Физрук: на своей волне

Глава 17

Я вернулся к себе, держа пакет с новыми-старыми вещами под мышкой. Открыл дверь и услышал, как Аня возится на кухне. Она сидела за столом, наваливая себе хлопья в миску. Но, завидев меня, она прервалась, и взгляд девчонки буквально прожёг меня насквозь.

— Вова, — протянула она подозрительно. — Что это всё было? Ты думал, я не догадаюсь?

Я остановился, пожимая плечами и делая вид, будто не понимаю, о чём она.

— Ты о чём вообще, прелестная?

— Как о чём? — Аня положила ложку в миску и упёрла руки в бока. — Ты у курьера хлопья отнял и ещё его избил. Это правда?

Я сделал круглые глаза, искренне удивляясь.

— Да ну, брось. Кто тебе вообще такое сказал? Я никого пальцем не трогал.

Я сделал вид, что не придаю её словам большого значения и вообще не понимаю о чем Аня говорит. Кто кого избил, зачем избил? Мол, меня это точно никак не касается.

Вот только некоторые детки, они как ведьмы, ложь на уровне интуиции чувствуют. И таким можно сколько угодно пытаться врать, вот только ничего хорошего из этого не выйдет по определению. Ты только рот успеешь раскрыть, а собеседница уже поймёт, что ты ей лапшу на уши собрался вешать.

Аня, как я сразу понял, оказалось из числа вот таких вот «ведьм».

— Ах так? — она прищурилась и вытянула в мою сторону телефон, экраном вперед. — А это как объяснишь?

На экране горело сообщение от курьера: «Горите в аду, я больше никогда на этот адрес не приеду. И заявление в полицию напишу».

Вот так поворот.

Мы же с ним вроде нормально разошлись, взаимные претензии урегулировали… но сообщение пришло всего пару минут назад. Значит, написал курьер уже после нашей беседы. Что, решил для подстраховки настучать, пока адреналин по венам бегает? Надеюсь, что нет.

— Вот и скажи теперь, — повторила Аня; в её голосе прозвучал вызов. — Что на это ответишь, Вова?

Я задумался на секунду: играть в отказ дальше или уже выкручиваться по-другому?

— Да ладно, — махнул я рукой. — Мы просто друг друга не так поняли, галимая суета.

Аня отставила миску и уставилась на меня.

— Вова, мне страшно за тебя.

— Да не, колоти… ну дал по роже разок, мы мужики — сами разберёмся.

Аня медленно покачала головой.

— Ты прямо себя как мой отец ведёшь. Я видела на семейных видео — он точно так же разговаривал, когда мама его ругала.

— Ну, значит, твой батя пацан чёткий, — хмыкнул я, стараясь перевести всё в шутку.

— Чёткий-то он может и был… только мне нужен был папа, а не пацан. Из-за этой «чёткости» он и умер в начале двухтысячных, когда я только родилась.

Я промолчал. Ясно… карусель из девяностых в семье Ани остановилась только в двухтысячных. То есть весь этот криминал, «пацанская чёткость» и прочие атрибуты прошлого — для неё душевная рана, а не романтика.

Она посмотрела на меня снова, но уже другим взглядом, будто решив, что толку вытягивать из меня что-то не будет.

— Блин, Вова… Ты выглядишь так, будто прямо из лихих свалился, — она вдруг сменила тему. — У моего папы была точно такая же куртка.

— Ну я же говорил, нормальная пацанская тема, — хмыкнул я.

— А где ты это взял?

— Бабка соседка подогнала. Ништяк, да?

Аня провела пальцами по рукаву кожанки.

— Вещь старая, но я тебе так скажу: мода циклична. Сейчас вот это всё снова модно. Куртки, кроссы… не все правда понимают…

Я улыбнулся. Прикольно, блин получается — значит, не только я из прошлого пришёл, а сама жизнь кругами ходит.

Аня подвинула к себе миску с хлопьями и начала есть, косясь на меня.

— Ну а какие у тебя планы на сегодня, Вов? — спросила она.

— А ты к чему интересуешься?

Я подошёл, взял стакан, налил себе воды прямо из-под крана и выпил.

— К тому, чтобы поехать в торговый центр. Мы тебе там ещё вещей нормальных купим. Не будешь же ты в одном и том же ходить.

— В торговый центр? — переспросил я. — На барахолку, что ли?

Аня заморгала, потом не удержалась и захихикала.

— Ты когда последний раз вещи покупал? Барахолки уже лет десять как закрыты. Все теперь только в торговых центрах.

