Физрук: на своей волне

Глава 27

— Это вы за 450 со снаряжением отдаёте? — уточнил я.

— Ну да, кому он нахрен нужен без этого? — хмыкнул перекуп, видимо поверивший, что у меня нет интереса к автомобилю с точки зрения покупки.

— А без? — я с невозмутимым видом продолжал заполнять куплю-продажу, не поднимая головы.

— Ну-у… мы и так кое-чего планировали снять, но «голого» за 350 отдадим, если покупатель найдется.

Я переварил информацию и задал следующий вопрос.

— По двигателю что? Давно капиталили?

Один из перекупов почесал затылок, другой заговорил сразу, более уверенно:

— Десять тысяч назад всё поменяно. По сути, двигатель только обкатку прошёл.

— Документы есть? — уточнил я.

— Доков нет, — признался тот же. — Всё в гараже делали. Но слово даю — всё нормально.

Я задумался. Понятно, что за 350 я тютелька в тютельку, но потяну покупку своего старого друга. Но даже если так, настораживало, что цена у перекупов, за которую они готовы отдать автомобиль, всё равно ниже рынка, причём значительно. Наверняка здесь есть подвох, о котором они умалчивают.

Я отложил бланк, подошёл к водительской двери, заглянул внутрь. Салон, несмотря на годы, выглядел прилично: сиденья тёртые, но без разрывов, приборка не вся облезла, руль тянул на честные километры.

— Так ты че взять что ли думаешь?

— Рассматриваю как вариант… — наконец подтвердил я свой интерес, когда цену удалось значительно сбить. — Я знаю, что аппарат столько денег стоит, поверил бы, если бы объявление увидел.

— Та-а-ак, — протянул «старший» перекуп, сразу смекнув, куда я клоню. — А что смущает?

— Смущает то, пацаны, что вы джип двигаете по цене на середине рынка, — улыбнулся я, поворачиваясь к нему лицом. — Какие косяки у машины ещё есть и почему вы её не продаёте, а избавляетесь?

Перекупы помолчали, переглянулись, будто решая, есть ли смысл юлить дальше. Потом старший вздохнул, массируя нос тыльной стороной ладони, заговорил:

— Ладно, брат, чтоб без обид. У машины есть косяки. Сцепление менять надо будет — уже буксует. Там подварено одно место криво, видно сразу, если снизу смотреть. ПТС — дубликат, причём не первый, и кто до нас владел — хрен его знает.

Я слушал спокойно, без удивления. Всё это было ожидаемо. Таких машин без косяков не бывает, особенно когда ей тридцать лет. Но внутри меня уже всё решилось: этот «Чероки» я бы забрал даже в хламовом состоянии. Слишком много приятных воспоминаний с ним связано, слишком близок он был к моей прошлой жизни.

Я положил ладонь на капот, почувствовал холод металла.

— Ну и да… — подключился второй перекуп. — Поставить тачку на учёт не получится, только по купле-продаже ездить…

— Почему?

Перекуп развёл руками и объяснил, что после того, как машину «шаманили», ГАИ её отказывается ставить на учёт.

— Не, но если у тебя знакомые гайцы есть, то вопрос можно порешать, — поторопился добавить старший. — Я думаю, в полтинник уложишься.

— Но это, если тебе принципиально, чтобы тачка была на тебя оформлена, — пережал он, намекая на то, что сам бы он этого делать не стал.

Я задумался. В принципе, ничего такого, из-за чего я бы отказался от покупки джипа, я не услышал.

— Ещё сюрпризы?

Старший перекуп медленно покачал головой.

— Всё выложил, честное слово даю.

— Хорошо, что слово даёшь. Потому что если окажется не так — я за слова спрошу.

И подмигнул так, чтобы они поняли: сказанное мной — не фигура речи.

— Давай, забираю джип, — предложил я. — Ключ в ключ.

— Так 350 же…

Я обошёл джип, посмотрел на то, как установлена лебёдка, остальное оборудование. И пришёл к выводу, что ничего сложного в демонтаже этого нет.

— Триста, и я сам всё оборудование с него сниму. Я так думаю, вы за это тоже деньги заплатите? Ну и колёса тоже можете забирать. Если у вас другой комплект есть, то я лучше его заберу.

— Ну-у…

Перекупы крепко задумались. Было видно, что они рассчитывали забрать в числе оборудования и колёса.

