Хозяин антимагии

Глава 11

Наконец карета подъехала к воротам, за которыми скрывалась семейная лаборатория. Буквально минута — и я уже внутри. Молодцы ребята, бдят.

Среди стражников заметил двух новых. Значит, мои поручения выполняются.

Едва успел выйти, как ко мне подбежал Осип Гурьев в домашнем халате. Видимо, как только я появился в воротах, сразу отправили посыльного известить управляющих о моём приезде.

Осип был уставший, измученный, но на лице хорошо читалось облегчение от того, что я появился здесь.

— Ваше благородие, — сразу начал он, как только увидел. Мужчина явно еле сдерживал поток слов, даже не поздоровался, сразу к делам, — за эту неделю мы сделали очень многое, но трудностей хватает.

— И я тебя рад видеть, — протянул ему руку для приветствия. — Погоди, погоди. Сначала скажи, как самочувствие Петра Бадаева?

— Все нормально, Кирилл Павлович, — Гурьев несколько раз кивнул, словно соглашаясь со своими мыслями. — Уже два дня по территории носится, всё к вам рвётся, но мы его с братом не пускали, как вы и велели.

— А чего носится-то? Как же постельный режим? — спросил я, нахмурившись.

— Говорит, что не может на месте усидеть, — ответил Осип, пожимая плечами. — Утверждает, что если будет лежать, то с ума сойдёт.

Я улыбнулся. Это было так похоже на управляющего Петра. Он ведь и правда, если что-то в голову взбредёт, на месте усидеть не мог. В моей голове всплыло воспоминание из детства Кирилла. Маленьким он приходил в кабинет к отцу. Тот сидел за столом, что-то писал, а Пётр Арсеньевич Бадаев, как всегда, нервно бродил по кабинету туда-сюда, размахивая руками и что-то бормоча под нос.

— Пётр, сядь уже, — раздражённо сказал отец, не отрываясь от бумаг. — Сколько мельтешить можно?

— Не могу, Павел Петрович, — ответил Бадаев, продолжая ходить. — Действовать охота! Может, я на глаза сплав сделаю?

— Я тебе сейчас сделаю на глаз, — отец наконец поднял голову и посмотрел на него с укором. — Жди, пока досчитаю пропорции.

Бадаев замер на мгновение, но уже через минуту снова зашагал по комнате, размахивая руками и что-то бормоча. Отец только вздохнул и продолжил работу.

А ведь наверняка он не поменялся за год, пока меня не было в этой колонии.

— Осип, отправь кого-нибудь за Петром, пусть в кабинет идёт, коль всё равно постельный режим не соблюдает.

— Будет сделано, ваше милость, — кивнул Осип и подозвал ближайшего охранника, давая ему распоряжения.

— Вот теперь рассказывай спокойно, что случилось за эту неделю, — сказал я, направляясь к кабинету.

— Сырьё заканчивается быстрее, чем мы ожидали, — продолжил он, шагая рядом. — А синтез некоторых компонентов идёт медленнее, чем хотелось бы, но мы с братом сейчас как раз над этим работаем.

— А, да, кстати, где Иван? — спросил я, оглядываясь в поисках брата Осипа.

— Он до сих пор на производстве, — ответил Гурьев, слегка улыбаясь. — Он сова, в отличие от меня. Я предпочитаю начинать день с первыми лучами, а он может работать до рассвета.

Сразу же вспомнил случай из прошлой жизни. У меня работали два лаборанта. Один приходил с утра, а второй сидел всю ночь. Мы шутили, что они как солнце и луна — почти никогда не встречаются на небе. Но зато их работы были безупречны. Синтез шёл круглосуточно, и всё всегда было под контролем.

Мы прошлись по коридору лаборатории, и я сразу почувствовал знакомый запах трав и магических эссенций.

— Что ещё? — спросил я, садясь за стол в кабинете отца.

— Демонстрационные комплекты готовы, — продолжил Осип, раскладывая передо мной отчёты. — Они поставлены в магазин, более тридцати образцов уже раздали медикам, убывающим на фронтир.

— Это хорошо, — сказал я, просматривая бумаги.

— Да, и вот ещё, — согласился он, — доктор из училища закупился на свою долю.

— Сделали ему скидку?

