Хищная планета

Глава 30. Живая планета

Ставрос

Я сейчас, наверное, и не вспомню, когда я последний раз за кого-то так испугался. Я несколько часов пытался дозваться девушки, но самым жутким был даже не остекленевший взгляд, а то, что ее ладони словно срослись со светящимся зловещим красным светом кристаллом. Лерой походила на статую, и я просто не мог, не хотел верить, что вот так глупо потерял ее. Я уже решил, что если еще столько же времени она не придет в себя, то я сделаю то же самое, прикоснусь к этому кристаллу и останусь здесь, с моей любимой девушкой, навечно!

От горя я уже не осознавал себя. Несколько часов я звал эту хрупкую нимфу по имени, обнимая ее вдруг одеревеневшее тело. Я охрип, но продолжал раз за разом звать ее и просить вернуться ко мне.

В какой-то момент мне показалось, что ее тело стало теплее, а потом понял, что уже смотрю в ее живые, растерянно моргающие глаза. Невероятная радость ударила мне в голову, и я чуть не задохнулся от осознания, что девушка жива. Но затем я услышал эту странную фразу и с беспокойством посмотрел на нее, опасаясь, что Лерой повредилась рассудком.

— Где мой малыш? — повторила она снова, и тогда я понял, что, увы, не ослышался.

— Лерой, ты меня слышишь? О ком ты говоришь? Что за малыш? У тебя там, дома, остался ребенок?

Девушка несколько мгновений озадаченно на меня смотрела, словно пытаясь что-то вспомнить. А затем произнесла совсем не то:

— Пить хочется. Сейчас бы горячего какао! Того, что готовит корабельный синтезатор еды.

Я хотел было ей что-то ответить, но так и замер с открытым ртом, глядя на небольшой ручеек у наших ног, пробившийся сквозь толщу скальной породы, между россыпью кристаллов. Вода, едва появившись на поверхности, начала закручиваться в маленький смерч, который принялся быстро менять форму, и уже спустя несколько секунд перед нами стояла белая корабельная кружка с логотипом «Лерой», а в ней исходило ароматным паром настоящее какао!

Мы принюхались и громко сглотнули.

— Ставр, думаю, мне не нужно просить, чтобы ты меня ущипнул. Похоже, ты видишь то же самое, что и я. Как ты думаешь, это можно пить?

— Не уверен на все сто, но допускаю, что, скорее всего, можно. Пахнет-то именно какао!

Девушка протянула к кружке руку, но я ее мягко перехватил.

— Давай, я сначала попробую.

Ласково улыбнувшись, Лерой потянулась ко мне и чмокнула в щеку.

— Ты мой герой!

А мне вдруг стало жутко неудобно, сам не понял, почему. Я осторожно взял кружку за ручку и поднес ко рту. Синие глаза девушки внимательно следили за каждым моим движением, а ее губы вытянулись в забавную трубочку, словно повторяя мои действия. А я боялся рассмеяться и пролить драгоценное содержимое кружки. Закрыв глаза, чтобы не отвлекаться, осторожно отпил небольшой глоток, посмаковал его во рту и едва не застонал от дивного вкуса, некстати вспомнив, что дико голоден.

— Действительно, очень вкусный напиток! От настоящего не отличишь! — вынес я свой вердикт, отдавая девушке ее заказ.

— Давай и тебе такой пожелаю? — хихикнула она, отпивая глоток, и над ее верхней губой тут же появились тоненькие забавные усики. — Мммм, какая вкуснотища! Я, пожалуй, еще себе кружечку попрошу! Хотя нет, лучше две! И тебе столько же! — девушка звонко засмеялась, и по туннелю тут же пронесся красивый перезвон, а кристаллы в такт ему замерцали.

— Это пещера так смеется, — зачарованно выдохнула Лерой, допивая свой напиток. Вытряхнув в рот последние капли какао, она вздохнула и только хотела поставить кружку на место, в просвет между кристаллами, как охнула.

Я, оторвав взгляд от невероятно красивых всполохов по стенам пещеры, посмотрел на пол и вздрогнул. Между кристаллами стояло пять точно таких же кружек с горячим какао.

— Ой! Пещера и считать умеет! Я одну кружку выпила, мне еще две. И тебе три кружки достанется! — засмеялась девушка. И мы с ней, уже смелее, потянулись за предоставленным нам угощением от любезного хозяина пещеры.

— Знаешь, моя Комм-няня мне рассказывала сказку про волшебного невидимого «Не-пойми-кто», который исполнял желания своего хозяина. А вдруг это не совсем сказка, и на этой планете живет именно такой? Он же нам и рыбу давал!

— Ага! И то чудовище, которое пожелала нам Ёлка! — хмыкнул я, уговаривая последнюю кружку какао. — Вкусно! — со вздохом поставил я опустевший сосуд на каменный пол, вот только вскоре есть, снова захочется. Это же, по сути, вода!

