Несмотря на поздний вечер, на открытой веранде трактира «Лягушачья башня», что напротив городских ворот, было не протолкнуться. Сменившиеся с дежурства стражники, закончившие работу подмастерья и торговцы из ближайших лавочек привычно забегали сюда пропустить по кружечке майонтского эля и не особенно торопились домой.
Трэмани отодвинулся подальше в тень. В лицо его они знать не должны, но вдруг… Границы возможностей жреца Вершительницы Судеб лучше не проверять.
— Они?
Трэмани скосил глаза. Худенькая черноволосая девушка как раз ласково накрыла ладонью руку усталого служителя Орробы. Ничего подозрительного. Если не слышать их разговор, можно подумать, что святой отец заглянул сюда по окончании службы отдохнуть и слегка расслабиться.
Проследив за взглядом Авертай, бард увидел, как, придержав створки ворот, стража пропустила в город запоздалых путников. Хорошо знакомых ему путников.
Он вздрогнул: девушка, пришедшая к нему ночью, была среди них. Бард не спросил ее ни о чем, не знал даже ее имени.
Ему нечего было ей пообещать. Но Трэмани был уверен, что, если боги будут к нему милостивы, умирая, он вспомнит ее глаза.
Сейчас он мог позволить себе помечтать: что было бы, если бы он принадлежал самому себе, а не своим друзьям. Однако бард не стал этого делать: он сомневался, что ночная гостья обрадовалась бы таким мечтам.
Рассеянно следя за двумя дюжими стражниками, сводившими створки ворот, Трэмани внимательно слушал разговор за соседним столом.
Он рисковал, очень рисковал. Но боялся, что талисса Авертай ускользнет из города незамеченной, а он так и не дождется удобного момента.
— Пятеро людей, гном и эльф — да, все совпадает, — подтвердил Кайал.
— Ты же клялся, что третья талисса осталась в Трумарите! — прошипела Авертай.
Вот оно как? Талисса. Теперь Трэмани многое становилось понятно.
— Была в Трумарите, — невозмутимо откликнулся жрец. — А теперь, сама видишь, в Майонте.
— Ты уверен?
Эльф казался Трэмани самым опасным в этой компании, хотя он и не взялся бы объяснить, почему именно. Может быть, потому, что Авертай временами спрашивала взглядом его согласия.
— Настолько, насколько еще недавно был уверен, что они в Трумарите, — съехидничал Кайал. — Решайтесь. Или мы пытаемся их опередить, или нечего рассусоливать.
— Действуем. Помните запасной вариант, который мы приберегали для людей Трэмани?
— Которого мы, кстати, так и не нашли, — пробормотал Риндал.
— К тому же их семеро, а не шестеро… — напомнил Заратти.
— Седьмой станет защищать остальных, так что возьмут всех.
Встав из-за стола и бросив рядом с кружками несколько грошей, талисса Авертай двинулась к выходу.
Трэмани помедлил, и оказался прав: выходя из таверны, Риндал оглянулся и внимательно осмотрел остававшихся в зале. Бард едва успел откинуться к стене и прикрыть глаза.
Неторопливо выбравшись на улицу, Трэмани вразвалочку направился к знакомому особнячку неподалеку, который, как ему удалось разузнать, Авертай облюбовала сразу по прибытии в Майонту. Убедившись, что переулок пуст, бард отодвинул примеченную еще вчера доску в заборе и прошмыгнул во двор.
Никого. Но окна светятся.
Подобравшись к окну, Трэмани заглянул внутрь. Талисса образовала круг, лицом друг к другу, и сперва бард решил, что они готовятся принять в свои ряды новичка. Но нет — в центре стоял Кайал, а остальные замерли, не отрывая глаз от медальона в руках жреца. Летучая мышь то ярко вспыхивала, так что на нее становилось больно смотреть, то окутывалась серой пеленой.
Прошло около четверти часа. Отчаявшись догадаться, что за странному ритуалу он стал свидетелем, и не желая быть замеченным, Трэмани старался лишь изредка бросать взгляды в окно. И вдруг…
Он едва не вскрикнул от удивления. Вместо товарищей Авертай перед ним оказалась еще одна талисса. Та самая, которую он только видел входящей в город.
Мэтт, Торрер, Макобер, Бэх (а неплохо она тогда пела, очень неплохо) и… Как же его звали? Нет, имени раненого он, кажется, так и не узнал.
