Игры чародея, или Жезл Ниерати

Глава XXVII

— Я выхожу из игры!

Слова Имарна никого не удивили.

Сегодня в Галерее Побед, которую чародеи обычно использовали, когда хотели собраться вместе, было непривычно тихо. Позапрошлой ночью досталось каждому.

Заглядевшись на ажурные своды залы, Кефт подумал, что более неподходящего места для их нынешней встречи трудно придумать. Он понятия не имел, над кем в былые времена одерживала победы Нетерта, однако свисающие с потолка знамена, убереженные колдовством от тления, и куча столь любимого воинами хлама на стенах сегодня выглядели, на его взгляд, совершенно неуместно.

Круг собрался, чтобы обсудить свое первое поражение.

Кефт отметил, что Найлэн тен Денетос вновь взял на себя роль первого среди равных. И ведь что-то заставляет Круг молча признавать его авторитет… Надо будет присмотреться.

— Ты расскажешь нам, что, собственно, произошло? — спокойно попросил он Имарна.

— А ты?

Имарн заметно нервничал и оттого был куда более агрессивным, чем обычно. Но едва ли от кого-то укрылось, что уголок его рта слегка подрагивал.

И неудивительно: еще пара таких ночей — и все они отправятся если не к Айригалю, то по крайней мере в лечебницу для умалишенных.

— Изволь. — Денетос, напротив, держал себя подчеркнуто миролюбиво. — Ничего особенного. Обычный штурм замка…

— Везет же некоторым! — завистливо вздохнул Лииль.

— …лучниками Берлета, — закончил фразу Найлэн.

Все почтительно замолчали.

— И как? — хрипло спросила Жанна.

— Стена продержалась почти полчаса.

— Будет сказки рассказывать, — впервые улыбнулся Имарн.

«А ведь это он принимал меня в Круг, — подумал Кефт. — И совсем недавно. Нетерта раздавила его. Раздавила, даже не заметив».

— Потом стена, естественно, рухнула, — невозмутимо продолжил Денетос. — Сразу по всей длине. Но я уже успел подготовиться: люди убрались в подвалы, под присмотр учеников. С собой я оставил только троих.

— Хочешь сказать, что вы справились вчетвером? — изумился Азнивьер.

— Похороны этих троих завтра.

— Я давно подозревал, что Денетос — самый талантливый из нас, — заговорщически прошептал Азнивьер на ухо Кефту.

— В смысле?

— Отбиться от Лучников Берлета — все равно как убедить Орробу, что тебя нет дома, когда она придет по твою душу.

— Теперь твоя очередь. — Денетос не сводил взгляда с Имарна.

— Арр-эрч, — буркнул тот, — преследовал меня от самой Нетерты и, только удостоверившись, что мой дом сгорел дотла, отправился восвояси. Что и к лучшему, конечно.

— Да, иначе Тайлена бы больше не было, — философски заметил Лииль. — И возможно, не одного Тайлена.

— Крэгги?

— Меня навестила Жанна айн Крэгг. Пренеприятнейшая старушка, скажу я вам. И изобретательна — куда там этому арр-эрчу!

— Послать двойника колдунье твоей мощи? — удивился Азнивьер. — Но в чем смысл? Кому, как не тебе, знать, на что ты способна?

— У меня слишком много способностей, — усмехнулась чародейка. — Всех и не упомнишь. По крайней мере так сразу. Кроме того, убивать саму себя…

— Я проснулся в Бесплодных пустынях. — Лииль не стал дожидаться, пока Денетос вызовет его на откровенность. — Вернее, ночью я был уверен, что это именно они.

— А сейчас?

— Сейчас не знаю. Вот скончаюсь… Но похоже. По крайней мере, познакомиться с Айригалем мне удалось.

— Тебе пришлось сражаться с богом? — не удержался Кефт.

