Физрук: на своей волне

Глава 19

Я нехотя зашёл в примерочную и сразу почувствовал себя не в магазине, а будто за кулисами театра. Зеркало в полный рост, мощный свет сверху, по стенам висят аккуратные крючки. Не хватало только таблички «Вход посторонним воспрещён» и стаканчика с кисточками для грима.

Аня начала копаться в тележке, выбирая, что дать мне примерить первым. Сунула мне в руки первую партию одежды. Я покосился на тележку — вещей на неё было навалено с горой. Так что эта тележка даже не заметила «потерь». Сколько же она всего набрала?

— Как померишь — покажи, — попросила она и задернула шторку.

Я начал развешивать всё по крючкам. С одной стороны, кучи тряпья конкретно подбешивали. Не знаю ни одного мужика, которому бы нравились вот такие примерки. С другой — времени у меня было навалом, и можно его потратить на выстраивание коммуникаций с соседкой, пусть себе порадуется. Ей-то всё это по душе.

Я вдохнул, и первым делом натянул на себя штаны с кучей карманов. Выглядело так, будто я ноги занавесками обмотал. Сверху накинул какой-то балахон — толстовку с капюшоном.

Я, мягко говоря, мужик немаленький, но балахон всё равно такой просторный, что я в нём чувствовал себя мешком с картошкой.

Посмотрел в зеркало и брови поползли вверх. Во, точно американец. А если ещё платок на голову завязать, то вообще белый Тупак Шакур. Или кто там потолще в этой американской гоп-компании?

— Ну что там, померил, Вов? — донёсся нетерпеливый голос Ани из-под шторки. — Показывай, хочу посмотреть!

Я нехотя распахнул шторку. Аня округлила глаза и показала большой палец.

— О, как здорово ты выглядишь! — выпалила она.

— Да ладно тебе, больше похоже, будто я школьник какой. Моя же школота заприкалывает.

— Ну вот, рассуждаешь как мой дядя, когда мы с ним по магазинам ходим. Всегда одно и то же: «Всё молодёжное, всё не то».

Я вздохнул и вернулся за шторку.

— Ладно, давай сюда, — продолжала она весело. — У нас ещё куча нарядов! Что-нибудь тебе обязательно понравится!

Я снял с себя этот балахон и штаны, повесил обратно и потянулся к следующему комплекту.

Примерка продолжалась. Аня сунула мне в руки кепку с прямым козырьком. Я натянул её на голову, посмотрелся в зеркало и нахмурил лоб. Майки с золотой цепью и «йо, брат» не хватает.

— Ну что, классно же! — Аня просияла.

— Да классно-то может и классно, только я выгляжу лет на пятнадцать моложе, — возразил я.

— Ладно… специфический у тебя вкус, Володя.

Я промолчал, хотя захотелось поинтересоваться — а её Котя тоже так одевается?

Аня тут же протянула мне какую-то ярко-зелёную кофту. Я натянул, посмотрел в зеркало. Ну светофор же, блин. Реально, хоть на перекрёстке стой, дорогу регулируй.

Тележка постепенно пустела, а мы с ней уже полчаса точно в этой примерочной ковырялись. Пока безрезультатно. Я пару раз хотел психануть и «выбрать» то, что она предлагала. Но оба раза одёргивал себя. Реально — бабки выброшу, а вещи потом ни разу не одену.

Хотя были вещи, которые вроде и ничего. Футболка, например, села по плечам идеально, прямо как будто шили под меня. Но стоило повернуться или чуть поднять руки — и пузо вываливалось наружу. Майка задиралась. И как это носить, если живот впереди как паровоз?

Была и другая проблема — габариты у меня немаленькие. Аня брала одежду самых больших размеров, но и она подходила через раз. Большинство футболок были мне в натяг. Тоже, кстати, тема так себе. На мой вкус вещи должны быть чётко по размеру — не больше, но и не так, чтобы обтягивало. Я же не Боря Моисеев, чтобы соски топорщились.

Я померил очередную обтягивающую футболку. Если бы соски, блин… но нет. В зеркале на меня смотрели два холмика на груди. Я даже моргнул пару раз. Сиськи у меня были такие, что впору надевать лифчик.

— Вова, если что-то нравится — откладывай! — напомнила Аня.

Я посмотрел на ворох перемеренного тряпья и мотнул головой.

— Не, Ань. Пока ничего не хочу.

Она заглянула в щёлочку шторки и вздохнула:

— Ну ты капризный.

