Хищная планета

Глава 37. Цель близка

Ставрос

Устроив командора рядом с другими стражами, я некоторое время в нетерпении прохаживался по поляне. И о чем так долго можно говорить? Решил подойти поближе к ним, вдруг Лерой моя помощь понадобится? Неизвестно, что ожидать от этой дикарки. Но не успел сделать и шага, как земля содрогнулась, затем еще и еще раз. Неужели землетрясение!? Я обернулся на лежащих почти в полузабытьи мужчин и, не раздумывая, побежал в ту сторону, куда ушли девушки, псы припустили вместе со мной.

За зарослями папоротника я застал вполне мирную картину, земля уже не сотрясалась, зато между девушками лежали цветы, а над пальмой реял бумажный змей с запутавшимся в ее листьях хвостом из разноцветных лент. К празднику они здесь, что ли, готовятся?

Не глядя на меня и не обращая внимания на собак, но зато, бросив на Лерой нечитаемый взгляд исподлобья, Ёлка направилась назад. Вернувшись на поляну, она, молча, подошла к Шейну, внимательно на него посмотрела, как-то по-птичьи наклонив голову к одному плечу, а затем обернулась на Лерой. Та сделала ей рукой какой-то знак, после чего Ёлка шагнула к следующему мужчине. Присев на корточки рядом с Троем, она положила ему на грудь ладони и закрыла глаза.

Минимум одну ночь нам предстояло провести здесь, дожидаясь, пока к стражам вернется их сила, я по себе это помнил. После проведения Ёлкой сеанса возвращения жизненной силы, стражи быстро пришли в себя и даже пробовали разговаривать, но Лерой приказала им не тратить силы на это, а поспать до ужина.

Девушка напоила их водой из родника, отошла в сторону «поколдовать» и позвала меня. Дрова для костра уже ждали. Я разжег огонь, и уж было готовился забивать дичь и свежевать ее, так как мы договорились, что перед посторонними не будем показывать, что Лерой умеет делать больше, чем другие, но брать очередной грех на душу мне не пришлось. Оказывается, можно пожелать уже готовую, освежеванную тушку или потрошеную рыбу, что во всех смыслах было очень даже неплохо!

Вскоре по поляне поплыл просто невероятный аромат жареного мяса! Стражи заинтересованно повели носами и стали просыпаться один за другим. До этого момента где-то бродившая Ёлка тоже подсела ближе к костру, принюхиваясь. Лерой расстелила на траве, внахлест, три больших листа пальмового дерева, и я снял на них с деревянного шампура истекающую прозрачным соком большую индейку. Грет и Тиль тоже уселись рядом, влюбленными глазами гипнотизируя жареную птицу. Но Лерой кинула им по сырой куриной тушке, и псы, подхватив их, довольные умчались обедать.

— Неужели настоящая еда!? — сзади меня послышался хрипящий голос Шейна, и страж, пошатываясь, подполз к импровизированному столу. Мы с Лерой многозначительно переглянулись. Шейн изначально был в наиболее худшем состоянии, чем остальные стражи, но, несмотря на это, ожил намного быстрее их, а ведь именно в него возвращала жизненную энергию Лерой! И так было понятно, что она стала сильнее Ёлки, что последняя заметила тоже, бросив на дочку ученого испуганный взгляд. Интересно, чем Лерой так напугала дикарку? Неужели демонстрацией роз и бумажного змея?

Ужин вышел просто шикарный! И это несмотря на то, что мясо в середине тушки не полностью пропеклось, но на такую мелочь, похоже, никто внимания не обратил. Шейну я дал одно крыло, так как знал, что ослабленному человеку, да еще после почти голодного существования, попросту может стать плохо от обжорства. Страж быстро справился со своей порцией и ещё долго сидел, привалившись к стволу пальмы, грызя и обсасывая косточки.

Остальных стражей мы покормили из рук мелко нарубленным мясом индюшачьей ноги, так как темное мясо нежнее, чем грудка. Поев и попив воды, мужчины начали понемногу оживать, с любопытством наблюдая за нашими действиями воспаленными, глубоко запавшими глазами.

Особенно пристально они следили за каждым движением Ёлки. И, судя по настороженным и злым взглядам, у них к этой девушке имеются серьезные претензии. Но когда она подсела к нашему импровизированному столу и принялась осторожно отщипывать от индейки по маленькому кусочку мяса, отправляя в рот и медленно пережевывая, в их взглядах добавилось и удивление.