— Сражаться? Я бы так не сказал. — Лииля передернуло от одного воспоминания. — Я даже подумываю, не податься ли мне в чьи-нибудь жрецы. Одним словом… не торопитесь покидать сей мир, господа. Если, конечно, это и вправду были Бесплодные пустыни.

— Почему он называет равнины пустынями? — так же шепотом поинтересовался Кефт у дипломата.

— Эльф, что с него взять. Равнина их тоже страшит, но пустыня… Говорят, в пустыне эльф сходит с ума через пару дней.

— Интересно, как же тогда называют владения Айригаля гномы?

— Азнивьер, — перебил их Денетос. — Поделишься?

— Какие тайны от друзей… Меня, как и Имарна, отправили домой. В смысле к Всадникам. Позволю себе заметить, что Нетерта, безусловно, дама, достойная уважения, но вот с воображением у нее явные проблемы. И у Имарна огонь, и у меня огонь.

— Ты тоже сам себя поджег?

— Увы, не довелось: об этом позаботились люди Фейранда. К сожалению, я долго не мог выяснить, действовали ли они с ведома Вождя или без оного.

— А есть разница? — не понял Кефт.

— И существенная. Если спятил Фейранд, единственный выход — бежать. Любой ценой, пусть даже перебив всех нападающих.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что смог бы перемолоть всех Всадников Эркрота? — фыркнула Жанна.

— Знаешь, я решил не проверять.

— Ну, перебил бы, велика беда, — заметил Кефт. — Они же первые полезли.

— Теперь я куда лучше понимаю, почему там торчу я, а не ты, — усмехнулся дипломат. — Вождь ни о чем не знал. Но если бы я лишил его армию полусотни опытных воинов… Надо сказать, на меня послали лучших из тех, кто был на тот момент в ставке.

— Послали? — насторожился Имарн. — И ты узнал кто?

— Увы. Накануне вечером все было спокойно. Сотник, правда, угощал их кумысом — но в меру. Кстати, сотника так и не нашли. Ни живого, ни мертвого.

— Кефт?

— Чувствую, вы все неплохо провели ночь. Даже обидно. Меня-то они просто лишили способности дышать.

— Они?

— Или она, если вы полагаете, что расправиться с нами решила Нетерта.

— Хочешь сказать, ты не умеешь останавливать дыхание? — Жанна нынче была настроена крайне скептически.

— Но не на час же.

— И ты справился? — Лииль присоединился к чародейке.

— Как видите. У каждого свои секреты.

Если бы они продолжили расспросы, он не знал бы, что и сказать. Кто бы ни напал на магов ночью, он правильно рассудил, что Кефт — слабее всех. И если бы не Кхарад…

— Итак, — Денетос вновь взял обсуждение в свои руки, — что мы имеем? Предположим, к Имарну приходил настоящий арр-эрч. Степняков явно чем-то подпоили. Останавливать у врагов дыхание и я умею. Лучники Берлета мне тоже не померещились — стену срезали чисто и без колебаний. А вот с Жанной и Лиилем уже сложнее — здесь явная иллюзия. Если, конечно, к этому не приложил руку сам Сидящий на Базальтовом Троне.

— Много чести будет, — хмыкнул Азнивьер.

— Тогда Нетерта?

— Похоже, — чувствовалось, что Жанна не на шутку испугана. — Боюсь, город нам не по зубам. По крайней мере без Жезла Ниерати.

— В общем, как хотите. — Имарн поднялся, с грохотом отодвинув кресло от стола. — Но дальше — без меня. Можете считать мой поступок малодушием…

— Скорее — предательством. — Слова Лииля были слышны только сидящим рядом.

— …но я ухожу. И я согласен с Крэгги: мы зря замахнулись на Нетерту. Может быть, нас решил остановить Кхарад…

— Кхарад мертв! — сверкнула глазами Жанна айн Крэгг.

— …может быть, город. Меня это больше не волнует.

