Хроники Артуриана: Империя выживших (СИ)

IV

Торнуил,

5347 год, 3 день первой весны

Когда Ариан всё же объяснил Оларе, что имел в виду Йимс, девушка ошарашенно уставилась на него, не веря, что отец всё же решился исполнить заветное желание Империи — создать оружие, способное уничтожать цивилизации, которые потенциально могли дать отпор Артуриану. Бонусом шло выкачивание ресурсов, которые имперцы должны были использовать для развития Империи, для её процветания и дальнейшего расширения. Если Каронару и в самом деле удалось создать подобное орудие истребления, то отныне Артуриан никто не остановит. Имперская машина на полном ходу сожжет войной туманность Орфея, а с помощью нового устройства космических кораблей, путешествующих на огромные расстояния, используя “кротовые норы”, Артуриан покусится и на близлежащие галактики. Воистину кошмар вселенского масштаба.

“Человечество с начала своего существования несёт лишь смерть, — Олара провела по влажной от пота шее, растирая затёкшие от дороги мышцы. — Артуриан же создаёт хаос руками моего мягкотелого отца. Империя сгниёт, если продолжит и дальше добиваться всего с помощью силы и агрессии. Неужели примеры истории земных цивилизаций ничему не научили артурианцев?”

— Уже вернулись? — Пелуа помахала Оларе из окна хижины. На курносом носе подруги проступили веснушки. Обычно Пелуа пользовалась средствами для защиты от ультрафиолетового излучения, но на Торнуиле такой роскоши не имелось, так что природа взяла своё. — А где Ариан?

Олара поморщилась и сжала в ладони лямку рюкзака, вспомнив отстраненное выражение лица парня, с которым он попрощался с ней, когда девушка попыталась поинтересоваться, почему Ариан так внезапно притих и не спешил переводить слова Йимса.

— Ушёл на охоту.

Пелуа высунулась из окна, решив, что ослышалась.

— Но сегодня очередь Фаруса.

— Да и ладно, я всё равно не горю желанием помогать этим сволочам! — из комнаты послышался возмущенный крик Фаруса. Пелуа обернулась к нему.

— Фарус! Зачем ты так? Мы все в равных условиях, все хотим выбраться отсюда и вернуться домой, почему ты так говоришь?

— А что, если лерутрангцы пару раз накормили и спать уложили, они перестали быть врагами?

Олара огляделась, но никого из повстанцев не обнаружила.

“Никогда, видимо, не научится держать язык за зубами”, — девушка перекинула рюкзак через подоконник, а затем и сама перелезла сквозь окно в комнату.

— Они — подданные Империи, также, как и мы, — Пелуа уперла руки в бока, глядя на Фаруса, вальяжно раскинувшегося на спальнике.

— Не строй из себя дуру. Сколько раз Геск говорил, что на Лерутранге обстановка накаленная? Его мать погибла в восстании. Подданные убивают других подданных, Пелуа?

Олара плюхнулась на свой спальник и вытянула ноги.

— Артурианцы же убивают, — пришла она на помощь подруге, которая явно была сбита с толку ответом Фаруса. — Так почему другие не могут?

Парень недовольно нахмурил брови.

— Олара, не передергивай.

— А что не так, Фарус? — уставшая от путешествия по жарким джунглям девушка не сумела скрыть раздражение. — Мы убили на глазах у лерутрангцев их близких, но они всё равно относятся к нам лучше, чем собственное правительство.

Пелуа отшатнулась, лицо её пошло белыми пятнами, а нижняя губа задрожала.

— Мы? — натянуто вопросила она. — Вам повезло, ваши напарники сделали всю работу. Это мне пришлось собственными руками стрелять бедным, ни в чём не виноватым передо мной людям, в голову.

— Пелуа, — осознав, что натворила, Олара поспешила протянуть к подруге руку, но девушка, сжав губы, отвернулась и бросила через плечо:

— Пойду подышу.