Командор, показав мне взглядом на Ёлку, вопросительно поднял брови, а я, усмехнувшись, кивнул на Лерой. В ответном взгляде я увидел уважение.

Короткий день на «Хищной» подходил к концу, обе девушки деловито копошились на разных сторонах поляны, устраивая себе постель из банановых листьев, за которыми именно мне пришлось лезть, благо, что пальмы на этой планете были куда ниже, чем у себя на родине.

Так как в строю нас осталось только двое, мы с Лерой поделили ночь по два часа, поделив и псов. Хищников мы не боялись, так как поняли, что сейчас их на планете попросту нет, да и от коварного куста с хищными цветами мы расположились как можно дальше. Но с нами была Ёлка! А что ожидать от этой девушки, когда мы все уснем, оставалось только предполагать!

Уже посреди ночи, когда заступила на дежурство Лерой, я тихо задал ей давно волнующий меня вопрос: «Что мы будем делать с дочерью «Хищной»? Убить ее? Планета нам этого не простит, да и не держали мы на нее зла. Скорее, ее придется охранять от стражей, когда им станет лучше. Хотя, надеюсь, их злость поостынет, когда они узнают, что именно она и вернула им жизненную силу».

На мой вопрос Лерой тихонько ответила, шепча мне прямо в ухо и вызывая бешеный табун мурашек по всему телу, что я даже с трудом улавливал, что именно она мне отвечает. А она сказала, что дочку планеты мы пока оставим здесь. Так как она пока явно не перевоспиталась, а вести ее в секретное место, где обитает множество голодных до женского тела мужиков, затея не из лучших. С чем я охотно с ней согласился.

Наступившее утро оказалось действительно добрым. Стражи выглядели значительно лучше, чем вечером. Во всяком случае, как нормальные люди после тяжелой болезни, а не как скелетированные вешалки для костюмов. Трой, командор и Клаус уже могли сидеть, оперевшись спиной о ствол пальмы, а Шейн уже вовсю ходил и даже пробовал отжиматься, но после того, как пару раз уткнулся носом в землю, чем вызвал смех стражей, позориться прекратил.

— Я хотя бы уже хожу! А вы все еще валяетесь, как спелые фрукты! — обиженно бросил он и снова принялся за индейку, тщательно обгладывая оставшиеся кости.

Глядя на то, как медленно приходят в себя стражи, я понял, что еще одной ночевки нам не миновать, хотя командор пытался протестовать против еще одного дня простоя. Сам он смог только встать на ноги и тут же повалился на землю, грозно оглядев своих подчиненных, не решится ли кто из них засмеяться, но смертников не нашлось.

Остаток второго дня мы с Лерой только и делали, что готовили и кормили болезных. По мере выздоровления, на стражей напал просто зверский аппетит, так что нам пришлось разжечь еще один костер. На одном у нас готовилось мясо, на другом мы — рыба.

Кстати, вторым костром занималась исключительно Ёлка, помогая нам готовить, и постоянно дегустируя. Мы с Лерой периодически переглядывались, отмечая то, что обыкновенная еда дочери планеты определенно начала нравиться. Положив кусочек мяса в рот, она прикрывала глаза и медленно его жевала, причем по ее лицу расплывалось довольное выражение.

Вторая ночь, к счастью, тоже прошла без приключений, хотя дежурить с Лерой нам все же пришлось. Причем я ужасно скучал по тому времени, когда мы были с ней, только вдвоем, и я мог до нее дотрагиваться и даже, иногда обнимать ночью. После моего выздоровления между нами больше ничего не было, девушка сама не намекала, что не против, а я не смел. Чем ближе была цель нашей экспедиции, тем сильнее я осознавал существующую между нами пропасть. Найдем мы ее отца или нет, но девушка улетит, и мы с ней, скорее всего, больше не увидимся. А я, кстати, даже не знал, что меня ждет. Почему-то после всего, что с нами произошло, и после того, как я сам оказался на грани жизни и смерти, я даже философски отнесся к своему возможному повторному заточению в родную камеру. Тем более что без этой девушки жизнь на воле будет для меня пресной и ненужной.