И, непривычно ссутулившись, маг в полной тишине вышел из Галереи Побед.

Макобер резко остановился, огляделся по сторонам и, как показалось Мист, даже принюхался.

Майонта действительно оказалась городком — иначе не скажешь. Расхлябанные деревянные мостовые, низенькие одноэтажные домишки, многим из которых не хватало крепкой хозяйской руки, собаки, начинающие бесноваться за заборами, стоило им почуять случайного прохожего.

Ратуша чем-то напомнила Мист общественные бани в Зайране, и девушка долго еще хихикала, провожаемая удивленными взглядами стражи. Чародейке все казалось убого: Майонта, на ее взгляд, была начисто лишена того неуловимого провинциального очарования, которое влекло ее на пустынные набережные Ладаки или заставляло карабкаться по бесконечным каменным лестницам в древнюю крепостицу Иратака.

В Ладаки ей было уютно. Даже под скучным осенним дождиком, когда статуи так одиноко мерзнут на постаментах, что хочется пригласить их с собой в трактир и напоить горячим глинтвейном…

— Пора!

Макобер попрыгал. Нахмурившись, высвободил зазвеневшее колечко на ножнах. Опять попрыгал.

Прозвучало заклятие Вуали. Мессариец исчез.

— Не рановато? — Чародейка посмотрела на то место, где секунду назад стоял Макобер.

— В самый раз, — уверенно откликнулось пустое место. — Сейчас такие кварталы начнутся, только держись. Кошель на месте?

— А как же! — Девушка показала мессарийцу кожаный, прошитый ярко-желтыми нитями кошель, радующий глаз приятной припухлостью.

— Мист!

— Ах да!

Чародейка прицепила кошель к поясу. Теперь не заметить его мог бы только слепой.

— Другое дело. Значит, так: медленно идем вперед и делаем вид, что ищем дорогу назад.

Чародейка улыбнулась — мессариец, он и есть мессариец.

— Не пританцовывай, — одернул ее Макобер. — Если не можешь иначе, все время повторяй про себя: «Я — бедная… тьфу, богатая сиротка, заплутавшая далеко от дома».

— Думаешь, майонтские сиротки одеваются именно так? — съехидничала чародейка.

— Хм…

Неизвестно как, но Мист почувствовала на себе оценивающий взгляд.

— Твоя взяла. Ладно, веди себя как рассеянная провинциалка.

— Из какой же дыры надо выползти, чтобы чувствовать себя провинциалкой в этом городе? — пробормотала чародейка.

Она по-прежнему пребывала в уверенности, что вся эта затея с поисками Снисходительных на ощупь — чистейшей воды авантюра.

Только они нашли сносную гостиницу с несколько вызывающим названием «Щит Этрена», как Макобер тут же потащил всех обратно в город, излагая на ходу свой гениальный план. Главная роль в нем отводилась Мист и Хагни, которых Снисходительные, как надеялась талисса, хотя бы не знали в лицо. Моргиль ждал их сейчас на площади Вечной Воды, делая вид, что любуется старым, потрескавшимся фонтаном. Смотреть, правда, было особенно не на что: в центре фонтана юный рыбак протягивал руки к выглядывающей из воды сирене.

Впереди послышались четкие, уверенные шаги. Чародейка инстинктивно прижалась к стене дома.

— Мист, гондолу тебе в ухо! — Шепот из темноты едва не заставил ее подпрыгнуть.

Нет, определенно после такой охоты за убийцами она бы не отказалась провести месячишко в поместье Бэх, успокаивая нервы.

Из-за угла показались трое латников с факелами в руках. Проклятие, только городской стражи нам, сироткам, не хватало!

— Знает ли госпожа, что этот квартал — не самое лучшее место для прогулок? Особенно ближе к полуночи, — галантно поклонился старший из стражников.

Чародейка растерялась. Если и дальше изображать заплутавшую девицу, они, несомненно, проводят ее до центра города, а то и до гостиницы.

