Громов. Хозяин теней. 5 [СИ]

Глава 8

Машина заглохла.

Нам позволили убраться из города, что правильно, потому как в городе нас брать — шумно и муторно, и на кой привлекать излишнее внимание? Городишко, в котором жил Савка, оказался не таким и маленьким. Тихим. Провинциальным. Вполне себе благополучным.

Площадь, окружённая каменными особняками. И улочки, протиснувшиеся мимо них же, разрезающие каменное кольцо центра на отдельные сегменты.

Городской сад.

Рынок.

И окраины, где в кипящей зелени садов скрывались домишки попроще. Здесь, на окраинах, и пахло сеном, навозом да дымами. И сами эти окраины всё тянулись и тянулись, липли к широкой полосе дороги, не способные расстаться с нею.

Но потом и они исчезли, сменившись пустотой полей. Я даже подумал было, что и вправду ошибся, что начинаю бояться собственной тени, когда потом машина заглохла.

Мотор чихнул.

Кашлянул. И заработал как-то с хрипом, стуком

— Чтоб, — Мишка матюкнулся, подёргав рычаги. — Что-то… не знаю, там как-то… сейчас гляну.

— Револьвер, — я выпустил тени, на всякий случай напомнив, что люди, конечно, это вкусно и питательно, но без разрешения никого жрать нельзя.

Хотя, чуялось, до разрешения осталось недалече.

Из машины тоже выбрался.

Дорога.

Слева — поле. И зерно наливается, клонится к земле. Пора убирать, но пока вот ветер играет колосьями. Справа… справа лесок, скорее даже перелесок узкою полосой, которую напросвет видать.

— А от города мы сколько отъехали? — я обернулся.

— Версты две, — Мишка откинул капот и замахал рукой, разгоняя пар. — Да чтоб… я же только… да быть того не может…

Тьма метнулась к леску, а Призрак нырнул в золотое море зерна. Но пусто. В округе было спокойно. Пока было спокойно. Тьма ощущала мелкие искры жизни. Зайцы, птицы и вон, кружит над желтым пшеничным морем тень сокола.

Или ястреба?

Хрен их разберёшь.

Главное, что вокруг ни души.

— Твою же ж… — а материться Мишка умеет.

Я притянул тени поближе и прищурился.

— Миш, а ты можешь снизу глянуть?

— Что?

— Пацаны крутились. Внутрь они не лезли, но вот под днище заглядывали.

И если чего-то прикрепили, то там. Братец тоже умел соображать, когда оно ему надо было. И под машину заглянул. И по тому, как выматерился, я понял, что угадал.

— Вот п-падлы, — Мишка выполз, вытащив какую-то хреновину, больше похожую на гайку, правда, от гайки тянуло силой и руны на ней поблескивали. — Это же…

Мишка перекинул гайку с руки на руку.

— Теперь поедем?

— Нет. Она… в общем, из-за этой хрени мотор перегрелся. Надо ждать, чтоб остыл… хотя толково. Особых повреждений нет, а машина встанет. Причём не сразу. Чего делать будем?

— Ждать, — я опустился на обочину.

— А потом?

— По ситуации. Верни эту хрень на место.

— Зачем?

— А чтоб не заподозрили. Если я правильно понял, нам сейчас помогать приедут.

— Возьмут на буксир и отвезут в тихое место? — Мишка покачал головой, но хреновину поставил туда, где она была. Правильно. А то если уберём, то сюрприза не получится. — Сав, вот почему, когда ты рядом, вечно какая-то ерунда приключается, а?

— Не знаю. Талант, наверное…

Ждать пришлось недолго. И облачко пыли на дороге первым увидел Метелька. Он же на дорогу и выскочил, радостно размахивая руками.

— Эй! — вопль его разнёсся по окрестностям, распугивая мелких птах. — Люди! Эй! Помогите!

Пылил грузовичок того непритязательного вида, который намекал на жизнь трудную и полную невзгод. Старый, заляпанный грязью, он был слегка кособок и в то же время обыкновенен для сельской дороги настолько, насколько это возможно.