— Возьми мою, третью! Мне и двух хватит, правда-правда! — часто закивала девушка, держа белую кружку обеими руками и глядя на меня своими невероятными синими глазами.

— Пей ты. Неизвестно, когда нам придется поесть, а это, хоть какие калории, — здесь, в тишине и тепле пещеры, где уютно мерцали разноцветные огоньки, мне было как никогда спокойно. На секунду даже показалось, что мы сидим в самом центре цивилизованного мира, в крупном мегаполисе, в фешенебельном ресторане. Зал закрыт для остальных посетителей, и мы здесь только одни. Только для нас двоих тихо играет музыка, и я, непривычно нарядный, опускаю руку в карман, чтобы достать семейную реликвию, нереально дорогой обручальный браслет, и сделать предложение любимой девушке.

— Ставр! Ты что, уснул? — серебряным колокольчиком прозвучал смех той, о ком уже который день были все мои мысли, — я думала, что ты голоден, а ты даже носом не повел!

Я вздрогнул, и уж было хотел отшутиться, как действительно мой нос уловил чудесную симфонию аппетитных ароматов лучших блюд с кухни шаттла.

— Как? — только и смог я выдавить из себя, скользя взглядом по мясным, в большей массе, блюдам, ковром устилающим пол в метр шириной вокруг нас.

— Так же просто, как и какао! — пожала оголившимся плечом Лерой, уплетая за обе щеки гигантскую голень птицы. Некстати вспомнился огромный ящер, поднявший нас в небо, и я невольно вздрогнул. Такое чудище в качестве еды я просто не представлял, только если недруга отравить!?

— Кстати, — выбрав себе такую же «ножку», я, закрыв глаза, вгрызся в необычайно нежное и сочное мясо, явно, что птицы, — интересный феномен! Ты не находишь? Раньше ты могла пожелать только живую еду, находясь в кратере, у тебя запросто вышло вызвать доисторических ящеров, а здесь, только подумав, ты получаешь любую еду, да заметь, еще и на посуде из сложных сплавов! Думаю, тому, кто творит эти чудеса, не трудно будет и с новой одеждой нам помочь. Как ты думаешь?

— Возможно, ты прав! — кивнула девушка, положив на тарелку обглоданную кость. А та вместе с тарелкой подернулась рябью и словно растворилась.

Я невольно икнул.

— Надеюсь, таким же образом не испарится мясо в моем желудке?

Девушка фыркнула и, запрокинув голову, звонко засмеялась. Я же залюбовался ею. Мне всё в ней нравилось. Но нам не суждено быть вместе, как, ни крути. А тут еще у нее, оказывается, есть ребенок! И муж, в придачу, наверняка, имеется. Ведь я о ней ничего не знаю, только, что она богата и ищет отца.

Взяв с ближайшего блюда еще кусок какого-то мяса, я принялся, есть, почти не ощущая его вкуса, лишь бы спрятать лицо, и спросил, словно невзначай:

— Лерой, а кто у тебя, мальчик или девочка?

— Что? — девушка закашлялась. — С чего ты вообще взял, что у меня есть ребенок?

Я опешил.

— Ну как же? Ты сама, когда очнулась, спросила, где твой малыш?

— Я такое спросила!? Ты шутишь? — девушка некоторое время пристально сверлила меня взглядом. Надеюсь, что она при этом не просила духа пещеры прочитать мои мысли.

— Какие уж тут шутки! — возмутился я. — Я тогда ужасно испугался, что это нечто, живущее в кристалле, никогда не отпустит тебя! И уже хотел тоже прикоснуться к кристаллу, чтобы остаться здесь вместе с тобой! — я, кажется, что-то еще хотел добавить, но так и замер, увидев расширившиеся глаза девушки, заворожено смотревшие на меня.

— Что? Ты что, и впрямь мог остаться в этой пещере, если бы кристалл не отпустил меня?

— Да, я… — снова наткнувшись на какой-то ищущий, напряженный взгляд, почувствовал, что разговор уходит не в то русло. Я не имел права этой девушке что-то предлагать и тем более ждать от нее чего-то. Поэтому я быстро поменял тему, переведя ее на не менее интересующий меня вопрос. — Лерой, ты мне так и не ответила. У тебя там остался ребенок? Ты его просила тебе дать?

В этот раз девушка не засмеялась. Ее брови сошлись над переносицей смешным домиком, но глаза были серьезны. Мне показалось, что она пытается что-то вспомнить, поэтому не торопился с расспросами, не мешая ей.

Лерой молчала довольно долго, а я наблюдал за изменениями выражения ее лица. Будучи сначала сосредоточенным, оно разгладилось и стало удивленным, потом восхищенным, испуганным, возмущенным и снова восхищенным, а затем из ее глаз покатились крупные слезы, и она всхлипнула.

