Физрук: на своей волне

Глава 12

Аня сжала кружку пальцами обеих рук, переваривая слова.

— А что ты забыл? — шепнула она.

Я поёрзал на стуле, решая продолжить непростой разговор.

— К примеру, кто ты вообще такая?

На кухне вмиг стало тихо, только Бутончик возился где-то в комнате, царапая лапами по полу.

Аня, обдумав мой вопрос, прикрыла рот ладонью и захихикала. Впрочем, смех быстро сменился кашлем — нервное. Вопрос и вправду был неожиданным.

— Ого… насколько всё запущено, — продолжила она, отдышавшись и посмотрев на меня уже серьёзнее.

— Что-то вроде того, — подтвердил я, глотнув чаю и стараясь держать вид, что отношусь к проблеме буднично.

— Я-то и думаю: ты какой-то не такой. Может, всё-таки съездишь в больницу?

— А чего в больницу-то? Память вернут?

— Да потому что при потере памяти наверняка есть сотряс. С этим шутить опасно, Вова.

Я только отмахнулся.

— Не выдумывай. Откуда такая осведомлённость? Ты что, врач, что ли?

Аня медленно покачала головой.

— Нет, не врач. Но вообще-то учусь на медсестру. У нас это всё разбирают… Блин, Вова, если ты не прикалываешься, то ты и правда всё забыл!

Я отпил ещё чай, вскинув бровь.

— Ну я не шучу. Сразу тебе сказал, что не помню вообще ничего. Поэтому рассказывай.

Аня несколько секунд рассматривала меня, видимо переваривая полученную информацию. Потом вздохнула, поставила кружку на стол.

— То есть кто я, ты тоже не помнишь и что тут делаю? Да? — спросила она.

— В яблочко!

— Ладно… слушай. Я дочь подружки твоей мамы, тёти Лены. Ну мы дружим семьями с детства.

Она сделала паузу, видимо давая мне шанс вспомнить. Я молчал.

— Я приехала сюда из другого города. Поступила в медколледж. Но жить было негде. Общежитие, конечно, дали бы, но там условия такие, что собака бы не выдержала. Да и одной тащить всё — еду, учёбу, было тяжеловато.

Аня вновь посмотрела на меня испытующе.

— Вот и твоя мама любезно предложила пожить с тобой, — Аня часто-часто заморгала ресничками. — Тебе ведь одному тяжело на учительскую зарплату коммуналку тянуть. Так что половину коммуналки плачу я. А ты… выделил мне отдельную комнату.

Вон оно как… внутри заворочалось раздражение. Блин, стремно даже. Здоровый лоб, взрослый мужик, а девчонка за него платёжку тащит.

Стремно, но неудивительно. Достаточно на своё отражение в зеркале посмотреть — пузо, тройной подбородок, тусклый взгляд. Подавляющую часть зарплаты, я небось, прожирал. И ведь считал это нормой.

Я незаметно втянул воздух сквозь зубы, чтобы сбить неприятное ощущение «испанского стыда» в груди.

Аня всё-таки взяла печенье, отломила кусочек и бросила в рот, нервно жуя.

— Так что… вот и живём. Ты, я и Бутончик.

Как бы то ни было, всё встало на места. Аня мне ни сестра, ни девушка, а всего лишь дочка подруги моей мамы. Просто девчонка, с которой у меня теперь один быт на двоих.

А я-то губу раскатал, думал, что моя баба. Хрен там. Аня, недолго думая, уже нашла себе ухажёра в Краснознамёнске, и, судя по тому, как светилась, когда читала его смс, была счастлива.

Ладно. Значит, надо искать плюсы в такой ситуации. Например, можно свалить на неё кое-какие бытовые дела. Можно даже не за бесплатно… разберёмся, короче, как наладить быт.

Мы допили чай, и я наблюдал, как Аня сама взяла кружки, отнесла их к раковине и стала мыть. Хозяйственная, надо признать.

Я боковым зрением заметил, как на кухню на полусогнутых забежал песель. Я откинулся на спинку стула и скользнул взглядом по нему. Собакен подкрался к миске с водой, зло на меня косясь и готовый в любой момент тяпнуть. Ну да, с собакой мы сразу не поладили, рычит, косится, словно я оккупантом сюда въехал.

Но ничего, опыт нахождения консенсуса с четырёхногими у меня уже был. Собаки, кошки, да и люди посложнее встречались. У бывшей в своё время была смесь бульдога с носорогом, тот самый Рекс, в честь которого я и назвал четырехлапого Ани.

Так что справлюсь.