— Да, как вы и сказали, пятнадцать процентов.

— Осип, прошу тебя, давай без выканья. Нас в кабинете двое, зачем эти формальности?

— Как скажешь, — довольно улыбнулся он, затем открыл и закрыл рот, словно рыба.

— Что-то ещё? — поинтересовался я, видя, что собеседник явно не договорил про графа Дубина.

— В четверг доктор оставил довольно большой список эликсиров, которые хочет закупить у нас для медицинского корпуса академии.

— В чём же проблема? У нас чего-то нет?

— Всё есть, я просто не знал, делать на этот заказ скидку или нет? Партия-то не для него, а для учебного корпуса. Если сделаем скидку, то лечебные эликсиры, считай, ниже себестоимости отдадим.

— А другой продукции там много?

— Больше двух третей, там ещё укрепляющие, энергетические и зелья силы.

— Ну тогда чего думать, делай скидку. Мы от этого по-любому в плюсе будем, притом он будет не один.

— Не понял? — потряс головой Осип.

— Во-первых, это деньги, да, небольшие, но всё же. Нам сейчас оборот нужен, чтобы поставщики на сторону не ушли, если мы объёмы закупок уменьшим. Во-вторых, это имидж, академия выпускает в год несколько сот военно-морских медиков, а они, считай, с нашей продукцией уже будут знакомы. Ну а в-третьих, и, пожалуй, самое главное — я в этой академии учусь. А вдруг окажусь в больничной палате? Не хочу, чтобы меня пичкали эликсирами другого производства.

Осип недовольно поморщился, выругался несколько раз себе под нос. Видно, вспомнил наших конкурентов.

— Вот вы сейчас про объёмы закупок и поставщиков сказали, — Гурьев тяжко вздохнул. — Я, похоже, с этим подвёл вас.

Опять он на «вы» перешёл, но да ладно.

— Что случилось?

— Нехватка компонентов. Некоторые реагенты заканчиваются, а поставки задерживаются.

— Ты же говорил, что должно хватить на две недели, — напомнил я.

— Погорячился, не рассчитал, — признался он, потирая лоб. — На этой неделе сел, пересчитал всё: не сходится. Не хватает бурых водорослей. К среде запасы все уйдут.

— Так вроде это компонент нередкий? — спросил я.

— Нередкий, но объёмы закупок снизились, и наш поставщик, похоже, начал продавать другим.

— Давай, рассказывай поподробнее.

— На этой неделе я приехал за партией водорослей, но торговец сказал, что поставка из Балтийска задерживается, — скептически ответил Осип. — Но я ему не поверил. Прямо передо мной три гружёных телеги с водорослями уехали. Я за ними своего сына отправил, так он проследил до склада Евдокимова.

— Вот это новость! Так получается, что у нашего главного конкурента по целебным зельям теперь здесь склады есть? — удивился я.

— Да, — от досады Осип развёл руками, потом тяжело вздохнул и выпалил на одном дыхании, — под склады Евдокимова наши бывшие помещения литейного цеха приспособлены.

— А что с оборудованием, которое там стояло?

— Нету, его люди Скрабеля ещё в начале недели на телеги погрузили и увезли куда-то.

— Выходит, Скрабель и Евдокимов действуют сообща?

— Очень на то похоже, — мрачно ответил Осип.

Тут в дверь кабинета неуверенно постучали.

— Кто там⁈ — рявкнул я, не сдержав раздражения.

— Ваша милость, разрешите войти, — раздался слабый голос.

— Заходи!

Высунулась голова Петра Бадаева. Его лицо было по-прежнему бледным, измождённым, глаза впалые, словно он не спал несколько суток подряд. Костюм, который когда-то сидел на нём идеально, теперь висел как на вешалке, подчёркивая, как сильно он исхудал за время болезни. Ему было чуть больше шестидесяти, но сейчас мужчина выглядел старше своих лет. Высокий, худощавый, с сутулыми плечами, но всё ещё можно было понять, что перед тобой маг земли, хоть и небольшого, третьего ранга. Болезнь и ранения подкосили его.

— Ты почему не соблюдаешь постельный режим? — строго спросил я.

— Так вы же сами за мной послали, — поклонившись, он вошёл в кабинет, слегка прихрамывая. Движения Бадаева были медленными, но в них чувствовалась привычная энергия, которую он, видимо, с трудом сдерживал.

