Игры чародея, или Жезл Ниерати

Глава XXXI

Бальдр валился с ног от усталости. Работа в Нетерте кипела днем и ночью.

Такого он раньше не видел. Жесткой иерархии, которую выстроили колдуны, могла бы позавидовать императорская гвардия.

С каждой группой рабочих отправлялась четверка воинов. Слово старшего — закон: даже если он прикажет станцевать менуэт с кирками и лопатами, обязаны подчиниться.

При малейшей опасности полагалось отступать и вызывать подкрепление. В крайнем случае одного из колдунов. Только так число потерь удавалось свести к минимуму.

Однако это не означало, что потерь не было вовсе. И несмотря на запрет обсуждать происшествия в других секторах, слухи то и дело просачивались.

Третьего дня в северном секторе группа наткнулась на сокровищницу. Алебастровые статуи рабочих украшают теперь один из коридоров.

Позавчера на юге группа оказалась в огненном кольце. Старший отдал приказ прорываться, но не назад, а вперед. Завтра из Тайлена ждут горцев, чтобы вытащить тела погибших из пропасти.

Вчера — и снова с юга — пришло известие об исчезновении другой группы. Азнивьер нашел ее через час. Вернее, то, что от нее осталось: два воина стояли неподвижно, уставившись в глаза друг другу. Еще дюжину — как маргибал слизал. Да и с воинами не все понятно — судя по щетине, они провели за этим приятным занятием не один день. И до сих пор молчат.

На одной чаше весов были слухи, на другой — деньги. Столько, сколько в Нетерте платили за день, можно было заработать только грабежом купеческих караванов — и уж никак не охраной их от разбойников.

Без помощи чародеев здесь пришлось бы возиться годы — и маги трудились наравне со всеми. Так что учителя Пээ Бальдр смог увидеть лишь однажды, по прибытии. Поблагодарил кратенько, поговорили немного — и все.

Мужик, сразу видно, крепкий, даром что эльф, И понятно, за что Искорка его так любит.

Лииль обещал на днях пригласить на ужин, но так и не сбылось: эльф практически не покидал северного сектора. Вот и сегодня вечером туда перекинули три десятка мечников — вроде как Круговерть разгулялась. Что за Круговерть, с чем ее едят…

Словом, и без эльфов скучать не приходилось.

И все же Бальдр скучал. Скучал по Искорке, которая отправилась в Майонту. Хотя никогда бы ей в этом не признался. А уж тем более никому не рассказал бы, что ему снилось в эти ночи.

Правда, спал он в последнее время мало. Вот и сегодня, когда смена закончилась, Фрейн довел своих воинов до поста стражи у подъема на верхние уровни, сразу после досмотра попрощался с ребятами, нырнул в один из боковых туннелей и направился к границе южного сектора.

В этот час коридоры были пустынны. Пару раз Бальдру приходилось замирать в боковых проходах, пропуская торопящихся на свои места рабочих, но до цели он добрался без приключений.

В южном секторе, который начали расчищать одним из первых, селили всех тех, кто не мог претендовать на личные покои: рядовых работяг и стражников, не успевших покуда отличиться воинов, поваров и кухарок. И уже которую ночь Бальдр урывал время от сна, чтобы попытать счастья в узких темных коридорах, до рези в глазах всматриваясь в переданные ему Лиилем замысловатые песочные часы. Пробковое дерево в тонком металлическом ободке, тончайшее стекло, мелкий черный песок, медленно пересыпающийся из одной половинки в другую.

Ничего подобного Бальдр в своих странствиях не видел. О чем, впрочем, не особо и сожалел — хотя к колдовству он относился несколько лучше гномов, не всякий сумел бы увидеть эту разницу невооруженным глазом.