Громко хлопнув дверью, Пелуа скрылась. Её шаги глухо отдавались издалека, пока вовсе не стихли.

— Довольна? — с издевкой бросил Фарус, взлохматив волосы.

Олара не выдержала.

— Я? Фарус, да что с тобой?

— А с тобой что? — парень со злобой уставился на подругу. — Критикуешь правительство, но сама же послушно следовала его приказу о неразглашении и ни о чём нас не предупредила. Ты ходишь на секретные задания с Арианом, а нам, своим друзьям, ни слова не рассказываешь. На чьей ты стороне?

Злость, кипевшая под кожей, вдруг утихла. Олара ощутила такую усталость, тело разом потяжелело, она не могла пошевелить и пальцем. Глаза защипало, но девушка сдержала порыв чувств, выпалив:

— Я просто хочу к отцу, но у меня отняли возможность вернуться. Мне плевать на Артуриан, плевать на Лерутранг и этот гребанный Торнуил. Я не хочу участвовать в политических играх, никогда не хотела.

Фарус, заметив реакцию подруги, поубавил ярость и доверительно вопросил:

— Тогда расскажи, Олара. Зачем всё это? В чём смысл “экспедиции”?

Девушка вперила взгляд в свои руки, грязные, загорелые, как у отбросов из Отсталого квартала. Олара больше не узнавала своё тело, она не узнавала себя.

— Я, правда, не знаю.

— А куда вы ходили с Арианом и этим рыжим? — наседал Фарус, и Олара выдала ему версию, которую они разработали с лерутрангцем.

— Йимс показывал место, где их высадили. Мы искали там припасы, но ничего не нашли. Лерутрагнцы не спешат распространяться о своих секретах, так что предпочитают дозированно потчевать нас информацией. Ничего такого.

Фарус сощурился.

— Не врёшь?

— Зачем мне?

Парень вздохнул и прижался затылком к стене, уставившись в потолок, в углу которого свил паутину мясистый лиловый паук.

— Вы придумали, как затащить тебя на шаттл вместе с нами?

Олара скривилась. Она не любила врать, но так часто обманывала в последнее время, что почти примирилась с необходимостью утаивать правду ото всех. Даже от себя самой.

— Нет.

— То есть, единственный способ вернуться на Артуриан, — хмыкнул Фарус, — выполнять дебильные задания Императорского Совета.

Олара не сумела определить, какие эмоции переживал сейчас Фарус, потому что он тщательно пытался скрыть их за маской деланного безразличия.

“Мы так далеко друг от друга, будучи так близко, — Олара повторила позу друга. — И ни один из нас не желает преодолевать расстояние, чтобы понять другого”.

— Да, похоже, что так, — выдохнула она.

Разговор сошёл на нет. Каждый погрузился в свои гнетущие мысли, не желая посвящать друга в причины собственных тревог. Джунгли безмолвствовали. Ветер утих, казалось, из атмосферы исчез кислород, дышать становилось труднее с каждой минутой.

— Прости, если бываю груб, — мягко нарушил молчание Фарус. — Всё это знатно действует на нервы.

— Понимаю, сама, как бомба замедленного действия, — усмехнулась Олара, потирая ноющее плечо. — Того и гляди взорвусь.

Фарус хохотнул и прямо посмотрел на подругу.

— Не хотел бы я этого застать.

В это мгновение в его глазах не было ни злости, ни усталости. Олара улыбнулась. Они будто перенеслись обратно в стены Сартерута, где и познакомились в день церемонии поступления. Фарус, словно прочитав мысли Олары, проговорил:

— Я всё ещё помню, как ты накинулась на меня в Зеркальном зале на глазах у всех преподавателей, когда мне взбрело в голову подшутить над тобой. Если бы не продвинутая медицина Артуриана, ходил бы до сих пор со шрамом на всё лицо.