Во как… вслух я ничего не ответил, выпил воды и сполоснул стакан. В девяностых казалось, что эти «чёркизоны» и прочие рынки вечны. Полстраны за счёт них выживало: кто челноком мотался, кто реализатором на рынке стоял. А выходит, всё кануло.

Впрочем съездить я был не против — заодно хотелось глянуть, что там сейчас вместо барахолок.

— Ну давай смотаемся, — согласился я. — Шмотки глянем, чего как.

Аня оживилась.

— Отлично! Ты ж зарплату получил недавно, у тебя как раз денежка должна быть. Только карточку не забудь.

— Кого? — переспросил я.

— Ну… карточку Сбера, — повторила она.

Я сделал вид, что понимаю.

Аня встала и махнула рукой в сторону подоконника.

— Ты сам её бросил вчера, хотя, наверно, и этого ты не помнишь?

Я подошёл к подоконнику, рядом с денежным деревом в горшке заметил кусок пластика в форме прямоугольника. Взял и приподнял бровь. Внатуре, банковская карта. Написано «Сбербанк», ниже какие-то цифры и мои имя и фамилия почему-то на английском.

Вот те на. Значит, наличкой теперь никто не шуршит? Всё на пластике? Хм… интересно, конечно. Только я через такую тему уже проходил, когда население кинули со сберкнижками. И подобному не доверяю. Деньги они любят счёт, а я люблю, когда они в кармане. Что, если бабки там есть, то надо их оттуда вытащить.

Интересно, как это барахло вообще работает?

Я перевернул карточку. По обратной стороне шла чёрная полоска и ещё какие-то цифры. Выглядело это всё как какой-то пропуск в секретное учреждение.

Ладно, разберёмся, я сунул карту в карман. Спрошу у Ани, может, просветит. Только аккуратно, чтоб не подумала, что я окончательно башкой тронулся. А то куда ни ткнись, я ничего не знаю.

— Ладно, дай мне десять минуток, а потом вызовем такси, — сказала Аня, поправляя волосы. — Я пока приведу себя в порядок, лады?

— Ага… ты только это… — начал я, но осёкся. — Что?

Я кашлянул в кулак, отводя взгляд. — Да не, ничего. Хотел что-то сказать, да из головы вылетело, — уверил я.

Аня фыркнула и вышла из кухни, явно не поверив, но спорить не стала. Честно, чуть не ляпнул. Хотел попросить её, чтобы она красное платье надела.

Из розовой комнаты донёсся звук фена. Аня, как большинство женщин, которых я знал, готовилась основательно к любому выходу за порог квартиры. Но на этот раз Аня собралась на удивление быстро. Совсем не так, как вчера, когда крутилась перед зеркалом, выбирая серьги под красное платье.

Сегодня девчонка просто натянула спортивный костюм и надела кепку. Но даже так она всё равно выглядела ладно, даже стильно. Подлецу, как говорится, всё к лицу.

Хотя в красном платье она смотрелась куда эффектнее…

— Я готова. Вызывай такси, — сказала она, влетев на кухню.

— В смысле «вызывай»? Выйдем да поймаем, — машинально ответил я.

— Понятно, ладно, сама вызову, — махнула она рукой. — Может, тебя кстати не Вова называть?

— Ты о чём?

— Ну Саша белый или кто там у них ещё был — Пчела?

Я никак не ответил. Уточнять тоже не стал. Наверное, для поколения они это были какие-то значимые фигуры, но для меня — не более, чем белый шум.

Аня достала телефон и ловко нажала на экран. Я подошёл ближе, чтобы рассмотреть, что она там делает. На дисплее высветилась карта, похожая на навигатор. Аня ткнула пальцем две точки — «откуда» и «куда». Ниже тут же высветилось: марка машины, номер, время прибытия и цена поездки.

Ну да, неплохо придумали… раньше-то как: вышел на дорогу, руку поднял, словил. А тут техника сама всё делает.

Интересно, конечно. Удобно, по этой части вообще без базара. Но и жутковато как-то. Машина сама приезжает, сама тебя находит. Был ведь фильм «Максимальное ускорение», там техника с ума сходила и убивала людей. Вот до такого «ускорения» нам, судя по всему, уже недалеко.

Я вздохнул и почесал затылок.

Аня ткнула пальцем в экран, привлекая моё внимание.

— Саш, смотри, цены на «бизнес-класс» и эконом почти одинаковые. Всего сто рублей разница. Можно я вызову бизнес? Хочу себя сегодня побаловать. Пожалуйста, пожалуйста!