Нет, я мог отдать разницу в полтинник уже сейчас, но на эти деньги у меня были другие планы. Рублей сейчас и так впритык, и если ими неправильно распорядиться, придётся ждать следующей зарплаты учителя. А это вариант так себе.

— Решайте, мужики, тачка у вас и правда проблемная, но за 300 заберу, — заключил я.

Перекупы уже в который раз переглянулись. Скорее всего, они прекрасно понимали, что единственный вариант продать этот автомобиль — сдать его на металлолом. Но за металлолом они получат куда меньше, чем готов предложить я.

— Так а с оборудованием как быть… его же снимать надо.

Договорились на том, что у меня есть неделя, чтобы снять оборудование, а пока я оставил перекупам 20 рублей и честное слово. Те помялись, но всё-таки согласились.

Старший, наконец, кивнул, и мы пожали руки. У них остался Матиз, у меня — зверь, пусть и подуставший, но мой по духу.

По части Матиза мы оформили всё, как следует. Два договора купли-продажи, каждой стороне — свой экземпляр. Подписи поставили.

Взамен я получил на руки комплект ключей от «Чероки» и… старый договор купли-продажи, ещё от предыдущего хозяина.

Перекупы, довольные и улыбаясь, уже садились в Матиз, а я смотрел, как их маленькая машинка отъезжает с парковки, и не чувствовал ни капли жалости.

Теперь рядом стоял мой новый… вернее, старый, но родной джип.

Аня, всё это время прогуливавшаяся по парковке торгового центра, наконец подошла ко мне. Девчонка явно не поняла, что только что произошло. Она смотрела на меня круглыми глазами.

— Ни хрена ты даёшь, Вова, — выдохнула она. — Вот скажи мне, как ты это делаешь? Мне у тебя учиться надо. Битую тачку, которую разве что в утиль сдавать, толкнуть выше средней рыночной? А взамен…

Я ухмыльнулся, хлопнул ладонью по крыше «Чероки». — Это, Аня, называется выгодная сделка.

Она фыркнула, закатила глаза. — Слушай, а ты можешь так мой фен продать? — подмигнула и тут же махнула рукой. — Да шучу я… договорился ты правда круто! Поздравляю, этот джип тебе подходит гораздо больше, чем Матиз!

— Освежить, подмарафетить — и будет самое то, — согласился я.

Аня обошла джип стороной, кивая. А потом вспомнила:

— Ну что, подвезёшь меня до работы? Уже почти четыре, мне к смене надо как штык.

— Поехали, — кивнул я и открыл водительскую дверь.

Стоило сесть в салон, как я испытал новую порцию приятных ощущений. Время будто скрутилось в спираль: знакомые очертания панели, толстый руль, даже запах старого пластика и ткани. Много лет прошло, а я всё равно узнал каждую кнопку; даже некоторые царапины на приборке были мои. На лобовом стекле заметил клеймо с годом выпуска — оригинал. Стекло столько лет продержалось, не поменяли.

Я повернул ключ. Атмосферный двигатель ожил сразу, мощно, с глубоким рыком, от которого в животе словно порхнули бабочки.

Я выехал с парковки, получая истинное наслаждение от рулежки. — Вова… я же тебе даже не сказала, куда ехать. Погоди, сейчас навигатор включу, — спохватилась она, доставая телефон.

Аня ткнула пальцем по экрану, навигатор ожил механическим голосом: — Через триста метров поверните направо.

Минут тридцать мы катили по городу. Джип шёл мягко, хоть и старый, а я всё больше чувствовал себя за рулём как дома. За это время мы проехали мимо трёх торговых центров, и на четвёртом навигатор приказал съезжать. ТЦ тут было как собак нерезаных… На каждом шагу.

Я припарковался на огромной стоянке, усеянной машинами. Витрины сияли, рекламные щиты мигали скидками. Ну-у… раз строят в таких количествах, значит, люди сюда прутся. Спрос рождает предложение. Либо деньги где-то надо отмывать.

— А где ты работаешь? — спросил я, повернувшись к Ане.

Она поправила волосы, улыбнулась как будто немного виновато: — Баристой в кофейне, тут прямо внутри… ну я не то чтобы работаю — подрабатываю. Карманные деньги нужны, стипендия копейки, а мама сильно помогать не может.

Я кивнул, не задавая лишних вопросов.

