Экспедиция «Велес»

Глава 1 Закон подлости

Корабль «Велес»

— Бесполезно, — рыжий стоял, прислонившись к стене спиной, и пытался вытереть перчаткой покрытый испариной лоб. Получалось не очень. — Любаша, говорю тебе, бесполезно. Дождись бригадира, он то же самое скажет.

— Дождусь, — сердито сказала Любаша. — Ещё как дождусь. Если он не может вставить вам перо куда надо, чтобы работали, как следует, то я сперва его дождусь, а после этого…

— Оделишь пером, ага, вот только реактор от твоего пера не заработает, — развел руками Скрипач. — Люба, окстись. То, что не может работать из-за фатального разрушения, из-за пера работать не начнет.

— Ага, да как же, — хмыкнула Любаша. Вздернула голову, с презрением посмотрела на Скрипача. — Посмотрим.

— Ну, посмотри, — пожал плечами Скрипач. — Зрение побереги только.

— Не твоего ума дело, — надменно ответила Любаша.

Скрипач вздохнул, и посмотрел на неё. Платиновая блондинка, красивая, высокого роста, с точеной фигурой, вроде бы привлекательная, молодая, но вот только было в лице Любаши что-то такое… как бы сказать… бесконечно отталкивающее, пожалуй. Горделивое и надменное выражение, змеиная улыбочка, прищуренные голубые глаза. «Крыса, — привычно подумал Скрипач. — Как же она мне надоела, чёртова крыса».

— Ну, не моего, так не моего, — пожал плечами Скрипач. То есть он попытался пожать плечами, но в рабочем скафандре сделать это было практически нереально. — Может, я тогда пойду? Поиграть сегодня хотел, да и пообедать было бы неплохо.

— Обойдешься, — отрезала Любаша. — Скоро они там?

— Я почем знаю? — хмыкнул Скрипач.

— Что они там делают?

— Отчет снимают, что они там могут делать? — риторически спросил Скрипач.

— Слазай к ним туда, спроси, скоро или нет, — приказала Любаша.

— Не, не полезу, — покачал головой Скрипач. — Я только оттуда, у меня смеси уже нет почти.

— Ленивые твари, — зло сказала Любаша. — Лишь бы ничего не делать.

— Да делаем мы, но не всё в наших силах, — вздохнул Скрипач.

Любаша посмотрела на него уничижающим взглядом, развернулась, и пошла по коридору в сторону рубки управления четвертым двигателем.

«Так тебя, — подумал Скрипач. — Обломайся».

…Скорее всего, она рассчитывала вернуться. С триумфом. Вернуться, и стать одной из тех, кто находится в управляющем звене за подобную заслугу, находятся долго, до самой смерти, получая много, имея много. Их тут было немало, вот таких. Которые шли с уверенностью в том, что обратная дорога будет обязательно, и что данный финиш лишь промежуточный.

Но — вот тут и случилось то «но», из-за которого сейчас, здесь, в кольцевом коридоре верхнего уровня двигателя номер четыре, Любаша в бессильной злобе распекала техника Сергея. А именно — фатальное разрушение двигателя номер четыре. Самого двигателя, реактора этого двигателя, основного внутреннего блока контроля, резервного блока, и дублирующей цепи, а это означало, что у экспедиции «Велес» появились большие проблемы, которые могут надолго задержать её здесь, у суперземли GJ 357, и превратить из экспедиции в колонизаторскую миссию. Если, конечно, это окажется в принципе возможным.

А началось всё довольно просто. С идеи. Потому что многое в этой жизни начинается с идеи, поэтому стоит порой задумываться над тем, куда некоторые идеи способны привести.

Эту самую идею первым предложил Скрипач, причем сам он отнесся к ней, по его собственным словам, как к чему-то не очень серьезному. Ит вспоминал потом этот разговор десятилетней давности, и недоумевал — как же так вышло, что оба они не поняли этого раньше? «Видит горы и леса», думал он, совершенно верно, мы видели всё это время горы и леса, но почему-то в очередной раз не сумели связать одно и другое, причем это другое находилось всё это время практически у нас под носом. Мало того, этим другим они уже пробовали заниматься, правда, очень давно и безрезультатно, но всё же.

— Слушай, — начал тогда Скрипач. — Вот я тут подумал…

— О чём? — спросил Ит.

— Да, понимаешь, маркеры Контроля, — осторожно сказал Скрипач. — Маркеры Контроля в системе Стрелка. Не может быть часовня первым маркером, как считаешь?

