом, а только узнать способ черпать энергию из силовой точки. Сразу после этого новый соратник должен был пополнить изрядно поредевшие ряды его не-мёртвых магов.

Посланник Затмения, как выяснилось в тот же момент, вообще не собирался отдавать хозяину Полуночи какую-либо силу. Кроме, разумеется, бесконтрольного хаотического потока, что хлынул бы на свободу после уничтожения жилы.

Адеррайсер против Райнигуна — при том, что Бертрам не слишком жаловал фамильное оружие Полуночи. Но даже в ослабленном состоянии он всё ещё оставался опасным противником. Тёмные чары отравляли, замедляли, сковывали, позволяя пулям револьвера легче находить цель — до определённого момента. Клинок Затмения настиг некроманта, раскроил на две неравные половины, а его носитель повернулся к силовой жиле, чтобы завершить начатое.

Только в эту же секунду лорд Бертрам умер, и его посмертное проклятие обратило победителя в лужу дымящейся слизи.

Чёрный фламберг тяжело ранил Полночь, обрёк на многовековое угасание — вплоть до последних месяцев. Поняв, что произошло, она отказалась воскрешать хозяина-предателя, брезгливо выбросив обе половины его трупа за ворота. Нечто, сшитое из разных кусков, утащило их в лес на следующую ночь.

— Теперь понятно, почему он закуклился в этой дыре, — хмуро сказал я. — Это был не просто запасной, а самый запасной из всех планов, на случай полной катастрофы. Зря ты его выкинула, надо было перемолоть в фарш.

— Тела смертных бренны, — вздохнула Полночь. — Легко восстановимы. Он бы вернулся духом, раз уж знал, как.

— Теперь бы узнать, как отправить его обратно. Может, разблокируешь главный портал?

Переслать всех, кто мог погибнуть, в безопасное место. Ноарталь, Торвельд, да хоть бы и Авалон — на время большого замеса. Это несколько снизит обороноспособность замка, но не критично, зато лишит врага психологического преимущества.

Далее — подмога. С закрытым порталом я не мог запросить помощи ни у Полудня, ни у Авалона. Последний был наиболее актуален — Мерлин знал всё о существовании в виде нежити и мог бы как минимум поделиться ценным советом. А то и отправить Гвендид на помощь, существенно усилив арсенал магов Полуночи. Даже помощь Анны сейчас оказалась бы кстати — она прекрасно разбиралась в тёмной магии даже до начала обучения в Авалоне.

Возможно, Бертрам тоже сможет извлечь выгоду из путешествия в другие миры, но сильно сомневаюсь, что там у него остались хоть какие-то союзники.

— Не разблокирую, — огорчила меня Полночь. — И не потому, что не хочу! Это от меня не зависит, понимаешь? Я боялась, что это помешает тебе вернуться, и всё равно не могла!

Подобные вещи стоило держать в голове, поскольку они каждый раз заставали меня врасплох. Некоторые реакции вечного замка работали примерно как внутреннее устройство человеческого организма — я уже подмечал это раньше. Мы не в ответе за нашу иммунную систему, даже если та начинает атаковать здоровые клетки тела, и можем лишь заняться правильным лечением. Только вот в данном случае «лечение» означало устранение первоисточника раздражения — воскресшего лорда Бертрама фон Харгена.

— С Покровом та же история?

— Почти. Я могу немного управлять им в пределах стен, но на это уходит очень много сил!

Башня Вечности, очевидно, оказалась укрыта вполне осознанно. Однажды потребуется решить и этот вопрос, но не раньше, чем удастся разобраться с Бертрамом. Раз и навсегда.

Без помощи Мерлина, Мелинды или Асфара. Своими силами, текущий хозяин против бывшего, возомнившего себя бессмертным. На его стороне — громадный опыт, накопленный за сотни лет запас энергии и чудовищная мощь чёрной магии. На моей — наш родной замок… Нет.

Мой родной замок.

Полночь моя, и никакой вшивый колдун, вернувшийся с того света, не сможет её отобрать. Предок или нет — не играет роли, он может подавиться своими грёбаными титулами. Он не получит замок даже через мой труп — поскольку я буду воскресать гораздо быстрее.

— Мне нравится твой настрой. — прошептала Полночь мне на ухо.

— Осталось сохранить его до победы, — невесело усмехнулся я. — Поделишься компроматом?

— Вик.

