Хозяин антимагии

Глава 7

Через полчаса мы были у ворот в лабораторию. Как только бричка подъехала, они тут же открылись. Двое охранников выпрямились по струнке, когда мы проехали мимо. Я нехотя улыбнулся произошедшим за столь короткое время изменениям.

— Потап, ты деньги взял?

— Все, что были, ваше благородие, — он печально посмотрел на четыре полных кошеля, лежащих в сумке у нас под ногами.

Это все еньги, оставшиеся после переезда. Последние сто двадцать золотых монет.

Кучер подъехал к жилым домам, стоящим на краю огороженной территории. Внутри царила суета, но всё затихло, как только я вошёл.

В центре комнаты стоял мужчина, снимающий белый халат, который он аккуратно сложил на стул. Под халатом оказался щегольской дорогой костюм, который выглядел так, словно его только что привезли из столицы. Я невольно задумался: зачем такой на краю империи? В нём самое то зажигать на приёмах в столице, на «большой земле». Мужчина был высок, статен, волосы густые и светлые, а кожа настолько белоснежна, что даже не верилось, чистый скандинавский тип.

К гостю подошёл слуга и подал трость со светящимся наконечником.

— Кирилл Павлович, — обратился ко мне Гурьев Иван, — позвольте представить, граф Вениамин Олегович Дубин — маг-целитель и декан медицинского факультета. Вениамин Олегович, это Кирилл Павлович, наш сюзерен.

Я кивнул, граф повторил жест, невольно приподняв бровь. Он словно был удивлён тем, что я являлся сюзереном Ивана.

Посмотрел на кровать, где лежал управляющий литейным цехом Пётр Арсеньевич Бадаев. Ему явно стало лучше: лицо было бледным, глаза, хоть и мутные, но открыты. Он слабо тянулся ко мне, словно пытаясь что-то сказать.

Не теряя ни мгновения, подошёл к нему, наклонился ближе.

— Будьте осторожнее с людьми Скрабеля, — еле слышно прошептал он.

— Это они тебя? — спросил я, чувствуя, как молодое тело Кирилла готово взорваться от распирающего гнева.

Бадаев замялся, его глаза метнулись в сторону, но затем он слабо кивнул.

— Ни в коем случае… Ни в коем случае не отдавайте им исследования вашего отца по материаловедению, — продолжил он, с трудом подбирая слова.

— Не отдам, — твёрдо ответил я. — Но где они?

Он открыл рот, чтобы ответить, но сил не хватило. Глаза мужчины закрылись, и он снова потерял сознание.

Я выпрямился, подзывая рукой братьев Гурьевых.

— Значит, так, — сказал я, не отрывая взгляда от Бадаева, — прикажи усилить охрану лаборатории. И чтобы кто-нибудь постоянно был рядом с больным.

— Будет сделано, — ответили дружно оба.

Повернулся к медику, шагнул навстречу, задев что-то у себя под ногами. Взгляд упал на пол, где лежали пустые оболочки от магических кристаллов. Их было много.

— Случай был очень интересный, — услышал я усталый голос графа Дубина. — Я теперь даже не жалею, что мой помощник поддался на уговоры и согласился на лечение за такие скромные деньги.

— Сколько магической энергии ушло? — спросил я, стараясь не показывать своего беспокойства.

— Очень много, — ответил он, вздыхая. — Дважды пришлось подзаряжаться от магических кристаллов.

Я бросил ещё один взгляд на пустые оболочки, подсчитывая примерную стоимость. По меркам цен центральной колонии это около пятьсот золотых. На «большой земле» — около восмиста. Но мы находимся на окраине, и цены на магические кристаллы тут чуть ниже, чем в центральной колонии.

— Не переживайте, я полностью рассчитаюсь с вами, — твёрдо сказал я.

Граф устало улыбнулся.

— Вениамин Олегович, — обратился я к медику, стараясь звучать уважительно, — как состояние Петра?

Он повернулся ко мне, слегка наклонив голову.

— Ваш управляющий находится в стабильном, но всё ещё тяжёлом состоянии. Я смог нейтрализовать токсин, но его организм сильно истощён. Потребуется время, чтобы восстановиться.

— Сколько времени? — спросил я, чувствуя беспокойство.