А вот она — она тоже была здесь.
— Спасибо, — кивнула «Бэх» стоявшему в центре круга «Торреру». — Зар, посмотришь?
«Макобер» прикрыл глаза:
— Как ты и думала. Вошли, пропустили по кружечке эля и незаметно исчезли через задний ход, разойдясь в разные стороны.
— Отлично, оттуда и начнем.
— Ты не боишься, что кто-нибудь обратит внимание, как они снуют туда-сюда? — едва слышно проговорил «страж».
— Вышли на двор, эка невидаль! — усмехнулась «Бэх».
— Все разом? — хмыкнул «Торрер».
— Да хоть и разом, — отрубила девушка. — Некому здесь за ними присматривать. Захотели — зашли, захотели — вышли.
— Я не видел в Майонте ни одного эльфа, кроме тебя, — напомнил «Торреру» «Макобер». — Равно как и гнома.
Но в чем смысл придавать себе облик другой талиссы в городе, где ее никто не знает?
— Ну что, пошли?
Спрятавшись за углом дома, Трэмани подождал, пока хлопнет калитка, и выскользнул на улицу через дыру в заборе.
«Бэх» как раз подводила талиссу к задней двери «Лягушачьей башни», давая последние наставления:
— …Полчаса. Потом выходим, затевая по пути драку. Как только прибудет стража, кладем одного-двух — и врассыпную. Встречаемся утром.
— Да знаю, — отмахнулся «Торрер». — И все равно мне кажется, что лучше бы нам было не зарываться.
Место на веранде оказалось уже занято, но Трэмани не побрезговал и общим залом. Душновато, и все же полчасика можно потерпеть. Тем более что талисса расположилась неподалеку.
Он присмотрелся — похоже, да не очень. Гном, пожалуй, поприземистей будет, Бэх не так худа…
Внезапно Трэмани насторожился. Что-то было не так.
Бард обвел взглядом зал. Звон кружек, громкие разговоры — вроде все как обычно. Но время от времени болтовня за соседними с «талиссой» столами ненадолго стихала, когда за них подсаживались новые посетители. Они никого здесь не знали, и их никто не знал. Они не здоровались со старыми приятелями, не щипали за зад разносивших эль девушек, не обменивались свежими сплетнями. Веселые компании за столами быстро забывали об их присутствии: они никому не мешали.
До поры до времени.
Но вот один из вновь прибывших поднялся с места и, пошатнувшись, оперся на стол. Трэмани мазнул взглядом по залу. Настолько пьяных здесь больше не было. И хозяин заведения уже спешил к перебравшему чужаку.
Губы пьяницы зашевелились, словно он ругал свое непослушное тело, определенно не желающее держать его на ногах.
Инстинкт самосохранения бросил Трэмани на пол. Единственного из всех.
В воздухе засвистели тяжелые метательные звездочки.
Шесть. Потом еще одна.
Опустившаяся на трактир тьма прикрыла отход убийц.
У двуглавого дракона, мирно прогуливающегося по улочкам Майонты, было бы столько же шансов затеряться в толпе, сколько у Мэтта с Торрером — эльфы и гномы появлялись в городке не чаще королевской четы. И лишь ночь спасала их от неминуемого любопытства зевак.
Вдобавок ко всему прочему гном говорил сейчас на эльфийском: он знал лучше многих, что такое постоянно жить среди людей. Однако, как Торрер ни пытал своего друга, где тот овладел столь чистым произношением, Мэтт неизменно переводил разговор на другую тему.
— Кажется, здесь? — Торрер поднял повыше взятый в гостинице фонарь. — Кто будет стучать?
— Постучать-то и я могу. — Мэтт задумчиво оглядел крепкий деревянный дом со скромным палисадником.
— Ну, давай. — Эльф отступил в сторону.
— Что «давай»? — раздраженно буркнул гном. — Или ты уже придумал, что ему говорить?
— Чистую правду, — не растерялся эльф.
— И как же, если не секрет, ты собираешься объяснить почтенному мэтру Карренто, что привело тебя к нему в одиннадцать часов ночи?
— Что значит «как»? — удивился Торрер. — Нам говорили, что он настоящий книжник, так?
— Так, — согласился гном.
За закрытыми ставнями было темно.
Мэтт огляделся. Ни одного позднего прохожего. Кажется, им повезло.