Прошло около двух часов. Песок, туннели. Туннели, песок. Бальдру уже стало казаться, что никакой он не воин и не наемник, а один из бесплотных духов, обреченных вечно скитаться по заброшенному городу колдунов. Еще чуть-чуть, и он попытался бы пройти сквозь стену…

Бальдр потер глаза. Нет, не померещилось: песок в часах и впрямь приобрел нежно-голубой оттенок.

От волнения все инструкции Лииля чуть было не выскочили у него из головы. Так, убедиться, что не померещилось. Бальдр усмехнулся: ну, предположим, убедился. Вернуться на несколько шагов назад. Вернулся — песок вновь черный. Теперь тихонечко вперед…

Появись в этот момент патруль, Фрейн протаранил бы его лбом, даже не заметив. Дойдя до перекрестка, он удостоверился, что нужное ему место осталось позади, и повернул обратно, держась поближе к левой стене.

Да, где-то здесь. Как ни мечталось обойтись без колдовства, но не удастся.

Спрятав песочные часы, Бальдр отцепил от пояса мешочек с мелками. Художник из него был никудышный, но колдовство, по счастью, оказалось снисходительным: хотя нарисованный голубым мелком колокольчик вполне был способен сойти и за медузу, рисунок исчез, едва была проведена последняя черточка. Та же судьба постигла два других рисунка — решетку и глаз.

Бальдр даже не стал задумываться, что это означает. Сделал — и ладно. А об остальном пусть у эльфа голова болит.

Отряхнув ладони, он с легким сердцем отправился спать. И в эту ночь ему впервые не снилась Пээ.

Когда Макобер прошагал от окна к дверям в триста одиннадцатый раз и развернулся, чтобы двинуться в обратный путь, небольшая комнатка в «Щите Этрена» чуть не взмолилась о пощаде.

Стук в дверь. Четыре дробных, рассыпчатых удара. Пауза. И еще три удара — четких, решительных. Мессариец нетерпеливо рванул засов.

В комнату ввалился возбужденный Торрер, за которым едва поспевал Мэтт.

— А где остальные?

— Мист с Хагни обольщают Снисходительных, — ухмыльнулся мессариец. — А Бэх…

Вновь раздался условный стук — вернулись Бэх с Хельгом.

— Как там Темес? — Торрер подвинулся на кровати.

— Жив и здоров! — Жрица подняла глаза к потолку. — А почему вы не спрашиваете про Анди?

— Так вы и Анди навестили?! — восхитился Макобер.

— Было дело. — Хельг предпочел не заострять на этом внимание. — А у вас что?

Следующие четверть часа все слушали неторопливый монолог Мэтта, расписывавшего ужасы Нетерты.

— Драконы, говоришь, — задумался Хельг, когда гном изложил все, что им удалось узнать. — А он не врет, этот твой мэтр? Майонта все ж таки не край света. Что-то я плохо себе представляю драконов, скукожившихся глубоко под землей.

— Вообще-то да, они простор любят, — авторитетно заявил Макобер. — На крайний случай пещеры в горах. Чтобы оттолкнуться задними лапами, распахнуть крылья…

— Заслушаешься! — хмыкнул Мэтт. — А ты сам часом не дракон переодетый?

— Не дракон, — расстроенно признал Макобер. — Но пещеры люблю.

— Какие там пещеры, — покачал головой Хельг. — Да и какие драконы, если до Трумарита рукой подать? Вы что думаете, стражи бы не знали о такой диковинке?

— Мне тоже показалось, что мэтр Карренто как-то уж очень настойчиво старается отговорить нас от идеи посетить Нетерту, — кивнул Мэтт. — Хотя…

— Словом, с чем мы к нему пришли, с тем и ушли, — поддакнул Торрер.

— Врет, — крякнул гном. — Как есть врет. А про четыре талера — забыл?

— Четыре талера за истории про драконов! — поддела гнома Бэх. — С ума сойти! К оружейнику-то хоть заглянули?

— Успели, — улыбнулся Торрер. — Вот уж чье лицо я долго не забуду. Думаю, к нему не каждую ночь вваливаются с просьбой подобрать лук и доспехи для эльфа.