Я открыл глаза, позволив себе пару секунд на переход сознания в реальный мир. Ветер на вершине стены был сильным и свежим, но Хвоя оказалась права — он нёс запах беды. И беда почти добралась до нашего порога лично, позволяя себя как следует разглядеть.

— Сколько часов меня не было? — резко спросил я.

— Всего лишь два часа. — спокойно сказала Кас.

— Тогда как эти уроды успели подойти так близко?

Не могу сказать, что мой глазомер творил чудеса — но по приблизительным прикидкам великаны Бертрама остановились на расстоянии не более десяти километров от крепостной стены. В ярком лунном свете стало ясно, что они из себя представляли — исполинские амальгамы, слепленные из целых пластов мёртвых тел. Не только людей, но и животных, как будто кто-то выкосил несколько тысяч гектаров леса, собрав чудовищный урожай трупов. Вряд ли Бертрам занялся этим в последние сутки — скорее, план постепенно приводился в действие порядка полугода. Где он прятал аж девять колоссов такого размера — другой вопрос.

В высоту они в самом деле достигали вершины стен, не менее пятнадцати метров. Нижние конечности короткие и толстые, но это не помешало им дотопать сюда с рекордной скоростью. Передние, напротив, чересчур длинные, явно предназначенные для переброса через стену и укрепления на месте. Вместо голов — зияющие чёрные дыры.

— Сэр Мордред, — обратился я к подошедшему рыцарю. — Мнение о враге?

— Ходячие осадные башни, — немедленно ответил он. — Я видел сих немыслимых чудовищ среди тех, что штурмовали Камелот. Сперва расчищают область стены, затем изрыгают содержимое желудков — сотни низших тварей.

— Звучит так, что лучше подкосить их на подходе.

Мордред медленно кивнул.

— Их ноги хорошо защищены, но живот свисает низко, ибо под завязку набит нечестивыми отродьями. Опустев, они теряют силу, и более не способны стоять.

— Только если их распотрошить, придётся иметь дело с содержимым.

— Лучше мы, чем другие защитники стен, лорд Виктор. Я и мои братья готовы к удару по вашему приказу.

Трое рыцарей Авалона оставались одним из немногих моих козырей, которые Бертраму было практически нечем крыть. Они могли перемолоть в капусту любое количество низшей нежити без малейшего ущерба для себя, даже не опасаясь заразиться «Мортумом», поскольку уже носили древнее проклятье. Проблема заключалась исключительно в скорости перемалывания.

— Сколько времени надо, чтобы вскрыть одну такую хрень?

— Не моментально, — вставил свои пять копеек сэр Кей, с интересом вслушиваясь в беседу. — Они имеют наглость отбиваться, пока их потрошат — можете себе представить?

— К сожалению, могу, — проворчал я. — Более того, предполагаю, что когда вы возьмётесь за первых, остальные тут же ломанутся вперёд.

— Вероятнее всего, так и будет.

Если отправить рыцарей сейчас, у них появится некоторый запас времени. Но учитывая скорость, с которой исполины добрались от Пепла до Полуночи, запас совершенно мизерный. Мордред с товарищами — непревзойдённые воины, уже имевшие дело с подобными тварями, но вряд ли им удастся за ближайшие полчаса устранить больше двух-трёх колоссов. Остальные неминуемо подойдут ближе.

Я взвесил Райнигун. Моё фамильное оружие несло смерть на расстоянии порядка двухсот метров — проверял многократно. Цели громадные и неуклюжие, промазать невозможно, да только на каждую из них могло уйти не менее сотни пуль. Амальгамы имели пренеприятнейшую особенность испепеляться кусками, даже если выцеливать уязвимые места. В самом лучшем случае я успею уничтожить двух тварей, прежде чем они подберутся вплотную.

Четыре-пять тварей из девяти. При самом удачном раскладе. Драконята могут совместно выжечь нутро ещё одной или двум. Остальные неизбежно начнут «расчистку» стены, а затем на штурм ринутся сотни томящихся в желудках мертвецов. Защитники Полуночи выдержат, в этом сомнений нет, но даже вечный замок не сможет вернуть всех павших. Как и говорила Лаахиза — Бертрам собирался посеять хаос и убить столько моих людей, сколько в принципе мог.

А я даже не знал, сопровождает ли он свою нечестивую армию.

— Нужно отвлечь их, — пробормотал я. — Дать нам больше времени.

И это время могли обеспечить лишь опытные маги.

