Хищная планета

Глава 15. Настоящая еда

Ставрос

Мы сидели вокруг потухшего костра, а вернее, продолговатой горки черных с красными искорками внутри угольев, и смеялись. Давно я не смеялся от души, да еще до колик в животе. Также, до выступающих слез, хохотали Клаус и Трой, спрятав в ладони лицо, смеялся командор, и, горя порозовевшими щечками, с трудом сдерживала смех Лерой, виновато посматривая в сторону обиженно надувшего губы здоровяка.

Шейн лежал на спине, а на причинном месте у него возвышалась пенная шапка анестезирующего, охлаждающего и регенерирующего средства.

— В следующий раз кто-то из вас отправится на рыбалку! — обиженно пробухтел он.

Мы же снова взорвались дружным хохотом.

— Я же не возражаю, Шейн! Только можно я буду пользоваться удочкой?

И снова взрыв хохота.

— Да кто же знал, что эта громадина там плавает? — обиженно пробасил пострадавший здоровяк. — Вода же совершенно прозрачная! И я точно видел, что в этой реке не было ни одной, даже самой маленькой рыбки!

— Вполне возможно, что маленькие здесь и не водятся, а между водоемами существует сеть подземных тоннелей, — высказал я самую вероятную в данной ситуации версию.

— Совершенно согласен со Ставром! — командор потянул носом, — кажется, уже готово! — и посмотрел на меня.

Над поляной, где мы расположились, поплыл восхитительный аромат запеченной рыбы.

— Ну что, Лерой, рискнем проверить степень готовности?

— Ну, давай попробуем! Хотя рыба большая, — с сомнением повела она плечиком, и я невольно сглотнул, настолько это движение у нее получилось сексуальным. Что-то я все чаще стал останавливать свой взгляд на ладной фигурке девушки. И дело было не в моем физическом голоде, а в воспоминаниях той нашей ночи на корабле. Память услужливо подбрасывала особенно пикантные сцены, и мне стоило большого труда направить их на более насущные в нашем положении проблемы. Я тряхнул головой и, вооружившись палкой и кинжалом, принялся освобождать потрескавшийся сосуд с рыбой от насыпанных сверху углей.

Мы с Клаусом закатили глиняное «бревно» на силиконовый коврик, и я ударил рукоятью клинка по глиняному панцирю. Прозрачный, с капельками жира рыбный сок вытек из треснувшего вместилища первого настоящего завтрака на этой планете. Обжигаясь, мы с Клаусом и Троем разломали затвердевшую глину, и вскоре запеченный красавец сом, длинной почти в полтора метра, предстал перед нами во всей красе.

Мы замерли, облизываясь, но, не решаясь отломить первый кусок от этого великолепного блюда.

— Ну что вы там застыли? Чур, первый и самый большой кусок тому, кто рыбу поймал! — подал голос пострадавший, приподнимаясь.

— Так и быть! Эту огромную и усатую голову мы оставим тебе! — торжественно пообещал Трой, вызвав новую волну смеха.

— А, кстати, никого из вас не удивило, что здешняя рыба выглядит точь-в-точь как земная? Разве не должно быть отличия? — поинтересовался Клаус, откручивая у сома плавник.

— Если бы здесь был мой отец, — тихо произнесла девушка, — он бы сказал, что этапы развития белковых организмов на планетах с похожими стартовыми условиями одинаковы.

— Да у нас на разных континентах животные разные проживают, а здесь планета в другой галактике! — фыркнул Трой.

— Так, все! Достаточно споров, давайте хоть раз за несколько дней нормально поедим! — прекратил начавшуюся дискуссию командор.

И вот мы снова в пути. Хотя теперь идти стало не в пример легче и приятней, чем по черному лесу. Но это одновременно и мешало. Красота оазиса отвлекала и расслабляла. Тем более, если учитывать, что за несколько дней мы не то что не встретили ни одного хищника, но и ни одного, даже самого маленького зверька. Хотя пойманный причинным местом Шейна сом опровергал предположение, что на этой планете нет фауны. К тому же, не стоит забывать о хищных ночных цветах, кем-то они да питаются!?

