Экспедиция «Велес»

Глава 5 Муравьиная тропа

«Хоровод»

— Мы, кажется, остановись на том, что правитель вздумал извести Тень, — произнес Ит осторожно. Сказительница молча смотрела на него, ожидая продолжения. — Я должен спросить?

— Да. Задавай вопрос, путник, — приказала та.

— Ммм… Хорошо. Правитель решил обратиться к пророку. Почему? — спросил Ит.

Он не ожидал, что вопрос будет принят, но тут сказительница удивила — потому что она ответила.

— Правитель был мудр, и понимал, что не всё тленное подвластно его прозорливому уму. Высшие сферы он видеть не умел, и потому решил искать помощи у того, кто имеет в этих сферах своё влияние.

— Подожди, — попросил Ит. — Ты сказала — всё тленное? То есть высшие сферы, получается, тоже тленные, что ли? Ну, если не всё, то, в таком случае, и они тоже?

— Верно. Высшие сферы тоже могут быть тленными, — подтвердила сказительница. — Но не так, как низшие. Всё конечно, в конечности есть неизменность.

— В какой конечности? — ехидно поинтересовался Ит. — В верхней или в нижней?

— В конечности бытия, — отрезала сказительница. — Задавай вопрос, путник.

— Ох. Ладно. Правитель решил связаться с пророком. И как он это сделал? Письмо написал, или голубя послал с запиской?

— Он воспользовался воздушной связью, — ответила сказительница. Ит про этот ответ уже знал, и ждал его, но решил попробовать уточнить. Мало ли? Вдруг получится?

— Что это за связь такая? — спросил он. — Я не понял. Вот, например, если кто-то кричит кому-то через… ну, через пропасть, которую нельзя перепрыгнуть, это будет воздушная связь? Или я ошибаюсь?

— Ты ошибаешься. Связь, которую использовал правитель, позволяла ему общаться на большом расстоянии без всякого крика, — ответила сказительница.

— Да? И что это, в таком случае? Радио? Или что-то типа того? — спросил Ит.

— Что-то типа того, — с легким злорадством в голосе ответила сказительница.

— А, ну ясно. Значит, пусть будет радио. Я могу задавать вопросы дальше?

— Задавай вопрос, путник.

— Долго правитель говорил с пророком? — спросил Ит.

Кажется, такого вопроса сказительница не ожидала. Несколько секунд она молча смотрела на Ита, затем ответила:

— Данное действие является промежуточным, и не имеет значения.

— Ну как это, не имеет, — возразил Ит. — Мне вот интересно. Это надо, чтобы сравнить. Папа всегда по телефону говорит коротко, а мама любит поговорить подольше, обсудить с подругами всякое. Про огород, про то, какая погода ожидается, про одежду, про готовку. Про всё это они говорят, и обычно долго. Вот я и подумал…

— Правитель и пророк говорили коротко и по делу, — ответила сказительница. — Задавай вопрос, путник.

— То игрок, то путник, — проворчал Ит. — Ладно. Сейчас придумаю. Допустим… пророк сказал правителю, что согласен на встречу. И правитель к нему отправился. Как он это сделал? Пешком пошел, или на чем-то поехал?

Вот сейчас она должна сказать то, что говорила другим. Интересно, в какой форме она это скажет, подумал Ит.

— Правитель сел в винтокрылую машину, и полетел к пророку в гости, — ответила сказительница.

— Подожди, — попросил Ит. — Выходит дело, пророк жил далеко?

— Да.

— А почему? — удивился Ит. — Какой ему резон жить далеко от правителя? Он ведь тоже, получается, какой-то главный или важный, ведь так? И чего он далеко забрался, в таком случае? Жил бы рядом, и лететь бы не пришлось.

На этот вопрос Ит не рассчитывал получить ответ, однако он ошибся.

— У пророка был свой резон жить далеко, — произнесла сказительница. — Он любил места уединенные, чистые, и комфортные. В одно из таких мест, где жил сейчас пророк в окружении своей свиты, отправился правитель.

— Ага, — кивнул Ит, и призадумался. — Я могу задать вопрос?

— Задавай вопрос, путник.

— Правитель сам управлял машиной? — спросил Ит.