— Осип, спасибо, иди отдыхай. Завтра днём съездим к поставщику в город, хочу переговорить с ним. Утром найди договоры о поставках, которые заключал отец, хочу ознакомиться перед выездом, — сказал я Гурьеву, протягивая на прощание руку.

— До свиданья, — поклонился он, удаляясь из кабинета.

Остался один на один с бывшим управляющим литейным цехом. Указал ему на место рядом, чтобы присел. Пётр Арсеньевич опустился на стул с облегчением, но его глаза продолжали блуждать по комнате, словно он не мог усидеть на месте.

— Спасибо, Кирилл Павлович, — тихо начал он. — Вы не пожалели денег на меня, никудышного вассала. Я этого не заслуживаю.

— Почему никудышного? — спросил я, невольно поднимая правую бровь. — Ты служил нашему роду много лет. Отец всегда говорил, что ты один из самых преданных людей в его окружении.

Пётр слегка улыбнулся при словах о моём отце, вздохнул, его руки сжались в кулаки, а взгляд опустился на пол.

— Я передал литейный цех по расписке, — дрожащим голосом начал он. — Ваш отец, Павел Петрович, предупреждал, что уходит в опасное путешествие. Он сказал, что в этот раз может не вернуться, так как от успеха экспедиции зависит жизнь его сына — ваша жизнь. И вот вы живы, значит, отцу удалось спасти вас. Но я… я не смог защитить то, что он мне доверил.

Он замолчал, ненадолго прикрыв ладонями лицо, но слёзы так и не потекли. Я не стал его перебивать, дав возможность выговориться.

— Когда Скрабели пришли с распиской, я не смог отстоять цех. Они угрожали, говорили, что если не подпишу, то они уничтожат всё, что осталось от нашего производства. Думал, смогу как-то всё исправить, но… — он сжал кулаки ещё сильнее. — Я подвёл ваш род, Кирилл Павлович. Я не заслуживаю вашего доверия.

Внимательно слушал, не пытаясь переубедить. В словах мужчины была горечь и раскаяние, но также слышался страх. Бадаев действительно верил, что подвёл меня, и это чувство вины, казалось, съедало его изнутри.

— Пётр Арсеньевич, ты сделал то, что считал правильным в тот момент, но сейчас важно не то, что произошло, а что мы будем делать дальше. Ты всё ещё мой человек, и я верю, что поможешь вернуть утерянное.

Он поднял на меня глаза, в них читалась смесь надежды и сомнения.

— К тебе море вопросов, — начал я, откинувшись на спинку стула. — Но сначала ответь: все ли в порядке с твоей семьёй?

Пётр вздохнул, его лицо на мгновение осветилось тёплой улыбкой.

— Спасибо, что спросили, Кирилл Павлович. Семья в безопасности. Я успел укрыть их… Словно чувствовал опасность. Жена с дочерьми сейчас у дальних родственников в «Ярцево». Там тихо, спокойно, и никто их не найдёт.

— А как дела у старшего сына Николая? Он всё ещё служит в пограничной страже?

Пётр кивнул, выпрямившись, он явно был горд за него.

— Да, служит последние месяцы. Скоро вернётся домой. Жду его с нетерпением. Он сможет помочь мне, да и вам, Кирилл Павлович. Он сильный, умный парень, не хуже меня разбирается в металлургии. Может, даже лучше.

— Хорошо, — сказал я, задумчиво постукивая пальцами по столу. — А как дела у среднего сына? Он ведь учится в академии архитектуры, верно?

Бадаев снова улыбнулся.

— Да, средний, Сергей, заканчивает обучение. Специальность у него — фортификация. Он уже сейчас проектирует укрепления, которые, как говорят его преподаватели, могут выдержать атаку даже магов высокого уровня, — Пётр замолчал на мгновение, словно собираясь с мыслями. — Я горжусь им. Он, похоже, единственный из всей нашей семьи сможет перешагнуть за третий уровень развития магии земли. У него настоящий талант.

Говоря это, Пётр заметно успокоился. Его голос стал увереннее, а глаза уже так не бегали по помещению. Видно, что разговор о семье дал ему силы, которые он, казалось, уже потерял.

