Хищная планета

Глава 20. Невероятные открытия и шантаж

Ставрос

Языки костра отбрасывали на окружающие нас каменные стены причудливые тени.

Битва с пресловутым заурусом была недолгой, но заставила поволноваться! Я за три года вынужденного безделья порядочно подрастерял свои навыки, в этом командор был прав. И лишь, пожалуй, благодаря своей интуиции, за долю секунды предупреждавшей меня об очередном броске змея, я в данный момент собирался поужинать им, иначе было бы совсем наоборот.

— Меня до сих пор колотит! — пожаловался Клаус, вот уже с час, прохаживающийся от одной отвесной стены каменного мешка до другой. — Нет, ну надо было этой дамочке так нас подставить!

— Это еще смотря, кто кого подставил! — вызверился Трой, тыкая веткой в сочащийся соком кусок мяса зауруса. «Да хоть под сушей!» — изобразил он издевательски голос приятеля. — Ты уж сразу пожелал бы доисторического ящера, тираннозавра Рекса, например! Чего уж стесняться?

— Да откуда я знал, что существуют такие чудовища!? — взвился Клаус. — Могла бы и крота пожелать, например!

— Да откуда она крота знает? Думаю, такие здесь не водятся, — буркнул Шейн.

— Шейн дело говорит, — долго молчавший командор поддержал здоровяка, — я так понимаю, что эта Ёлка может пожелать только то, что сама знает или когда-либо видела.

— Командор прав! Думаю, нужно с большой осторожностью просить ее о чем-либо, чтобы, как с заурусом, не вышло, — Трой обвел нас настороженным взглядом, — похоже, мясо готово! Кто первый будет пробовать?

— Пусть Клаус пробует! — хмыкнул командор, поднимаясь с корточек. — Кто дичь заказывал…

Тут в животе у Клауса громко заурчало.

— Ну вот, твой желудок со мной вполне согласен! — Трой протянул приятелю ветку с аппетитно шкварчащим на нем мясом.

Клаус осторожно взял ее и, наклонившись, принюхался. Судя по выражению его лица, аромат не впечатлил.

— Что не так?

— Странно пахнет. У мяса каждого вида животного запах разный, я знаю, но тут… Это же гигантский червь! Пусть даже и бронированный! Я червей с детства терпеть не могу! — жалобный вид Клауса о многом говорил. А именно, что есть это, на самом деле, мало кто сможет, раньше парень брезгливостью не страдал.

— Эх, была, не была! Давай сюда своего кольчатого! — Лерой протянула руку.

Клаус поспешил передать девушке свой неаппетитный ужин. Я удивленно посмотрел на нее, неужели и впрямь съест?

Лерой положила кусок мяса на большой лист какого-то растения, вытащила из ножен небольшой нож и, отрезав маленький кусочек, положила его в рот. Я же поймал себя на том, что задержал дыхание в ожидании ее вердикта. Вряд ли я решился бы кому признаться, но так же, как и Клаус, терпеть не могу червей! А этот на разрезе выглядел именно так, не считая костяных защитных пластин.

— Врать не буду, что вкусно, — я отвлекся от своих мыслей, внимая каждому слову девушки, — но есть вполне можно. Белок и белок. Вот только я думаю, — задумчиво добавила Лерой, отправляя в рот второй кусок мяса, что нам нужно самим, как можно скорее, научиться материализовать знакомую нам дичь. Тогда не придется, есть всякую гадость, типа этой.

Мы на некоторое время замолчали, с некоторой долей брезгливости пытаясь поужинать гигантским червем, лишь Шейн с завидным аппетитом молотил это сомнительного качества мясо.

— Нет! Я не могу! — вскочил на ноги и нервно заходил по каменному мешку Клаус.

— Сядь, не мельтеши! И ешь, давай! — рявкнул на него командор. — Иначе мы из-за тебя не выспимся, будем всю ночь слушать трели твоего голодного желудка.

Наш спор был прерван тихими шагами, которые выдали лишь мелкие камешки, срывающиеся с изъеденных временем ступеней. Я поднял руку в предупреждающем жесте, и все разговоры затихли. В мерцающем свете костра появилась точеная фигурка нашей тюремщицы.

— Ёлка, зачем ты нас здесь заперла? — ей навстречу, отряхиваясь, поднялся командор, — мы что, твои пленники?

— Что вы! Вы мои гости! Внешний мир полон опасностей, а здесь вам ничто не угрожает!

Мы удивленно переглянулись, явно думая одно и то же, что как раз во внешнем мире нам не встретилось ни одной опасности, а здесь, в гостях, нас чуть не съели. Но пока решили не дразнить странную девушку, споря и ругаясь с ней. Для начала нам нужно было, как можно больше узнать о ней и этой планете.