— А в чём разница? Что, водила в галстуке подъедет? — уточнил я и поспешил добавить. — Я на бизнесе не ездил.

— Нет, просто приедет хорошая машина. Вот, например… к нам прямо сейчас едет «мерседес». Круто, правда?

Я недоверчиво посмотрел на экран. И впрямь, техника обещала нам подать «мерса». Остановитесь землю, я сойду, что называется. Как владельца «мерса» в такси то занесло? В моё время, если у кого-то был «шестисотый» — значит либо братва, либо совсем уж золотая шишка. А тут… таксист! Как так — если на немца бабки нашлись, то на хрена в такси работать?

— Круто, — наконец согласился я с Аней.

— Пойдём, машина уже приехала, — заявила она, заглядывая в телефон.

На экране светилась надпись: «Ваш водитель ожидает».

Мы с Аней вышли в подъезд. Она нажала кнопку вызова лифта. С минуту мы ждали, пока он приедет. Но проблема в том, что лифта хоть и было два, но грузовой не работал. А второй разъезжал туда-сюда по этажам и не спешил на четырнадцатый.

— Я пешком пойду, — бросил я.

— С ума сошёл? Четырнадцать этажей вниз тащиться! — удивилась она. — Ты пока спустишься, у нас закончатся бесплатные ожидания, а я не люблю лишнее платить!

— Спорим, что я быстрее? — ухмыльнулся я.

В этот момент подъехал лифт и дверцы кабины разъехались. Аня улыбнулась и зашла внутрь.

— Ну давай, физрук, проверим твою форму, — послышалось эхо кабины. — Проигравший моет посуду вечером!

— Без базара! — отозвался я. — Только посуду ты и без этого помоешь, а вот на ужин — забьемся!

— Эм… — девчонка явно растерялась, видимо от моего настроя насчет мытья посуды. Но ничего пусть привыкает. — А давай!

Положа руку на сердце, на этот раз можно было и на лифте поехать, просто ждать не хотелось, а когда приехал, не хотелось давать заднюю.

Я рванул вниз по лестнице, как будто за мной гнались менты. Ноги, конечно, визжали от очередной нагрузки, дыхание сбивалось, но азарт гнал меня вперёд. Лестничные пролёты мелькали один за другим, воздух в подъезде был спертый, но я не сбавлял темп. Вниз спускаться было гораздо проще, чем подниматься, поэтому я даже не остановился ни разу.

На табло над дверью лифта на первом этаже мигала цифра «2». Я выскочил на площадку и встал, делая вид, будто стою уже давненько и смертельно скучаю. Даже зевнул для убедительности.

Дверцы лифта со скрипом открылись, и Аня, ожидавшая увидеть меня ещё где-то на лестнице, вышла и застыла.

— Ни фига ты… быстро! — воскликнула она, окинув меня взглядом. — И даже не запыхался?

Я пожал плечами, стараясь скрыть бешеный пульс.

— Разминка.

Аня недоверчиво покачала головой, но улыбнулась.

— Ладно, засчитываю победу. Посуду мою я… ну и ужин тоже готовлю.

Я хотел сказать, что посуда — это чисто женские движения, ну или движение холостяка, но промолчал. Не хотелось портить момент своего триумфа.

Мы вышли из подъезда — и я аж остановился. У крыльца стоял новый, блестящий «мерин», будто только что сошедший с конвейера. Подметил я и ещё один момент — фирменного значка мерседеса на тачке попросту не было. Не потому что его подмотали, как в девяностых, когда такой значок был предметом особой «охоты». А потому что конструкторы пришли к иному решению — тупо вмонтировали его в передний бампер.

Лаковая чёрная краска сияла на утреннем солнце, диски сверкали… ни пылинки, ни царапины. Вот это, блин, уровень.

Из салона вышел водитель — подтянутый, в пиджаке, галстук на шее, и волосы зализаны по пробору. Выглядел он чинно-благородно, будто не таксист, а личный шофёр какого-нибудь директора завода.

Водила шагнул к задней двери, ловко открыл её, и Аня, даже не удивившись, как принцесса, села внутрь.

Водила повернулся ко мне, собираясь повторить церемонию, но я поднял ладонь.

— Братское сердце, я что, дверь сам открыть не в состоянии? — буркнул я.