Фарус средним пальцем провел от левой брови до подбородка, где раньше красовалась рваная рана от карманного ножа Олары, который у неё после того нападения изъял профессор юа Милгруа.

— Извини, но ты тогда перегнул палку.

Фарус невесело скривил губы.

— Да, не стоило мне называть Каронара подстилкой Ювлуса. Но я тогда так взбесился из — за того, что мой старший брат Флоан погиб из — за неисправности “Эвридики”. Готов был рвать и метать.

— Вины отца в этой смерти не было, — помрачнела Олара. — Если бы командор вовремя сообщил о неисправности, а не соврал из страха перед Ювлусом…

— Знаю — знаю, — Фарус поднял руки. — Мы обсуждали эту тему не один раз. Порядок. Здесь воспоминания атакуют мозг, трудно отделять прошлое от реальности.

— Да, — выдохнула Олара, поднимаясь со стоном на дрожащие от напряжения в мышцах ноги. — Постарайся не грубить Пелуа. Ты — то должен понимать, каково ей сейчас.

Брови Фаруса сомкнулись на переносице, челюсть сжалась.

— На месте Пелуа я бы убил отца за то, что он сделал с ней.

— Дело не только в отце Пелуа, — покачала головой Олара. — Все артурианцы готовы сделать что угодно ради императора. Они бросили собственных детей, потому что побоялись дать отпор приказу.

Фарус хитро прищурился, позабыв о недавнем приступе ярости.

— С каких пор ты в революционеры подалась?

— Кто бы говорил.

— Э, нет, — он вскинул палец и медленно покачал им, — я лерутрангцев не поддерживаю, но и жопу императору лизать не намерен. Я сам за себя. У меня нет богатеньких родителей, вырос я среди объедков элиты, но оно и к лучшему — мне не запудрили мозги. Я остался чистеньким, без налёта лицемерия и лизоблюдства.

Олара взглянула на Фаруса. Впервые он говорил о своем происхождении в таком серьёзном ключе. Обычно парень отшучивался, что он роза среди навоза, или предпочитал и вовсе избегать разговоров о семье и детстве. Такая откровенность показалась Оларе непривычной, она не знала, что Фарус хочет услышать от неё в ответ, а потому поспешила ретироваться.

— Пойду проведаю Пелуа.

Фарус кивнул.

— Скажи ей, что мне жаль.

— Непременно.

Олара вышла из хижины и почувствовала облегчение, вдохнув терпкий воздух Торнуила.

Светило клонилось к закату, багрянец залил стволы вековых деревьев, окрасил кровью листья папоротника. Олара поежилась и обняла себя за плечи. В желудке заурчало и на зов голода отозвалась Пелуа. Она сидела на крыльце хижины, жуя неаппетитного вида сушеную палочку грязно — бирюзового цвета.

— Будешь? — заметив Олару, Пелуа протянула подруге несколько палочек.

— Что это? — девушка присела рядом и брезгливо приняла угощение.

— Вяленый сорунс.

Сорунсом называли двухголовую рыбу из Внутреннего моря Артуриана, которой приходилось питаться всё лето, пока земли планеты испепеляли Плиол и Сантура.

— Фу, он и свежий отвратителен. Ладно, деваться некуда.

Олара, задержав дыхание, откусила кусочек и тут же проглотила.

— М — м — м, вкус дома.

Пелуа звонко рассмеялась, но тут же улыбка слетела с её лица. Девушка опустила голову и посмотрела на свои бионические ноги.

— Каждую ночь мне снится Июла. Как я бреду по пустыне, как хочется пить, ощущаю жар Сантуры и Плиола. Ноги горят, воздуха не хватает. А потом я проваливаюсь в зыбучие раскаленные пески и чувствую, как плавятся плоть и кости. Всякий раз я просыпаюсь от крика, своего собственного.

Олара застыла, внимательно глядя на подругу.