Аня, закончив с посудой, вытерла ладони о кухонное полотенце и положила его на стол.

— Ну что, ты всё вспомнил?

Я специально сделал паузу, чтобы выглядело естественней. Поднял брови, чуть скривил губы, словно в голове наконец сошлись кусочки пазла.

— Да, спасибо, что рассказала, — заверил я. — Кое-что я действительно начал вспоминать.

Аня облегчённо улыбнулась.

— Ну ладно… если что, спрашивай, а мне пора собираться.

Я сделал вид, что вопрос возник у меня только сейчас, и не был заранее подготовлен.

— А ты куда собралась? — непринуждённо спросил я.

Спросил вроде бы между прочим, но взгляд удержал на ней чуть дольше, чем нужно.

Аня сразу покраснела, но не отвела глаз.

— Встречаюсь со своим… да, Вов, мы не расстались, я не сдержала слова!

Вон оно как. Аня, оказывается, обещала мне, что бросит хахаля. Любопытно…

— Познакомишь? — я подмигнул.

— Вова, оно тебе не нужно, — Аня замотала головой. — Если ты забыл, ты обещал ему морду набить!

— Та-а-ак, раз обещал — значит, набью. Есть, значит, за что?

Аня набрала полную грудь воздуха и улыбнулась. Улыбка, правда, у неё вышла неловкой. И сказать она ничего не сказала.

Девчонка уже собиралась уходить, но вдруг замерла, снова посмотрела на меня. В её взгляде мелькнуло колебание.

— Вова… я ещё кое-что хотела у тебя спросить.

— Валяй, спрашивай.

Аня поколебалась, прикусила губу, явно взвешивая, стоит ли продолжать.

— Ты с собакой погуляешь?

Я вскинул бровь.

— В смысле?

— Ну… Бутончик, конечно, к лотку приучен, — пояснила Аня, кивнув на песеля, жадно лакающего воду.

— Но хотя бы раз в день с ним нужно гулять.

Я не подал виду, что удивлён. Надо же… собака и лоток! Раньше и кошки, и собаки сами по себе гуляли. Выпустил во двор — побегал, нашёл где куст, отметился и вернулся. А тут, блин, не просто кошку к лотку приучили, но и собаку держат в четырёх стенах.

Видя, что я не спешу с ответом, Аня сложила ладони на груди и посмотрела так, что любой другой мужик тут же бы сдался.

— Ну пожалуйста…

— Давай баш на баш, я с твоим клопом прогуляюсь, а ты мне в зале полы протрёшь? — предложил я честную сделку.

— Так ты ж раньше не разрешал, Вов. Я тебе сколько раз предлагала!

— Раньше — это раньше, а теперь так, — ответил я. — Так что как вернёшься, можешь приступать. Ты, как я понимаю, собираешься допоздна на своём свидании быть?

Она дёрнулась, отвела взгляд.

— Ну нет… не допоздна, — ответила Аня неуверенно. — Вов, давай только не как в прошлый раз, без слежек, окей?

Я чуть не поперхнулся. Это что получается, я тут слежки за девчонкой устраивал.

— А из-за чего я с твоим хахалем закусился, напомни, а то запамятовал? — спросил я.

— Лучше не вспоминай, раз забыл, а то опять давление поднимется. И это… не забудь, пожалуйста, взять с собой пакет, когда пойдёшь гулять с Бутончиком.

— Зачем пакет?

Аня округлила глаза, как будто я спросил, зачем люди дышат.

— Ну как зачем? Какашки убирать в пакет.

Я застыл, уставившись на неё, но сказать ничего не сказал. Просто потому что охренел. Вот это времена. Чтоб здоровенный мужик за шавкой по асфальту нагибался с пакетиком.

Аня, будто сглаживая момент, быстро добавила:

— Может, по машине тебе помочь? Я Коте позвоню, он порешает, у него связи.

Я резко качнул головой.

— Не надо. Разберусь сам.

Сказал твёрдо, чтобы у Ани даже мысли не возникло превращать меня в клиента её Коти. Нет уж.

— Ладно, я пойду в ванну.

Аня наконец ушла в ванну, прикрыв за собой дверь. Щёлкнул замок, загудела вода в трубах, потом послышалось плескание. Она там что-то напевала вполголоса, но из-за шума было не разобрать слов.

Я остался на кухне и крепко задумался. Вспомнить бы, из-за чего рамс с Котей произошёл? На почве ревности? Ну, это казалось самым очевидным предположением. Если так, то я, выходит, бегал за Аней, а она меня брила.

Значит, надо подобную практику прекращать. Мужику бегать за бабой негоже.