— Как минимум неделя постельного режима. Ему нужно много сна и покоя. Оставил инструкции Ивану: каждые четыре часа давать укрепляющее зелье и следить за температурой. И не скупитесь, покупайте хорошее, не хочу, чтобы моя работа пошла насмарку.

— Хорошее? — переспросил я.

— Да, на рынке много хороших производителей, но ни в коем случае не берите зелья производства Евдокимова, — он повращал указательным пальцем в воздухе, словно вспоминая что-то. — Возьмите лучше местной мануфактуры, как же его там… А, вот, Пестова. Они чуть дороже, но эффект намного лучше, чем от других, которые я использовал.

Я кивнул и посмотрел на братьев Гурьевых. Они выпрямились и невольно заулыбались.

Да, ребята, а я что вам говорил? Вот она, самая лучшая рекомендация из уст действующего врача. Если граф так говорит, значит, не знает, что находится на предприятии Пестова. Ну и хорошо, чуть позже я эту карту ещё разыграю.

— А что насчёт сна? — уточнил я, продолжая расспрашивать медика. — Это нормально, что он потерял сознание сейчас?

— Нормально, — граф кивнул. — Тело борется с последствиями отравления. Сон — это естественная реакция. Главное, чтобы он не переутомлялся. Когда будет просыпаться, пусть говорит только самое необходимое.

Я кивнул.

— А что насчёт еды?

— Лёгкие бульоны, травяные чаи и немного фруктов. Ничего тяжёлого. Его желудок ещё не готов к обычной пище.

— Понятно, — сказал я, — а какие осложнения возможны?

— Если поднимется температура или начнёт жаловаться на сильную боль, немедленно свяжитесь со мной, — ответил маг, доставая из кармана визитную карточку. — Вот мой адрес.

— Благодарю вас, граф, вы сделали больше, чем я мог ожидать, — я принял карточку. — Пройдёмте в кабинет для полного расчёта.

Он кивнул, махнув своему помощнику побыстрее собирать вещи.

Мы направились к кабинету отца. Пока шли от жилых построек к зданию производства, я приказал Потапу принести из брички недостающие деньги.

Я замер, когда открыл дверь. Кабинет был в полном беспорядке. Кто-то явно побывал здесь ночью. Книги разбросаны, ящики выдвинуты, бумаги валяются на полу. Но самое интересное — деньги, которые лежали на столе, даже не тронули. Десять мешочков по тридцать золотых монет в каждом.

— Что за чертовщина? — пробормотал я, оглядывая комнату.

Осип, который сопровождал нас, выглядел шокированным. Он тут же организовал кипучую деятельность и буквально через минуту в кабинет вбежал старший охранник — коренастый мужчина, явно из бывших охотников.

— Кто мог это сделать? — спросил я, обращаясь к нему.

Тот развёл руками, не зная, что ответить.

Граф Дубин, казалось, заинтересовался происходящим. Лениво, но с любопытством провёл рукой по воздуху, словно пытаясь считать ауру побывавшего тут человека.

— Это маг-воздушник, — сказал он наконец, — шестого уровня, мастер маскировки.

— Почему шестого? — вырвался у меня вопрос.

— Седьмого и выше я бы не смог считать, — ответил он, криво усмехаясь. — Я всё-таки не маг из инквизиции его императорского величества.

— Граф, — обратился я к Вениамину Олеговичу, — не могли бы вы указать, откуда забрался непрошенный гость?

Он повернулся ко мне с театральной лёгкостью, словно это была просьба показать сад, а не место преступления. Граф вышел в коридор, приподнял правую руку, направил ладонь от себя и начал плавно водить ею вверх-вниз, вправо-влево, его пальцы покрылись слабой зеленоватой дымкой. «Считывает остатки ауры преступника», — тут же всплыла у меня в голове нужная информация из книги по магии жизни высоких уровней, которая, естественно, была у Кирилла в домашней библиотеке.

— Пойдёмте, — сказал он, слегка наклонив голову.

Мы прошли по длинному коридору, освещённому тусклыми магическими лампами. Граф время от времени останавливался.

— Преступник заглядывал сюда, — говорил он, указывая на дверь.

Я дал команду старшему охраннику и тот открыл дверь, убеждаясь в целостности комнаты.

