ХРОНИКА ЧУМНЫХ ЛЕТ

ДЖОН ДЭВИД

Я добрался наконец до залива, но там, братишки и сестренки, застрял намертво. Сидеть на одном месте тоже нельзя было, приходилось двигаться — так я и кружил: Сан-Хосе, Окленд, округ Марин и обратно. Сексполов в этих краях было, как грязи, и они совсем озверели: людей останавливали прямо на улицах и, судя по всему, искали не только таких, как я.

Похоже, наверху приказали «добавить жару». В бары, где обычно сговаривались вживую, лучше было даже не соваться. Сексполы стали сверять карточки с национальным банком данных вообще у всех. Контрольных постов на дорогах понаставили, и перед ними хвосты выстраивались миль на десять. Порой люди просто исчезали. В нелегалке поговаривали, что все это направлено против тех, кто «трудится во сушву Девы Марии».

Что, конечно, касалось и меня, братишки и сестренки. Я хочу сказать, я и так был готов трахаться с кем угодно, но дело не только в этом. Стоило сказать какой-нибудь подруге в нелегалке, что ты из Любовников Девы Марии, и все, она твоя — ничего лучшего, чтобы клеить телок, человечество пока еще не придумало. Но, плюс к тому, принадлежность к Любовникам безотказно открывала доступ к тайным ночлежкам, которые стали появляться тут и там в ответ на ужесточение режима, к дешевым или даже бесплатным паллиативам и вообще ко всей нелегалке. Нет, я, конечно, не верил во всю эту хреновню насчет священного долга выработать у человечества иммунитет, но когда это облегчало жизнь, я мог молоть языком очень убедительно.

Вы спросите, какого черта я тогда торчал у залива, где секс-полиция развернула такую бурную деятельность и где меня могли сцапать? Это, кстати, было бы что-то! Проверяют мою липовую голубую карточку, а меня вообще нет в национальном банке данных! Тогда они проверяют отпечатки пальцев и получают мой послужной список из Легиона. Все! После этого меня разве что в канализации найти можно будет, и то мелкими кусочками.

Но торчал я там не без причины. Во-первых, у меня снова появились отметины. Еще немного, и любому будет видно, что я болен, а на побережье, по крайней мере, можно было укрыться в нелегалке. Во-вторых, меня уже лихорадило, я слабел и, может быть, соображал к тому времени не очень четко.

А кроме того, прямо на виду, на другом берегу залива, стоял Сан-Франциско. Город, куда сексполы никогда не совались. Единственное по-настоящему безопасное место для зомби вроде меня. Единственное место, где я смогу трахаться без проблем, пока не свалюсь замертво. Всего-то рукой подать... Сан-Франциско стал для меня как цель в жизни, я чувствовал, что просто обязан попасть туда, прежде чем отброшу копыта. Да, собственно, что еще мне оставалось?

Однако на полуострове за городом располагались непреодолимые заграждения из проволоки-резанки и лазерных ловушек, плюс отборные части СП , а со стороны залива крутилось столько патрульных катеров и вертолетов, что с их помощью можно было, наверно, Бразилию взять. Короче, все, чтобы не дать этим бедолагам-трахарям выбраться из карантинной зоны. И не дать таким, как я, пробраться внутрь.

Никто и никогда не возвращался из Сан-Франциско. А туда существовал только один путь: проверка, черная карточка и билет в одну сторону на вертолете секс-полиции, откуда тебя сбрасывают уже в зоне с высоты пять футов. Но мне и это не светило. Если я попадусь сексполам, мне, конечно, «выпишут билет», только, как пить дать, не в Сан-Франциско.

Можно было еще наподобие камикадзе рвануть в одиночку через заграждения, но это уж совсем верная смерть. Я понимал, что у меня последняя стадия, и мне немного осталось, но из ума я пока еще не выжил.