— Ну, работа как работа, — сказал я, глядя, как она собирает сумку. — Главное, что честно и по совести.

Она улыбнулась теплее и хлопнула дверцей: — Спасибо, что подвёз… Вова, а давай я тебя угощу кофе?

Честно говоря, кофе и какао на сегодня мне было достаточно, но было любопытно взглянуть, где работает Аня.

Мы зашли в торговый центр, и прямо на входе я увидел островок с кофе. За прилавком стояла рыжая девчонка, сопоставимая со мной по части весовой категории. Только ростом на голову ниже.

— Я уж думала, что ты не придёшь! Мне ж с ребёнком посидеть надо! — закричала толстушка лет двадцати, нарумяненная, в обтянутом фартуке; при виде Ани она тут же начала стягивать его с себя. Щёки блестели, губы ярко накрашены, ресницы взлетали веером.

Несмотря на лишний вес, девчонка была крайне активная и улыбкой располагала к себе.

— Здрасьте… — шепнула она смущённо, увидев меня.

— Ну привет, — ухмыльнулся я.

Толстуха ответила такой же широкой улыбкой, поправила волосы и ещё раз скосила глаз на меня, будто в шутку оценила. Я подмигнул в ответ — пусть будет знак вежливости.

Аня тем временем уже повязала фартук, шагнула за прилавок и бодро пожелала своей напарнице: — Хорошего вечера!

— И вам удачи, — протянула та, подхватывая сумочку и накидывая курточку.

Я посмотрел ей вслед и спросил Аню вполголоса: — Ты уверена, что она пошла с ребёнком сидеть? Мне что-то кажется, с таким макияжем и духами только на свидания бегают.

— Да ладно тебе, Вов. Пусть идёт. Она меня постоянно выручает, когда нужно. Будешь кофе? — спросила Аня, уже доставая стаканчик.

— Давай, — ухмыльнулся я. — Поухаживай за мной.

Она закатила глаза, но улыбка выдала, что ей приятно такое услышать. Пока Аня хлопотала у машины, шуршала молоко, взбивая пенку, я взглядом скользнул по стойке. Там висела табличка: «Мы работаем по франшизе».

— Ань, а франшиза — это что? — спросил я.

— Франшиза, — отозвалась она, наливая эспрессо, — это когда одна фирма раскрутилась и готова за определённый процент дать свою вывеску. Ну, чтобы под её брендом торговали другие предприниматели.

— Ясно… А зачем другим? Почему своё нельзя открыть?

Аня поставила передо мной стакан с крышкой. — Можно. Но тогда тебя никто не знает, к тебе и идти не будут. А у нашей франшизы есть узнаваемость. Люди доверяют бренду, охотно берут кофе. Компания сама вкладывается в рекламу. Просто чем больше зарабатывают партнёры, тем лучше продвигается сеть. Все выигрывают.

Я сделал глоток, почувствовал горький вкус и тепло в груди. — Понятно… — протянул я задумчиво.

— Ты чего, бизнес открыть собрался? — поддела Аня, заглядывая мне в глаза.

Я только пожал плечами, не давая прямого ответа. Но внутри мысль зацепилась крепко: «Франшиза». Идея была простая. В моём времени было так — кто сильнее, тот крышует рынок. Здесь же крышует бренд — только официально и за процент. Логика примерно та же самая.

Я глянул в окно торгового центра, где мигали яркие вывески, и подумал, что надо будет поплотнее разобраться, что это за «франшиза» и как она работает. Потому что если в новом мире вставать на ноги, то нужно учиться играть по его правилам.

— Хорошее кофе, — переключил я тему, глядя на девчонку. — Спасибо, Ань.

Она чуть смутилась, улыбнулась и махнула рукой: — Да ладно, чё там.

Я глянул на часы и кивнул самому себе. — Ладно, пора ехать. У меня же ещё субботник.

— Хорошего вечера, Саша, — пропела Аня.

Я развернулся и пошёл к выходу. У самых дверей взгляд зацепился за стенд: ряды солнцезащитных очков, зеркальные, чёрные, в тонкой оправе и в массивной. Я остановился.

— Почём очки? — спросил у продавца, и тот на автомате отбарабанил цену.

Я выбрал пару, примерил. В отражении витрины — лицо толстяка-физрука, но с прищуром, с ухмылкой и в чёрных очках. И, чёрт возьми, сидели они на мне как влитые. Вроде мелочь, а сразу вернуло ту самую походку девяностых: уверенность, когда ты выходишь во двор и все понимают, кто здесь главный.