Не дожидаясь ответа, потянулся к переднему сиденью. Но оно почему-то оказалось задвинуто почти до панели. Я плюхнулся боком, упёрся коленями — неудобно, как в маршрутке. Водитель вытаращил глаза, а я уже искал руками под сиденьем рычаг, как привык. Ничего не нашёл.

— Слышь, дружище, я чё-то не одупляю… А как оно у тебя тут регулируется?

Водила замер, будто я только что попросил его отдать почку. Потом молча наклонился и ткнул пальцем в маленький блестящий блок сбоку сиденья с рядом кнопочек и пиктограмм.

— Электропривод, — сухо пояснил он.

Я глянул — ну точно, кнопки. Нажал одну — кресло само поехало назад. Наконец устроившись, я откинулся на спинку.

— Ну вот теперь другое дело. Поехали, шеф!

Водила кивнул, пошёл обходить «мерина», а Аня на заднем сиденье чуть подалась вперёд.

— Саш, таксисты не любят, когда пассажир на переднем сидении едет, если заднее свободно.

— Не сахарный не растает, — отмахнулся я.

Водитель наконец сел за руль, и я краем глаза заметил, как он деловито пристегнулся. Во, правильный какой…

— Пристегнитесь, — вдруг раздался женский голос из динамика.

Я аж вздрогнул, будто током ударило. Вот она, зараза… Алиса! Сначала в телефоне со мной разговаривала, теперь в машине. Долго ли ждать, когда и из холодильника её голосок донесётся? «Воды, мол, попей» или «кашу не забудь».

По старой привычке я и не подумал тянуться к ремню. В девяностых нормальный пацан пристёгивался только в одном случае — если в салоне рядом гаишник сидел. Иначе — западло. Но водитель, словно мои мысли прочитал:

— Пристегнитесь, пожалуйста. Здесь камера стоит, штраф за непристёгнутого пассажира немаленький.

Я вздохнул, щёлкнул ремнём через плечо.

— Ладно, братское сердце, убедил, — проворчал я. — Камеры, блин… всю малину портят.

Водитель удовлетворённо кивнул, включил передачу. Машина мягко тронулась, плавно.

— Вам музыка не мешает? Или, может, прохладно в салоне?

От его слов мне даже как-то некомфортно стало. Как будто не такси, а в ресторан попал. Не холодно ли вам, удобно ли сидеть, не мешает ли музыка…

— Давай, включай, — ответил я.

В колонках зазвучала какая-то электронная жвачка.

— Слышь, а повеселее что-нибудь есть? — поинтересовался я.

— Конечно, — кивнул водитель. — Назовите любую песню.

— Ну… дай почитать, что у тебя на кассете, выберу.

— На какой кассете? — я поймал его взгляд в зеркале заднего обзора.

Сзади раздалось тихое, задорное хихиканье. Аня прикрыла рот ладонью, но глаза весело блестели. Всё-таки соседство с прогрессом давалось мне проблематично.

— Дружище, есть у тебя… «Голубые глазки»? — спросил я.

Водитель спокойно нажал пару кнопок на руле:

— Конечно.

— Ну поставь, — улыбнулся я.

И уже через секунду салон наполнился голосом, от которого у меня по коже побежали мурашки:

«Эти глазки эти голубые глазки…».

Из динамика запел голос Ирины Салтыковой. Настроение мигом поднялось.

За окнами машины мелькал аккуратный асфальт и новые дома, а перед глазами вставали гаражи, заснеженные дворы, пацаны в пуховиках, железный термос с чаем, куда по-тихому плеснули из «чекушки»…

Аня сзади снова захихикала. Девчонка явно думала, что у меня такой прикол — переться по старью. Я же не стал её в этом разубеждать. Для Ани это была просто смешная старомодная песня. А для меня… не побоюсь этого слова, для меня это был своего рода гимн.

Через ровно двадцать минут поездки, машина мягко свернула к огромному зданию. Я уставился в окно и даже дыхание затаил. Передо мной высился торговый центр — настоящий дворец из стекла и металла.

Огромные буквы, яркие вывески, гирлянды рекламы, блестящие витрины.

Вот это махина… Я мысленно прикинул, сколько бабок сюда вбухали. И сколько нужно народу, чтобы каждый день сюда ходил и оставлял деньги, чтобы всё это окупилось. Не было, похоже, больше раскладушек прямо на асфальте, с которых торговали сигаретами, джинсами или жвачкой.

Глядя на этот современный «храм торговли», я поймал себя на мысли, что такие перемены только к лучшему. Красиво, удобно, тепло и не надо толкаться на грязных рынках.