Прикидываться коренной жительницей Майонты в пятом поколении бессмысленно — она так же похожа на местных, как Хагни на гнома.

Соврать, что у нее здесь дела? Бесподобно! В одиннадцать часов ночи… Можно себе представить, куда они ее после этого проводят!

— Хварка тупорылая!

Получив неслабый тычок в спину, стражник пошатнулся и едва не сбил девушку с ног. По мостовой загрохотал увесистый булыжник.

— Минуточку, госпожа, — извинился старший. — За мной!

Поощряя их рвение, издали донеслось задорное «э-ге-гей!». Гремя мечами, стражники сорвались с места и затопотали по улице.

Хорошо, что Мак не растерялся. И интересно, что такое хварка?

Кстати, по закону подлости именно сейчас на сцене пора бы появиться хорошему, качественному убийце.

— Заблудилась? — Сочувственный голос за спиной резко контрастировал с тяжелой рукой, опустившейся на плечо. Под левой лопаткой Мист почувствовала что-то острое. — Тогда не оборачивайся, тебя-то я и искал.

— Именно меня? — кокетливо поинтересовалась Мист.

Она вздрогнула, когда металл коснулся теплой кожи.

— Кошель на землю.

Забористая ругань стражников слышалась уже за несколько кварталов. Если Макобер решит как следует погонять их по городу…

— Уши бантиком завязаны?

Мист почувствовала, как кончик кинжала вонзается в тело.

— Не дрожи, не поможет. Ну, быстро!

На самое простенькое заклятие нужно секунд восемь-десять. И если грабитель один, у нее есть шанс.

Охота, конечно, пойдет прахом.

«Ничего страшного, — мстительно подумала Мист, — придется Маку изобрести что-нибудь еще. Без смертельного исхода».

Медленно отцепляя от пояса кошель, Мист зашептала первые слова заклятия. И тут же вскрикнула: кинжал вошел чуть глубже. Под лопаткой сразу стало мокро.

— Не советую. И в жабу превратить обещали, и к богам своим взывали. Да только я жив, а они… Вот и умница.

Тугой кошель упал на мостовую.

— Теперь идем вперед. Шажочек за папу, шажочек за маму.

Денег-то не жалко, там одни медяки. А вот оставит ли он ее в живых?

— Хватит. Будем считать, что это мой аванс…

Не договорив, грабитель вскинул руку к виску и рухнул на мостовую.

— Ты в порядке?

Если бы она не боялась промахнуться, Макобер был бы сейчас обнят и расцелован. Им, конечно, повезло, что ворюга был один.

— Вроде живая. — Чародейка чувствовала некоторую слабость, но платье уже прилипло к телу, останавливая кровь.

«Хорошо, что я не надела на эту прогулку свое любимое…»

— Отменяй Вуаль. И давай оттащим его в сторонку.

— Связать?

— Только руки.

Пока Мист стягивала руки грабителя, она наконец смогла его рассмотреть. Ничего, надо сказать, особенного. Не бугай, не оборванец. Приличный молодой человек.

Со стилетом.

Когда пленник открыл глаза, мессариец осуждающе покачал головой:

— Нехорошо, однако, маленьких обижать! Неужто мама в детстве не учила?

Глаза грабителя забегали.

— Молчишь? И правильно делаешь, что молчишь! По-глупому ведь попался, а?

— А вот и нет. — Увидев, что его не собираются убивать или сдавать с рук на руки страже, парень начал постепенно успокаиваться. — Ты ведь чародей?

— Не скрою, — Макобер скромно потупился, — ты меня раскусил. Что, прямо так сразу и видно?

— Еще бы! — ухмыльнулся пленник. — Да я вашу породу за лигу чую!

— Ну, меня-то сложно не учуять, — окоротил его мессариец. — Таких чародеев, как я, в вашей занюханной Майонте еще поискать… Слышал когда-нибудь про Конвент душегубов?