— Это лаборатория, — стражник открыл настежь дверь, и я увидел алхимические столы, заставленные колбами, ретортами и прочим лабораторным оборудованием.

— А здесь производственный цех, — он открыл следующую дверь, на которую указал маг. Я увидел десятки алхимических установок, синтезирующих день и ночь ингредиенты и эликсиры.

— Склады готовой продукции, — распахнул охранник третью дверь, за которой оказались полки, заставленные коробками с логотипом рода Пестовых.

Не мог не заметить, как граф смотрел на всё это с явным интересом. Его взгляд скользил по оборудованию, и он несколько раз одобрительно кивнул.

— Всё на высшем уровне, — наконец сказал он. — Оборудование дорогое и качественное. Вы, молодой барон, явно знаете толк в своём деле.

— Пока ещё баронет, — а на удивлённый взгляд графа ответил, — инициация впереди.

Тот одобрительно кивнул. Я почувствовал, что мнение мага обо мне изменилось. Теперь он смотрел на меня не как на юного наследника, а как на человека, которому досталось действительно стоящее дело.

— Вот здесь, — Дубин остановился у двери в конце склада готовой продукции. Она явно была взломана. Магическая сигнализация тут оказалась самой слабой, — пояснил он.

Старший охранник бросил взгляд на дверь, осмотрел повреждения и исчез на улице.

— Пойдёмте в кабинет, — предложил я Вениамину Олеговичу. — Нужно завершить расчёт за ваши услуги.

Он кивнул, и мы направились обратно.

В кабинете я сел за стол, а граф занял место напротив.

— Итак, — начал я, — сколько я вам должен?

— По меркам центральной колонии около пятисот золотых, — ответил он, улыбаясь. — Но я понимаю, что здесь цены ниже.

— Могу предложить четыреста золотых, — сказал я, стараясь звучать уверенно.

Граф поднял бровь.

— Или двести золотых, а остальное продукцией с пятнадцатипроцентной скидкой.

Он немного наклонил голову, явно заинтересованный.

— И это будет пожизненная скидка? — спросил граф, слегка наклонившись вперёд.

— Да, — ответил я. — Если вы согласны.

Он задумался на мгновение, затем кивнул.

— Согласен. Ваша продукция всегда была на высшем уровне.

— Вот адрес нашего магазина, — я протянул ему листок с адресом. — И ещё… Я готов предоставлять медикам, отправляющимся на фронтир, пробные наборы зельев для проверки в полевых условиях. Надеюсь получить взамен обратную связь о своей продукции, ну и конечно постоянных клиентов.

Граф улыбнулся, его глаза загорелись интересом.

— Отличная идея, — сказал он. — Обязательно расскажу всем знакомым, отправляющимся туда. Сам уже не первый год с удовольствием пользуюсь зельями Пестовской алхимической мануфактуры.

— Благодарю вас, Вениамин Олегович, — ответил я, чувствуя гордость за семейное дело.

— С вами приятно иметь дело, молодой баронет, — Дубин встал и пожал мне руку.

Я проводил дорогого гостя до экипажа. После зашёл в кабинет отца и взглянул на него вновь. Тут всё по-прежнему было в беспорядке. Я вздохнул и начал поднимать бумаги с пола, аккуратно складывая их на стол.

Буквально сразу же в дверях появился Потап, он держал в руках пустую коробку.

— Ваше благородие, давайте помогу, — сказал он, принимая от меня стопку бумаг.

Мы работали молча, но слуга то и дело поглядывал на меня, как будто собирался заговорить, но не решался. Походу, его нужно подтолкнуть к диалогу.

— Как думаешь, кто мог забраться сюда? — спросил я, поднимая очередную книгу. — Может, это был человек от кредиторов?

— Возможно, — ответил Потап, аккуратно расставляя книги на полке. — Но зачем им оставлять деньги?

— Верно, — согласился я, чувствуя, как в голове крутятся догадки. — Или все же кто-то из людей князя Евдокимова?

— Возможно, и они, но тогда наверняка стащили бы что-то из лаборатории, там же столько всего ценного для конкурентов. Экспериментальные образцы, лабораторные журналы, — предположил слуга.