— Чего? — не понял в первый момент Ит.

— Часовня, говорю. С птицами. На Окисте. Та, под которой мы нашли тогда Лина и Пятого, место, где они закрыли сами себя. В порядке бреда, Итище, как считаешь, не может часовня быть маркером для пары? Мы ведь исследовали Окист, и Берта говорила, что часовня там появилась отнюдь не просто так.

Ит нахмурился. Задумался.

— Упоминаний нет, — ответил он. — Хотя… вообще, не исключено. Мы проговаривали этот момент, просто, видимо, за давностью лет позабыли. И никакой информации мы тогда не нашли, хотя искать пытались. Те же мистики, которые обслуживали часовню, верно? Информации о них что-то вокруг нуля. Лин и Пятый появились в этом мире, и… ммм… ну да, они тоже проявляли к этой часовне интерес. Ты уверен, что она будет непременным атрибутом в мире входа потенциального экипажа в сигнатуру Стрелка? Не только планета, но и этот объект?

— Почему нет? — вопросом же ответил Скрипач. — Она вообще очень странная, эта часовня. По словам мистиков, если я правильно их понял, она была на планете до того, как Окист начала осваивать первая партия колонистов. Саприи — упоминание часовни в летописях там есть… всегда. Во все временные периоды. Но без подробностей.

— Есть, — покивал Ит. — Слушай, а ведь ты прав. Нечто подобное мы даже на Берегу видели. И во сне. И… чем чёрт не шутит, давай попробуем. Версия с часовней ничуть не хуже всех прочих, которые мы делали, когда говорили про первую точку входа Архэ в систему Стрелка.

— Что именно ты предлагаешь пробовать? У меня в голове пока что одна теория, понятия не имею, как здесь, в этой части Сферы, её привязать хоть к какой-то практике, — признался Скрипач.

— Для начала пристанем к Лийге, и расскажем ей. А потом — нам ведь обещали содействие. Другой вопрос, как найти планеты, которые могут быть включены в систему. Это как искать иголку в стоге сена, тем более что мы представления не имеем, каким образом это делать. Привязок нет.

— Мы, предположим, этого представления действительно не имеем. Но ты сам сказал о содействии. Предложим задачку умным головам, авось и справятся, — пожал плечами Скрипач. — У нас не так много времени, а эта теория действительно не хуже, и не лучше, чем все другие.

— Тогда давай для начала сделаем для умных голов отчет о том, что представляет собой Окист, — предложил Ит. — И, боюсь, придется нам рано или поздно достать из загашника Ариана.

— Это ещё для чего? — нахмурился Скрипач.

— Откуда ещё мы сможем узнать, были подобные сооружения на планетах, где проходило детство и юность потенциальных Бардов? — резонно спросил Ит. — Нам надо понять, является ли часовня, и всё, с нею связанное, только нашим маркером, или это работает на две стороны. Вот и займемся.

Лийга, к которой они пришли с вопросом и прикидкой отчета о мире, восприняла идею немного неожиданно.

— Могила, — сказал она, едва Ит открыл считку с часовней. — Ну, не совсем, но очень похожа.

— Могила Сэфес? — уточнил тогда Ит. — Не похоже. Во-первых, она большего размера, во-вторых, у могил нет ни входов, ни выходов, там просто купола. Мы видели, и не один раз. А это…

— Ну, тогда мавзолей. Или памятный знак, — Лийга задумалась.

— Как думаешь, это может быть связано с Архэ? — спросил Скрипач.

— Хм. Не исключено. Но вы ведь видели за всё время только одну, — напомнила Лийга.

— То, что мы видели только одну, не имеет значения, по крайней мере, в данный момент, — сказал Ит уверенно. — Мы не ориентир. Те же миры Сонма, или Зеркала. Мы тоже до определенного момента не могли выделить из Сонма миры, имеющие отношение к нам, зато потом…

— Я тебя поняла, можешь не продолжать, — кивнула Лийга. — Дай мне подумать. И свяжись с нашими покровителями, потому что одна голова хорошо, как у вас принято говорить, но несколько будет в любом случае полезнее одной.

Процесс создания модели занял три года. И дал весьма неожиданный результат, потому что местный Контроль уцепился за маркер, который Ит и Скрипач до этого всерьез не рассматривали, а именно — за территориальное положение Окиста относительно ядра галактики Трех спиралей. Область, которую они выделили, была не очень обычной, точнее, очень необычной, но обитатели Окиста о необычности этой области не задумывались никогда.