— Если бы мне заплатили столько денег, — хмыкнул Мэтт, — я бы доспехи всю ночь подгонял, а утром бы еще забежал узнать, не жмут ли. А этот… Халтурщик, одним словом. Избавился от того, что завалялось, и доволен.

— Ничего, — отмахнулся эльф. — На первое время сойдет, а там — подберем что-нибудь поизящнее.

— Поизящнее! — фыркнул Макобер. — Тебе же в них не на бал!

— Едва ли хотя бы одному здравомыслящему эльфу придет в голову отправиться на бал в этой вашей Майонте, — отбрил его Торрер. — Но понимаешь…

— Да?

— Я не могу, как некоторые: подобрал первую попавшуюся железяку — и в бой.

Стук в дверь.

— Железяку? — обнажив трофейный меч, Макобер сделал вид, что внимательно осматривает клинок. — Ну, в общем ты, конечно, прав. Это железо. Но в остальном, по-моему, все в порядке. О, Хагни, привет! И тебе, красавица, мои поклоны!

— В порядке?! — от души возмутился Хагни.

— Ты тоже что-то чувствуешь? — оживился Макобер. — Честно говоря, я надеялся, что в этом клинке есть нечто… эдакое!

— Еще бы. — Жрец брезгливо провел пальцем по лезвию. — Ты на баланс, на баланс посмотри! Не сомневаюсь, что этот мастер ничего сложнее кочерги отроду не выковал. Да я бы ему даже свою лошадь не доверил, не то что жизнь!

Мессариец попытался обнаружить в клинке очевидные для Хагни изъяны, несколько раз махнул им в воздухе — идеально. Да, в бессознательном состоянии Моргиль ему определенно нравился больше.

— Ну-ну. — Клинок отправился обратно в ножны. — Узнали что-нибудь?

— Не только, — промурлыкал Хагни, жмурясь, как сытый, довольный кот. — Все кончено, господа!

— То есть можно и не рыпаться? Или последние Снисходительные умерли от раскаяния, не приходя в сознание? — предположил Макобер.

— Лучше! — хихикнула Мист.

— Еще лучше? — Мэтт даже перестал играть с Рэппи. — Мы теперь сами работаем на Снисходительных?

— Еще лучше. — Хагни выдержал паузу. — Они за вами больше не охотятся.

— Уверовали в истинного бога? — не сдержалась Бэх.

— Почти. — Глаза жреца сузились. — Осознали, что лучше с ним не ссориться.

— Долго же они чесали в затылках. — Отцепив перевязь, Хельг повесил ее на стену и устроился на кровати. — Вот уж воистину тугодумы.

— Ну, мы знавали тугодумов и пострашнее… — рассеянно заметил Макобер.

Что-то в голосе Хагни ему не нравилось. Он не думал, конечно, что жрец лгал, — нет, тут было что-то иное. Может быть, просто, на его взгляд, так не сообщают об избавлении от смертельной опасности?

Но ведь, с другой стороны, не Хагни же она грозила. И Моргиль просто радуется, что больше с талиссой его ничего не связывает?

Да нет, не радость это. Но что? Ожидание?

— Мак, ну сколько можно, — одернул его гном. — Представляешь, что будет, если Торрер наконец возьмет и обидится?

Эльф, до того совершенно не принимавший слова мессарийца на свой счет, с негодованием воззрился на друга.

— Представляю, — печально признался Макобер. — Все начнут издеваться над тобой. Кошмар!

— Мак, ну ничего же вам рассказывать не хочется, — расстроилась Мист. — Слушайте, а ведь вы же нам не поверили!

— Ну, не очень, — согласился Мэтт. — А вы бы нам поверили? Звучит-то как: Снисходительные осознали, что лучше со мной не ссориться! Да он прямо пророк Биримба!