— Это промежуточное действие, и оно не имеет значения.

— А всё-таки? — Ит почувствовал, что вопрос он задал верно.

— Правитель не сам управлял машиной. Это делал один из его слуг, — ответила сказительница. — Он вёл машину, а правитель сидел позади него, и размышлял.

— Во как, — покачал головой Ит. — Ясно, спасибо. Можно дальше спрашивать?

— Да.

— Сейчас. Я подумаю секунду?

— Подумай, — сжалилась сказительница.

Ит задумался, точнее, сделал вид, что задумался. На самом деле они этот момент со Скрипачом уже обсудили. Итак. На какие вопросы сказительница отвечать отказалась? Первый вопрос — о чём пророк и правитель беседовали. Второй — что пророк сказал правителю. Почему-то сказительница отметает эти вопросы, говоря, что они неверные, хотя оба вопроса выглядят вполне очевидно. Скрипач предложил первую версию дальнейшего диалога, а именно — он сказал, что можно попробовать идти от обратного. Что пророк не сказал правителю, например. Ит этот вариант отверг, назвав слишком примитивным, и сказал, что нужно попробовать изменить саму концепцию вопроса. Если кто-то к кому-то прибыл спрашивать, всё вроде бы и так должно быть понятно, но только не в случае «Сказки о Тени». Нужно думать, но не в привычном направлении, не шаблонами, а как-то иначе. Только вот как?

— У пророка была специальная комната для приема гостей? — рискнул Ит. Ва-банк. Вероятность, что ответ будет, минимальна, но всё же…

— Да, — ответила сказительница. Ит мысленно возликовал. — Но пророк не пригласил в неё правителя.

Удача! Вот это да! Так, пробуем дальше.

— А куда они пошли? — спросил Ит.

— В особую комнату, где пророк принимал высших гостей, — ответила сказительница.

— И что же происходило в этой комнате? — спросил Ит.

Ну, давай, тетка, не подведи. Неужели впрямь удалось нащупать правильную тактику?

— Вот что, — ответила сказительница. Голос её вдруг изменился, словно она открыла невидимую книгу, и начала читать диалог, меняя голоса в зависимости от того, чью фразу произносила.

— Что привело тебя ко мне в этот раз? — произнесла она густым тяжелым басом. Голос её стал словно бы немного глухим, и слова она начала проговаривать медленно и нараспев. — Я вижу печаль на твоем прекрасном лице, наш любимый правитель.

— Меня привело к тебе одно не очень обычное дело, — голос сказительницы стал надменным, сухим, и немного резким, слова она произносила теперь отрывисто, словно бросая каждое, отделяя его от прочих. — Меня преследуют.

— И кто же? — в голосе пророка почувствовалась тревога.

— Ты знал его. Не лично, но слышал о нём, — правитель помедлил.

— И под каким же именем я его знал? — спросил пророк.

— Ты знал его под именем Ион.

— Постой, мудрейший, но Ион ведь мертв, — возразил пророк. — Никто не произносит это вслух, но все мы знаем о его судьбе. Как может он преследовать тебя?

— Он тень, — правитель помедлил. — Стоит сейчас со мною рядом. Для тебя незрим, но я его вижу. Постоянно.

Сказительница сделала паузу — видимо, пророк промолчал, обдумывая услышанное.

— Тебе он… докучает? — спросил пророк.

— Скорее, тяготит, — тоже подумав, ответил правитель. — Я от его присутствия хочу себя избавить. И побыстрее.

— Ты что-то делал с ним? И кто ещё про это знает? — спросил пророк.

— Никто не знает, — бросил правитель раздраженно. — И ты бы не узнал, поверь, если бы я смог с ним что-то сделать раньше.

— Да, верно, — пророк снова помедлил. — Мне нужно обдумать этот вопрос. И поискать ответы.

— Подумай, — ответил правитель. — Однако помни — это сейчас ты таков, какой есть. Ты объёмен, величав, и гладок. Но если ты не выполнишь заданье, которое я дал тебе, всё может измениться в одночасье.

— Я знаю, о великий, — ответил пророк. — Я приложу усилия, и постараюсь выполнить твоё заданье. Но мне нужны детали. Каким ты его видишь?