— Ты никогда не рассказывала подробности того дня, когда отец выгнал тебя из дома за отказ поступать в Сартерут.

— Да, — невесомо улыбнулась Пелуа, заправляя за уши короткие каштановые волосы. — Решила, если никто не узнает, то воспоминания останутся лишь в моей голове и со временем исчезнут. Но становится только хуже. Иногда я думаю, что лучше бы тогда сгорела в Июле. Хотя мои новые бионические ноги частенько выручали меня, но без родных конечностей совсем не то.

Олара отложила вяленый сорунс и нежно обняла Пелуа за талию.

— Мне очень жаль.

Пелуа шмыгнула носом, но голос её не дрожал.

— Знаю, поэтому тебе больше всех не хотела рассказывать, что случилось на самом деле. Ты слишком эмпатична. Порой это бесит, потому что сама я настолько погрязла в своих чувствах, что не замечаю происходящего вокруг.

— В этом нет ничего плохого, — Олара гладила Пелуа по голове и спине. — Страшно, когда ты видишь, что твоему близкому хреново, а помочь ничем не можешь.

Подруга отстранилась и вгляделась в лицо Олары.

— Ты про отца?

— Про всех.

Пелуа лукаво хмыкнула.

— Про Ариана тоже?

— Он — то тут причём? — Олара вскипела, вызвав этим у подруги приступ смеха.

— Что у вас с ним?

Олара молчала, игнорируя пристальный взгляд Пелуа.

— Я, конечно, не особо наблюдательна, но даже я заметила химию между вами.

— Надеюсь, он этой химией отравится, — буркнула Олара.

— Так я права? — Пелуа воодушевленно хлопнула в ладоши.

— Не знаю я, — Олара задумчиво перебирала кудрявые локоны, представляя голубоглазого парня с ехидной усмешкой на губах. — Ариан бесит меня, но когда он рядом, я чувствую себя так…

— Спокойно?

Едва Пелуа произнесла это, Олара почувствовала лёгкость в теле. Иногда проще, когда ответы, которые ты и сам знал, за тебя проговаривают другие.

— Да. Словно все проблемы вдруг становятся неважными.

Пелуа приобняла Олару за плечи и рьяно откусила вяленый сорунс.

— Держись за него. Нет, я серьёзно. Вы с детства грызлись, а, как говорили наши предки: держи друзей близко, а голубоглазых врагов ещё ближе.

— Не так они говорили, — рассмеялась Олара.

— Но суть ты поняла.

Бордовые краски заката сменились густой синевой теней. Вечерняя прохлада туманом расползалась между корней деревьев, разгоняя удушливую жару дня.

— Спасибо, — Пелуа тоскливо следила за последними лучиками света, угасающими среди изумрудной зелени. — Вы лучшее, что со мной случалось. Зная, как артурианцы любят славу, как они амбициозно шагают по головам любого, кто встанет на пути, найти друзей на Артуриане — настоящее чудо.

— Да. Империя немного просчиталась, — Олара с мрачным видом покрутила вяленую рыбную палочку и выбросила её в траву.

— В чём?

— Она взрастила в нас отвращение.

— Отличное выражение, Олара, — за спиной девушек раздался бархатный голос. Они обернулись: Лхэн стоял в двери, прислонившись к косяку. Его светлые волосы и белоснежные ресницы казались прозрачной паутиной, окутавшей статную фигуру лерутрангца. — Могу я украсть тебя на мгновение?

Олара переглянулась с Пелуа, та кивнула, и девушка с неохотой поднялась на ноги.

Лхэн, не сказав ни слова, вошёл в хижину, Олара двинулась следом. Свободные от работы лерутрангцы полулежали на полу, лениво перебрасываясь пустыми фразами. Они молча проводили девушку недоверчивым взглядом. Олара поёжилась от столь пристального внимания и поспешила сосредоточиться на широкой спине Лхэна, идущего перед ней. Девушка гадала, по какой причине лидер повстанцев вызвал её, опасаясь, как бы Йимс не передал ему что — то, чего Лхэн был знать не должен.

