Громов. Хозяин теней. 5 [СИ]

Глава 4

А что? Всё вставало на свои места. Ну, не совсем всё, но многое прояснилось.

Папенька оборудовал себе лабораторию под домом. Оно-то понятно, надо же человеку где-то работать. Только работа, как подозреваю, была не той, которую людям показать можно с гордостью. Вот лабораторию и сделал тайную, чтоб никто ненароком не сунулся.

И хитро ведь.

Ни тебе подсвечников, которые поворачивать надо. Ни книжного шкафа с книгами, чтоб вытягивать особым порядком, ни камушков для нажатия. Только хардкор — кровь и сила. Но это ладно. Как человек опытный, я к чужой паранойе с уважением отношусь. Но вот дело не только в ней.

Там, дома, папенька эксперименты ведь не на людях проводил.

Эксперименты на людях дед бы точно не одобрил. А он из тех, принципиальных, которых ни обещанием будущих богатств, величия или блага всеобщего, не проймёшь. Чую, первым бы сыночка Синодникам сдал. Ну или, что гораздо вероятней, лично шею свернул бы.

А вот тени — дело другое.

— О чём задумался? — спросил Мишка, который вполне сноровисто выдвигал один ящик стола за другим. Но судя по тому, что задвигал их обратно, ничего интересного не находил.

А жаль.

Инструкция к этой хренотени крепко бы пригодилась. Даже не нам. Передал бы Карпу Евстратовичу, пусть разбираются, как оно работает.

— Да… знаешь, он там, в поместье, ставил опыты на тенях. И такие, что Призрак эхо их через годы почуял.

Я потянулся к Призраку. И тот угукнул.

Тьма… молчала.

Настороженно так. Опасливо.

Да я не он. Я вас не дам ни на какие опыты. И, пожалуй, поспешил я чутка. Нельзя это вот показывать. Никому. Не стоит обманываться тем, что Алексей Михайлович человек благородный. Нет, он благородный. Но государственная целесообразность и не таких пережёвывала. Тем паче там, на верхах, и помимо Слышнева люди имеются. И как знать, не взбредет ли кому гениальная идея использовать установочку уже в государственных интересах.

А что, вместо каторги пойдут люди на пополнение госэнергетического запасу.

От такой мысли прям дурно стало.

Или не от мысли, а от осознания, что в нынешних реалиях эту мысль и не сочтут такой уж уродливой. Так что забыть. И уничтожить. Всё, до чего доберемся, чтоб и следа не осталось.

— А там ставили опыты на людях, — понимающе кивнул Мишка. — Тень… знаешь, беспокоится.

— Имя так и не придумал?

— Да как-то не придумывается, — признался он. — Хотел наречь Демоном, чтоб сильно так. Внушающе. А с другой стороны, ну какой это демон? Так, мелкий бес. Ещё и обижается.

— Чувствуешь?

— Как ни странно, да.

Его тень стала больше за прошедшие месяцы. Плотнее. Но по-прежнему не пыталась обрести форму. И это уже было как-то связано не с питанием, которое благодаря Тьме было регулярным. Нет, дело было именно в их с Мишкой связи.

И в том, что он никак не мог эту связь толком наладить.

— И что сейчас?

— Сейчас… ему тут не нравится. Или ей. Кто оно вообще?

— Вот кто захочешь, тем и будешь. А что не нравится, так понятно. Если тут и вправду эксперименты были… хотя, погоди, можешь света дать?

Мишка подхватил лампу.

В поместье Громовых пол был исчерчен рунами. А здесь он выглядит гладким. Но только выглядит. Стоило присмотреться, и вот они. Не высечены, как дома, а… нарисованы? Я присел на корточки. Руны шли по кругу, в центре которого и располагалась установка. Три кольца, соединённые отдельными цепочками. И это не мел. Я послюнявил палец и потёр, убеждаясь, что стереть эту фигню не выйдет.

Ну или не слюной.

Правильно. Если я что-то понимаю, то процесс нанесения — долгий, да и сама эта схема должна была быть стабильной…

— Влей силы, — Мишка поставил светильник на пол. — Я бы сам, но… у тебя больше.

Это признание далось ему непросто. Но я кивнул. Так и есть. У меня точно больше. Я поставил ладонь на пол, растопырив пальцы, накрывая узел из туго переплетенных рун, больше похожих на змеиный клубок. И силу выпустил. Несколько мгновений она висела этаким маревом, а потом вдруг впиталась. И руны засветились.

— Это… что? Оно работает? — я мысленно проклял себя за косноязычие. — А почему тут так? Чем это намалёвано?