Вот замедлил ход.

Остановился.

— Чего случилось, малой? — из кабины вышел мужичонка столь же обычный, как и грузовик. Даже у меня шевельнулись сомнения, потому как мало ли, кто ехать мог. В конце концов, бывают и накладки. Вон, не успели, не…

Но Тьма, крутанувшись у ног, доложила, что чует ещё четверых. И от одного ощутимо тянет силой.

Вряд ли это косцы с артефакторными косами.

— Да вот, стали чего-то, — Мишка протянул руку, которую пожали. — Закипели, а как, понять не могу. Вроде ж всё добре было.

— Бывает, — покивал мужичок. — Давай, зацеплю. Туточки недалече у кума хутор. При ём и мастерские, и сам он в этом деле…

— Так и я разбираюсь, да…

Разговор шёл неспешный, душевный разговор. А Тьма, нырнув под брезентовый полог, ещё раз пересчитала попутчиков.

Здоровые.

И с револьверами, которые не прячут даже. Но силой несёт не от них, а от ящичка, который держит при себе тощий лопоухий тип. Главное, прочие обыкновенные, а этот вон в костюмчике. И ещё нервничает, то и дело вздрагивает да порывается встать. Но потом спохватывается и плюхается на грязный ящик, поверх которого кожушок накинули.

— Да там, вона, прям сразу лежит… — мужик указал на грузовик. — Только ты уж сам. Я тут давече спину сорвал, то и ноги поднять не могу. Или вон, скажи своим, пущай подадут. Молодые, чай. Юркие.

Я Мишке кивнул.

И решительно двинулся к кабине, пытаясь для себя понять, сейчас сопровождающих упокоить или таки дождаться, пока на место прибудем? Что-то подсказывало, что тут большею частью исполнители, которые вряд ли в курсе, кому и на кой мы понадобились.

Хотя, может, и не мы.

Может, машина?

Машина — это ведь небольшое состояние. Я ведь сам с машин начинал, а чем тутошний дорожный промысел тамошнего хуже?

В кузов меня втащили и, сдавив шею, тихо сказали:

— Сиди, не дёргайся…

— Сав, — Метелька сунулся следом, и мрачный бугай ловко ухватил его за шею. А я замер. И Тьма замерла, то ли в ожидании, то ли в предвкушении. Если он решит, что Метелька не слишком нужен, то…

— Только дёрнися, — буркнул бугай, подталкивая Метельку куда-то вглубь, где его перехватили уже другие заботливые руки и усадили на ящик. Впрочем, меня тотчас впихнули рядом. А для полноты ощущений отвесили затрещину.

Превентивно, так сказать.

— Тихо мне…

— Сав? Ты что там… Савелий! — крикнул Мишка.

— Туточки они, — крикнули ему. — И ты, мил господин, тоже давай-ка сюдашечки…

— А… машина как? — отыграть растерянность у Мишки получилось.

— А за машину не бойся. Найдётся, кому за руль сесть. Ты ж давай сюда, пойдём, прокатимся недалече. Разговор к тебе имеется.

Минуты не прошло, как Мишка сел рядом. Спокойно так. А вот лопоухий вскочил и, открыв ящичек, вытянул из него наручники.

— Это же… — возмутился Мишка.

— Сиди, — велел громила и рученьку на Мишкино плечо возложил. — Это чтоб ты не магичил…

Наручники защёлкнулись на запястьях.

— От так…

— Что вам надо? — Мишка вытянулся. — Машину?

Это вряд ли. Точнее, машиной они тоже не побрезгуют, но будь дело в ней, нас бы тут, на обочине, и оставили бы. Возможно, даже живыми. А вот наручники, перевозка — это всё сложно.

По себе знаю, что бандиты — народ в целом практичный. И морочиться без причины не будет. А тут реально ведь заморочились.

Интересно.

— Чего как? — задал животрепещущий вопрос водитель грузовика.