— Ещё отвара? — предложил лерутрангец, когда они вошли в крохотную комнату, заменявшую Лхэну кабинет. Кроме простого стула и стола в ней ничего не было.

— Нет, пожалуй, откажусь.

— Жаль, — Лхэн сел, срестив руки на животе, Олара же осталась стоять, чувствуя, как ноги протестующе заныли. — Местные травы превосходно восстанавливают утраченный тонус и восполняют силы.

Олара кисло улыбнулась, припомнив тошнотворный вкус настоев, которыми её поили. Да, конечно, они помогали, но девушка была не в том настроении, чтобы травиться народной медициной. А вот от хорошего сна она бы не отказалась.

— Скажите, — нерешительно начала Олара, чувствуя, что ступает на зыбкую почву, — вы изначально планировали заставить меня починить шаттл или эта мысль возникла после того, как мы повстречались лично?

Лхэн кротко улыбнулся.

— Ты опережаешь события.

Но Олару уже было не остановить.

— Откуда вы знали, что я разбираюсь в кораблестроении? Я — худшая на курсе по всем предметам. Родство с Каронаром юа Шакруа на первый взгляд не даровало мне никаких преимуществ.

— На первый взгляд, — улыбка померкла, сменившись змеиной усмешкой. — Я предпочитаю не смотреть, а слушать.

Кивнув своим мыслям, Олара прищурилась.

— У вас есть информатор — имперец. Кто он?

— Ты, судя по всему, тоже предпочитаешь слушать, — поймал её на подслушиваниях Йимс. — Знаешь, когда информатор перестаёт быть тайным, он теряет свою ценность.

— Он знает подробности нашей семейной жизни, — Олара почувствовала лёгкое покалывание в кончиках пальцев. — Таких людей не так много.

— Я ничего тебе не скажу, — развел руками Йимс.

Поняв, что большего она не добьётся, Олара поспешила свернуть разговор в актуальное русло.

— Зачем вы меня позвали?

— Йимс рассказал о результатах вашей вылазки. И о твоих вопросах. Отец и в самом деле не рассказывал тебе об “Орфее”?

Олара ехидно выгнула бровь.

— А ваш информатор на этот счёт что говорит?

Лхэн, проигнорировав её шпильку, спокойно ответствовал:

— Он говорит, что испытания оружия назначены на весну этого года. То есть должны произойти в скором времени.

“Так быстро? — своё изумление Олара предпочла скрыть. — Сколько отец работал в тайне от меня над “Орфеем”? А сколько всего он вообще от меня скрывал?”

Горечь предательства обожгла горло.

— Как оно работает? — выдавила из себя Олара. — Как можно уничтожить планету и выкачать из неё ресурсы? Что за технологии за этим стоят?

— Нам это и самим очень интересно. Но если испытания пройдут успешно, в туманности начнётся хаос. Изобретение подобного оружие сравнимо с созданием ядерной бомбы в земной истории. Перевес сил будет колоссальный.

Олара и сама это прекрасно понимала. Но такой шаг в духе Империи: всё или ничего.

— И вы решили, что сможете шантажировать Каронара мной, чтобы он остановил испытания? — покачала головой Олара. — Ваш информатор дал вам неверные сведения.

Йимс небрежно отмахнулся.

— О, мы знаем о том, насколько Каронар зависим от Ювлуса юа Хадруа, и что без его приказа инженер и пальцем не пошевелит. Но не стоит нас недооценивать.

“В какие игры ты играешь, Лхэн?”, — девушка пристально изучала лицо лерутрангца, но он так умело управлял эмоциями, что Олара только сильнее запуталась.

— Где вас поймали? — этот вопрос волновал её с того самого момента, как прожектора осветили измученные тела лерутрангцев. — До того, как притащили избитых в спортивный зал Сартерута. Слишком разношёрстная компания для команды военного корабля.