— Мэтти, мочи уже нет, — воззвал к его совести мессариец. — Который раз Биримбу поминаешь, так хоть бы сказал…

— Не совсем так. — Присев, Хагни вытянул ноги, и комнатка сразу будто втрое уменьшилась в размерах. — Не со мной, а с моим Господином.

— И что же ты в Трумарите не мог им этого объяснить? — скептически поинтересовался Хельг.

— А кому? Той парочке? Они же ничего не решали. Да и, честно признаться, — Хагни отвел глаза, — у меня в Трумарите и полномочий таких не было.

— Огвайн? — коротко спросил мессариец.

— Огвайн. А ты когда догадался?

— Да все мы догадались, — устало проговорил Хельг. — А ты, по-моему, не очень и скрывался.

— Но главное даже не Огвайн, а дарованная моим Господином Сила.

— Красиво сказано, — поцокал языком гном. — Было бы еще правдой…

— Сомнева-аешься? — недобро протянул жрец.

— Размышляю, — простодушно ответил Мэтт. — Вот ведь повезло на старости лет! Скольких жрецов видел, но такого…

Хагни вдруг почувствовал себя неуютно. Ставшая столь привычной за последние годы скептически-надменная маска внезапно показалась ему аляповатой и глупой. Ни с того ни с сего захотелось, чтобы Мэтт хлопнул его по плечу, — а ведь жрец ненавидел чужие прикосновения. Захотелось пожать руку Торреру, поймать лукавый взгляд Макобера и дернуть за косичку Бэх. Захотелось стать частью талиссы.

Так оно, наверное, и бывает…

— Ладно тебе, — улыбнулся Моргиль. — Я серьезно.

— Ну, серьезно так серьезно, — подмигнул гном.

— И кто же заказал нас Снисходительным? — полюбопытствовала Бэх.

— Вот этого не знаю. Но кто бы он ни был, ему передадут, что заказ выполнен не будет. Это точно. Правда.

— То есть тебя нам можно не благодарить, — ухмыльнулся Макобер. — А вот твоего бога явно придется. Но ты, конечно, опять не скажешь, кто он. Но вообще, забавно получается — столько топали в Майонту, а все зря.

— Ну почему же! — не согласилась Мист.

— Ах да, кое для кого очень даже не зря! — фыркнул мессариец. — Ой, смотрите, краснеет! А я думал, только Бэх так может! Слушай, кстати, а Темес-то чего хотел?

— Давайте сначала определимся, что мы дальше делать будем. Все-таки нас теперь снова четверо…

— Это еще почему?! — возмутилась Мист.

— Да потому, что Хельга и Хагни мы можем только поблагодарить и пожелать им счастливого возвращения в Трумарит. Снисходительные угомонились, герцог счастлив, почтенная публика аплодирует.

— А я?

— А что ты? — не понял мессариец. — Денег, чтобы купить колесико, мы, правда, так и не скопили, но твой-то что за интерес и дальше с нами таскаться? Озеро найдено…

— Я не про это! — Мист даже притопнула от негодования, что Макобер никак не может ее понять. — Как же Нетерта? Разве вы не собираетесь в Нетерту?

— С утра вроде собирались, — буркнул гном. — Но мэтр Карренто уверял, что путь в Нетерту не отмечен ни на одной карте. До заставы на краю леса идет дорога. А дальше…

— Понятно, — разочарованно вздохнула Бэх. — Искать нам эту Нетерту до конца жизни. И всякие там Снисходительные с лангерами могут спать спокойно — сами помрем.

— Кстати! — Мист подняла палец. — Про лангер-то вы и забыли!

— По-моему, это он про нас забыл, — улыбнулся Хельг. — И слава богам.

— Значит, единственное, что вас останавливает, — это то, что вы не знаете дороги в Нетерту? — уточнил Хагни.

— Не только, — рассудительно проговорил гном. — В Трумарит нас, конечно, мало что тянет: денежки-то все одно кончились. Но и в Нетерте нас непонятно что ждет. То есть понятно, конечно, — ужасы всякие ждут, но я про приз. Ведь Абу Дамлах в своем послании был весьма уклончив.