Прошло минут пять, и дверь ванной приоткрылась.

— Вова, принеси полотенце! — крикнула Аня.

— У меня нет ключей от твоей комнаты, — ответил я.

— Посмотри в моей сумочке, — тут же отозвалась Аня, и дверь снова захлопнулась.

Я задумался — стоит ли выполнять такие просьбы? С собакой погуляй, полотенце принеси, а потом будет как снежный ком. И закончится нехорошо, местом под каблуком Ани. Нет, ничего против подкаблучников не имею, но это если со своей барышней. А моей Аня не была.

Но, подумав ещё, я всё-таки решил помочь. Не будет же она мокрая по хате бегать и пятками сверкать. Хотя я бы на такое посмотрел.

Я хмыкнул, пошёл к сумке, оставленной на тумбочке в коридоре. Не люблю лазить по чужим вещам, но раз Аня сама сказала… я открыл молнию. Первое, что бросилось в глаза — сложенный пополам купон на скидку в каком-то магазине одежды.

Я взял его в руки, рассмотрел и поймал себя на мысли, что мне бы самому не мешало обновить шмотки. Не могу же я всё время ходить в этих растянутых брюках и выцветших рубашках с пятнами. Новый имидж к новому телу, так сказать.

Я нащупал связку ключей с розовым брелком в форме сердечка. И пошёл по коридору к двери комнаты девчонки. В комнате Ани всё было в розовых и бежевых тонах. Вещи были аккуратно разложены, а пахло сладкими духами вперемешку с шампунем.

На столике у кровати стопка учебников, конспекты, а рядом — кружка с засохшим ободком от чая. На подоконнике сидел плюшевый медведь. Такое девичье царство прям выбивалось из остальной обстановки квартиры, как в зазеркалье попал.

Я подошёл к шкафу, открыл дверцу. На верхней полке лежали сложенные полотенца. Я протянул руку, чтобы взять одно, и краем глаза заметил на вешалке платье. То самое, красное. Шикарное. На Ане оно будет смотреться так, что у любого мужика дыхание собьётся. Это было ясно и без примерок.

Внутри кольнуло — это платье было почти в точности таким же, какое когда-то носила моя бывшая в девяностых. Та, которая ещё тогда вскружила мне голову. Воспоминание всплыло из глубин сознания. С моей памятью-то было всё в порядке. Я увидел пепельный вечер в ресторане, сигаретный дым и смех бывшей в почти таком же платье.

Я вздохнул тяжело, прикрыв дверцу. Вот ведь… жизнь не устаёт издеваться. Снова напоминает, где был и кого потерял.

Я схватил полотенце и вышел обратно в коридор. Подошёл к ванной, постучал в дверь. Та приоткрылась, и изнутри вырвался пар. Аня протянула руку, и наши пальцы на миг соприкоснулись.

Всего секунда.

Но по коже пробежал электрический разряд, будто ток ударил. Я дёрнулся, но сдержался, сделал вид, что ничего не случилось. А вот внутри организм будто взбесился. Сердце застучало, в животе что-то сжалось. Я ясно почувствовал, как тело Вовки реагирует на Аню. И понял окончательно: Вовка был в неё влюблён.

Ну губа у него, конечно, не дура. Девчонка и вправду красивая. А вот сам дурак — раз упустил.

Аня забрала полотенце, дверь закрылась, оставив меня в коридоре одного. С бешено колотящимся сердцем и странным привкусом чужих эмоций во рту. Ощущения были, мягко говоря, непривычные.

Через минуту вода перестала плескаться, и Аня вышла из ванной, завернутая в полотенце. Миг — и девчонка рванула в комнату. Я посмотрел ей вслед и медленно покачал головой. Неудивительно, что прежний обладатель этого тела втюрился.

Я почувствовал, что в горле пересохло и заварил себе ещё чай. Пока возился, Аня вышла из комнаты в красном платье. Ткань идеально ложилась по бёдрам, вырез держал взгляд. Платье так и трубило, что «я знаю цену себе и не боюсь её показывать».

Аня прошла, как будто по подиуму, и подмигнула мне так, что я, чёрт возьми, на секунду почувствовал себя не тем, кем являюсь сейчас…

Девчонка поцеловала меня в щёку, и тело среагировало снова — ревность вспыхнула, как искра.

— Спасибо большое, что согласился помочь и выгулять Бутончика, — сказала Аня, застенчиво улыбаясь. — Если что, я на связи. А если эти нехорошие люди попробуют тебя обижать — дай знать. Мой Котя со всем разберётся.

Котя… блин.