Зелёные глаза Лхэна широко распахнулись.

— Кто сказал, что нас поймали?

— Не понимаю.

Лхэн наклонился к столу и свел пальцы в замок, опустив на них точённый подбородок. Кожа лерутрангца сияла розовым жемчугом без капли загара, словно даже лучи торнуильского светила считали за грех портить столь прекрасный лик.

— А если я скажу тебе, что мы пришли сами?

— Добровольно пришли на казнь? — сомнение вырвалось коротким смешком.

— Пожертвуй одним, чтобы спасти тысячу.

— Это какой — то идиотизм, — усталость навалилась на Олару, принеся с собой головную боль. Она всё больше раздражалась, путаясь в разговоре. — В чём смысл всей этой затеи?

— Не в моих интересах раскрывать все подробности, это ты понимаешь?

— Более чем.

“Если бы все живые существа во вселенной говорили то, что думают на самом деле, жизнь складывалась бы совсем по — другому”.

— Твоя задача сейчас — починить шаттл, — поставил точку Лхэн. — Остальное предоставь нам.

— Остальное — это срыв испытания "Орфея" и победа над Артурианом?

Лхэн рассмеялся. Звонкие переливы наполнили комнатушку.

— Как мы, горстка до полусмерти избитых повстанцев, можем тягаться с великой космической Империей?

Олара оценила, как лидер лерутрангцев перекрутил фразу, которую она же сама ему произнесла.

— Мне нет до этого дела.

И она не врала. Олара настолько устала думать и искать разгадки, что готова была на всё, лишь бы её оставили в покое.

— Отдыхай, — мягким движением кисти Лхэн указал на выход. — Завтра продолжите. Надеемся на тебя.

Олара поспешила уйти и уже во второй раз за этот день почувствовала облегчение, когда за ней закрылась дверь.

Ариан не вернулся к ночи. Йимс сообщил, что парень отправился на патрулирование джунглей вместо Пелуа. Олара не удивилась. Ариан очевидно избегал её, это было ясно, учитывая, как быстро он убежал от ответов, которые требовала Олара.

“Всё равно не получится избегать меня, — девушка со стоном опустилась на спальный мешок, прислушиваясь к храпу Фаруса и мерному сопению Пелуа. — Рано или поздно Ариану придётся всё мне рассказать”.

Закинув руки за голову, она уставилась в потолок, на котором танцевали тени. Она в полудрёме размышляла обо всех событиях, произошедших с того дня, как император объявил о предстоящей экспедиции на Торнуил. С тех пор столько всего изменилось. Тот, кто был для неё никем, стал ближе лучших друзей. Тот, кому Олара безоговорочно верила, скрывал от неё обширную часть своей жизни. Правительство с родной планеты оставило её на произвол судьбы, а те, кто считались врагами, делили с девушкой пищу и кров. Мир перевернулся с ног на голову, и Олара отчаянно пыталась не потерять равновесие.

Мысли плавно перетекли к Лхэну и его путанным словам.

“Переобуваются быстрее, чем я успеваю моргнуть. Или они специально заметают следы, чтобы истинные намерения остались за кулисами, — Олара перевернулась на бок и зажмурилась, мечтая о сне, который всё никак не шёл. — Неважно, главное, что есть способ всё исправить и вернуться на Артуриан в обход Императорского Совета. Надо использовать все подвернувшиеся возможности в свою пользу. Об остальном подумаю потом”.

Она не позволяла себе радоваться раньше времени, но надежда, как яд, просачивалась в каждую клеточку тела, распаляла кожу, даровала силы.

“Я могу вернуться к отцу. Я справлюсь. Всё будет хорошо”.

Олара смело встретила кошмары, стучавшиеся в сознание, сегодня они её не пугали. Девушка уютно свернулась в спальном мешке, разрешая себе выспаться этой ночью.