— Он почти прозрачный, но в то же время явно различим, — сказал правитель. — Он неподвижен. Висит над полом, не касаясь его.

— Высоко висит? — уточнил пророк.

— На одну меру, или даже меньше.

— Так, ясно. Действия он производит? Глаза открыл, или закрыты?

— Открыты. Смотрит на меня всё время. Неподвижно.

— И ничего не говорит, не произносит? — уточнил пророк. — Быть может, он про смерть свою тебе хоть что-то говорил?

— Нет! — раздраженно сказал правитель. — Он ничего не говорит. Висит, и молча смотрит. За шестьдесят восходов с лишним он мне уже изрядно надоел. Мне здесь его присутствие не нужно!

— Я понял. А далеко ли от тебя он висит? — уточнил пророк.

— Ммм… наверно, мер пять-шесть. Хотя нет, больше. Я сейчас прикинул — десять мер. Пусть будет десть мер. Это настолько важно?

— Пока не знаю, — ответил пророк. — Наверно, важно всё. Позволь тебя спросить, как ты считаешь, что он хочет от тебя?

— Наверно, мстит, — правитель вдруг усмехнулся.

— Так, значит, слухи правда? — чуть понизив голос, спросил пророк.

— Ты сам сказал, что знаешь о его судьбе. Но даже если правда, что это меняет? — в голосе правителя послышалось подозрение.

— Многое, — ответил пророк. — Добра тебе он точно не желает.

— Но и убить меня не может, — в голосе правителя звучало презрение. — Он теперь бессилен, отныне и навек.

— Тут как сказать… — пророк осекся. — Ладно. Как только что-то буду знать, тебя я извещу.

Голос сказительницы снова изменился, Ит даже в первый момент растерялся, поняв, что она стала говорить так, как говорила раньше.

— Вот что произошло в комнате для высоких гостей в доме пророка, — сказительница посмотрела на Ита. — Задавай вопрос, путник.

— Опять? То есть эта часть сказки ещё не кончилась? — спросил Ит. Сказительница кивнула. — Хорошо, сейчас попробую. Тень при жизни звали Ион? Я правильно услышал?

— Всё верно, — кивнула сказительница.

— То есть тень, получается, мужчина, — полуутвердительно сказал Ит. Сказительница кивнула снова. — Хорошо, я понял. Ещё один вопрос можно?

— Последний, — предупредила сказительница.

— Что такое мера?

— Единица измерения длины, — ответила сказительница.

— И чему она равна?

— Самой себе. Одна мера равна одной мере.

— А если в сантиметрах? — спросил Ит.

Сказительница ничего не ответила, и рассыпалась в воздухе каскадом золотистых искр.

— Офонареть, — констатировал Скрипач. — Ну, ты даешь. Ты сумел пройти пророка?

— Как видишь. Говорить об этом мы никому, конечно, не будем, — ответил Ит.

— Да, верно, верно. Муравьиная тропа. Никогда не ходи по ней первым, чтобы ни за что не отвечать, — покивал Скрипач. — Это ты прав. Но информации у нас прибавилось.

— Лучше бы у нас её про двигатель прибавилось, — Ит вздохнул. Стянул рубашку с датчиками, и надел свою обычную, которую носил под рабочим комбезом. — Это всё, конечно, очень любопытно, но ты же понимаешь…

— Слушай, невозможно думать всё время о плохом, — резонно заметил Скрипач. — Надо отвлекаться. Пусть даже и на эту идиотскую сказку. Почему нет? Вполне нормальная разминка для мозгов. Вот возьмем сейчас, и разомнемся.

— Ты сам сходить не хочешь? — спросил Ит.

— Хочу, конечно. Может быть, удастся дополнить какие-то детали, — Скрипач задумался. — Ит, мы тут основательно закисли. Оба. Надо как-то раскисать обратно.

— Ну, давай раскисать, — согласился Ит. — Только без фанатизма. Что у нас появилось новое?

— Имя, понятие «мера», ещё один персонаж, и… чего ты ухмыляешься? — нахмурился Скрипач.