— Уклончивее некуда, — кивнул Торрер. — Что притащить надо, написал, а вот что нам за это будет…

— И что же вы должны притащить? — невзначай поинтересовалась Мист.

— Давайте я скажу, — предложил Хагни, видя, что эльф замялся. — Жезл Ниерати!

— Что?! — опешила Мист. — Правда, что ли?

— Лучше скажи, откуда ты об этом знаешь? — подозрительно потребовал Торрер. — Залезал к Макоберу? Письмо Абу Дамлаха читал?

— А вот это давайте я скажу, — передразнила Хагни Бэх. — Никуда он не залезал. А знает от своего таинственного-растаинственного бога. Я права?

Хагни Моргиль молча кивнул.

— Что-то, видать, у меня с головой сегодня, — потер лоб Мэтт. — Не иначе как недосып сказывается. Может, не будем больше играть в угадайку? Кто из вас способен рассказать все толком, тот пусть и рассказывает.

Я, увы, знаю не много, честно призналась Бэх. — Я говорила с Тигром, и единственное, что он мне поведал, — это то, что мы можем полностью доверять Хагни.

— Вот как?

Бэх впервые видела жреца столь изумленным. Может быть, она не до конца поняла Небесного Воина? Но вроде бы его слова не допускали двоякого толкования…

— Польщен, — склонил голову Моргиль. — Не ожидал. Тогда послушайте, что я знаю. В Трумарит, даже если бы вы об этом мечтали, возвращаться нельзя. Про лангер Мист правильно говорила — он вас в покое не оставит. А разобраться с ним, как со Снисходительными, я, к сожалению, не могу.

— Да мы и сами с ним неплохо разбирались, — проворчал Мэтт.

— До поры до времени. Словом, я не спорю, что в Нетерте может быть опасно. И даже очень опасно.

— Так там все-таки есть драконы? — уточнил Торрер.

— Сомневаюсь. Но там и без драконов развлечений хватит. Про Круг слышали?

— Приходилось, — степенно кивнул гном.

— Так вот, половина Круга сейчас в Нетерте.

— Ты прям как про сыр, — усмехнулся Макобер.

— И не только Круг, — невозмутимо продолжил Хагни. — Но еще и нанятые им воины. Стражи недаром обратили внимание, что в Майонту в последнее время стекается подозрительно много народа. На самом деле не в Майонту — в Нетерту.

— Были у меня такие мысли, — подтвердил Хельг.

— Воины охраняют рабочих, расчищающих подземную часть города: в тех районах, куда они пока не добрались, немало всякой дряни и всякого колдовства — за последние несколько сотен лет изрядно, надо сказать, протухшего. Зато единственного, чего там не должно быть, — это лангера Орробы.

— Это тебе твой бог сказал? — ухмыльнулся мессариец.

— Дался же вам мой бог, — хмыкнул Моргиль, но впервые у него это вышло не зло и не ехидно, а скорее грустно, по привычке. — Это я вам говорю. В Нетерте вообще нет жрецов. Или по крайней мере пока нет.

— Но ведь в лангере не только жрецы, — напомнила Бэх.

— Да, ты права, конечно. Но если там и есть люди лангера, они будут заняты совершенно другим.

— Поисками Жезла Ниерати?

До того как Хельг произнес эти слова, никому из талиссы и в голову не приходило связать воедино эти две, казалось бы совершенно разные, истории: Абу Дамлаха с Жезлом Ниерати и охотившийся за Бэх лангер Орробы. Но теперь…

— Не исключено, — спокойно ответил Хагни. — Однако в первую очередь, я думаю, лангер ломает голову, как бы наложить свою лапу на саму Нетерту.

Моргиль уже в который раз мысленно проклял стража. Как же он не любил этих умников, которые слова сказать не дадут, чтобы не вылезти с каким-нибудь заковыристым вопросиком! Одна догадка — и вся работа могла пойти насмарку!