— Беру, — сказал я, протянув деньги.

Вышел из торгового центра уже в новых очках, двинулся к «Чероки». Сел за руль, завёл.

На панели была старая магнитола. Я ткнул кнопку — и из колонок хлынула музыка девяностых. Бас, знакомый бит…

Я ухмыльнулся, прибавил громкости.

В это время на телефоне завибрировал чат: приходили сообщения от учеников. «Мы уже подъехали», «Ждём».

Я поправил новые очки, бросил взгляд в зеркало и, не торопясь, выехал с парковки.

Время действительно поджимало, стрелки на панели подрагивали, будто торопили. Я дал газу, двигатель «Чероки» заурчал натужно, но послушно.

Навигатор на этот раз не включал — пусть отдыхает. Если всё время полагаться на электронику, мозг атрофируется. Я ехал, запоминая маршрут, отмечал перекрёстки, светофоры, заправки. Интернет, конечно, штука полезная — и карту покажет, и товар продаст, и человека заменит. Но я задавал себе простой вопрос — а если его не станет? Всё — и половина людей будет, как без рук.

Из динамиков тихо потянуло знакомое:

«Вечно молодой, вечно пьяный…»

Я прибавил громкость. Эти слова когда-то звучали на кассете, затёртой до прозрачности. Сейчас же они звучали как привет из тех лет.

На очередном светофоре я остановился. В зеркале боковым зрением заметил — рядом остановился старый «Прадо». За рулём сидел мужик лет шестидесяти, седой, с круглым лицом. Услышав песню из моего салона, он покачал головой в такт, потом тихо пробормотал слова, губами без звука.

Забавно, тридцать лет назад этот мужик был моим ровесником — таким же лихим, в куртке и с сигаретой за ухом. Только теперь вместо лавок у подъездов, гитары, у него, может, дача и кредиты.

Светофор мигнул зелёным. Мужик улыбнулся краешком губ, будто понял, что я тоже из тех времён, и слегка кивнул. Я ответил таким же коротким движением, дал газу, и машины тронулись почти одновременно.

Телефон натужно завибрировал. На экране высветилось имя — Марина. Звонила классная руководительница 11-го «Д». Пришлось уменьшить громкость. Я ответил на ходу, одной рукой держа руль, другой поднося телефон к уху.

— Владимир Петрович, вы где? — голос Марины был взволнованный, чуть ли не на грани паники.

— Уже лечу, — заверил я.

— А можете лететь побыстрее? — Марина даже не попыталась скрыть раздражение. — Тут уже все собираются расходиться!

— Отставить расходиться, — отрезал я.

— Ну а что, — вспыхнула Марина, — я их что ли насильно удерживать буду? Пожалуйста, быстрее! Ещё чуть-чуть, и мы с вами вдвоём останемся всё это разгребать.

— Ускоряюсь, — ответил я и отключился.

Я положил телефон на сиденье, крепче взял руль и нажал на газ. Ветер влетал в приоткрытое окно, бил по рукаву, гудел в ушах.

Через двадцать минут я уже сворачивал во двор школы. Молодёжь толпилась у школьного двора. Я сразу отметил, что половина класса точно тут, если не больше. Марина стояла чуть в стороне, сжимая в руках мобильник и пытаясь говорить поверх гомона:

— Ребята, подождите, мы же договаривались! Пять минут, и начнём… Владимир Петрович уже подъезжает!

Но её почти никто не слушал. В их возрасте слушать — это вообще… ну не знаю, вообще не по феньшую. А тем более слушать девушку, которая от силы на пару лет старше — так вообще мимо.

Троица пацанов — высокий в куртке-бомбере, второй с наушниками и третий, нагловатый, с телефоном в руке — уже разворачивались к выходу.

— Вот с Петровичем убирайте, мы пошли!

Не долго думая, я подъехал прямо к воротам. Джип рывком, но управляемо и контролируемо, перекрыл им дорогу, взвизгнув тормозами. Я остановился в полуметре от пацанов.

Молодые вздрогнули, замерли от неожиданности. А тонированное стекло, оставшееся от перекупов, медленно поползло вниз.

— Куда собрались, молодёжь?

ПРОДОЛЖЕНИЕ: https://author.today/work/500076