Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 9

Глава шестая

С высоты крепостной стены Пепел был еле заметен — смутные очертания зданий за бесконечным чёрным лесом. Я помнил, как выглядит город, но сейчас мог разглядеть лишь белую башню, самую высокую и выделяющуюся среди местных построек. В любом другом месте она бы смотрелась как небольшой шедевр архитектуры, здесь скорее напоминала вырвавшийся из земли палец мертвеца. То ли грозящий тёмным небесам, то ли показывающий мне неприличный жест, то ли оба варианта сразу.

О Пепле невозможно было думать хоть в сколько-то положительном ключе. С момента моего единственного визита, признаться, я вообще пытался о нём не думать — вымерший город, превращённый моим безумным предком в полигон для экспериментов. Казалось бы, я только что вернулся из руин Рассвета и Зари, где уничтожал ту же проклятую нежить, но даже порождения оригинального проклятия не вызывали такого омерзения, как детища Бертрама. Может, потому, что его кошмарные эксперименты проходили на расстоянии суточного перехода от Полуночи. Может, потому, что благодаря чудесам генетики рода фон Харген я выглядел как его точная копия. Вроде как не несу ответственности за деяния этого урода, а вроде как и несу.

— Давно надо было разобраться с этим местом, — хмуро сказал я. — Выжечь скверну, снести до основания, и для надёжности залить всё бетоном.

«слишком долго… загорится лес… что такое бетон»

— Искусственный камень, сперва жидкий, потом затвердевает. И нет, лес не сгорит, между ним и городом — мёртвая полоса метров двести.

«снос… работа для цвергов… поджог… работа для гноллов»

— Первых у нас хватает, но снимать их с расчистки сокровищницы и строительства, чтобы демонтировать целый город — паршивая затея. А вот гноллов для очищения огнём как раз недостаёт. Пока Полночь не уберёт запрет — мы ограничены теми силами, что есть.

«работа для драконов»

— Видимо, да. Работа для драконов.

Я буквально впервые полноценно общался с Хвоей напрямую — или, если точнее, учился общаться. Лита объяснила основы, а сама дриада была только счастлива диалогу — в последние месяцы у нас почти не находилось времени на длительный контакт. Сейчас же появился повод, поскольку эхо тревоги Полуночи разносилось по всем окрестностям, пропитывало землю и всё, что росло из земли. Хвоя чувствовала это тоньше, чем кто-либо другой, и более того — могла даже из своего сада подслушать, о чём бормочут деревья в Лесу шёпотов. Много лет проклятые «энты» считали её своей сестрой и защитницей, эта связь не оборвалась до конца.

«напуганы… животные покидают север леса… запах беды»

«что-то движется… возле города»

Раньше я мог только задавать дриаде вопросы, а она отвечала на них «да» или «нет», кивая или качая головой. Сейчас наше общение больше напоминало своеобразный сеанс чтения мыслей — мы держались за руки, и я пытался настроиться на «волну» Хвои, улавливая то, что она мне посылала. Лита говорила, что с опытом можно будет делать это и на расстоянии, практически как обычный диалог, но пока физический контакт был необходим. Не говоря о том, что весьма приятен.

— Что именно там ходит?

«опасное… вызывает страх»

— Если услышишь что-то более конкретное, сообщи мне, ладно? Видишь, как Полночь затрясло, да и нас вместе с ней.

«да»

Дриада, как всегда юная и прекрасная, подняла на меня свои огромные янтарные глазищи, протянула руку и нежно коснулась моей щеки.

«скучала… по тебе»

— Я тоже скучал по тебе, Хвоя.

Первым моим порывом после возвращения и выяснения обстановки, разумеется, было поговорить с Полуночью с глазу на глаз. Увы, вскоре выяснилось, что даже дальний зов из тронного зала не позволял установить прямой контакт — у моего замка попросту не хватало концентрации. В качестве альтернативного варианта я мог разве что снова лично отправиться к сердцу, но ситуация пока не требовала столь отчаянных мер. До Пепла дорога была короче и проще, несмотря на чащу Леса шёпотов. Если бы не блок телепортации, я бы и вовсе мог перенестись туда за считанные минуты.