— А то! — Парень явно обиделся, что его посчитали деревенщиной.

— Так это мы и есть, — самодовольно представился мессариец. — Сильнейшие чародеи мира на службе… Впрочем, этого тебе знать не обязательно. А вот внучку мою ты зря обидел, ой зря!

— Внучку?

Грабитель переводил взгляд с Мист на Макобера, пытаясь определить, какая у них разница в возрасте. Год? Три?

— А то! — передразнил парня Макобер. — Забыл, похоже, сколько мы живем? Века, братец, века…

Мускулы на лице у Мист болели от напряжения. Еще немножко, и она испортит ему все дело.

— Эх, разболтался я по-стариковски, — укорил сам себя Макобер. — Да и ты, видать, заслушался…

Он помедлил, точно раздумывая, как лучше поступить с обидчиком его малышки.

— Отпустите меня, а? — прошептал пленник пересохшими губами. — Клянусь, никогда больше…

— Ну да, ну да, — покивал Макобер. — Не забудь еще пообещать, что всегда будешь уступать старшим место в храме и ходить за покупками для престарелых стражников.

Лицо мессарийца внезапно изменилось, на губах выступила пена. В юности это иногда помогало: с эпилептиками стража старалась не связываться.

— Дуннти, слышал такое имя? — прошипел он.

Пленник с трудом взял себя в руки, чтобы не выдать испуга.

— Н-нет.

— Будешь жить! — громогласно объявил мессариец.

За спиной пленника Мист укоризненно прижала палец к губам.

— Жизнь за жизнь — справедливо? — Теперь мессариец говорил зловещим шепотом.

«Переигрывает, — подумала чародейка. — Если бы парень не сообразил, что Мак был невидимым…»

— С-справедливо.

— Душегубы послали нас разобраться с этим ничтожеством, червем, недостойным попирать… Тьфу, опять я увлекся. Годы, братец, годы. Словом, — палец мессарийца уперся в грудь пленнику не хуже стилета, — ты его убьешь. Еще до рассвета.

— Я? — изумился грабитель.

«Что делать? — Он заметался. — Сказать, что никогда никого не убивал? Так засмеют…»

— Ты. — Мессариец вытянул обе руки ладонями вниз. Несколько раз сжал и разжал кулаки, точно готовясь к заклятию. — Или кто-то другой. Нас это не интересует.

— Работа, выполненная из страха, — плохая работа, — начала свою партию Мист.

— Думаешь, он нам не подойдет?

Взгляд мессарийца не оставлял сомнений, какова будет судьба незадачливого грабителя, если он им не подойдет.

— Думаю, надо заплатить.

Макобер нахмурился. Постоял, переваливаясь с пятки на носок.

— Слышь, убогий. — Палец мессарийца, слегка подрагивая, прочертил линию по груди пленника и уперся в подбородок. — Внучка права — мы заплатим.

— Сколько? — В глазах парня появился интерес.

— Достаточно, чтобы этим не занимались любители, — отрезал Макобер. — Мы не уйдем из города, пока не убедимся, что все чисто.

Грабитель сник:

— А кто он, этот Дуннти?

— Чародей, конечно, курья твоя башка! Из бывших наших.

Пленник поколебался:

— Тогда вам нужны Снисходительные.

— Да мне амальгамно. — Боги, что сейчас сказал бы Торрер! Одна надежда, что он впервые услышал бы это слово. — Сам ты его порешишь или с нужным народцем сведешь. Снисходительные так Снисходительные. Я даже не спрошу, сколько ты у них получаешь за каждого нового клиента.

Чародейка почувствовала, что Макобер попал в точку. Впрочем, это было не важно.

— Пошли, — скомандовал мессариец. — Попытаешься бежать — ну, сам понимаешь. Протезы ставить будет не на что.