— Тогда кто? — спросил я, уставившись на отчёты братьев Гурьевых, которые изучал вчера днём. Я явно что-то упускаю.

— Может, это связано с предостережением начальника литейного цеха? — предположил Потап.

Я задумался. Бадаев предупреждал меня о Скрабелях и просил не отдавать им исследования отца.

— Потап, ты не знаешь, где находятся отцовские записи? — спросил я, покосившись на слугу.

Он пожал плечами, его лицо выражало искреннее недоумение.

— Никогда не видел их вживую, ваше благородие. Но знаю, что ваш отец, Павел Петрович, явно их вёл. Он часто работал допоздна, запирался в кабинете…

— Запирался в кабинете, — тихо повторил я.

Дважды прошёл по кабинету, обстукивая его и трогая всё, что только можно, но тщетно. Здесь мог быть какой-то тайник наподобие того, что в изголовье кровати в сгоревшем доме. Нужны подсказки, а их как раз не найти.

Через двадцать минут я бросил затею с поиском тайника в кабинете и присоединился к Потапу. Мы продолжали убираться, пока комната не приобрела прежний вид. На часах было девять утра.

— Потап, — сказал я, доставая из ящика стола мешочки с золотом, — тут двести двадцать золотых. Это всё, что у нас есть.

Он широко раскрыл глаза от удивления.

— Возьми сто пятьдесят, — продолжил я, протягивая ему мешочки.

— Как вам это удалось?

— Потом как-нибудь расскажу, — отмахнулся я. — Бери деньги и вези их домой. Сто двадцать убери туда, где взял. А из тридцати золотых выдели на хозяйство. Надо обеспечить комфортное пребывание маме и сестре. Не хочу, чтобы они жили в запустении. И не забудь маме садовника найти.

— Но, ваше благородие, как же вы? — спросил явно обеспокоенный слуга.

— Ещё поработаю, — ответил я, стараясь звучать уверенно. — А к пяти вечера приезжай за мной.

Увидел, как устало вздыхает старый слуга.

— И вот ещё, — добавил я. — Возьми на всякий случай двух охранников. Пускай с тобой до имения проедутся. Я, конечно, понимаю, что тут рукой подать, но лучше они потом назад пройдутся. Боязно тебя одного с деньгами отпускать.

— Слушаюсь, — ответил Потап уставшим голосом, но в нём слышалась преданность.

Он взял мешочки с золотом и вышел, оставив меня одного в кабинете. Я работал, разбирая документы. Отчёты были в полном беспорядке, но я пытался систематизировать их, чтобы понять, что происходит с финансовыми потоками и как лучше их распределить. Вдруг в дверь постучались, и в кабинет заглянул Осип Гурьев.

— Ваше благородие, можно войти? — спросил он, слегка поклонившись.

— Входите, — ответил я, откладывая в сторону очередной отчёт. — Что случилось?

— Я хотел доложить о запасах на производстве, — сказал он, подходя к столу. — Осталось сырья максимум на две недели. Если Павлов Николай Константинович не вернётся к тому времени, придётся останавливать синтезы реагентов.

— Как скоро потом сможем запуститься? — спросил я, чувствуя неладное.

— Если остановимся, то в следующий раз на этот же объём продукции выйдем только через два-три месяца, — ответил он. — Сами понимаете, синтез дело сложное. Некоторые компоненты живут не больше нескольких часов, а синтезируются неделями.

— Например? — спросил я, стараясь понять масштаб проблемы.

— Ну, взять хотя бы магический катализатор для зелий исцеления, — Осип увлечённо рассказывал, не замечая, как начал сильно размахивать руками. — Его основной компонент, кристаллический эфир маны, стабилен всего несколько часов после синтеза. А процесс его создания занимает чуть больше двух недель. Если прервать цепочку, всё придётся начинать с нуля. А таких сложных компонентов в одном только зелье исцеления больше пятидесяти.

— Понимаю, — кивнул я.

Всё же с синтезами сложных химических соединений в лаборатории моего мира приходилось сталкиваться не раз. Например, синтез азида натрия — вещества, которое используется в подушках безопасности. Оно крайне нестабильно, и малейшая ошибка может привести к взрыву. Или синтез ферментов для медицинских препаратов — процесс, который требует точности и времени, но результат живёт всего несколько дней.