— Диалог, — ответил Ит. — Это нечто принципиально новое, причем во всей игре. Мне дали послушать диалог, и читала она настолько хорошо, что я даже на какое-то время забыл, что это она читает, а не кто-то разговаривает рядом со мной. Два вполне достоверных мужских голоса, рыжий. Я не ожидал. Кроме того, мы в игре такого ни разу не встречали.

Скрипач задумался.

— Вообще да, верно, — согласился он. — Обычно либо рассказ, либо сцена, с видеорядом и героями. А тут — чтение по ролям, причем очень качественное. До этого нам в «Хороводе» никто ничего не читал.

— Верно, — кивнул Ит. — И ещё один крайне любопытный момент. Знаешь, на что это было похоже?

— Чтение? — уточнил Скрипач.

— Ага. На балладу. Или на стихотворную форму, но она почему-то постоянно ломала рифмы, не давая им работать. Хотя я не совсем прав, это не стихи. Но… Вот, например, — Ит прикрыл глаза, вспоминая. — Смотри.

— Пока не знаю. Наверно, важно всё. Позволь тебя спросить, как ты считаешь, что он хочет от тебя?

— Наверно, мстит.

— Так, значит, слухи правда?

— Ты сам сказал, что знаешь о его судьбе. Но даже если правда, что это меняет?

— Это то, что она прочла, — сказал Ит. — А можно, теоретически, сделать вот так…

— У тебя не баллада сейчас получилась, — покачал головой Скрипач. — Больше всего похоже на какую-то трагедию Софокла. Помнишь?

— Спасибо, — сардонически произнес Ит. — Конечно, у меня склероз, и я не помню «Антигону». Но скажи мне, мой дорогой братец, с какого фига у нас в «Хороводе» образовался Софокл, или нечто, пытающееся маскироваться под Софокла? Какое отношение это всё имеет к «Хороводу»?

Скрипач пожал плечами.

— Вопрос на сто рублей, — ответил он после некоторых раздумий.

— Вот именно, — кивнул Ит. — Мы сейчас получаем некий полноценный сюжет, который грозит весьма обширным развитием, если ты не заметил. Потому что у нас на данный момент получается три действующих лица, с весьма непростыми отношениями внутри конструкции. Как ты сказал? Разминка для мозгов? Ну, поехали, в таком случае. Итак. Правитель, судя по тому, что мы сейчас знаем, не собирается устраивать себе катарсис и душевное очищение через раскаяние. Он не раскаивается. Он хочет просто освободиться от обузы в виде Тени. Пророк, кажется, та ещё пройда, и сдается мне, он какое-то время будет дурить правителя, чтобы не потерять нажитое непосильным трудом. А ещё у нас постепенно проступает образ Тени, у которой есть пол, мужской, есть имя — Ион, и есть какое-то весьма нетривиальное прошлое, ведь просто так в тюрьме никого убивать не будут, это мы с тобой по себе знаем. Для того чтобы такое произошло, надо изрядно постараться.

— О, это да, — Скрипач тяжело вздохнул. — Это ты прав. Наше семейство умудрилось поссориться с Официальной службой, и ещё много с кем, чтобы добиться такого результата[2]. Но если мы с тобой когда-то сумели, то и этот сказочный Ион преуспел, иначе бы сказки не было.

— Вот, — Ит улыбнулся. — О чём я и говорю.

— Так, хорошо, с этим ясно. Давай ещё по деталям пробежимся. Время, в которое происходит действие, вполне себе технически продвинутое. Правитель звонит по телефону, и летает в гости на вертолете, причем с пилотом. В то же время это действительно нечто типа сказки, потому что с правителем происходит мистическое событие, и пророк, судя по всему, либо в курсе про подобную мистику, либо сталкивался с нею. Для него присутствие Тени — это задача, а не явление, с которым он незнаком. Так, получается?

— Так, да не так, — покачал головой Ит. — Не совсем так. Пророк, как мне показалось, в этой сказке образ религии. И мистика для него, в концепте его восприятия, вещь вполне возможная. Веришь в одно, поверишь и в другое. Разве нет? Он поверил в Тень, потому что умеет верить в подобные вещи, даже если раньше с ними не сталкивался.

— А правитель? — тут же спросил Скрипач. — Хотя вообще да. Он же к пророку обратился, значит, он верит в то же самое.