Я слушал его, раздумывая над тем, как можно будет пристроить его сыновей к делу. Старший, с опытом в пограничной страже и знанием металлургии, мог бы стать отличным управляющим или даже главой нового производства. А средний, со специальностью по фортификации, сможет усилить лабораторию и имение, сделав их настоящей крепостью.

— Пётр Арсеньевич, твои сыновья — настоящая ценность для моего рода. Когда старший вернётся, обязательно найдём для него дело. И средний, Сергей, тоже нам пригодится.

Бадаев посмотрел на меня с благодарностью.

Теперь, когда он немного успокоился и понял, что вместе с семьёй находится под защитой рода Пестовых, можно поговорить о делах.

— Теперь поговорим о делах.

— Да, ваше благородие.

— Над чем работал мой отец? Зачем Скрабели вывезли оборудование из цеха? И главное, где хранятся записи и тайные разработки отца? — выпалил сразу все интересующие вопросы.

Пётр даже не задумывался, он лишь глубоко вздохнул и сразу начал:

— Ваш отец работал над сплавом антимагического вещества. Это была его главная страсть в последние годы. Он считал, что если удастся создать его, это изменит всё.

— Антимагические сплавы уже давно известны в империи.

— Да, давно. Они появились сразу, как мы пробрались в колонии. Но известна всего одна такая шахта. И её монополизировал Император. Он использует сырьё, добытое там, для вооружения имперских гусар — элитной кавалерии, которой не страшны ни сильные монстры, ни маги.

— В чём же тогда особенность сплава отца? — поинтересовался я.

— Ваш отец считал, что существующие антимагические сплавы слишком нестабильны и дороги в производстве. Он хотел создать сплав более устойчивый к магии высокого уровня, чего пока не могут достичь даже императорские образцы.

Задумался, пытаясь представить, как это могло бы работать с точки зрения современной науки. Антимагическая броня… Что это могло значить?

С точки зрения физики антимагический сплав, вероятно, должен обладать свойствами, которые блокируют или поглощают магическую энергию. Возможно, это связано с особыми кристаллическими структурами, которые нарушают поток маны, или с материалами, которые могут рассеивать магические импульсы. Если представить магию как форму энергии, то антимагический сплав должен действовать как изолятор или поглотитель этой энергии.

С химической точки зрения такой сплав мог бы включать редкие элементы, которые взаимодействуют с магической энергией на молекулярном уровне. Возможно, это элементы, которые могли бы создавать своеобразный «экранирующий слой», препятствующий проникновению магии. Как оксидный слой алюминия, образовывающийся на поверхности металла. Или же это мог быть сплав, который при воздействии магии менял свою структуру, становясь ещё более устойчивым.

Потянулся, сложив руки в замок, задумался.

Самое интересное здесь то, как такой сплав мог быть использован. Если бы удалось создать лёгкую и прочную антимагическую броню, это могло бы изменить баланс сил в империи.

Сейчас все полагаются на магов и дорогие антимагические сплавы, которые доступны только Императору.

А если я продолжу дело отца и создам то, над чем он работал всю свою жизнь?

А если я вооружу ими своих солдат? Это даст мне огромное преимущество в борьбе не только с монстрами, но и с вражескими магами, возвысит мой род.

— Пётр Арсеньевич, — я возвратился к разговору, — если Скрабели вывезли оборудование из цеха, значит, они знают о разработках отца. Но где сейчас находятся его записи? И как мы можем их найти?

Пётр замялся, его лицо стало напряжённым.

— Записи… — начал он, — ваш отец всегда был осторожен. Он не доверял никому полностью, даже мне. Но я знаю, что он хранил их в тайнике. Где-то в лаборатории или в имении. Он говорил, что только вы сможете найти их, когда придёт время.

Я с облегчением вздохнул. Значит, врагам не достались заметки отца. Возможно, те, что были у меня, единственные. Это хорошо. По крайней мере, у нас ещё есть шанс опередить недругов. Но вопросы всё ещё оставались.

— Пётр, зачем Скрабели вывезли оборудование? И куда?

Бадаев тяжело вздохнул, посмотрел мне в глаза.

— Скорее всего, они повезли его в центральную колонию, там у них большие склады и всё необходимое для экспериментов.

