ХРОНИКА ЧУМНЫХ ЛЕТ

ДОКТОР РИЧАРД БРУНО

Я работал как проклятый, и мой маленький дредноут был готов за пять дней до отпущенного мне срока, причем реальное воплощение идеи оказалось даже более элегантным, чем я задумал. Как и вирус Чумы, он передавался через половые контакты или через кровь, размножаясь в сперме, крови и слизистых оболочках. Но в отличие от Чумы, мой вирус не влиял на активность и производство Т-лимфоцитов. Не имея антигенной оболочки, он был просто «невидим» для иммунной системы объекта.

Как всякий ретровирус, мое детище легко «вписывалось» в геном реципиента, и таким образом при делении клеток вирус захватывал две новые — процесс продолжался, пока он не распространялся во всех пригодных для этого клетках.

Если на этапе экспрессии ему встречался другой ретровирус, он уничтожал его активную сердцевину и натягивал на себя «мертвую» антигенную оболочку. В том случае, если у реципиента уже имелись антитела для этих антигенов, данный вариант вируса погибал. Если же нет, дредноут в конце концов вписывался обратно в геном реципиента, сбрасывая по ходу дела антигенную «раковину».

Таким образом, когда в организм реципиента попадал ретровирус, в кровеносную систему выбрасывалось множество пустых антигенных оболочек нового штамма, к которым иммунная система организма сама вырабатывала антитела — точно так же, как она реагировала бы на «убитую» вакцину.

В общем, мой дредноут не только вырабатывал у реципиента иммунитет к любым штаммам Чумы, он автоматически иммунизировал организм против любого ретровируса. И как Чума, он распространялся половым путем.

Во всяком случае, такие результаты предсказывал молекулярный анализ. Оставалось только проверить мое открытие на практике. Однако законы строго запрещают введение человеку живых, способных размножаться вне лаборатории, искусственных микроорганизмов — даже в исследовательских целях. Чтобы начать проверки на людях, мне потребовалось бы решение Конгресса, и даже после этого могли пройти годы, прежде чем дредноут получит сертификат ФДА^{1}.

А у меня оставалось только пять дней. Через пять дней я должен был проходить проверку. Если результат будет «черный» — а иначе и быть не могло,— я потеряю работу, и меня без долгих разговоров вышвырнут в карантинную зону Сан- Франциско. То есть, полное поражение.

Сохранить голубую карточку и довести все проверки до конца я мог только одним способом — испробовав вирус-дредноут на себе. Не получится, значит, не судьба, так и так проиграл. А получится — в чем я не сомневался.— тогда и вовсе незачем кому-то знать, что я нарушил правила ФДА.

Короче, я ввел себе культуру вируса-дредноута. И через три дня от Чумы не осталось и следа. Я взял у себя немного крови для опытов. Затем заразил образцы несколькими другими штаммами Чумы и еще кое-какими ретровирусами. Мой дредноут уничтожил их все.

Я позвонил Харлоу Принсу, президенту корпорации «Сатк-лифф», и попросил созвать специальное собрание совета директоров, на котором пообешал представить им величайшее достижение медицины за последние пятьдесят лет.

Казалось, Нобелевская премия по медицине уже у меня в руках.

А поскольку дредноут распространяется половым путем, без дорогостоящих массовых вакцинаций, он сможет победить Чуму и в разлагающемся Третьем мире, так что, чем черт не шутит, может быть, мне дадут и вторую Нобелевскую — за сохранение мира.