— Тогда кому, как не ему, знать, что такое истинная тяга к знаниям! Мы не в силах дождаться утра, — думаю, этого будет достаточно.
— Это ты не в силах дождаться утра, — проворчал гном, — а он очень даже в силах. С другими тягами — не уверен, а уж с тягой к знаниям, я тебе точно говорю. Представляю, завалился бы ко мне среди ночи кто-нибудь, кому неймется узнать о брачных обычаях гномов. Да я бы его…
— Мы же не к тебе идем, — урезонил друга эльф. — К тебе я бы и днем трижды подумал… И лично я не собираюсь у него спрашивать ничего интимного. Так, чисто академический, но необыкновенно острый интерес…
Дверь дома широко распахнулась. Оба, как по команде, замолчали.
На пороге со свечой в руках появился тщедушный человечек в длинной ночной рубашке, расшитой разноцветными бабочками.
Мэтт глухо хихикнул.
— Никак опять из «Пятнистого попугая»? — Похоже, хозяин дома нисколько не удивился.
— Из «Щита Этрена», — растерянно произнес Торрер. — Мы не вовремя?
— По два талера с носа — и заходите. — Мэтр Карренто был не склонен попусту тратить время.
— За что? — изумился Мэтт.
— За легенды о Нетерте и пару полезных советов, — терпеливо пояснил человечек. — Четыре талера — или проваливайте.
Друзья переглянулись. Ясновидец он, что ли?
— Дороговато, конечно, — шепнул гном, — но я готов уступить.
— Кому? — удивился эльф.
— Тебе. Тебя же это… к знаниям тянет. Так уж и быть — плати.
Когда палладиевые монеты перекочевали в сухонькую ладошку мэтра Карренто, тот отодвинулся в сторону и коротко бросил:
— Проходите.
Маленькая гостиная с трудом вмещала в себя десятки манускриптов и свитков, некогда попавших в руки хозяину дома, да так и прижившихся. Однако живописного беспорядка, столь обычного в домах одержимых ученых, не было и в помине: хозяин явно не бедствовал.
— Значит, мы не первые, кто интересуется Нетертой? — осторожно начал Мэтт.
— Не первые. Но это к делу не относится.
— То есть как это? — заартачился гном.
— Я почему-то думал, вы захотите, чтобы и те, кто заглянет после вас, получили тот же ответ. — Человечек принялся разглядывать потолок.
— Вы правы, — недовольно буркнул Мэтт. — Я надеюсь, ваш гонорар включает в себя карту?
— Включал бы, — согласился мэтр Карренто. — Если бы она у меня была.
— Что ж, тогда мы… — Торрер сделал вид, что собирается уходить.
— Но не думаю, что она существует, — небрежно добавил мэтр. — Что еще вас интересует?
— Что осталось от Нетерты?
— Здания разрушены. На поверхности — полное запустение. Под землей толпы нежити, одичавшие местные жители и драконы.
— Драконы? — насторожился Торрер. — И много?
— Достаточно было бы и одного. Средний дракон без труда уничтожает в бою три центурии. При наличии некоторой удачи с ним способна справиться дюжина всадников на крылатых львах, семь-восемь опытных чародеев или один жрец не ниже иерарха. Удм айн Цилсед, «О малых и средних драконах».
Мэтт подумал, что либо книгочей над ними издевается, либо они действительно нашли лучшего. И не его вина, что картографы не удосужились составить нужную им карту.
— Понятно, — сглотнул слюну эльф. — А маги?
— Вам мало? — усмехнулся Карренто. — Приятно познакомиться с настоящими энтузиастами!
— Взаимно, — в тон ему ответил Мэтт. — Так как?
— Про магов мне ничего не известно, — сухо ответил мэтр.
— Что такое Жезл Ниерати?
Письмо Абу Дамлаха до сих пор не давало гному покоя: он не любил участвовать в игре, не зная правил.
— Отгадка.
— К чему? — изумился эльф.
— К загадкам Нетерты, — терпеливо пояснил Карренто. — По преданию, его творили сразу три бога.
— Двое — это Айригаль и Орроба? — предположил Торрер.
— Вместе с Сентарком, — кивнул Карренто.
— Бог ночи, — вполголоса заметил Мэтт. — Неплохо.
— Полагаю, легенда об основании Нетерты вам известна.
— За четыре талера я надеялся услышать ответы, а не вопросы, — отрезал Мэтт.