«ФАХАР ВЕРНУЛСЯ. СВОБОДА. ЖИЗНЬ»

— Лорд Виктор! Я знала, что у вас хватит мудрости не томить меня в заточении столетиями!

Лита на совесть подготовила место призыва — не просто защитные круги, а настоящие произведения искусства, теперь окружающие двух джиннов барьерами наподобие Покрова. Когда-то давно паучишка призвала их обоих для защиты библиотеки от мародёров, но ифрит и марид быстро вышли из-под контроля и сами захватили библиотечные башни. А потом чуть не уничтожили всё их драгоценное содержимое — потакая своей бесконечной вражде.

Возможно, я в самом деле поторопился, выпуская их на волю спустя какие-то жалкие полгода. Но последствия штурма были в тысячу раз хуже всего, что могли испортить эти двое.

— Я призвал вас не потому, что простил, — сказал я, подходя ближе к защитным кругам. — Враг у стен Полуночи, и вы можете искупить свою вину, сражаясь на её стороне. Я свяжу вас клятвой — это очевидно, но к этой клятве будет прилагаться и моё собственное слово.

Однажды Лита упоминала, что ради сладости мести джинны способны нарушить любую клятву, невзирая на последствия. И судя по поведению Альжалид незадолго до заточения в книге, это было недалеко от правды.

— Тот, кто первый нарушит клятву, будет не просто наказан, — мрачно продолжал я. — Он будет обречён на вечное служение своему заклятому врагу. Малейшая агрессия, открытые провокации, скрытые подлости — я увижу и узнаю всё. Дружить не заставлю, но все свои силы вы обязаны бросить против общего врага. Доступно?

Впервые за время после призыва Альжалид и Фахар посмотрели друг на друга. Не исподтишка, не с затаённой злобой, а оценивающе. Как будто примерялись к правилам новой игры и пытались понять, как на это отреагирует соперник.

— Я готова загладить свои ошибки, лорд Виктор, — Альжалид склонилась первой, опередив ифрита на какую-то секунду. — Примите мою клятву.

«ФАХАР ВЕЛИКИЙ. ЯРОСТЬ. БЕССТРАШИЕ. СОТРУДНИЧЕСТВО»

Несмотря на столь пафосный набор терминов, он склонился вслед за марид.

Только сейчас я задумался — а есть ли вообще у этих орлов кровь, на которой обычно давалась клятва?

Литейная громыхала не умолкая последние двое суток, пламя драконьей кузни горело ярче солнца. Луна забыла про сон, весь доступный в замке драгестол шёл на покрытие для клинков и наконечников.

Кухня, лазарет и сад работали как единое целое, выращенный Хвоей за последние месяцы запас ценных растений уходил на препараты для повышения сил или уникальную еду. Раньше Терра и Кулина не преминули бы поспорить, кому важнее тот или иной компонент, но не сегодня.

Мастерская механизмов и мастерская артефактов временно перекочевали в тронный зал — слишком большие их разделяли расстояния от «штаба». На тех участках стен, для которых не хватило защитников, Хагга расставила десятки ловушек, а также на её зов явился отряд из мимиков разных видов и размеров. От книг до сундуков — всего штук сорок, готовых оборонять Полночь вместе со всеми остальными. В свою очередь помощник Луны по имени Оберон ушёл куда-то на полночи и вернулся с добрым десятком новых дуллаханов.

Кто лучше выступит против враждебной нежити, чем союзная нежить?

Адель вместе с двумя рабочими автоматонами трудилась над неизвестным пока проектом. Арчибальд создавал охранные обереги от заразы «Мортума» и для отвода вражеских атак. Лита инструктировала джиннов. Александр отвечал за оборону стены в случае прорыва тварей, объединив под своим командованием всю гвардию, наёмников и часть примкнувших цвергов.

Полночь была готова к осаде — насколько это вообще возможно за столь сжатые сроки. Но что важнее — сейчас подготовка выглядела так, словно мы лишь собираемся принять нанесённый удар. Враг должен быть уверен в своём преимуществе, расслабиться и выжидать идеального момента для наступления.

Момента, который так и не придёт.

Рыцари Авалона, вооружённые громадными двуручными мечами, выскользнули из «чёрного хода» и под покровом деревьев отправились в сторону застывших исполинов. Ниндзя из них так себе, но обстановка на нашей стороне — если повезёт, их не засекут до последнего.

Первая фаза встречного удара была приведена в исполнение.