Измена. Ты нас предал, Дракон!

Глава 36. Гость из кошмаров.

— Найди медведя.

— Что? — удивляется парнишка, а я горечью вспоминаю слова какой-то сумасшедшей провидицы, испачканной сажей, и еще больше хочу испепелить этот мир.

— Найди мне Кирка. Сейчас же! — повторяю я.

Этот несмышленый никак не может понять, что я задумал, а мне некогда объяснять свои безумные мысли, тем более, когда я замечаю на пороге одну достаточно известную фигуру…

Мэлони Дидрих

Как же здесь тихо. Воздух затхлый и пахнет сыростью. За моей спиной каменная холодная стена, перед глазами черные прутья решетки. Огней редких факелов недостаточно, чтобы все тут рассмотреть, но в одном я уверена, это крыло темницы почти что пусто.

Однако здесь целых двое постовых у двери. Стоять себе в красных мундирах, борясь со сном. Мне они не ответили, за что меня сюда приволокли. Сказали, государь отдаст приказ. Сказали, будет суд.

Но самого короля я не видела. Как и не вижу неба, потому не знаю, сколько я здесь сижу. Судя по тому, сколько раз принесли похлебку с водой, начался второй день. Или третий?

Дэриэл ворочается, устал находиться все это время у меня на руках, но другого я ему предложить не могу. Сама сижу на лавке, откинув страшный, жутко пахнущий матрас на пол. Благо, хоть в ткани служивые не отказывают, и мне есть во что пеленать сына.

Но это лишь песчинка радости в пустыне непонимания и страха. Что нас ждет? Почему нам ничего не говорят и держат здесь?

Вновь прокручиваю в голове тот день, когда в дом матушки пришли люди короля.

— Я хозяйка этого дома! Что тут стряслось? — вышла она на порог.

— У нас приказ короля, госпожа.

— Какой еще приказ? — вклинился личный страж Рида.

— Арестовать Ее Светлость Мэлони Дидрих и ее новорожденного ребенка!

— Что?! — матушка схватилась за сердце.

— По какому праву?! — прикрыл собой стражник, но толку было мало.

— Отойдите и не мешайте!

— У меня приказ моего лорда! — на пальцах служивого заискрилось плетение.

— Приказ вашего лорда выше слова короля? Пойдете против короны, так лорд Дидрих вас воспитал?! — стражники схватились за мечи и магические плети.

Напряжение росло, и каждая секунда могла стать последней.

— Не надо, — поспешила к служивому, чтобы он не наделал еще больше ошибок.

— Но миледи…! — в глазах личного стража блеснул ужас и непонимание, на которое мне пришлось ответить лишь взглядом.

Людей короля больше. Нам не выстоять. А даже если и получится, нас все равно поймают, и тогда будет хуже.

— Мы не идем против воли короля, — сказала, глядя в глаза служивому, но достаточно громко, чтобы слышали стражи.

Тогда мне казалось это правильным, а сейчас не знаю, что и думать.

— Я отыщу Его Светлость, — поклялся мне с огнем в глазах служивый. Он все еще был готов атаковать в любой момент, только дай ему волю.

Я молча кивнула, а затем обернулась, чтобы посмотреть на мать.

Бледная, испуганная. Кажется, впервые ее чувства отражались так искренне на лице. А в руках дрожал от порывов легкого ветра тот самый конверт, который я не успела открыть. И теперь уже не смогу…

До сих пор помню, как плакала повитуха, отдавая мне сына. Как я прижимала его к сердцу, пока темная повозка везла нас то по ухабам, то по каменной дороге.

И вот мы здесь. И никто за это время даже не пришел, чтобы в чем-то обвинить или задать вопросы.

Припадаю спиной к той самой каменной стене, которой не собиралась вообще касаться, и закрываю глаза. Я бы хотела поспать — так сильно устала. Но мысли не дают.

Нашел ли личный стаж Рида? Сказал ли ему?

Почему я ничего не чувствую? Ни его радости, ни его тревог. Мне казалось, что в последние дни наша связь усилилась. А теперь опять такая же тишина, как в то время, когда лекарь отравлял меня черной магией. Что они задумали? С какой целью заперли нас с сыном здесь?

— Стой! Сюда нельзя! — раздаются голоса постовых, и я тут же открываю глаза.

У входа какая-то возня. Кого стражники не хотят ко мне пускать?

Нет. Расступаются, и в темном помещении появляется маленькая фигурка в длинном плаще. Кто это?

Хмурюсь, пытаясь разглядеть. Надеюсь на друга, но с каждым шагом гостя, сердце покрывается коркой льда. Я знаю эту поступь. Я узнаю противный тихий смешок, едва доносящийся до моего слуха.

Плащ подходит все ближе, и свет факелов падает на морщинистое худое лицо мерзавца, повинного во всех моих кошмарах.

Лекарь. Живой. Невредимый. Зачем они впустили его ко мне?

Он скалится своим кривым ртом, глядя на меня и сына, и я сжимаюсь в ком…