— Согласен, — кивнул Ит. — Верят они примерно одинаково, и в одно и то же. Интересно то, что у них отношение к вере, по сути дела, утилитарное. Правитель прилетает к пророку не для покаяния, не для очищения души, а для решения вполне конкретной задачи. И тот этому факту вовсе не удивлен.

— Тебе не показалось, что они решали подобные задачи раньше? — поинтересовался Скрипач. — Действительно, уж больно спокойно они оба выглядят.

— Нет, не думаю, — покачал головой Ит. — Не похоже, что спокойно. К тому же правитель факт того, что его преследует Тень, утаил от своего окружения.

— Ага, он этот факт доверил тому, кто от него зависит по крупному, — хмыкнул Скрипач. — Слушай, там была интересная фраза, — вдруг оживился он. — Как там было? «Ты объёмен, величав, и гладок». Какая-то странная конструкция, тебе не показалось?

— Ещё как показалось, — подтвердил Ит. — Величав — это единственное слово, которое подходит для такой формы. Объёмен и гладок — нет. Ну, гладок, это ещё как-то можно привязать к характеристикам человека, но вот объёмен — звучит странно, по меньшей мере.

— Вот! — поднял палец Скрипач. — И у меня получается следующее. В «Хоровод» пробралась предательская крыса.

— Это как? — не понял Ит.

— Первое: псевдо-сказка явно современная. Второе: отсылка к Софоклу. Третье: корявый перевод, потому что такие выражения могут появляться при некорректном переводе, причем машинном. Это импортная сказка. И, вполне возможно, она восточная. Для них характерно такое бесстрастие в подобных вещах. У нас бы переживали. А вот у них…

Ит задумался, что-то про себя прикидывая.

— Современная — да, согласен. Импортная — тоже может быть. Но Софокл в твою схему не ложится. Никак.

— Имитация, — сходу предположил Скрипач. — Закос под корявого Софокла. Почему нет?

— Зачем? — резонно спросил Ит.

— Это ты у создателей шедевра спроси, зачем. Я почем знаю? Может быть, чтобы как-то сбить с толку.

— Опять же — зачем? — повторил Ит. — Нет, рыжий, это что-то другое. Цель, как мне кажется, там есть, но сбивание с толку тут ни при чём.

— А что тогда при чём?

— Какая-то странная попытка научить людей думать нестандартно, — осторожно предположил Ит. — Потренировать, возможно.

— Для чего? — тут же парировал Скрипач. — С какой радости кому-то стало нужно тренировать это закрытое сообщество? Ты сказал, что не видишь цели. Для этого действия я тоже не вижу цели. Я не прав?

— Прав, — сдался Ит. — В общем, цели нет. Пойдешь туда?

— Ага, уже иду, — во время разговора Скрипач переоделся. — И тоже, заметь, без цели.

— Самурай. У которого цели нет, а есть только путь, — напомнил Ит.

— Вот, точно! — обрадовался Скрипач. — Маразматический путь в никуда, на котором нужно разгадывать загадку, которая не нужна никому.

В столовой Ит обнаружил давешнюю компанию, состоявшую из Ани, Вари, и Данила — и обрадовался, потому что это были ребята свои, не из начальства, поэтому с ними общаться было легче. Пусть хоть немного, но легче. Заняв четвертый слот, и дождавшись еды (в этот раз попались соевые овощи с соевым же мясом, редкая гадость, но что поделать), Ит сел за стол вместе со всеми, и присоединился к разговору. Точнее, стал слушать чужой разговор, пока что в него особенно не вмешиваясь.

— Как в театре, — говорила Варя. — Она стала разговаривать, как актеры в театре, представляете?

— Одна говорила на два голоса? — с недоверием спросила Аня.

— Ну да. Один голос пророка, второй правителя.

Она тоже прошла этот этап, понял Ит. Это хорошо, потому что первенство в данном случае нам с рыжим совершенно не нужно. Нельзя выделяться. Они, получается, и не выделились, идут наравне с другими. Может быть, в первой очереди, но точно не одни.

— Надо будет послушать, — Аня задумалась. — Варь, чего ты спрашивала?