— Я всё вспомнила! Когда я дотронулась до кристалла, я стала планетой! Этой планетой.

Время застыло. Неподвижно застыл и я, завороженно слушая удивительный рассказ девушки, которой посчастливилось испытать необыкновенный опыт, слившись сознанием с целой планетой, с мыслящей планетой, являющейся самостоятельным макроорганизмом! Лерой слилась сознанием с индивидуумом, имеющим свою печальную историю, свои планы и надежды, совершающим собственные ошибки и великие открытия! И что-то мне подсказывало, что сегодняшним ужином я обязан не пещере, а именно самой планете!

Едва девушка завершила свой рассказ печальным: «И вот, когда я хотела взять на руки этого малыша, ты меня разбудил»!

— Так значит, рассказ Ёлки правдив! Похоже, она и есть тот самый, ставший взрослым, малыш!

— А ее способности почти безграничны, потому что она училась «желать» с детства, да и сама планета ей благоволит! — подхватила Лерой и добавила с задумчивой нежностью: — Она считает Ёлку своим ребенком!

Я кивнул, соглашаясь, потому что это многое объясняло.

— Вот только планета слишком баловала свою малышку, раз она выросла такой жесткой. Вспомни, какую «славную» охоту она нам «подарила»! И вспомни, что она сделала с Клаусом!

Девушка грустно и словно бы виновато посмотрела на меня и, осторожно перешагивая через кристаллы, подсела ко мне, зябко обхватив колени руками. В пещере было очень тепло, так что наша одежда уже давно высохла, и я понял, что Лерой не замёрзла, а просто неуютно себя почувствовала, вот и подсела, ища у меня поддержки. Я осторожно приобнял её за плечи. На миг мои мысли свернули не в то русло, но я одернул себя.

— Лер, нам нужно взять основное из того, что ты увидела, и постараться понять, что вообще здесь происходит! И если нам это удастся, то, возможно, мы найдем способ, как выбраться отсюда.

Девушка сладко зевнула.

— Да, ты прав, но что-то после сытной еды меня разморило, спать очень хочется. Но я постараюсь!

— Потерпи немного, — меня кольнуло чувство вины, что после всех наших приключений я не даю девушке отдохнуть. Но я надеялся, что по свежей памяти Лерой, возможно, еще что-то вспомнит, что-то важное, а вот после сна может и забыть. — Давай, я начну, а ты подхватишь!

— Хорошо, — девушка опять зевнула.

— Итак. Я понял, что эта планета живая в прямом смысле этого слова!

Лерой кивнула, соглашаясь, и продолжила.

— Ей скучно, и она очень долгое время наблюдала за прилетавшими и что-то искавшими на ней людьми.

— Возможно, не все из прилетевших были люди, — поправил я ее, — но в целом, все верно. А потом она захотела чем-то привлечь гуманоидов, чтобы они остались на ней жить, и что-то такое сделала с водой, что та могла принимать вид существ, о которых думал этот человек, ну, или любое другое мыслящее существо!

— Да, да! Всё верно! — глаза девушки азартно заблестели, похоже, разгадывание тайны живой планеты сбросило с нее весь сон, и она продолжила размышлять. — Но она не знала природу людей! Не знала об извечном страхе, преследующем нас, еще со времен пещерного человека, когда в темноте мерещились разные чудовища. Память современных людей и сейчас услужливо подкидывала знакомые образы из истории или страшных голофильмов!

Я нежно убрал светлую прядку, упавшую девушке на глаза.

— Согласен! Но эти существа были нестабильны, разрушаясь, как я понял, от крика своего создателя.

— Да! Так и есть! А еще, если гуманоид погибал или улетал с планеты.

И тогда планета добавила в воду «первичный бульон», образовавшийся в самом начале зарождения жизни на обитаемых планетах.

— А как же разряды молний? — Лерой задумчиво принялась накручивать на палец светлый локон своих волос.

— Думаю, планета как-то решила этот вопрос, не суть! Самое главное, что у нее это получилось! И созданные воображением мыслящих существ чудовища обретали плоть и, по сути, тут же ужинали своими создателями!

— Да уж, перемудрила, Хищная! — усмехнулась девушка.

— Уже не «Хищная». Я бы, скорее, ее назвал «Живая». Хотя, кто знает, может, она все же сможет выйти с нами на связь и назвать свое настоящее имя!

— Да, было бы здорово! Но теперь я! — хитро улыбнулась плутовка и, испытывая мою волю на прочность, еще сильнее прижалась ко мне своим теплым боком. — Я поняла, что потом на планету хлынули ученые, но когда на них стали нападать и пожирать обретшие плоть хищники, оставшиеся в живых, поспешили убраться подобру-поздорову.