— Я вот всё думаю, Ставр, — прервал мои размышления голос командора. Тот поравнялся со мной и, придирчиво посмотрев снизу вверх, приосанился. Я отвернулся, пряча невольную улыбку. Тилбот крепкий, коренастый мужик, но рост у него чуть выше среднего, и нам было давно известно, как он по этому поводу комплексует. — Ты меня слушаешь?

— Конечно, слушаю, командор! Мне показалось, что кусты шевельнулись.

— От ветра!

— Так-то оно так, вот только ветра сейчас нет! — лишь произнеся эту фразу, я понял, что же меня так беспокоило последние пару часов! Периодически боковым зрением я замечал, что некоторые ветки кустов слегка колышутся. Совсем чуть! Но в безветренную погоду и не у целого куста, а, то с одного края, то с другого. Как я ни напрягал свое усовершенствованное зрение, но так и не увидел ничего подозрительного. А между тем и в затылке у меня свербело, и между лопаток, что было верным признаком слежки. Для чистоты эксперимента я и в самое начало нашей небольшой колонны уходил, и шел последним, а результат был все тем же. Особенно ощущение чужого взгляда в спину усиливалось, когда я шел последним.

— Откуда в рапортах за разные года взялись сведения о наличии на планете хищной флоры и фауны? Ладно, флору с зубами мы увидели, но фауна где? Один сом за несколько дней пути! Не думаешь ли ты, что хищные звери стали бы от нас прятаться? — командор вопросительно на меня посмотрел и снова приосанился.

— Да нет, не думаю.

— Вот и я тоже, — покачал головой командор, — не нравится мне всё это, сильно не нравится! — и ушел вперед.

Не меньше, чем явная слежка, меня сегодня беспокоили и взгляды Лерой. С тех самых пор, как мы вытащили из воды Шейна с вцепившимся в его причиндалы сомом, она бросает на меня многозначительные взгляды, словно хочет рассказать что-то очень важное. Я сначала было решил, что она намекает на продолжение нашего тесного знакомства, но нет, взгляд не тот, кокетства нет, да и язык тела вовсе не говорит о желании близости.

Едва командор ушел вперед, обойдя девушку, она в очередной раз оглянулась и, вдруг ойкнув, упала на тропу, держась за ногу и глядя на меня несчастным взглядом. Я распорядился, чтобы Трой и Клаус следили в оба за окрестностями, и присел рядом с ней. Со знанием дела прощупав ее лодыжку и выслушав несколько стонов в разной тональности, усмехнулся.

— Тогда у тебя получалось куда лучше! — прошептал я, сокрушенно качая головой, и вслух констатируя наличие вывиха.

— Мне срочно нужно с тобой поговорить! — яростно прошипела она мне прямо в ухо.

— А просто так нельзя было, без этого спектакля? — я наклонился ниже, делая вид, что прощупываю ногу.

— Нельзя! Они на нас смотрят!

— Терпи! — и сделал вид, что дернул за стопу. Девушка правдоподобно охнула и запричитала, как же ей больно. Меня уже реально заинтересовала причина всей этой инсценировки. Судя по прошлому, лишенному занудства и притворства, поведению девушки, она хочет рассказать мне что-то серьезное. Поэтому я, достав из рюкзака фиксирующую повязку, закрепил ее на голени Лерой.

— Может, лучше реангель нанести? Быстрее же пройдет, — к нам подошел Шейн, уже вполне себе целый и здоровый.

— Нет, и так уже утром время потеряли, поэтому я понесу девушку немного, а то мы до ночевки совсем мало пройдем!

Закончив с перевязкой, я надел рюкзак и подхватил на руки легкую, словно пушинка, виновницу вынужденной остановки. Несколько минут она сидела тихо и не шевелилась, но едва увидев, что все перестали обращать на нас внимание, прижалась теснее и, обдавая теплым дыханием, что-то быстро зашептала мне на ухо. Тут же по моей щеке и шее побежали предательские мурашки, в едином порыве устремившись вниз.

— Подожди, подожди! Я ничего не понял, давай еще раз, и не так быстро! — я едва справился с охватившим меня желанием, но сейчас в любом случае было без вариантов, да и девушка не просто так вызвала меня на тайный разговор таким необычным способом.

Лерой тяжело вздохнула, обвила мою шею руками и, быстро оглядевшись, снова зашептала мне на ухо. И по мере того, как она говорила, мое лицо вытягивалось, мышцы каменели, а в сердце проникала слепая ярость и… обида.