Наутро второго дня стражи выглядели практически так, как и до попадания в плен к неадекватной дикарке. Хорошенько искупавшись в воде из родника и постирав провонявшую тухлятиной одежду, мужчины надели свои комбинезоны и включили режим сушки.

Распихав по рюкзакам остатки мяса, мы выдвинулись в путь. Я обернулся. Ёлка одиноко стояла у потухшего костра и потерянно смотрела нам вслед. Я знал, что накануне Лерой с ней говорила. Она же ей и сообщила, что мы пока не сможем взять ее с собой. Причину она ей честно назвала, а именно, отсутствие доверия. Но и сказала о том, что стражи до сих пор на нее злы, что она их чуть не убила и кормила сырым мясом, чуть не сгноив в сырой пещере.

Как показалось Лерой, Ёлка её поняла, и видно было, что что-то в дикарке изменилось, словно она, наконец, прозрела, что-то для себя поняв. Мне ее было жаль, но я понимал, что мы не можем рисковать теми людьми, которые и так еле выжили. Мы не имеем права без их на то позволения раскрывать местонахождение их убежища.

Само пешее путешествие воспринималось больше как удивительный отдых! Хищники нам так и не встретились. Наши псы радостно носились по полям за невесть откуда взявшимися бабочками. Более того, идя по молодой нежной траве, иногда казалось, что невидимый художник, уже окончивший писать пейзаж, окидывает ее критическим взглядом и то тут, то там рисует белые, желтые и красные цветы. Настолько неожиданно в абсолютно зеленой траве они вдруг появлялись. Позже нам стали встречаться деловитые пчелы, снующие от цветка к цветку, и даже юркие ящерки, выбегающие прямо из-под ног.

На вопросы стражей мы с Лерой удивленно пожимали плечами, вместе с ними искренне удивляясь. Лишь раз, словно случайно, я приблизился к девушке, и на мой вопросительный взгляд она ответила, что раз она видела воспоминания планеты, то, видимо, и планета видела ее воспоминания.

До того момента, как на горизонте мы четко увидели вершины трех остроконечных пиков, о которых планета говорила Лерой, прошло три дня. Первый день мы больше отдыхали да ели, чем шли, но за второй и третий день мы преодолели оставшееся до цели расстояние. И теперь, видя ее воочию, у нас словно открылось второе дыхание, и мы задались целью дойти до места еще засветло.

Конечно же, за прошедшие дни было достаточно и расспросов, и разговоров. Командор устроил нам с Лерой чуть ли не перекрестный допрос, допытываясь, где мы были больше недели. Хорошо, что мы догадались заранее сочинить правдоподобную легенду.

Итак, по нашей версии выходило, что мы нашли огромную земляную воронку с шаттлами и спутниками, и рядом с ней провалились под землю, упав в озеро. Проплыв под скалой, мы очутились в каменном лабиринте подземной пещеры, и все эти дни искали выход оттуда. Вода у нас была в подземном озере, а вот еду и топливо для костра пришлось научиться «желать», так как с голоду умирать совсем не хотелось. А от страха, в качестве защитников, Лерой случайно наколдовала себе своих, оставшихся дома, доберманов.

Таким образом, мы и про пещеру с кристаллами умолчали, и намного усилившиеся способности Лерой легализовали. Но также мы узнали и то, почему самый крупный и здоровый из стражей, Шейн, выглядел значительно хуже своих товарищей. Оказывается, он не один раз ходил к Ёлке, а два. Так как она позвала повторно командора, а Шейн вызвался сам его заменить, прекрасно понимая, что может уже и не вернуться. По правде говоря, такую собачью преданность я не понимал.

Уже на подходе к описанному планетой ущелью, Грет, и Тиль залаяли и сделали стойку, рыча на огромный валун, к которому мы приближались. Из-за него вышел охотник в одежде из меха пушного животного и с заостренным копьем за спиной. Мужчина был довольно молод, примерно лет тридцати. Его отросшие пшеничного цвета волосы ворошил налетевший ветерок.

— Кто вы такие? — копье, мгновенно оказавшееся в руках мужчины, ясно давало понять, что просто так нас не пропустят в поселение.

Вперед шагнула Лерой.

— Мы — спасательная экспедиция. Я ищу одного человека. Нет ли среди вас Майкла Доуни? Я его дочь.