Измена. Ты нас предал, Дракон!

Глава 38. За что?

Я с ужасом смотрю, как Рид падает, подпаленный вспышкой магии, а уже через долю секунды перед глазами равнина.

Нет-нет-нет-нет!

Кидаюсь вперед, а передо мной — ничего!

Ни деревьев, ни дворца на заднем фоне, ни... моего мужа!

Тело сковывает такой ужас, будто попали в меня, а не в него. В само сердце. В голове шок и пустота.

Стою, как умалишенная, глядя остекленелыми глазами в горизонт, и чувствую, как стынет и покрывается льдом венка за венкой, доходя до кончиков оцепеневших пальцев.

Моргаю раз.

Моргаю два.

В глазах режет.

Мысли утекают, не желая осознавать, что только что произошло. Будто и мыслить вовосе разучилась. И, кажется, не хочу учиться.

Потому что тогда придется осознать, что Рид, возможно, м…

Нет!

От одной мысли тело пронзает боль, а следом за ней ярость. Такая яркая вспышка, что я готова кричать, орать, драться, но не принимать такую реальность.

Погиб?! Он?! Ни за что?! Невозможно! Не стал бы!

Кто его просил?! Зачем?!

Я люто на него злюсь! Я не могу ему простить того, на что он обрек меня с сыном! Не могу забыть много, но…

Это я должна была от него уйти. Я!

А он должен был остаться и жить.

Он жив! Может быть, ранен, но точно жив! Точно…

Боги, почему я не чувствую его?!

Ужас сковывает все тело от макушки до пят. Ноги не слушаются, и я опускаюсь на сырую траву коленями, прижимаю к груди сына. Именно его тепло и тихое агуканье не дают мне потерять связь с реальностью.

С реальностью, которую я уже не признаю.

Я к этому не готова. Этого не может быть! Кто его просил?!

Почему каждый его поступок приносит новую и новую боль?!

Он издевается надо мной?! Кого я, гоблины дери, буду ненавидеть, если с ним что-то случиться?! Он должен быть здесь! Он должен быть живым, чтобы я могла на него злиться! Натворил дел — отвечай, а не жертвуй собой! Зачем ты меня так мучаешь?! За что?!

Не смей умирать!

Ааа... как же это невыносимо! Я даже закричать не могу, не могу пнуть ногой воздух, потому что у меня на руках невинный ребенок, моя кровинка, которую я должна оберегать. Как и куда мне выплеснуть эту агонию?! Как не сойти с ума?!

Скажите, боги! Ответьте, чем я вас так прогневала? За что вы так со мной?

Неужели, все, что мне остается, это тихо-тихо плакать?...

— Мэл, — раздается за спиной тихий голос.

Из-за пожара внутри я его даже не узнаю, хотя должна. Да и вообще стоило бы подскочить от мысли, что здесь, кто-то есть, но я будто не в себе. Будто оглушенная.

Оборачиваюсь словно в тумане. Небо и земля идут кругом, очертания немного теряются, но это суровое смуглое лицо, прищуренные глаза и рыжие волосы я вижу четко.

— Кирк? — шепчу, глядя на рыжего.

— Он самый, миледи, — кивает медведь, а я все еще не верю глазам.

Не так я представляла нашу встречу, не в этом антураже, полном боли и безумия…

— Как… — голос срывается. Не верю, что я стою здесь с ним, а не там с Ридом…. — Почему ты здесь?

— Рид сказал ждать тебя тут, — выдает медведь, а я медленно, будто оглушенная, хмурюсь.

Мне послышалось?

Рид попросил Кирка о подобном? Разве такое возможно?

Рид ведь на дух не переносит медведя…. Сколько было сцен...

— Ты не ранена? — спрашивает меня Кирк, а я все еще верчу глазами, почему-то надеясь, что за спиной откроется еще один портал.

Но ничего не происходит.

Даже малейшего намека нет…

— Мы с Дэриэлом в порядке, — шепчу я, глядя на сына. Удивительно, как он за все это время даже не заплакал. И сейчас ведет себя тихо, только водит глазками по сторонам. — А Рид он…

— Он сказал не ждать его, — заканчивает за меня медведь, сурово сжимает челюсти. — Нам здесь оставаться нельзя. Отойдем на пару миль, заметем следы и снова переместимся.

— Что? Куда?

— В безопасное место. Теперь я за вас отвечаю. — выдает он еще одно ошеломляющее заявление.

И я бы челюсть уронила, если бы моя голова работала чуть быстрее, чем сейчас. А я же — будто в зыбком, холодном болоте. И все глубже тону. Задыхаюсь.

— Что это значит?

— Твой муж взял с меня клятву, что я обеспечу безопасность тебе и Дэриэлу. Остальное я объясню потом. Сейчас нужно идти, — торопит он, и я понимаю, что он говорит здравые вещи, но…

— Рид там…

— Мэл, он знал, на что идет. Поэтому я здесь. Если не хочешь, чтобы его жертва была напрасной, пошли. — сверлит меня взглядом, а я как пришибленная дурочка, все еще чего-то жду. — Мэл, приди в себя. Подумай о сыне…

Последние слова отрезвляют пощечиной. Очень болезненной пощечиной.

Смотрю в чистые глаза своего сына, никак не заслужившего всего того, что с ним происходит, и понимаю, что не могу сейчас сделать то, что велит делать сердце. Не имею права остаться и ждать. Ждать до бесконечности, если придется, когда Рид придет, чтобы задать ему трепку.... Он, ведь, придет...

Я. Должна… должна засунуть все, что чувствую, куда подальше и идти! Идти, ради сына. Идти, ради воли того, на кого я сейчас злюсь сильнее, чем когда-либо.

— Мэл! — отрезвляет Кирк, и я тут же киваю.

— Я поняла. Прости, — говорю ему и с болью в душе шагаю вперед.

И с каждым шагом, повторяю себе как молитву две вещи: Дэриэл будет в безопасности, а с Рида, живого и невредимого, я еще шкуру спущу. Только так я могу заставить себя сейчас двигаться, пока разум все еще мечется между бессознательностью и расколовшейся реальностью.

Мы проходим по равнине до пролеска, и Кирк все это время посыпает наши следы порошком. Потом достает артефакт…

— Готова? – спрашивает он, а я застываю.

Должна быть готова. Должна даже бежать, но…

Я сейчас в такой прострации, что не понимаю себя. Я даже не ощущаю себя. Словно меня нет.

Будто мою душу засунули в одну колбу, сердце — в другую, а разум — в третью и закопали в разных местах.

Будто это все происходит сейчас не со мной, а я…

— Мэл, — торопит медведь, а я будто кожей чувствую, что сейчас должна обернуться. Обязана!

В последний раз! Ну же!

Оборачиваюсь....