Придётся действовать по старинке — собрать отряд и добираться на своих, потратив на дорогу туда и обратно пару суток. Я был на девяносто процентов уверен, что из глубин подземной лаборатории в Пепел выползло очередное уцелевшее чудище Бертрама, наподобие той «шахтёрской» амальгамы, что пряталась в шахте. Возможно, конкретно эта тварь оказалась достаточно сообразительной, чтобы попытаться активировать старый городской портал, и тем самым встревожила Полночь. Мало того, что Закат отдал десятки миров на обед Пожирателю, не хватало великой паутине в довесок получить новую пандемию проклятья нежити.

Неясно, зачем Полуночи было обрубать все возможности для телепортации, но не стоило забывать — она всё ещё оправлялась от тяжёлой болезни. Отреагировала слишком бурно, с кем не бывает?

Пепел, долбаный Пепел. Выжечь, снести, залить бетоном. Последние два пункта можно оставить на потом, но «потом» совсем недалёкое. Если моя догадка окажется верна, то как минимум вместе с этой новой чересчур умной дрянью надо будет сразу уничтожить очаги заражения «Мортума» в старых домах. Желательно ещё и разобраться с башней — чем-то она мне откровенно не нравилась.

Но перед этим — разобраться с рядом дел, по нарастанию важности.

Сперва — лично поговорить с двумя бригадами цвергов, принести извинения за временные неудобства и договориться о компенсации. Бригада Хельги и Эдварда претензий не имела — у них ещё оставалась гора запланированной работы в сокровищнице, а вот строители домов для переселенцев из Авалона даже не успели доставить в Полночь все необходимые материалы. Столь грубое нарушение подписанного контракта не сошло бы с рук никому, но, к счастью, моя репутация среди гильдий Союза Вольных Городов Торвельда находилась на высоте. Рабочие поворчали, но быстро согласились на увеличенный оклад и приступили к тем задачам, которые в принципе могли выполнить.

Далее — собрать боевой отряд и убедиться в надёжности экипировки. Для испепеления твари любых размеров хватит и одного меня — с новыми возможностями Райнигуна и силой Авалона. Но если понадобится более масштабная зачистка, каждый боец должен быть оснащён оружием с напылением драгестола, а также оберегом от высших проклятий. За оружие и доспехи отвечала Луна, за обереги — Арчибальд, который очень удачно оказался в основной части замка незадолго до запрета на телепортацию. Работать он мог и вне мастерской, просто несколько медленней.

Основную ударную силу представляли три рыцаря Авалона — Мордред, Галахад и Кей. Кроме них из бойцов пределы Полуночи могли без проблем покинуть тридцать альвов-наёмников из Ноарталя, Кара и Кром, Адель и драконята. Остальными гвардейцами я не мог рисковать — даже те, кто вернули себе человеческий облик, всё ещё сохраняли глубинную связь с замком, и сейчас было не время экспериментировать с их здоровьем. К тому же, даже с закрытыми телепортами меня стремало оставлять Полночь с совсем уж минимальным уровнем охраны.

Теоретически, Кас тоже могла сопровождать меня куда угодно — в том числе в Пепел. Но я не хотел приводить мою возлюбленную туда, где путём нечеловеческих пыток её когда-то убили, превратив в баньши. Разве что, когда от лабораторий Бертрама не останется ничего кроме нескольких тысяч тонн застывшего бетона.

Наконец, имелось ещё одно важное дело, мысль о котором не давала мне покоя последнее время. Разговор с Эргалис.

— Год ведь ещё не пррошёл? — деловито осведомился Ян.

— Девять месяцев и три ночи, — спокойно сказала Кас. — Но вы скоро будете взрослыми, и можете понять — времени осталось немного.

— Мы уже почти умеем летать! — гордо заявила Ава, расправляя большие крылья — алые, с роскошным серебряным отливом. — Мы разжигаем пламя кузни! Мы уже взрослые!

— Я лично в этом ничуть не сомневаюсь, — сказал я, не позволив себе и тени улыбки. — Но у нас с вашей мамой был уговор, который я никак не могу нарушить. Единственное, что остаётся — поговорить с ней и продлить срок, хотя бы касательно снятия проклятья. И мне понадобится ваша помощь.