— Зачем ему наше оборудование? Разве нет своего?

— Они явно подкупили кого-то из наших рабочих. Теперь они попробуют воссоздать эксперименты вашего отца по памяти. Но без записей и точных формул это будет сложно. Хотя… — он замолчал, словно взвешивая свои слова.

— Хотя что? — не выдержал паузы я.

— Они и мне предлагали предать вас, — тихо сказал мужчина. — Обещали озолотить, если воссоздам формулу. Но я отказался. Не мог предать ваш род, Кирилл Павлович.

— За это они решили тебя убить?

Бывший управляющий литейным цехом кивнул.

Почувствовал, как по мне прошла волна гнева.

— Я найду и накажу тех людей, которые сделали это с тобой.

Я испытывал уважение к Петру. Он действительно был предан моему роду, несмотря на все трудности.

— Так у отца всё же получилось?

— Он был уже на пороге открытия, — начал отвечать управляющий, его голос стал тише, словно он боялся, что нас могут подслушать, — но не хватало дорогостоящих компонентов, за которыми он раз в полгода отправлялся в экспедицию с вашим дедом. И времени… — он развёл руками, словно показывая, как мало его было.

— Каких компонентов?

— Из экспедиций он привозил тёмный порошок, не больше спичечного коробка. Это вещество потребляло просто прорву магической энергии. Но стоило только убрать от него кристаллы силы, как оно вмиг рассыпалось в пыль.

— И что, этот тёмный порошок обладал антимагическими свойствами?

— О да, — довольно закивал управляющий, — он обладал просто прекрасными антимагическими характеристиками. Магия рядом с ним не действовала на расстоянии до двух метров.

Задумался, пытаясь переосмыслить услышанное.

— Пётр Арсеньевич, спасибо тебе, — я встал и протянул пожилому мужчине руку. — Иди отдыхать и восстанавливать силы. Думаю, мне скоро понадобится новый литейный цех и лаборатория. Так что не вздумай снова нарушать постельный режим.

Как только посетитель ушёл, я закрыл дверь на засов. Достал папин журнал и вставил в корешок артефакт, разблокировав защиту. Я погрузился в дальнейшее изучение отцовских экспериментов.

Наступало утро. Первые лучи солнца пробивались через окно кабинета, освещая разбросанные по столу бумаги и отцовский журнал с экспериментами. Я провёл всю ночь, изучая его записи, пытаясь разгадать тайны, которые он оставил после себя.

С рассветом мысли начали путаться, и я почувствовал усталость. Вспомнил о семье — о матери и младшей сестре. Надо хотя бы на завтрак съездить и пообщаться с ними. Днём предстоит решать дела с поставщиками, а сейчас самое время отвлечься.

Вышел из кабинета и в коридоре лаборатории встретил второго брата Гурьева. Он задумчиво шёл из производственного цеха.

— Доброе утро, Иван, — постарался бодро сказать я. — Как дела? Удалось стабилизировать синтез?

Гурьев вздохнул, потирая виски.

— Не совсем, Кирилл Павлович. Мы всё ещё боремся с нестабильностью катализатора. Кажется, он слишком чувствителен к перепадам температуры. Пробовали разные варианты, но пока безрезультатно.

Задумался на мгновение, вспоминая записи отца и свои знания из прошлой жизни.

— А ты пробовал использовать вместо катализатора А-двенадцать катализатор Б-семь? — спросил я. — Он менее чувствителен к температурным изменениям и, возможно, даст более стабильный результат.

Иван замер, глаза его расширились от удивления. Он задумался.

— Б-семь? — переспросил он, словно пытаясь вспомнить, что это за катализатор. — Даже не вспомнил о нём. Но это может сработать!

Не дожидаясь моего ответа, он развернулся и побежал обратно в лабораторию, явно вдохновлённый новой идеей. Улыбнулся, глядя ему вслед. По крайней мере, теперь у Гурьева есть шанс решить проблему.

Выйдя из здания, увидел пожилого слугу, который, как оказалось, ждал меня всю ночь. Он сидел на ступеньках, прислонившись к стене, и, казалось, дремал. Почувствовал укол вины: надо было отправить его спать, но я забыл.

— Потап, — позвал я, подходя к нему. — Ты что, всю ночь здесь просидел?

