ХРОНИКА ЧУМНЫХ ЛЕТ

ДОКТОР РИЧАРД БРУНО

Мы сели втроем в машину Линды, поскольку понимали, что мою начнут искать в первую очередь, и отправились ко мне домой.

Мардж еще не пришла в себя. И даже увидев Тода, она не могла заставить себя поверить мне до конца, хотя и он, и Линда подтвердили мои слова. Лишь когда я показал ей огромную сумму на своем тайном банковском счете, до нее дошло, что все это правда.

Но после того как я сказал, что нам надо бежать в Сан­Франциско, ей чуть плохо не стало. Времени на объяснения уже не оставалось, и нам пришлось заталкивать ее в машину силой, причем я еще и зажимал ей рот, чтобы она не кричала.

Добравшись по берегу до Сосалито, мы купили лодку, сняли домик в мотеле и стали ждать.

Только к концу второго дня над заливом собрался действительно густой туман. Все эти два дня и я, и Линда, и Тод почти без перерыва пытались убедить Мардж, и мало-помалу она, кажется, начинала нам верить.

Но согласиться с тем, что все мы теперь обязаны распространять дредноут единственным доступным способом, оказалось выше ее сил. Умом она это еще понимала, но в душе Мардж царило полное смятение.

— Я тебе верю, Ричард, правда верю,— сказала она после захода солнца в наш последний день в Сосалито.— Я даже готова признать, что вы, возможно, поступаете правильно. Но сама... я просто не могу...

— Понимаю,— ответил я, прижимая ее к себе.— Мне это тоже нелегко...

После мы любили друг друга, необычайно нежно, плоть по плоти, как людям и положено. Но как потом оказалось, в последний раз.

В ту ночь со стороны моста Золотые Ворота, через рухнувший центральный пролет, над заливом расползся густой туман, причем держался он довольно высоко над водой, и вертолетам над противоположным берегом тоже приходилось держаться повыше. Мы решили, что пора прорываться в Сан-Франциско: как говорится, либо сейчас, либо никогда.

На пирсе Тода вдруг охватил страх.

— Боишься?

Он кивнул.

— Я тоже, Тод.

Сын крепко сжал мою руку.

— Да, пап, страшно,— сказал он.— Я имею в виду... Короче, я понимаю, у нас не так много шансов... Но если что-то случится, мне хочется, чтобы ты знал: я рад, что все так вышло... Мы должны были это сделать... И я тебя люблю, отец. Для меня ты самый смелый человек на свете.

— А я горжусь, что у меня такой сын,— ответил я и, не удержавшись, пустил слезу.— И мне очень хотелось бы...

— Не надо об этом, пап...

Я обнял его, все сели в лодку, и мы с Тодом взялись за весла.

Предательское течение все время оттаскивало нас к востоку, и вообще, все оказалось сложнее, чем я представлял, но мы упорно гребли, ориентируясь по огням большого города впереди.

До берега оставалось не больше пятисот ярдов, когда луч прожектора вдруг вырвал нас из тумана, поместив в центр ослепительно яркого круга жемчужного света.

— На лодке — приказываю остановиться! На лодке — приказываю остановиться!

Так близко к цели и все же еще так далеко! Мы понимали: если попадемся в лапы сексполов, нам конец. Выбора у нас не было — только продолжать грести.

Вырвавшись из круга света, мы зигзагом двигались к берегу, а позади нас ревели моторы катеров да метался над водной гладью белый световой столб. Туман все еще стелился над заливом плотным облаком, и отыскать нас снова оказалось нелегко.

Когда мы все-таки попались в луч света еще раз, до берега оставалось всего около двухсот ярдов. Но теперь они сразу, без предупреждения, открыли огонь, и похоже, из крупнокалиберного пулемета.

— Как уток перестреляют! — прокричал Тод.— Надо плыть!

И он кинулся с борта в темную, вскипающую под градом пуль воду.

Все случилось буквально в одну секунду. Когда Тод нырнул, лодка накренилась, и Линда скатилась за борт, Мардж вскочила и тоже полетела в воду, а лодка перевернулась вверх дном...

Мы все оказались в холодной воде и поплыли, стараясь держаться на глубине как можно дольше и всплывая, только чтобы глотнуть воздуха. Плыли, выбиваясь из сил, к берегу, под мечущимся лучом прожектора и слепыми очередями.

У меня не осталось ни мыслей, ни времени, чтобы успеть почувствовать ужас и безнадежность нашего положения, ни страха — только боль в легких и желание выжить... Спустя какое-то время я наконец выкарабкался, задыхаясь и дрожа от холода, на каменистый берег.

Позади все еще прочесывал туман над темной водой луч прожектора и грохотал, разрывая тьму вспышками, пулемет. Кашляя и отплевываясь, выползла на берег рядом со мной Линда. Так мы и лежали без сил, не двигаясь, не разговаривая, даже не думая ни о чем, пока вертолет не сдался и не исчез в тумане.

Мы поднялись и, наверно, еще час бродили по берегу, разыскивая Тода и Мардж, но их нигде не было.

— Может, они выбрались где-то дальше,— предположила Линда без особой убежденности в голосе.

Но я знал, что это не так. Щемящая пустота в душе подсказывала, что их уже нет. Нет, и это я их убил — с таким же успехом, как если бы это мой палец давил на гашетку пулемета.

— Ричард...

Она попыталась обнять меня, успокоить, но я вырвался.

— Ричард...

Я отвернулся, и уже не было сил сопротивляться накатывающему, словно туман, холодному черному отчаянию — оно стирало мысли, заполняло меня целиком, и, казалось, это навсегда.

Впрочем, в эти бесконечные, будто застывшие, горестные минуты я даже надеялся, что навсегда.