Драконята тут же потеряли весь гонор, понимающе закивали и прижались ко мне тяжёлыми горячими головами. Девять месяцев, подумать только. Не самый долгий срок, но за него два крохотных красных детёныша вымахали так, что их головы находились практически на уровне моей груди. И это если они стояли на четырёх лапах, в длину — давно уже перегнали. Тут даже мой грядущий рост от силы Авалона не поможет, драконы увеличиваются как на дрожжах.

Строго говоря, имя Эргалис для них значило совсем немного — разве что отдалённо отзывалось в дремлющей генетической памяти. Аврора и Янтарь единодушно считали меня своим отцом, Кас — мамой, а всех остальных слуг и даже некоторых гостей — близкими родственниками. Безусловно, мы рассказали им всю историю их появления на свет — сразу, когда они могли её осознать, но тогда это не оказало на них большого впечатления. Подумаешь, через год придётся куда-то спуститься и с кем-то поговорить — это же когда ещё будет!

«Когда», к сожалению, наступило раньше срока, и тут до драконят резко дошла важность момента. На «папе», то есть, мне, висела страшная клятва, и, если её не выполнить, будет очень плохо. Кас объяснила, что последствия «вскипающей в жилах крови» я скорее всего переживу, хотя это может серьёзно покалечить даже мой закалённый организм. А вот печать клятвопреступника на душе не смыть ничем, и та будет видна на мне не хуже строчки из титула. Мол, этот хозяин Полуночи настолько урод, что даже клятв не держит, и никто не будет спрашивать, при каких обстоятельствах это произошло.

До срока исполнения клятвы оставалось меньше трёх месяцев — казалось бы, всё ещё немалый срок. И понятное дело, что поход к Пеплу, его зачистка и возвращение назад займут не более недели. Но я успел заметить, что жизнь в последнее время не подбрасывала мне передышек — одни грёбаные авралы за другими. Как пить дать, закончу с Пеплом — всплывёт что-то ещё, не менее срочное. А время капает, капли превращаются в струйки, струйки — в бурный поток. Глазом не успею моргнуть, как профукаю все полимеры, когда кровь уже начнёт закипать.

И что самое обидное, у меня пока что не имелось никаких зацепок, как снять проклятье нежити с древнего дракона. Воскресить — и вовсе шансов ноль, но хотя бы освободить её бессмертную душу! Эргалис не просто погибла, от неё остался один лишь скелет, что считалось одной из наиболее экстремальных форм воздействия «Мортума». Лорд Бертрам как следует постарался для особой цели, но не сказать, что достиг полного успеха. Дракониха сохранила ясность разума и свободу воли даже спустя много столетий после смерти.

Надеюсь, это было верно и по сей день.

Один спуск в подземные пещеры под Полуночью занимал пару часов — неизбежность при отсутствии надёжного маршрута. Сперва — вниз по каменному колодцу вплоть до зала с выходом на темницу и мастерскую артефактов. Вплоть до недавнего времени это вообще была дорога в одну сторону, поскольку старая винтовая лестница рухнула под воздействием проклятия ржавчины. Наведённый «короткий путь» перестал работать вместе с запретом телепортов. Хорошо хоть по моему запросу Адель установила прочные металлические скобы по всей длине колодца пару месяцев назад, так что по ним наверх мог подняться даже дракон-подросток. Долго, неудобно, но вполне посильно.

Зато вниз — планирование на крыльях, совсем чуть-чуть до полноценного полёта. Ян и Ава остались в полном восторге.

Сегодня огромный зал, некогда служивший экспериментальным полигоном, пустовал. Я так и не придумал, подо что его определить, да и темница рядом технически оставалась загрязнена. Узники терпеливо ждали справедливого суда, Надзиратель — очищения, а я вынужден был вновь всё это отложить, направляясь к деревянному подъёмнику в отдельном тесном помещении. Предстояло какое-то количество тяжёлого физического труда, поскольку в щель перед ним драконята не протиснулись бы никаким образом, а расширять её с помощью пламени было опасно.