— Нормаль. Как Сивый и сказал, пацаньё.

— Ну тогда с хера ли вы расселись? Кто эту колымагу цеплять будет?

Дальше пошёл разговор деловой, но для нас мало интересный. И людей поубавилось. Лопоухий благорозумно отодвинулся в сторону, а напротив уселся громила с мутным взглядом. От него разило перегаром и мочой, и ещё самую малость — лилиями.

Значит, миром не разойдёмся.

Тьма радостно согласилась и предложила убрать этого, мутноглазого, прямо сейчас.

— Миш, ты как? — шёпотом поинтересовался я.

— Да… норм… оно как-то… не мешает, — Мишка пошевелил запястьями. И мутноглазый вздрогнул, а потом, отмерши, отвесил Мишке оплеуху.

— Сиди! — рявкнул.

Вот, с-скотина.

Но я стиснул зубы. Рано… ещё рано. Убери его сейчас, так и остальных придётся. А как мы узнаем, куда ехать? Мишка шмыгнул носом и, подняв руку, попытался вытереть кровь с лопнувшей губы.

А ведь даже не обыскали.

Ни меня. Ни Метельку. Не воспринимают всерьёз? И хорошо.

— Да что ты тут… криворукая… чтоб тебя… и поверху… куда цепляешь! Ты ему так всю…

Мишка напрягся. Кажется, за целостность автомобиля он волновался куда сильнее, чем за собственную.

— Как поедем, — так же шёпотом сказал я. — Водитель дорогу знать будет…

А остальные нам не сильно и нужны.

Совесть, очнувшаяся было, — верно, душеспасительные Светочкины беседы о важности решения проблем мирным путём как-то всё-таки действовали — послушно заткнулась, когда я ей намекнул, что, судя по обкатанности схемы, используют её не в первый раз. А поскольку о грабежах на местных дорогах нам никто ничего не говорил, то и в городе о них не знают. А почему? Как по мне, исключительно потому, что жаловаться на грабежи было некому.

Так что…

В машину снова заглянул водитель.

— Ща поедем, — сказал он. — Гляди в оба, Мутный.

Громила кивнул башкой.

— И вы, оглоеды… — это уже донеслось снаружи. — Пискля, ты за руль, а ты, Шкеря, приглянь, чтоб Мутного не накрыло. И давайте, шибче, шибче. И закройте тамочки, чтоб, если чего…

Брезентовые шторы затянули и закрепили, избавляя нас от ненужного внимания. И Метелька прищурился, пытаясь привыкнуть к полумраку. Не он один. Заворчал мотор грузовика. И сам он затрясся, отчего рожа Мутного исказилась. В болящей его голове дрожь и тряска наверняка отзывались болью.

— Во, — вернувшийся в кузов Шкеря вытащил из-под ящика флягу. — Бушь?

— Давай…

Машина дёрнулась.

И покатили. Мутный сделал глоток из фляги и зажмурился счастливо. Да так, счастливым, и помер. Тьма одним глотком осушила огромное это тело, и оно, покачнувшись, начало заваливаться на бок. А я поморщился, потому что сила потекла грязная, какая-то… как болотная тухлая вода.

— Мутный, ты чего…

Рёв мотора усилился, и грузовик прибавил ходу, а ещё один урод завалился на спину, грохнувшись о пол. Икнул удивлённо.

И уткнулся носом в грязный, чуть присыпанный соломенной трухой пол.

— Что… — мужичок со шкатулкой попытался привстать, но машину тряхнуло и он снова плюхнулся на зад.

— Сядь, — сказал я этому лопоухому. — Сними эту дрянь.

— Я… я… — тот поднял шкатулочку. — Закричу.

— И тогда умрёшь, как они, — я поглядел на человека. В сумраке его лицо казалось неестественно длинным. — А ты хочешь жить?

— Я… я…

— Снимай. Или я сам? Но тогда ты на кой?

— Есть, — ответила Тень со свойственной ею прямотой. Вот и сложно не согласиться. Некоторые только для того и годны. Но сначала всё-таки поговорим.