— Идет. — Ученый понял, что встретил достойного противника. — Рассказываю?
— Пожалуй.
— Я буду краток: все-таки ночь на дворе. Так что всякие там финтифлюшки, вроде трагических завываний и пауз в нужных местах, додумайте сами.
Мэтт мимоходом отметил, что подход мэтра Карренто ему даже чем-то импонирует. По крайней мере, человек привык честно отрабатывать свои деньги.
— Тогда про Кхарада и Зеантиса можете не рассказывать, — великодушно разрешил гном.
— И не буду. Байки — не мой профиль, — отмахнулся Карренто. — Кхарад появился сильно позже. К тому времени Нетерт давно уже покоился в могиле.
— Так сколько же вы знаете версий этой легенды? — впервые улыбнулся Мэтт.
— Одиннадцать, — с гордостью признал мэтр. — Но для особых клиентов я приберегаю двенадцатую. Это не версия и не легенда — так было на самом деле.
— Допустим.
— Когда император Немер взошел на престол, — начал мэтр, нисколько не смущенный скептицизмом гнома, — он начал с того, что провозгласил наследницей свою единственную дочь. Как вы знаете, травить ядом родственников в надежде, что рано или поздно они закончатся, было не в традициях династии. А это означало, что шансы принца Нетерта занять трон оказывались минимальны.
— Разве принц был моложе своей сестры?
— Сестры? — не меньше эльфа удивился книгочей. — Он был моложе своего брата, императора.
Мэтт с Торрером переглянулись.
— А меж тем Нетерт хотел править — где угодно, но править. И править самостоятельно. Так что когда Немер предложил брату пост коннетабля — а, сказать по чести, стратег из него был никудышный, — Нетерт отказался.
— Странно… Раньше мы слышали, что Нетерт был сыном Немера, — перебил мэтра Торрер.
— Версия номер девять, — улыбнулся Карренто. — Ложная, разумеется. В наши просвещенные дни на нее ловятся только редкостные простофили.
Гном откашлялся.
— Так вот, иметь при дворе вечно недовольного принца — удовольствие не из великих, можете мне поверить.
— При вашем дворе регулярно бывают недовольные принцы? — постарался компенсировать отсутствие Макобера гном.
Карренто расхохотался. Несмотря на тщедушность, у него оказался приятный глубокий баритон.
Кажется, они поладят.
— А вот дальше в этой истории одно большое темное пятно, — признался книгочей. — Известно, что Немер передал брату некий жезл — но при условии, что тот тотчас же покинет двор. Зачем Нетерту нужен был этот жезл, на что жезл способен, — мы можем только предполагать. Гофмейстер позднее уверял, что император согласился не лезть в дела Нетерта, если основанный им город будет лежать за пределами страны. Похоже, что это правда.
— Я бы тоже не отказался основать где-нибудь город Торрера, — пробормотал эльф. — Но вот беда — с братьями мне не повезло.
— Ничего себе правдивая история, — фыркнул гном. — Не знаю кто, не знаю как…
— Не знаю, — кивнул мэтр. — Однако формально Нетерта подпадала под эту договоренность — леса за Майонтой не принадлежали Империи. Город рос подозрительно быстро — не без помощи чародеев, которых Нетерт приглашал туда со всего Двэлла.
— А к кому попал жезл после смерти Нетерта?
— Полагаю, что к Кхараду. Но, как вы понимаете, он не хвастался своей находкой. Формально город управлялся тремя верховными жрецами. И предполагаю, что официально последней его держала в руках жрица Сентарка. Которая, по слухам, умудрилась чем-то прогневать своего бога.
— А сейчас? — Торрер почувствовал, что начинает запутываться в этом нагромождении предположений и легенд.
Карренто пожал плечами.
— Хорошо, с этим мы разобрались, — подытожил гном. — Если бы к вам пришел гном, который собирался бы отправиться в Нетерту прямо сейчас… Что бы вы ему посоветовали?
— Отправиться без приглашения?
Ни Торрер, ни Мэтт не обратили внимания на это странное уточнение.
— Именно так.
— Вы позволите немного патетики?
— Валяйте! — разрешил эльф.
— Никто и ничто не в силах помочь вам ступить на землю Нетерты и остаться в живых, — торжественно провозгласил мэтр, наблюдая за реакцией собеседников. — Будь у меня враг, я бы и ему посоветовал лишь одно. Отказаться от этой безумной идеи.