— Про гостеприимство. Я подумала вот чего. Пророк, получается, хозяин дома, верно? А правитель приходит к нему в гости. Ну я и спросила, каким образом пророк принимал своего гостя?

— И она стала тебе читать этот диалог, — рискнул Ит. — Я иначе спросил, но суть та же.

— О, ты тоже этот момент прошел, с диалогом? — повернулась к нему Варя. Ит покивал. — А ты как спросил?

— Я спросил про комнату для приема гостей, — ответил чистую правду Ит. — И она мне стала рассказывать, что происходило в комнате.

— Во, у меня примерно так же получилось, — Варя усмехнулась. — Но я спросила, как пророк принимал своего гостя.

— Ключевое слово, получается, «принимал», — задумчиво произнес Данил. — Любопытно. Надо будет попробовать.

— А ты ещё на заходил, что ли? — спросил Ит.

— Времени не было, — вздохнул Данил. — Не всем же в игрушки играть, кому-то надо и работать. Сидел с отчетами, делал сверку. Может, сегодня поиграть получится. Хотя… — Данила замялся. — Не вижу в этом всём смысла. И никакой идеи не вижу, достойной внимания. Ну, правитель, ну отравил он там кого-то. И что?

— В этом я с тобой согласен, — кивнул Ит. — Всю историю человечества кто-то кого-то постоянно травил, что было, то было. Калигула, Нерон, Борджиа, Медичи… да и на востоке в старину этим постоянно грешили.

— Вот именно, — кивнул Данил. — Сопереживать там некому, думать толком тоже не о чем. Ни морали, ни нравственного роста, или как там было правильно. У меня лично никто не вызывает сочувствия. Ни правитель, ни Тень.

— А у меня вызывают сочувствие другие игроки, которые застряли в этом квесте, — вмешалась Аня. — Вот уж кого мне точно жаль, так это их. Ну и себя, потому что я тоже застряла.

— Эта сказка призвана научить нас ненависти, — засмеялся Данил. — К плохим сказкам, как минимум. Может такое быть?

— Почему нет? — усмехнулся Ит. — Вполне себе вариант.

— Если серьезно, то я на самом деле думал немного о другом, — сказал вдруг Данила. — Понимаете, ребята, истории, равно как и технологии, формируются и создаются тогда, когда у общества есть на них запрос. За примером далеко ходить не буду. «Хоровод» — это как раз результат сформированного запроса. Для чего он нужен? Для того чтобы мы могли отдохнуть, развеяться, справиться со стрессом. Верно? Ну и вот. И всё, что находится в пространстве «Хоровода», направленно на отдых и приятное времяпрепровождение. Да, нам показывают сказки, знакомые нам с детства, да, они усложнены и превращены в игры, всё верно, но ведь и в «Хоровод» мы ходим не учиться, а отдыхать, заново открывать старое, и получать удовольствие от игры. Но эта сказка… — он покачал головой. — Она совершенно иная.

— Согласен, — кивнул Ит. — Ты прав, Данил. Я тоже думал о чём-то подобном, но ты сформулировал правильнее, чем я. Ни у кого из нас не могло появиться такого запроса.

— Какого? — нахмурилась Аня.

— Если бы я знал, — пожал плечами Ит. — Дань, может, ты до чего-то додумался?

— Кое-какие мысли на этот счет у меня были, — Данил понизил голос. — Сказка… учит. Причем против воли. Она именно учит, но совершенно непонятно, чему именно.

— Не обижать конкурентов, — подсказала Варя.

— Да как же, — хмыкнула Аня. — Правитель вон обидел, и ничего ему за этого не было. Значит, можно.

— Чтобы рядом с тобой висел какой-то человек, и на тебя пялился? Вот спасибо, не надо, — Варя с укором посмотрела на подругу. — Мораль, что убивать нехорошо, это вполне разумная мораль для сказки.

— Но учить нас этому явно не требуется, — справедливо заметил Данил. — Мы, кажется, об этом с самого детства знаем. Разве нет?

— Ну, это смотря кого, — сказала Варя. — Врагов надо убивать. Или ты, или тебя. Забыл?

— Ты здесь видишь врагов? — спросил Данил.

— А на планете? — с вызовом спросила в ответ Варя. — Вдруг на планете будут какие-то враги? Вот сказка и сделана для того, чтобы мы не расслаблялись.