Я лишь пожал плечами и стянул с себя очередную «подростковую» кофту. Вещи падали на крючки, а мне всё сильнее хотелось не примерку устроить, а сначала самого себя привести в порядок.

Я в очередной раз натянул на себя какой-то прикид — джинсы с узкими штанинами и кофту с яркой надписью поперёк груди. В зеркало глянул — вот фу, ну не моё и всё.

— Вов, ты в этой одежде выглядишь очень хорошо. Просто тебе сблизь не видно, — послышался голосок Ани.

Она, похоже, подглядывала одним глазком за тем, как я переодеваюсь. Вот всё-таки нетерпеливая мадам.

— Мне кажется, я на пингвина похож, — усмехнулся я.

— Скажешь тоже на пингвина, просто у тебя ноги тонкие и стройные, а верх большой. Так почему бы нам стройные ноги не подчеркнуть?

— Тебе к Славе Зайцеву работать надо идти, — вздохнул я. — Ань, ну реально же как пугало выгляжу!

— Давай так: выходи из кабинки, шторку откроем, и глянешь на себя в зеркало на расстоянии. Совсем другой эффект будет.

Я открыл шторку, вышел и в этот момент услышал знакомый голос:

— Здравствуйте, Владимир Петрович!

Твою же мать… я обернулся. Передо мной стояли трое моих учеников с неподдельным удивлением во взгляде. Я прямо видел, как они удерживаются от смешков.

— Здорова, молодёжь, — буркнул я. — Чё тут забыли?

— Шопимся, — протянул один, пожимая плечами.

Я почувствовал, как щеки наливаются жаром. Стою, блин, как клоун, в обтягивающих джинсах и кофте с надписью «Urban Street».

— Ну… правильно, дело полезное. Тоже вот, — я кивнул на тележку. — Обновляюсь.

Они покивали, в глазах пацанов плясали искорки. Я прекрасно знал, что завтра по школе пойдут слухи, что физрук гоняет по дисконту и примеряет прикиды «как у малолеток».

— О! Это твои ученики? — спросила Аня, с интересом глядя на троицу.

— Ага, трудовая молодёжь, — подтвердил я, скрестив руки на груди.

— Привет, ребята! — Аня улыбнулась. — У нас тут с Володей… ну, в смысле, с Владимиром Петровичем спор возник. Идёт ему эта одежда или нет. Вот вы как думаете?

Пацаны переглянулись. Я-то видел всё по их лицам: щеки дрожат, губы кусают, глаза блестят. Им, конечно, смешно до слёз. Ну ещё бы — всегда они меня видели в пиджаке, рубашке, а тут я в обтягивающих джинсах. Картина, прямо скажем, несуразная.

Но вслух, словно сговорившись, все трое выжали почти хором:

— Очень идёт!

— Вам прямо классно!

— Стильно смотритесь, Владимир Петрович!

Аня засияла, довольная, как будто лично выиграла спор.

— А вот ещё я где-то комплектом к этому кепку видела… — Аня полезла ковыряться в тележке.

А один из пацанов, воспользовавшись моментом, нагнулся ко мне и тихо прошептал:

— Выглядите как… ну не очень.

— Понял, пацаны. Ладно, сдрысните, а то она мне сейчас ещё и кепку приправит, — попросил я.

Пацаны поняли и рассеялись по магазину. Аня же так и не нашла кепку, чему я, честно говоря, был только рад.

— Ну что, это хоть берём? — просияла она.

— Ну давай отложим… а там может ещё что посмотрим.

— Не нравится, да? — насторожилась она. — Честно скажи.

— Нет, Ань. Ничего не нравится. Наверное, такой молодёжный магазин — не про меня, — всё-таки признался я.

Она нахмурилась, губы поджала, будто я её старания на смарку пустил. Но миг — и её лицо снова засияло.

— Слушай… а может, давай наоборот? Ты выберешь, что по душе, а я просто подскажу, если совсем мимо?

— Я не думаю, что мне хоть что-то понравится… — пожал плечами я. — Но давай попробуем.

Попытка, как говорится, не пытка.

Мы вернулись в зал. Я думал, что нам придётся развешивать обратно вещи из примерочной, но нет. Аня оставила их прямо в раздевалке, а одна из девчонок, что работала здесь, подъехала со своей тележкой и положила все эти вещи туда.