— И тогда она уничтожила всех хищных тварей, оставив на планете лишь растительность, — подхватил я рассказ девушки.

— Да, но оставила хищные растения!

— Думаю, растения она не воспринимала как угрозу своим маленьким игрушкам. Тем более что хищные цветы не умеют бегать и догонять. А уж гибель самых неосторожных — это уж вина их самих, и, так сказать, естественный отбор! — я посмотрел на задумчиво и мило хмурившую лоб девушку.

— Я думаю, что много чего не досмотрела, — вздохнула вдруг она, — и это, не считая истории о жизни Ёлки с самого детства. Возможно, она интересна, но не несет нам никакой практической пользы. Но есть и важные, неизвестные нам моменты! Например, я помню, что, чтобы эти пятеро людей не улетели, планета впервые что-то сделала с электроникой шаттла, и он не смог взлететь. Но мы не знаем, с каких пор и зачем планета стаскивает все корабли в одно место и словно топит их, погружая под землю!

— Ты права, это очень важный момент, — согласился я, с еще большим уважением посмотрев на девушку. Мало того, что она оказалась очень наблюдательна, но еще и умела делать правильные выводы и задавать верные вопросы.

— Вспомнила! Я еще кое-что узнала! Это важно! Наверное, — убавив изначальный пыл, засмущалась девушка.

— О чем ты?

— Тот самый лес из огромных деревьев с голыми стволами, эти никакие не деревья! Это… Это… Это как антенны — усики у бабочек и эхолот у летучих мышей! Они своими вершинами посылают сигнал в космос, а затем улавливают возвращенные колебания, по длине волны определяя размер и расстояние до объекта, от которого они отразились. Планета, таким образом, уже давно изменяет траекторию полета астероидов, не позволяя им падать на нее и портить поверхность кратерами и уничтожать ее любимую зелень!

— Это просто феноменально! — восторженно выдохнул я. — Тогда, я думаю, с помощью этих же «антенн» она и перехватывает управление шаттлами, находящимися в пределах чувствительности этаких дендронейронов, и ведет их на поверхность планеты, в нужное ей место. Что, собственно, она сделала и с нашим кораблем.

— Да, видимо, так и есть! Но я уверена, что смогу еще что-то узнать о ней!

Я автоматически кивнул, но тут, же встрепенулся.

— Что? Не вздумай! Я тебе запрещаю! Я и так чуть с ума не сошел, когда думал, что ты уже не придешь в себя!

— Но ведь пришла! — легкомысленно пожала плечами девушка.

— Но нет никакой гарантии, что снова обойдется, и она тебя отпустит. Давай лучше я войду в контакт с ней.

— Нет, Ставр, не лучше! — покачала упрямица головой. — Она может тебя и не принять. Да и если что с тобой случится, я не выживу одна. И еще, — девушка потупилась, и ее плечи поникли, — я постараюсь узнать, есть ли на планете выжившие. И если есть, то где они живут? Возможно, среди них и мой отец, — добавила она тише.

На такой аргумент я не нашел, что возразить, и молча кивнул, сжав кулаки. Мне снова стало страшно, но нам жизненно необходима информация! Мы должны понять, что здесь происходит, и, если повезет, попросить планету отпустить нас. Вот только что она попросит взамен?

Мы немного помолчали, думая каждый о своем.

— Так спать хочется! — снова зевнула девушка, деликатно прикрывая рот рукой.

И я почувствовал, что тоже очень устал, вот только где бы нам прилечь? В туннеле хоть и тепло, но с трудом можно сидеть, так как почти весь пол утыкан кристаллами, а к ёгам мы себя точно не относим.

Вдруг боковым зрением я уловил какое-то мягкое мерцание справа. Повернув голову, увидел на стене пятно голубоватого цвета. Судя по всему, оно было большим, даже больше человеческого роста, и в ширину примерно такое же.

— Ты это видишь? — Лерой шепнула мне прямо в ухо, согрев его своим дыханием и запустив по моему телу табун мурашек.

— Вижу. Пойдем, посмотрим?

— Пойдем!

Это мерцающее голубоватым светом пятно оказалось совсем маленькой пещеркой, скорее, даже нишей в скальной породе. Но что нас действительно поразило, так это две застеленные постельным бельем кровати, с подушками и одеялами, словно перенесенные из наших спален на шаттле. Только, разве, они были несколько уже. Кровати стояли по правую и левую сторону, у самых стен, а между ними оставался узкий проход.

Девушка восхищенно охнула и, запрыгнув на одну из них, тут же укуталась в одеяло. Ее глаза закрылись, и, что-то сонно пробормотав, мгновенно уснула. Я тоже последовал ее примеру, правда, сомневаясь, что тоже смогу быстро заснуть, но когда я коснулся головой подушки, то уже спал.