— В сказке правитель убил конкурента, — напомнил Ит. — Варь, с какого бока тут планета и враги? Ерунду какую-то говоришь, вот честно. И потом, разумной жизни на планете нет. Про это нам отдельно рассказывали, если ты помнишь, и всё обосновали. Так что там врагами могут быть максимум какие-нибудь местные червяки, или что-то вроде того.

— Червяки размером с дом, — Варя зябко поёжилась. — Хотя вообще да, ты прав. Ну, что планета тут явно ни при чём. Не сходится.

— В том и дело, что не сходится, — покивал Данил. — Ни у кого из нас нет запроса на такую сказку. Ну или на историю.

— Димка сказал, что это сбой, — заметил Ит. — И что его исправят.

— Сбой? — повернулся к нему Данил. — Ты сам в это веришь, Игорь? Это что угодно, только не сбой. Не нужно обманывать самого себя.

— Я просто повторил то, что мне сказали, — ответил Ит.

— Зря, — покачал головой Данил. — Надо думать своей головой.

Обратно, в свою каюту, Ит решил вернуться кружным путём, через внешнюю часть яруса, на котором они жили. «Велес» был огромным кораблем, но завоздушенных зон на нем было не так уж и много, и сейчас Ит находился в одной из самых больших в их четверти жилой зоне. Ит шел, не торопясь, постепенно замедляя шаг, и, дойдя до иллюминатора, небольшого, укрепленного, остановился. Он чувствовал, что к нему, помимо воли, возвращается то, что он столь тщательно подавлял в себе все эти годы. Он ощущал, что подкрадываются всё ближе и страх, и нетерпение, и усталость, и, что самое скверное, понимание того, что Данил произнес вслух то, о чём он, Ит, старался не вспоминать. «Думай своей головой». Действительно, зря. Зря и он, Ит, и Скрипач считали, что люди, которых старательно отучали думать своей головой, потеряли эту способность, и могут лишь слепо подчиняться чужим приказам. Данил, например, всё отлично понимает. И то, что случай с двигателем — нечто из ряда вон выходящее, и никакие инженеры или техники ничего с ним не делали. И то, что сказка, которая, кажется, не сказка вовсе, является ответом на запрос, о котором нельзя говорить вслух, но можно — думать. Именно что своей головой. К Данилу, скорее всего, придется присмотреться. Парень отнюдь не прост, и совсем не таков, каким пытается казаться. Интересно, что Данил думает (исключительно своей головой, разумеется) о миссии, и о планете, которую сейчас можно видеть в этот самый иллюминатор? Хочет ли Данил попасть вниз, туда, куда они, по сути дела, шли два с половиной года? Чего он ждёт от миссии? Есть ли у него какие-то планы и надежды? И, что тоже очень интересно, боится ли он, и если боится, то чего именно?

— Как же утомительно пресмыкаться и слушать весь этот бред, — прошептал беззвучно Ит, обращаясь к планете за иллюминатором. На «Велесе» происходит какая-то чертовщина, а руководители, вместо нормального расследования, обвиняют инженеров и техников. Которые покорно с этими бредовыми обвинениями соглашаются. Завтра, вероятно, будет следующее совещание, от которого ничего хорошего ждать не приходится.

Отлично. Ну, в таком случае, так тому и быть. Ит выпрямился, последний раз глянул в иллюминатор, и пошел, постепенно ускоряя шаг, в сторону каюты. Домой, если можно так выразиться. Надо решить вдвоем с рыжим, что делать дальше, причем действовать надо начинать максимально быстро. И ещё — нужно присмотреться повнимательнее к Даниле. Парень вовсе не так прост, как может показаться, голова у него светлая, а ещё он умеет видеть и понимать не только то, что положено. Сегодняшний разговор был тому подтверждением.

— А ещё Тень, — напомнил себе Ит. — Тень, которая учит думать. Но как-то очень уж странно она это делает.

Интересно, Скрипач сумел разузнать что-то новое? Вот сейчас и узнаем. Со Скрипача станется, он задавать каверзные вопросы мастер. Ит усмехнулся, и свернул в нужный коридор, ведущий к нужной части жилой зоны.