Я плёлся по рядам, глядел на барахло. Всё то же самое, что Аня мне навязывала: молодёжно, ярко, но не по мне. В голове уже рылись мысли плюнуть на весь этот шопинг, но взгляд, скользя по полкам, вдруг замер.

— Еперный театр, — присвистнул я.

Передо мной стоял манекен, одетый по последнему писку моды моей молодости. На нём были самые настоящие «говнодавы» — кирзачи. Чёрные, грубые, с толстой подошвой. Костюм «Адидас» с тремя полосками. Штаны прямые, кофта на молнии, всё как должно быть. А на голове — кепка с коротким согнутым козырьком.

— Ни фига себе… — выдохнул я. — Вот это кино!

Шмотки были не только на манекене, но и лежали на полках — практически полноценный стеллаж.

— Я так и знала, что тебе понравится! — подоспела Аня и закатила глаза. — Это мерч из популярного кинчика, коллаб с адидасом!

Я не понял половину из того, что она сказала. Но схватил ботинки, костюм и кепку.

Зашёл в примерочную. Скинул с себя майку и штаны, влез в костюм. Ботинки сели чётко, кепка как родная.

Я посмотрелся в зеркало и впервые удовлетворённо кивнул.

— Вот оно… — сказал я себе. — Моё.

В отражении больше не торчал школьник-переросток и не толстяк в пиджаке. На меня смотрел тот самый я — из девяностых, когда пацаны были пацанами. Только пузо, черт возьми, мешает, но с этим я ещё разберусь.

Я одёрнул шторку.

— Ань, глянь!

Шторка приоткрылась, и Аня, держа в руках какие-то платья, уставилась на меня. На пару секунд замерла, а потом расхохоталась:

— Ну всё, Вова! Ты как будто из девяностых телепортировался! Тебе прям в клип «Ласкового мая».

Я покрутился перед зеркалом, расправил полоски на куртке. Да, чёрт возьми, мне самому нравилось, как я выгляжу. Словно не толстяк-учитель физры, а тот самый я, настоящий, из прошлого. Пусть и пузо выпирало, и морда в зеркало смотрела другая, но в душе всё стало на свои места.

— Ну… может, только обувь сменить? Под спортивные штаны такое не носят.

— А что не так? — удивился я.

— Да не модно, — пожала она плечами. — Ну, согласись, ботинки под спорткостюм… странно.

Лично я ничего странного в этом не видел, хоть под лупой. Любой уважающий себя пацан мог себе позволить надеть те же «говнодавы» под спортивку. Особенно, если надо было идти на стрелку.

— Хреновая значит мода, — отрезал я.

— Ну раз у тебя душа лежит, — протянула Аня, внимательно меня осматривая.

Она прислонила пальцы к подбородку, явно о чём-то задумавшись. — Подожди, у меня ещё есть один аксессуар. Тебе точно понравится. Только не раздевайся!

И, подхватив платья, девчонка юркнула куда-то между рядов.

Я же повернул бирку. Глаза на секунду округлились.

— Ничего себе… — удивился я. Причём удивился в хорошую сторону. Ценник был более чем демократичный. За весь набор — кепка, костюм, ботинки и футболка — выходило чуть больше десятки. Почему так стало ясно, когда взгляд упал на красную надпись «СКИДКА 90%».

Тоже, между прочим, любопытное наблюдение. На тех тряпках, что мне впаривала Аня, максимум тридцать процентов скидки было, а тут… Похоже, эти вещи залежались на складе, никому не нужные. Молодёжь теперь, видимо, такое не носит, вот и решили распродать за бесценок. А мне — самое то.

Я стоял в примерочной, ждал Аню. Минуты тянулись, а её всё не было. Пока ждал, обратил внимание на то, как в зале будто у себя дома шатались трое каких-то кренделей. Один в дешёвом спортивном костюме с золотой цепочкой на шее, которую он демонстративно вывалил. Второй с красной мордой, явно под градусом. А третий в футболке, обтянутой так, что пузо нависало через ремень.

Они вели себя, как хозяева: хватали вещи с вешалок, ржали, швыряли обратно. Но самое мерзкое — цеплялись к продавщицам. Я краем глаза увидел, как один лапнул девчонку-продавца за задницу. Она ойкнула и быстро отскочила, а другой ещё и заржал, как конь ей в лицо.

Одна из девчонок вообще убежала к складу. Потом понял, что их не трое, а четверо.

— Мужчина, оставьте меня в покое. Ещё раз дотронетесь — и я вызову охрану, — это был голос Ани.