Человек, всхлипнув, прижал к груди шкатулку.

— Я… не м-могу!

— Почему?

— Ключа нет!

— А где есть?

— Т-там… у К-казимира…

— Хорошо, успокойся. Казимир… кто он такой, этот Казимир? И на кой ему мы?

— Н-не знаю. Мне… мне приказывают… я так…

— Ты вообще кто?

— В-вася.

— Василий? Хорошее имя. А я вот Савелий. Это — Мишка… Миш, ты как?

— Да нормально. Погоди, сейчас, — братец что-то такое сделал, отчего браслетики щёлкнули и раскрыли.

— Это… к-как? — удивился Василий, да и не один он.

Я вот тоже удивился.

— Не знаю. Малыш сказал, что сила вкусная. Попросил разрешения вытянуть. Я и разрешил. А оно вот, — Мишка снял браслеты. — По ходу, он полностью заряд выпил…

— В-вы кто?! — Василий сглотнул.

— Охотники мы, — я выдернул Тьму, позволив ей на миг воплотиться в мире яви. Фокус этот, показанный Татьяной, у меня получался через раз, да и сил жрал немеряно.

Но оно того стоило.

Василий посерел.

Побелел.

И начал заваливаться на бок.

— Стоять, — уйти в бессознанку я ему не позволил. — Позже помрёшь. Если сотрудничать не будешь.

Я дёрнул за лацкан пиджака, возвращая Василия в состояние физического равновесия. И пару пощёчин отвесил, для ментальной стабильности.

— Рассказывай. Давно таким промышляете?

Давно.

Четвёртый год уж пошёл.

Причём промысел этот был… своеобразным. Машины? Дело не только в них, хотя, конечно, и они шли в работу, как я и предположил. Но основная добыча — люди.

Люди, которых нужно было доставить на хутор.

А куда они потом с хутора пропадали, об этом Василий знать не знал и ведать не ведал. Его задача вовсе была простой — доставить шкатулку с подавителем силы и нацепить оный на мага, одновременно активировав. Собственно, если бы не необходимость переводить артефакт из спящего состояния в рабочее, то и нужды в Василии не было бы.

На большее искры его дара не хватало.

— А откуда они узнали, что Мишка — маг?

— Так… Сивый сказал. Что поедет маг и при нём — двое пацанов. Чужаки. Тут никогошечки. И гербов нету. Стало быть, надо брать… маг слабый, но для дела сгодится.

Мишка насупился.

Не нравится ему быть слабым магом. Но мне другое интересно. Кто такой Сивый? И вариантов ведь немного. Точнее два всего, потому как соседку я, подумавши, исключил. Вот не похожа она на вражеского агента. А вот городовой, тот вполне себе. И главное, Мишка ведь и руку ему жал, и документы показывал, и стоял куда ближе, чем к соседке.

Как и к поверенному.

И кто?

А главное, на кой?

— Для чего сгодится? — уточнил мой братец. Но Василий только головой затряс, потом в плечи втянул и жалобно проныл:

— Не знаю! Меня вот… меня заставили! я играл! Проигрался! Долги были! Большие! И всё. Думал, что конец. Сивый, он ведь не нянькается. Он, если чего, то сразу и вот!

Сразу и вот.

— И когда привезли, я… я на всё готовый был! А он мне ручку пожал и глянул, и так, мол, дарник? А я чего? Я кивнул. Только ж дара этого — три капли. Я ж ничего-то так и не умею! Ну, силу сливать только… и ещё по-малости. А он мне, мол, с артефактами дело имел? А я чего? Я ж имел! Я ж даже в подмастерьях ходил одно время… — Василий шмыгнул носом. — Мамка думала, что выучуся, мастером стану… а я вот…

— Играть полез, — я сопоставил факты.

— Ага… я ж не сам! Это ж оно вот! Прям… вот ажно руки крутит, — произнёс он, кажется, успокоившись. Верно, осознал, что убивать его не будут.