— Ёлка, садись с нами, поговорим! — командор поднялся со своего надувного коврика и уступил девушке место.

Она благосклонно приняла приглашение и, шагнув, устроилась на предложенном месте, снова усевшись в позу «лотоса». Мне опять пришлось старательно отводить глаза от бедер девушки и таинственной темной ложбинки между ними, с усилием заставляя себя смотреть на… нет, не на грудь, а еще выше, на ее лицо. Хотя и это было тем еще испытанием! Все же, дикарка была очень красива! Она оказалась моим типажом, моим идеалом внешности женщины. И, хотя женским прелестям было сложно отвлечь меня от выполнения задания, здесь был совсем иной случай. Боюсь, я в нее почти влюбился!

— Ёлка, расскажи нам про себя! Почему ты здесь одна? Где твои родители? И как давно ты здесь живешь? — эти простые, но самые важные вопросы задала именно Лерой, пока мы все тихо пускали слюни на прекрасную дикарку.

Та бросила на Лерой удивленный и несколько раздраженный взгляд, и мне пришлось, мысленно встряхнувшись, повторить правильные вопросы дочери ученого, почему-то дикарка ее невзлюбила.

Ёлка поерзала на коврике, удобнее устраиваясь, отчего ее большая высокая грудь призывно заколыхалась, снова приковав внимание мужской части нашего отряда.

— Моя мать, так же, как и вы, прибыла с неба. Я в это время была у нее в животе. Вместе с ней спаслось еще три человека, и они несколько лет жили здесь, на этой планете. Довольно быстро погибли два мужчины из трех, третий жил здесь с моей матерью еще несколько месяцев, пока тоже однажды не вернулся с охоты. Мы остались с матерью одни, но к этому времени она научилась желать небольших и неопасных животных на еду для нас, и мы с ней неплохо жили. Она умерла год назад, и я осталась одна.

Девушка замолчала, и мы тоже некоторое время сидели, молча, представляя жизнь на этой странной, молчаливой планете.

— Постой! А как же другие люди, которые время от времени прилетали сюда? Они где? Неужели погибли? — взволнованный звонкий голосок Лерой вырвал нас из задумчивости. На самом деле, по логике получается, что здесь должно бы уже образоваться целое поселение из застрявших на этой планете людей.

— Они тоже быстро погибали, — прозвучал обескураживающий ответ.

У меня от этих нестыковок и нелогичностей голова пошла кругом, и я все же задал этот вопрос:

— Ёлка, твоя мать и три мужчины жили на планете довольно долго. Ты вот до сих пор живешь. Но почему погибали подготовленные к подобным путешествиям люди? Нам не встретились на твоей планете какие-либо хищные животные, ну, не считая зауруса. Но его ты сама пожелала.

Девушка хмыкнула.

— Они боялись темноты. Им казалось, что оттуда на них смотрят ужасные чудовища! И те приходили на зов…

Мы ошарашено переглянулись.

— Это что получается, — Клаус аж подскочил, — люди погибли, став жертвами собственных страхов? В прямом смысле этого слова?

— Выходит, так, — неуверенно дернул плечом Трой, и взгляд дикарки упал на витиеватый рисунок скоплений галактик на его теле.

— Что это? — девушка протянула руку и провела пальцем по груди мужчины, тот улыбнулся и подставил ей свою спину. Обернувшись через плечо, он начал рассказывать ей о том, что изображено на его теле. А дикарка увлеченно принялась разглядывать диковинные рисунки, совершенно позабыв про нас.

— Не верю я ей! — зашептал Трой. — Слишком много нестыковок в ее рассказе! Куда ушел охотиться третий мужчина, если пожелать дичь можно не сходя с места! Тем более, не обязательно желать кого-то опасного, это может быть и обыкновенный заяц или корова!

— Согласна, — кивнула Лерой, — я тоже об этом подумала. — А еще мой отец, он реалист до мозга костей! Он не стал бы и думать о каком-то мифическом чудовище, он верит только в то, что видит собственными глазами!

— Лерой! Не хочу тебя расстраивать, но, если все эти животные становятся материальными, то, не смотря на то, что зверя придумал кто-то один, но нападать он может на кого угодно. Взять вот, хотя бы, зауруса! Вызвала его Ёлка, а его едой, чуть не стали все мы! — было видно, что своими словами, Тилбот лишает девушку всякой надежды, найти отца живым.

Ее лицо сразу осунулось, а в уголках глаз заблестели слезы.

— Извини, детка, но мы должны быть реалистами и допускать всякую возможность, тем более на такой странной планете! Это надо же, дичь можно себе пожелать! — покачал головой командор.

А я подумал, что не такой уж он, оказывается, и м…к, раз смог девушке посочувствовать.