Он вздрогнул и быстро встал, стараясь выглядеть бодрым.

— Да нет, ваше благородие, я немного поспал, — ответил он, но тёмные круги под глазами выдавали его с потрохами. — Просто хотел быть наготове, если что.

— Прости, я должен был отправить тебя отдыхать. Ты же знаешь, что сам справлюсь, — покачал головой я.

— Ничего, Кирилл Павлович, — он попробовал успокоить меня. — Привык. К тому же, вы знаете, что я всегда рядом, если что.

Кивнул, чувствуя благодарность к этому преданному человеку.

— Спасибо, Потап, — улыбнулся я. — Теперь проводи меня к папиной машине. Раньше я никогда не интересовался ей, но сейчас…

— Лошади?

— Да, что-то я резко перестал их любить.

Слуга удивлённо поднял бровь, но ничего не сказал, просто кивнул и повёл меня к гаражу. Большие ворота словно были прислонены к скале, в которой сделан гараж. Подъездная дорога, ведущая сюда, явно не подметалась, она была завалена сухими листьями и небольшими ветками деревьев, всюду растущих здесь.

Когда мы зашли внутрь, я замер, поражённый красотой машины. Это был не автомобиль, а произведение искусства. Длинный изящный корпус с блестящими медными деталями, кожаные сиденья, деревянная приборная панель — всё это выглядело так, словно машина только что сошла с конвейера. Она была одновременно мощной и элегантной, сочетая в себе инженерный гений и эстетику.

Подошёл ближе, чувствуя, как восторг и любопытство переполняют меня. Открыл капот и заглянул внутрь. Двигатель был сложным механизмом, он сочетал в себе традиционные элементы из моего мира и магические из этого.

Машина ездила на смеси магической энергии, которую она брала из кристаллов, и горючего, что делало её уникальной.

— Это же чудо инженерной мысли, — прошептал я, проводя рукой по холодным деталям двигателя. — Почему я раньше не интересовался ей?

Потап стоял рядом, наблюдая за мной и улыбался.

— Ваш отец любил её, она для него была словно член семьи, — сказал он. — Но вы, Кирилл Павлович, никогда раньше не разделяли его увлечение.

— Зато теперь у меня проснулся интерес, — ответил я, чувствуя жгучее желание сесть за руль и завести её.

Направился к воротам гаража и открыл их. Свежий утренний воздух ворвался внутрь, смешиваясь с запахом масла и металла. В углу заметил канистры и бочки, аккуратно расставленные в ряд. Подошёл ближе, открыл одну и вдохнул знакомый запах бензина.

— Вот и отлично, — пробормотал я, беря канистру и направляясь обратно к машине.

Потап, наблюдавший за мной с некоторым беспокойством, спросил:

— Кирилл Павлович, что вы собираетесь делать?

— Как что? Поедем на ней к имению, — ответил я, начиная заправлять машину.

— Но вы разве умеете водить? — спросил он, явно сомневаясь в моих способностях.

— Вот и посмотрим, — улыбнулся я, чувствуя азарт. — Чего ждёшь? Неси макры, надо подзарядить её магической энергией.

— У меня есть, — ответил Потап, доставая из пиджака бархатный мешочек. Он вытащил два небольших магических кристалла, которые слегка мерцали. — Их должно хватить.

Я наблюдал, как слуга подошёл к машине и прикоснулся кристаллом к специальному месту на её корпусе. Почти сразу же магическая энергия начала перетекать из кристалла в автомобиль, оставляя после себя лишь пустую оболочку в руках. То же самое произошло и со вторым кристаллом.

— Готово, — сказал Потап, отходя в сторону.

Довольно улыбнулся и сел на водительское место. Кожаное сиденье было мягким и удобным, а приборная панель, украшенная медными деталями, выглядела загадочно. Я взялся за ключ, вставленный в замок зажигания, и повернул его.

Машина вздрогнула, словно оживая. Лёгкий гул двигателя наполнил гараж, и я почувствовал, как сердце начинает биться чаще.

— Ну что, Потап, садись. Сейчас поедем, — довольно сказал я.

Он нервно кивнул и уселся рядом. Он явно нервничал, но виду старался не подавать.

Ещё шире улыбнулся в предвкушении и нажал на педаль.