Спасибо цвергам, нехотя одолжившим хозяину Полуночи одну из своих лучших кирок! Ещё час работы — и можно спускаться ниже. Драконята вновь воспользовались возможностью спланировать до самого дна, пока мы с Кас поехали на подъёмнике. Назад детей Эргалис придётся поднимать по одному дракону за раз — иначе механизм просто не выдержит.

Лёгкая часть похода осталась позади, теперь всё будет куда сложнее.

— Здесь что-нибудь водится? — деловито осведомилась Аврора, запрыгнув на здоровенный валун и всматриваясь в темноту впереди. — Что-нибудь съедобное!

— В лучшем случае летучие мыши, но и те — ближе к поверхности, — прикинул я. — Небольшие земноводные, рыба в озёрах, много насекомых…

Не самый лакомый состав фауны, хотя драконята явно оживились, услышав про рыбу. Но вода подземных озёр оказалась ледяной и совершенно негостеприимной, а если там и была рыба, то предусмотрительно ушла на глубину. Мы покормили наших промокших подопечных здоровенными кусками мяса, захваченными с кухни, и те немного успокоились. С одной стороны, пещеры вызывали у них немалый интерес как абсолютно невиданная ранее местность, с другой — здесь всё-таки было темно, сыро и тесно. Эргалис была права, не желая оставлять своих детей расти в подобных условиях. Даже если бы она смогла как-то о них позаботиться, им банально не хватило бы качественной еды. Драконы, может, и предпочитали откладывать яйца в пещерах, но не выращивать в них потомство.

— Здесь можно пррожечь прроход!

— Пока что поищем обходной путь, но запомним эту мысль.

Когда я добирался до последнего пристанища Эргалис в одиночку, дорога заняла десять-двенадцать часов. Поисковый амулет, первая его версия, тогда проделал блестящую работу, но кратчайший путь был полон узких проходов и отвесных спусков. Со спусками у нас сейчас проблем не возникало, а вот теснины доставляли массу неудобств — далеко не все из них поддавались расширению киркой. Приходилось делать большие крюки, и один раз воспользоваться предложением Яна, проплавив в скале солидный тоннель. Заночевали мы прямо в нём — хорошее место, ровное, а стены долго сохраняли остаточное тепло от драконьего пламени.

Детёныши заснули моментально, утомившиеся после насыщенного дня. Мы с Кас лежали между ними, согретые их горячими боками, но сон не шёл. Я смотрел в тёмный потолок тоннеля, безуспешно пытаясь взвесить ближайшее будущее.

— Всё будет хорошо, — шепнула Кас, почувствовав мою тревогу. — Эргалис не поставит вам в вину то, в чём вины нет. Вы говорили с ней впервые при худших обстоятельствах — и справились.

— Было дело, — тихо согласился я. — Но я думаю о другом. Она уже сейчас может дать детям драконьи имена, а вместе с этим пробудится генетическая память. Наша опека над ними закончится.

— Таков был уговор, верно?

— Да. Но выдержит ли Полночь атаку Знающих без помощи драконов?

Кас какое-то время молчала — судя по всему, эти мысли посещали и её тоже.

— Дети однажды становятся взрослыми, и мы не можем этого избежать. Равно как и посадить драконов на цепь — иные пытались, и не преуспели.

— Я знаю, Кас. Я просто заранее по ним скучаю.

У пещер был один неоспоримый плюс — мы могли не отталкиваться от цикла дня и ночи, обычного для Полуночи. Проснулись днём? Можно спокойно вставать и идти дальше. Золотой ястреб уверенно вёл нас к лежбищу Эргалис, и спустя три часа после пробуждения мы вчетвером стояли над знакомой мне пропастью. Пропастью, дно которой представляло из себя громадный выплавленный в камне кратер, в центре которого всё ещё можно было разглядеть очертания гнезда.

Только вот в остальном кратер оказался совершенно пуст. Ни целого драконьего скелета, ни даже отдельных костей — ничего! Эргалис, Матерь Пепла, исчезла из своей пещеры, словно её никогда здесь и не было.