— Специальная краска. Я просто слышал, что артефакторы давно уже не высекают руны на камне там или дереве. Это долго, сложно и далеко не все умеют.

Ну да, они ж из аристократии большею частью, а не потомственные камнерезы.

— Вместо этого придумали разного рода составы на основе энергопоглощающих элементов.

— Каких?

— Большей частью кости тварей. Или кровь. В общем, там целая градация. В том числе от силы твари, из которой материал был получен. Методика довольно сложная, потому что изначально требует очистки сырья от силы, чтобы он мог поглощать новую, стабилизации, измельчения…

Я думаю.

— Туда добавляют и драгоценную пыль. Когда серебро или золото, а когда и алмазы тёртые, но это уже по необходимости. Бывает, что нужно усилить проводимость, или наоборот, отделить дорожки друг от друга, чтобы силовые потоки не пересекались.

— Изолировать?

— Именно. Так что работать с красками, конечно, проще, даже в том плане, что если ты неправильно что-то сделал, то переделать нарисованное возможно.

В отличие от того, что вырублено.

— Но это дорого. Очень. Краски с высокой степенью проводимости мы закупали для индивидуальных амулетов. И то… махонький флакончик мог потянуть на двести рублей.

А тут, судя по росписи, не одно ведро ушло.

Только что-то подсказывает, папенька не на рынке закупался.

Причём не только из соображений экономии. Что-то подсказывает, что за такими вещами надзор ведётся негласный. И одно дело, когда ты берешь пару тюбиков при наличии своего специализированного производства, и другое — пару вёдер для домашнего пользования. Оно, конечно, законом не запрещено, но всё одно заставляет задуматься.

— Хотя… — Мишка тоже дошёл до логичного вывода. — Если он их сам делал… толковый артефактор и в алхимии разбирается.

— Он у нас вообще гений, — буркнул я, глядя как расползается сияние. — На всю голову.

Силы я дал побольше. Не столько в надежде установку запустить, сколько чтобы света прибавилось. А вот должно быть здесь и другое освещение, от электричества независящее. Или на худой конец генератор. Но ставлю на артефакт.

И я оказался прав. Когда свечение добралось до края, я увидел чёрную треногу, что стояла у самой стены и с ней сливалась. И круглый камушек на ней.

Стоило влить в него каплю силы, и он засветился. Причём хорошо так, ярко. А вон ещё одна… и ещё. Мишка тоже сообразил, что делать. Его способностей хватило, чтобы камни зажечь. Вот теперь стало видно получше.

К примеру, явное разделение комнаты на две части. И по полу, для особо одарённых, проходила широкая такая рунная линия. На чистой стороне находились шкафы с ингредиентами, стол, и даже запрятанный в дальнем углу топчан. А вот сундук, установка-паук и ещё пара весьма странно выглядевших приборов расположились на другой половине. И приборы, в отличие от сундука, были окружены вязью из рун.

А вот к стене уже крепился не топчан, а серебряное полотнище.

Зеркало?

— Погоди, это, кажется, так, — Мишка что-то нажал или, наоборот, дёрнул, и полотнище опустилось, превращаясь в стол. Такой вот весьма характерный стальной стол. Со стальными же крепежами по периметру. И тонкими желобками, по которым должно было что-то… чтоб, и думать не хочу, кого он тут разделывал.

— Плохо. Больно, — Тьма внутри заворочалась. — Плохо, плохо…

— Тише, ты что-то вспомнила?

— Нет. Плохо. Здесь. Нет. Убить!

Ну вариант решения проблем она выбирала стабильно-определённый. Хотя, глядя на эту вот фигню, я готов был с нею согласиться. Некоторым гениям лучше не выходить из подвалов.

Но меня интересовало другое.

— Где-то здесь должен быть проход, — я медленно поворачивался, стараясь не упустить ничего.

Порядок.

Здесь всё находилось на своих местах. Тетради с записями. Книги. Склянки, банки, шкатулки. Белья на топчане нет, матрас имеется, как и одеяло с подушкой. Всё это добро прикрыто стёганым покрывалом. Рядом, на вешалке, старая куртка висит. Но не похоже, что забыта. Другой одежды или обуви я не вижу. Хотя тут понятно. Скорее всего поднимался и отдавал в стирку.

Что матушка думала?

А вряд ли его интересовало, что она там думала.

Но… проход должен быть.

— На ту сторону? — Мишка тоже осматривался и лампу не выпускал. Понятно. Артефакты артефактами, но лаборатория чужая. И как понять, не сработает ли тут ловушка…

Хотя, надеюсь, папаня не настолько параноик.

— Ну да… он ведь откуда-то притаскивал подопытный материал.