Прямо сейчас, конечно, и не будут, а там посмотрим. Хотя… решение я уже принял.

— Я б выиграл и всё! И мамке б дом справил! И долги бы… с долгами как? А тут вот…

— И что ты делаешь? — прервал поток слов Мишка.

— Ничего!

— Так уж и ничего?

— Ну… в камушки силу заливаю. Ну, в те, которые в артефактах.

— А артефакты откуда?

— Не знаю! Сивый привозит.

— И что за они?

— Ну… так-то… глушак, который на машину кидают. Там, конечно, помаятся надо. Он здоровый. И залить с одного разу ну никак. Я прямо так Сивому и сказал, что на него дня три надо.

Маг из Василия и вправду был никудышный. Сомневаюсь, чтоб нам под капот поставили что-то действительно мощное.

— Ещё в перстенечки…

— Какие?

— Ну, такие… ну, чтоб силу показвали. Сивый их своим людям даёт. А те, стало быть, с человеком поручкаются и видно, дарник он или чего ещё. Только видно не особо, там слабенький сам перстенек. И раза на три перезаливки хватит, а потом камень сыплется. Но Сивый новые приносит.

— И много их?

— Да не, дюжина обыкновенно. Думаю, ему почтою присылают. Так-то он, конечно, мне не говорил…

И правильно. Я бы этому тоже ничего не сказал бы.

— …но вот каждого третьего числа он новую коробку приносит, чтоб я, стало быть, заряжал. А сам старые собирает и тоже, видать, отправляет куда, потому как по пересчёту. Понимаете?

— Не очень, — ответил Метелька.

— Ну, там, как-то одного разу Вихрастый… это из возчиков один, который на Сивого работает, он перстенек-то потерял. Ну как потерял, шлюха спёрла. Вихрастый перебрал где-то и вот… а она спёрла, значится. И дело-то житейское. Бывает. И сам-то перстенек — не бог весть какой артефакт. Я ж знаю. Я ж три года в лавке горбатился! Научился худо-бедно разбираться… — это уже было сказано с гордостью. — А Сивый прям с лица сбледнул! И орать стал. И за кнут. Вихрастого отходил, а потом полетели шлюху искать. Ну, нашли, само собою… вот…

— И чего сделали.

— Не знаю! — а глаза-то забегали, стало быть, врёт.

— Врёт, — сказал я тихо.

— Да пришиб её Сивый! Сперва выпытывал, кто заказ дал на Вихрастого. Небось, боялся, что не просто так перстенёк она стянула. Она и верещала. А меня смотреть заставил! И прочих! За науку. Вихрастый с той поры и не пьёт. Ну, почти. А девку там, на хуторе, и прикопали. С остальными…

Сказал и осёкся, сообразив, что сболтнул лишнего.

— Я… я так-то… не знаю ничего! Моё дело малое. Ехать, куда велено… делать, чего сказано! Я ж так… это всё он… это Сивый. Вы у него спросите… вы…

— Спросим, — пообещал я и, переглянувшись с Мишкой, дал разрешение Тьме.

Может, не очень человеколюбиво, но это дерьмо в живых оставлять не стоит. Сдаст ведь.

— Может, просто уедем? — спросил Мишка, глядя, как заваливается на спину Васька. — Водителя остановим. Мотор уже остыть должен бы. Этих подчистим и уедем?

Мысль была, конечно, привлекательная, но…

— Не, — качнул я головой. — Если у этого Сивого связи, то твои данные он вытащит. И сам к нам явится. А оно нам надо?

Паспорт-то Мишкин переписали, для оформления дома. А там и адресок значился, пусть не дома, но отделения, при котором мы все числились. Так что найти нас чуть сложнее, чем там, где всем компьютеры заправляют, но тоже вполне реально.

Мишка подумал и согласился, что не надо.

Вот и я о том же.

Чистота — залог здоровья. Так что сперва на хуторе этом уберемся, а потом и дальше поедем.