— А куда делись все эти звери? — вопрос Клауса не поставил в тупик, так как ответ на него, я думаю, уже знал не только я. И точно, так как Лерой на него сразу же ответила.

— Мы не знаем природы появления здесь животных. Но, допуская то, что их материализации способствуют каким-то образом мозговые волны разумных существ, то также можем предположить, что, съев их всех, звери тоже прекращают свое существование, распадаясь.

— Ну, правильно! Раз их существование больше не поддерживает воображение создателя! — кивнул Клаус и, откусив кусок мяса, тут же брезгливо сплюнул. — Пожалуй, я до завтра потерплю! Надеюсь, нам удастся пожелать хоть кого-то более нам привычного.

Я повернулся к девушке.

А она задумчиво играла в ножички, целясь в правый глаз мертвой головы поверженного существа, и нож с противным чавканьем входил в его глазницу. Лерой вынимала его, вытирая о траву, и снова кидала.

Я невольно поморщился, не ожидал, что эта хрупкая блондинка окажется такой кровожадной.

Девушка быстро заморгала своими длинными ресницами, словно приходя в себя. Затем удивленно посмотрела на нож в глазнице гигантского червя и, поморщившись, вытащила его, воткнув в землю. Посмотрев на каждого из нас по очереди, дочь ученого перевела взгляд на флиртующих Троя и дикарку, после чего махнула рукой, давая нам знак сблизить головы. Едва мы с любопытством к ней наклонились, она зашептала:

— Не верю я ей! Есть одна очень неправдоподобная вещь во всем этом.

Мы терпеливо ждали, что она скажет, и не перебивали девушку.

— Ее дом!

— Причем здесь ее дом? — не выдержал Тилбот.

— Ее дом совершенно нежилой! Если учесть, что она с матерью прожила на этой планете много лет, то дом должен быть обжит! В нем должна быть элементарная мебель, предметы быта, посуда…

— О чем ты!? — не выдержал Клаус. — Откуда здесь предметы быта и посуда? Это дикая планета!

Девушка усмехнулась.

— Откуда? Да с корабля! Если шаттл не может лететь, то это совсем не значит, что его обстановкой и оборудованием нельзя воспользоваться! С корабля много чего можно снять, чтобы сделать проживание на дикой планете более комфортным. Тем более, тогда были живы аж три мужчины! Уж они по-любому могли и кресла демонтировать, и кровати, и много чего еще! А у этой дикарки дом, будто ей не нужно ни есть, ни спать!

— Нет, ну рыбу-то она с нами ела! — логично возразил командор. — Хотя да, в остальном ты, девочка, права! — он задумчиво посмотрел на дочь ученого и под нос себе пробормотал: «Да, определенно нужно поднять вопрос о зачислении на курсы планетарных стражей девушек!»

На этом наш разговор пришлось прервать, так как Ёлка, наконец, наигралась с татуировкой Троя, повернулась к нам и провозгласила:

— Я хочу себе маленькую меня, с такими рисунками на теле!

— Что ты хочешь? — просипел Трой.

— Маленькую меня! Как я была у своей матери.

— Ребенка? Ты хочешь ребенка? — пискнула Лерой.

— Да! Маленькую меня! — закивала головой дикарка. — Хочу, чтобы у нее были такие рисунки на теле! Поэтому Трой пойдет со мной. Будем делать маленькую меня.

Мы все ошарашено замерли, не зная, что сказать ей на это смелое заявление.

— Ёлка, к сожалению, у твоей дочки не будет такого рисунка на коже, — дикарка перевела взгляд на посмевшую ей перечить девушку и нахмурила свои красивые брови. — Трой не родился с этим рисунком, ему его рисовали специальными иголочками с краской.

— Иголка?

— Да, это как острые зубы у твоих хищных цветов.

— Это больно?

— Да, Ёлка, это очень больно!

Дикарка на мгновение задумалась, покусывая нижнюю губу. А затем перевела взгляд на Клауса.

— Он родился с такими волосами?

— Дда, — тихо ответила Лерой, виновато покосившись на мужчину.

— Хочу маленькую меня с белыми волосами! Красиво! Он идет со мной!

Мы растерянно переглянулись.

— Ёлка, ты уж извини, но этим занимаются… Делают маленьких людей, по обоюдному желанию, — командор настороженно смотрел на дикарку, в ожидании ее реакции.

— Я могу пожелать вам много еды. Много заурусов, — голос девушки был тих, но угроза в ее словах была явной, и мы обеспокоенно и одновременно виновато посмотрели на Клауса.

— Эх, что не сделаешь, ради друзей! — притворно вздохнул он, поднимаясь с земли.

— Спаситель ты наш! — хмыкнул Трой. И мы сконфуженно проводили взглядами поднимающиеся по каменным ступеням фигуры мужчины и женщины.