А судя по тому, что сундук был заполнен костями до верха, материала этого хватало.

— Метелька! — окликнул я Метельку, который эти кости разглядывал. Череп поставил на пол, рядом — второй, поменьше, но по очертаниям такой же.

Зачем ему кости?

Хотя… это ведь тот самый материал, из которого можно сделать краску. Или не краску, но что-нибудь ещё, полезное в артефакторном деле. О том, почему они такие чистые, лучше не думать.

— Метелька, может, ты наверх? Если проход…

— Я с вами, — Метелька черепа оставил. — С вами оно как-то… привычней. А то и вправду, вдруг там какая тварюга, которая с ума сведёт? Ну, как эта тётка говорила.

Разумно.

Тварей Тьма не обнаружила, но я не настолько самонадеян, чтобы решить, будто их вовсе нет. Скорее уж, если что-то и было, то оно могло спрятаться, ощутив силу Тьмы. Поищем.

Обязательно поищем.

Хотя бы для понимания, насколько оно опасно для окружающих и можно ли оставить этаким сторожем.

— Найдёшь? — поинтересовался я у Тьмы, которая точно не желала вылезать. И нежелание её было щедро приправлено страхом.

Вот что он такого делал, что настолько мощная тварюга до сих пор дрожит?

— Выход. Та сторона. Ведь дует же.

Сказал и понял, что и вправду дует, что энергия кромешного мира просачивается, пусть и не трогая руны, верно, этот момент отец тоже продумал.

Но вот…

А если… я в кино видел, как пламя свечи указывало направление. Свеча нам тут не поможет, но это если обычная. Но сама идея…

— Мишка, Метелька, давайте в центр.

Комната разделена… так, думай. Руны… руны я читать не умею. Мишка, судя по тому, как долго он на них пялится, почесывая подбородок, тоже не особо втыкает, что там написано. Подозреваю, тут нужен или ещё один гений, или хотя бы человек с университетским образованием.

У Тимохи образование было, но…

В общем, потом прочтём.

Может, я после гимназии в университет поступлю, хотя, конечно, я всё-таки не по научной части. Ладно. Руны рунами, а сила силой. И я вытянул руку, создав на ладони бледную тень-свечу с ещё более бледным венцом призрачного пламени.

Моя сила откликается на ту, иную, и значит, что-то… может, что-то и покажет.

Пламя качнулось. Присело.

Не знаю, как это работает, но свечка вышла вполне натуральной, кривоватой, с восковыми потёками. Огонёк потрескивал и то приседал, то вытягивался. Ага, я медленно повёл рукой вправо, и пламя, словно возражая, вытянулось влево. Прям нитью легло.

И если влево? Так, стало больше… и нить тоже больше.

— Что ты делаешь? — поинтересовался Мишка.

— Понятия не имею, — я старался своим не врать. — В теории ищу, откуда сквозит. Там и должен быть проход.

Только сумеем ли мы его открыть?

Нить силы тянулась и я сделал шаг.

Второй.

И ещё… по чистому полу. К стене. И стена эта выглядит вполне цельной. Но теперь я явственно ощущал, что сквозит именно оттуда. Огонёк силы разгорался, и вот уже не одна, но целый пучок нитей потянулся к этому камню.

Метелька, хмыкнув, вытащил револьвер.

Камень гладкий.

Тут ни краски, ни вообще каких-либо следов, вот только нити силы расползаются по нему, что вьюнок, обнимают, сплетаясь в единое полотно.

— Сим-сим откройся, — буркнул я, увеличивая поток силы. Кровь? Да нет, вряд ли. Дырявить себя — так себе удовольствие. И если там, в подвале, была нужна защита, то здесь отец вряд ли кого опасался.

А если так, то зачем оно?

И да, сквознячок усилился. И Мишка, поёжившись, буркнул:

— Ты и вправду собираешься вот прямо сейчас туда сунуться?

— А есть варианты?

— Закрыть. И вернуться позже. Подготовиться.

Логично, если так-то.

— Боюсь, я… не уверен, что смогу это закрыть. А потом — открыть. И как готовиться? За Еремеем съездить? Значит, и Таньку со Светкой придётся. И в гостинице где-нибудь они точно не усидят. А мы… так-то… вон, Призрак есть.

Тьма.

Будет кто на той стороне, скажут. Если опасный, то не полезем. Если мелкий — подкормятся.

Тьма уже видела трещину и, позабыв о страхе, замерла перед ней, принюхиваясь. Невидимый ветер шевелил туман в её гриве, и Тьма щурилась, вдыхая его.

— Чтоб тебя… — буркнул Мишка.

И дверь открылась.