Я вздохнул, стараясь не показывать беспокойство, но проблема была понятна.

— А что с остатками готовой продукции на складах?

— Их много, — ответил Осип, слегка оживляясь. — Сможем продавать ещё долго.

— Хорошо, — сказал я, обдумывая ситуацию. — Подготовьте с братом небольшие демонстрационные наборы нашей продукции и поставьте в оставшемся магазине. Я договорился с графом Дубовым, что он будет рекомендовать нашу продукцию медикам, отправляющимся на фронтир, и очень надеюсь, что студентам тоже.

— Это отличная идея, — Осип с интересом посмотрел на меня. — Граф является ректором медицинского отделения военно-морской академии, а там готовят медиков для флота. Они в составе экспедиций занимаются разведкой новых миров и охраной морских границ от монстров. Наши зелья будут как раз к месту.

— Именно, — улыбнулся я. — Это будет лучшая реклама. Если у молодых магов жизни, едущих за край империи, будут наборы наших качественных эликсиров, они будут знать, что продукция Пестова лучшая, и всячески будут способствовать, чтобы в экспедиции закупали именно её, не экономя на качестве.

— И дешёвые подделки князя Евдокимова окажутся не у дел, — довольно добавил Осип.

Я кивнул. Гурьеву явно моё предложение пришлось по душе.

— А что с охраной? — спросил я, возвращаясь к текущим проблемам.

— Старший стражник пересмотрел дежурства, усилив охрану в ночное время, но людей нам явно не хватает.

— Вот, — я достал из ящика оставшиеся семьдесят золотых, — пятьдесят пустите на закупку ингредиентов. Я не хочу ждать ещё два месяца возвращения к нынешним объёмам. А на двадцать найдите пару хороших охранников для лаборатории. Лучше кого-то из ветеранов с пограничного дозора или бывших охотников.

— Слушаюсь, ваше благородие, — ответил Осип, принимая деньги.

Он вышел, оставив меня в кабинете одного. Я взглянул на часы: уже полдень. Ещё многое надо успеть, но я чувствовал, что постепенно беру ситуацию под контроль.

На столе лежали отчёты по лаборатории, которые я просматривал ещё вчера, но теперь они казались менее пугающими.

Ближе к пяти вечера в кабинет зашёл второй Гурьев — Иван. Он выглядел усталым, но в глазах читалось облегчение.

— Ваше благородие, — начал с порога он, — начальник литейного дважды приходил в себя за день. Буквально на минуту, но это уже прогресс.

— Как его состояние? — спросил я, откладывая документы.

— Слабое, но стабильное, — ответил Иван. — Он пытался говорить, но сил хватило только на пару слов.

Кивнул, чувствуя, как напряжение немного спадает.

— Спасибо, Иван. Держите меня в курсе.

Он кивнул и направился к двери, но перед тем как выйти, остановился.

— Ваше благородие, — сказал он, обернувшись, — я рад, что вы будете таким деятельным бароном.

С этими словами он вышел, не дожидаясь ответа. Слуга оставил меня в лёгком замешательстве.

Вечером я сидел за обеденным столом с семьёй. Мама рассказывала, как прошёл её день.

— Потап нанял садовника, — радостно говорила она. — Завтра я наконец смогу заняться садом.

Она выглядела как всегда элегантно, рыжие волосы были аккуратно уложены.

— Это хорошо, мама, — улыбнулся я. — Сад станет таким, каким ты его помнишь, а скорее всего, ещё лучше.

Младшая сестра сидела за столом угрюмая, почти не притрагиваясь к еде. Её большие голубые глаза смотрели в тарелку, а тёмные кудри были слегка растрёпаны.

— Тася, что случилось? — участливо спросил я.

Она молчала, но потом вдруг вскочила и убежала к себе в комнату, громко хлопнув дверью.

— Что это с ней? — спросил я у мамы.

— Переживает за тебя. Она привыкла, что ты дома. После переезда ты был весь в делах, дома практически не появлялся, а завтра вовсе уедешь в училище, и хорошо, если мы тебя раз в месяц будем видеть.

— Мама… Ну хоть ты не начинай.

Она с любовью посмотрела на меня.