Она стояла возле стойки с платьями, лицо нахмуренное, телефон в руке. Пальцы судорожно нажимали на экран. Над ней нависал четвёртый крендель, тоже явно под шафе.

— Щас, щас, я своему молодому человеку позвоню, он быстро вам объяснит… — говорила моя соседка.

Но я понял, что трубку там, похоже, никто не берет.

Я же заметил ещё кое-что: у стены, метрах в пяти, стоял охранник. Толстый, с усами, в серой униформе. Стоял, наблюдал, жевал что-то. И даже не подумал вмешаться. Смотрел так, будто ничего особенного не происходит.

Двое дружков быдлана двинулись на шум, уставившись на Аню.

— Да ладно тебе, телочка, — протянул пузатый, пошатываясь. — Нет у тебя никакого парня. Чё как целка ломаешься?

И тут он взял и щёлкнул Ане пальцем по козырьку её кепки. Она отшатнулась, но удержалась, глаза блеснули от злости.

Крендель под градусом ухмыльнулся, а у меня внутри всё закипело. Я подошёл к Ане и встал рядом, смерив упырей взглядом.

— Я её молодой человек. Какие проблемы?

Все разом повернулись.

— О, гляньте-ка, — ухмыльнулся упырь в костюме. — Толстожопый объявился. Какие ещё проблемы? Видимо, проблемы хочет.

Все трое заржали.

Аня переводила взгляд то на меня, то на этих уродов, и я видел, что экран телефона в её руках светится на контакте «Котя».

— От девчонки руки убрали, — сказал я, глядя прямо пузатому в глаза. — И вообще ведите себя достойно.

Тот криво усмехнулся, показав гнилой зуб:

— А если нет? Ты чё, герой нашёлся?

Парочка таких же упоротых дружков выросла по левую и правую руку от меня.

Аня схватила меня за локоть, дёрнула, почти умоляя:

— Вова, пошли, не надо… ну их.

Я только качнул головой.

— Стой здесь, — сказал я и чуть мягко отстранил её в сторону.

В этот момент из-за рядов выползли ещё двое. Один худой, какой-то нервный и дерганый, в бейсболке с козырьком назад. Второй плечистый, с татуировкой на шее.

Один из них встал вплотную, настолько, что я ощущал перегар в лицо. Пятеро против одного, значит…

— Ты чё, проблем хочешь? — прорычал он, ткнув пальцем мне в грудь.

Я даже не моргнул.

— Дружище, — сухо произнёс я. — Ты выпил. И я тебе предлагаю подумать о том, чтобы сейчас не совершать поступков, о которых будешь жалеть, когда протрезвеешь.

На секунду у него в глазах мелькнуло непонимание — то ли от моих слов, то ли от спокойного тона. Но тут проснулись остальные, и ситуация начала развиваться по худшему сценарию.

— Слышь, чё он там умничает? — сказал тот, что с татуировкой.

— Да свинья бузит, — отозвался пузатый, тот самый, что первым к Ане полез.

Они стояли плотной стенкой, ожидая, что сейчас я струшу, дам заднюю и начну отнекиваться.

Аня снова рванулась ко мне, хватая за рукав:

— Вова, прошу тебя, ну пошли!

Но я вновь решительно отстранил девчонку в сторону, глядя прямо в глаза ближайшему упырю.

— Всё нормально. Я сам.

Охранник, тот самый усатый мужик лет под шестьдесят, всё-таки решился вмешаться.

— Молодые люди, может быть, выйдете и разберётесь за пределами нашего магазина? Здесь всё-таки торговый центр, посетители…

— Ты, дед, не вякай, — оборвал его один из быков.

Охранник замер, растерянно переводя взгляд с меня на них. Вмешиваться он больше не собирался. Усатый прекрасно понимал, что в случае драки его сметут одним толчком. Поэтому он сделал шаг назад и словно растворился в толпе покупателей, которые уже притормаживали, украдкой наблюдая за назревающим замесом.

— Парни… — я тяжело выдохнул. Понимал, что выбора особо нет. — Хотел по-хорошему. Но, видно, вы по-хорошему не понимаете.

Упыри засмеялись. Сразу хором, с презрением.

— А ты чё, можешь по-плохому? — хрипло спросил пузатый, наклонившись вперёд и упревая мне лбом в лоб. — Ну давай, свинья, покажи.

Я не стал отвечать.

Зачем? Уже итак все ясно с этим товарищем.

Просто резко ударил головой в переносицу ближайшему.

На!