— Обязательно, — хрипло ответил я и тотчас потянулся к чаю.

Аня обулась и подмигнула, поочерёдно посмотрев на меня и на стоявшего рядом песеля.

— Всё, мальчики, я побежала, не ссорьтесь, — бросила она. — Вов, пожалуйста, в следующий раз вынимай ключ из замка, иначе я не смогу его открыть.

В её «пожалуйста» было столько домашней строгости, что я почти улыбнулся в ответ. Дверь открылась, тотчас закрылась, и я только услышал звук удаляющегося стука каблуков.

Я остался один, глянул на часы — дело шло к вечеру. Тянуть с прогулкой четырёхлапого смысла не было. Чем быстрее отстреляюсь, тем быстрее освобожусь.

— Эй, Рекс, ты где, мелкий пакостник. Пойдём, буду тебя выгуливать.

Пес, как только его хозяйка ушла, «был таков». Но убежал он почему-то в мою комнату. Может, думает, что у меня зал удастся пожрать? Мелкий паршивец.

— Только сразу предупреждаю, — проговорил я нарочито серьёзным тоном. — Если будешь кусаться — домой не вернёшься. Или натравлю на тебя какую-нибудь здоровую дворнягу.

Я, конечно, шутил. Собака ничего не поймёт сказанного. Но главное в этом деле — тон, и по нему песель должен всё понять. Животные, по моим наблюдениям, читали интонацию куда лучше, чем большинство людей.

Я нашёл поводок на тумбочке — тоже, кстати, какой-то необычный. Поводок представлял собой подобие рулетки.

— Рекс, гулять! — позвал я.

Но песель не спешил выбегать.

— Я что, тебя ещё и уговаривать буду, мохнатый?

Я зашёл в свою комнату, чтобы найти, куда подевался Рекс. И в ту же секунду выдохнул:

— Хрена се…

Комната выглядела так, будто по ней Мамай прошёл! И как это я проморгал нашествие? Даже не услышал!

На полу валялись клочья бумаги, обрывки страниц из книг, обложки изодраны так, будто по ним прошёлся рой крыс. Виновник же сидел прямо посреди этого бардака — уши назад, губы оскалены, клыки белеют. Стоял, кстати, на моей подушке с моим туфлем в зубах, гордо держа добычу как трофей. Собака смотрела на меня, будто говоря: «Вот тебе и сюрприз, хозяин». Из пасти доносилось глухое рычание.

— Ну ты, блин, даёшь… — протянул я, с трудом удерживая смешок. — Артист, мать твою. Решил месть устроить?

Рекс, будто поняв интонацию, ещё сильнее ощерился. Было видно, что рычит он от упрямства.

Я поднял ладонь, показывая, что драться не собираюсь.

— Ладно, допустим, — сказал я мягко. — Я понял, что был неправ, когда тебя в ванной закрыл. Но и ты тоже переборщил, братец. Поэтому предлагаю сделку: забываем прошлое и начинаем с чистого листа. Идёт?

Я вытянул вторую руку и показал поводок. Металл карабина поблёскивал в свете лампы. Рекс рычал ещё пару секунд, но потом хвост предательски дёрнулся. Раз, другой — и вот уже виляет, выдавая его с головой.

— Хорошо, значит, договорились, — хмыкнул я.

Я аккуратно подошёл ближе к этому четырёхлапому цунами. Собака позволила накинуть петлю на шею, но когда я попытался погладить его по загривку, Рекс зарычал громче, даже клацнул зубами рядом с рукой.

— Всё-всё, без нежностей, понял, — поднял я ладони вверх. — Пойдём гулять.

Рекс наконец услышал и бросил туфель прямо у моих ног. Всё ещё урчащий, но уже довольный, он потянул поводок в сторону двери. А я, взглянув на изорванные книги, только махнул рукой. Чёрт бы с ним, придёт его хозяйка и пусть убирается.

А что до песика — мелкий, а такой характерный. Нет, он ни разу не Бутончик. Он — самый настоящий Рекс, чёртов тиранозавр в миниатюре.

Уже в коридоре я внимательно посмотрел на Рекса.

— Так, уважаемый, мы же не пойдём гулять вот в этом? — я кивнул на розовый костюмчик с бантиком. — Тебя свои же сородичи дворовые засмеют.

Рекс тявкнул в ответ, будто соглашаясь с доводами. А я, расценив тявканье как зелёный свет, аккуратно снял с Рекса кофточку. Додуматься же надо… в розовый цвет одевать настоящего мужика. Рекс хоть и рычал, но всё-таки помахал хвостом, будто говоря спасибо.