— Иди сюда, — махнула она рукой, — дай хоть обниму. А то ведь наверняка ночью уедешь в своё училище, а к маме попрощаться не зайдёшь.

— Мама…

— Да знаю я, знаю…

Мама нежно обняла меня, не забыв чмокнуть в щёку.

— Люблю тебя, сынок, — нежно сказала она.

— И я тебя, мам, — тихо сказал я, — люблю.

— Вот, возьми, — она протянула перьевую ручку отца.

Зачем она мне? Своих навалом, но я взял и бездумно засунул её в карман.

Когда ужин закончился, я поднялся к сестре. Дважды постучал. В ответ тишина.

Постучал ещё раз.

Понимал, что если сейчас не поговорю с Тасей, эта мелкая злопамятная козень мне ещё нервы помотает, да и не хотел вот так уезжать, не сказав ни слова.

Осторожно приоткрыл дверь.

— Тася, это я! Можно войду?

Только тиканье старых часов нарушало тишину. Тася сидела на краю кровати, сжимая в руках свою любимую куклу — мой подарок на десять лет. Прошло уже больше трёх лет, а она все ещё не расставалась с ней.

Тася плакала, а губы её дрожали.

— Ты бросаешь нас! — вырвалось у неё, как только я приблизился.

Остановился на пороге, глядя на младшую сестру. Её лицо было красным от слёз, а кулачки сжаты так, что костяшки побелели.

— Тася, — мягко сказал я, — я не бросаю вас. Я просто…

— Врешь! — перебила она, вскочив с кровати. — Ты уезжаешь, как Варвара! Ты тоже нас бросишь!

Я шагнул вперёд, пытаясь обнять её, но сестра ударила меня кулачком в грудь. Удар был слабым, но в нём была вся её боль и обида.

— Ты обещал, что мы будем вместе! — кричала Тася, снова и снова ударяя меня. — Ты обещал!

Я не сопротивлялся. Просто стоял, позволяя ей выплеснуть чувства. Когда удары стали слабее, осторожно обнял.

— Тася, — прошептал я, — я не бросаю вас. Я делаю это для нас. Для тебя, для мамы, для нашего рода.

— Зачем тебе это училище? — всхлипывала она, уткнувшись лицом мне в грудь.

— Чтобы вернуть наше влияние, мне нужно образование. Нужны связи, которые можно получить только там. Я не могу остаться здесь и смотреть, как мы теряем всё.

Тася подняла на меня свои большие, полные слёз глаза.

— Ты вернёшься? — прошептала она.

— Конечно, сестричка, обещаю. И это не насовсем, я буду приезжать в выходные

Она смотрела на меня, всё ещё не веря.

— А пока, — продолжал я, — ты должна присмотреть за мамой. Она будет скучать по мне, и ей понадобится твоя поддержка. Справишься?

Тася кивнула, хотя слёзы всё ещё текли по её щекам.

— Справлюсь, — прошептала она.

Тогда я обнял её ещё крепче.

— Ты моя храбрая девочка, — сказал я, поглаживая сестру по голове. — Горжусь тобой.

Помирившись с сестрой, я мог наконец отправиться спать. Взглянул на часы. До отъезда в академию оставалось шесть часов. Опять вставать ни свет ни заря и тащиться в этой медленной карете, хотя нет, поеду в бричке, так быстрее.

Лошади!

Чёрт!

Совсем забыл, что хотел посмотреть папину машину. Вот блин!

Теперь это можно будет сделать только в следующий приезд. Ну ничего, тогда уж точно не забуду.

Чёртовы лошади!

Перед сном подошёл к столу и вытащил из-под него коробку с микроскопом, поставил на видное место, чтобы взять с собой. Наверняка будет свободное время, и я смогу начать изучение этого мира.

Взгляд невольно зацепился за папин амбарный журнал, лежащий на столе, и я вдруг вспомнил слова Потапа:

— Он всегда таскал его с собой.

Возможно, данные, за которыми так охотится Скрабель, находятся именно там?

Повертел журнал в надежде, что он активируется как мой дневник, но нет. Тут явно что-то серьёзнее, чем простое нажатие на корешке в нужном месте. Положил на коробку, тоже возьму с собой.

— Завтра, этот секрет я разгадаю уже завтра, — прошептал я, закрывая глаза.