Впрочем, догадка ли? Или Хельг тоже знал?

— Зачем? — удивился Торрер, однако на сей раз эльфу ответила Мист:

— Сильные чародеи для Орробы хуже, чем прыщик на носу. Если то, что мне доводилось читать, правда, Орроба до сих пор мечтает, чтобы люди, желающие приподняться над обыденной жизнью, шли в жрецы — и никуда больше.

— А кроме того, — добавила Бэх, — Орроба не исключает, что в ближайшем будущем боги вновь сойдутся в бою с магами. Оттого-то, я подозреваю, и Круг не спешит впускать жрецов в свои владения. Ведь в тот раз они чародеев предали.

— Не все, — тихо проговорил Хагни.

— Хорошо, не все, — не стал спорить Хельг. — Анди и в самом деле никого не предавала. По той простой причине, что ее служители в Триумвират не входили. Но ты лучше другое скажи: твой-то интерес здесь в чем? Только в том, чтобы Его Светлость ахнул от восхищения, узнав, что ты уберег талиссу от всех напастей, существующих в нашем несовершенном мире?

— А свой интерес я и не скрываю. — Моргиль мысленно дал себе зарок лично удавить Хельга, когда все закончится. — Хотя и не все в этой жизни определяется исключительно интересом…

Наверное, ему хотелось бы, чтобы кто-нибудь из талиссы дал Хельгу отпор. Сказал бы, что видит в Хагни друга, а друзьям таких вопросов не задают. Кто-нибудь — хотя бы Мист.

Но все молчали.

— Я хочу, чтобы Жезл Ниерати достался вам. А мой Господин не хочет, чтобы он достался другим талиссам.

— Каким таким «другим талиссам»? — вскинул голову Торрер.

— Абу Дамлах отправил это послание трем талиссам сразу. И все три спустя полгода приняли его приглашение поучаствовать в поисках Жезла.

— И ты с самого начала об этом знал? — сурово спросила Мист.

— Я узнал это от Огвайна. Но не хотел поднимать тревогу раньше времени.

— А что в этом тревожного? — простодушно поинтересовался Торрер.

— В двух других талиссах есть жрецы…

— Других истинных богов? — невинно предположил Макобер.

— Хуже. Орробы и Айригаля. С которыми мой Господин не в самых добрых отношениях.

— Значит, Орроба и Айригаль не так уж и безразличны к Жезлу?

Настойчивость стража едва не привела жреца в бешенство, но Хагни все же сумел сохранить на лице выражение спокойного превосходства:

— У меня нет этому доказательств. И не надо ловить меня на противоречиях. Я имел в виду только то, что сказал: я хочу, чтобы Жезл Ниерати достался вам, а мой Господин готов меня в этом поддержать.

— Но известно ли тебе что-то еще о других талиссах?

— Мы можем встретиться с ними в Нетерте. А можем и не встретиться.

— И как, по твоему разумению, мы станем искать Жезл в огромном городе? — мрачно спросил Мэтт.

— Мне кажется, Абу Дамлах должен был об этом подумать. — Моргиль позволил себе улыбнуться. — А если нет…

— То у нас есть колесико! — воскликнула Мист. — Если, конечно, вы не настроены от меня избавиться.

— Не хватит ли нам чудес вокруг твоего колесика? — Мэтт хмурился, но чародейка видела, что в глубине души гном и сам не против заглянуть в легендарный город. — Колдовство — оно, знаешь ли…

— …бывает весьма полезно, — закончил за Мэтта Макобер. — А в Нетерте наверняка ведь и кроме Жезла найдется на что посмотреть!

— Или найдется, кому нас убить. Только о чем мы спорим, если даже мэтр Карренто не знает, как добраться до этой вашей Нетерты.

— Ну и что? — спокойно проговорил Хагни. — Зато это знаю я.