— Понимаете ли, этот момент никак нельзя упускать из вида, — говорил официал, который работал в группе. — Мир, о котором вы рассказали, изолирован. Область не имеет прямых смычек, а это даже для внециклов особенность не характерная. Осваивать подобную планету — это мало что себе в убыток, мало что нерационально, это ещё и затратно, и будет затратно на протяжении всего существования такого мира. Это…

— Окист убыточен, мы об этом прекрасно знаем, — сказал тогда Ит.

— Верно! — просиял официал. — Но и это ещё не всё. Область, в которой находится Окист, закрыта для прямых переходов. Туда ходят либо через порталы, причем открывают их в прямой видимости, либо через Транспортную сеть, но прямых переходов по этому кластеру нет, они под запретом.

— Почему? — Иту стало немного стыдно. Он знал об этом правиле, и другие знали, но никто, даже Берта или Фэб, даже Ри — никто из них не предал этому никакого значения.

— Область развития, Белая зона, — объяснил официал. — Запрещено прогрессорство. Запрещена экспансия. Подобные кластеры могут миллионы и даже миллиарды лет стоять без зонирования, потому что не достигают уровня, когда оно становится возможным. И Окист… он именно в таком образовании. Внутри. Общение с ним осуществляется исключительно через переходы, не напрямую. Он как остров в океане. Вы не знали об этом?

— Знали, конечно, но не думали, что это настолько важно, — Ит вздохнул. — Таких миров немало.

— Как сказать, — покачал головой официал. — Внецикличных и без разумной жизни — немало. Расположенных подобным образом и при этом колонизированных — немного.

— Будем обращаться к Контролю? — спросил Ит.

— Ну, разумеется. К действующему, конечно. Ваша подруга здесь вряд ли будет способна чем-то помочь.

Еще через год группа вычислила самую первую точку, в которой теоретически мог находиться искомый объект. Вычислила, и тут же заявила, что ничего не получится. Туда — нельзя. Никак нельзя. Ни под каким видом. Потому что…

— Вот вам и территориальная закономерность, — сказала тогда Лийга. — Там действительно есть внецикличный мир, эквивалентный Окисту. Он пустой. Контроль мне всё показал, и этот мир действительно пустой, и вполне соответствует схеме, которая у нас получилась. Вот только попасть туда не представляется возможным, как вы понимаете. Нас никто не пропустит.

— Да ладно, — хмыкнул в ответ Скрипач. — А если мы не спросим?

— Ты издеваешься? — прищурилась Лийга. Дана, которая тоже присутствовала при этом разговоре, вздохнула.

— Она про это уже несколько дней назад сказала, — заметила она. — Что мир там будет, но попасть в него невозможно.

— Мы прекрасным образом заходили в миры второй итерации Стрелка, — возразил Ит. — В мире первой итерации мы жили. Жили! Много лет подряд. А сейчас ты утверждаешь…

— Вы не заходили туда первыми, — возразила Лийга. — Вы были на планете, которую колонизировали десятки, если не сотни тысяч лет назад. А мир, который найден сейчас, никто не занимал и не осваивал. К нему нет прохода, и взяться ему неоткуда.

— … или есть, — официал, сидевший напротив Ита, усмехнулся. — Забавно.

— Что именно забавно? — нахмурился Ит.

— Нездоровый интерес к этой области, — объяснил официал. — Вот уж не знаю, правильно ли я поступлю сейчас, но… как бы сказать… вам велели оказывать содействие, но я не уверен, что это именно то содействие, о котором шла речь.

— Объясните, пожалуйста, — попросил Ит.

Он прилетел в этот раз на базу официальной по совершенно другому делу, и общался до того с совершенно другим сотрудником. Технические вопросы по проекту «Лазарь», пока что приостановленному, скучная рутинная работа. Но потом, после совещания, его остановил в коридоре вот этот самый официал, из дипломатического, остановил, и позвал, сказав, что надо кое-что уточнить. Да, на заседании проговаривался вопрос о Белой зоне и мире с потенциальным маркером, но именно что проговаривался, речь шла исключительно о теории, и только.

— Этот мир, действительно совершенно пустой, привлек сейчас внимание пары миров третьего уровня из пограничной области. Мы эти миры отслеживаем, но без фанатизма, разумеется, — пояснил агент.

— Так, — Ит с интересом посмотрел на официала.

— Эти миры вне контакта, до контакта они не доросли, и совсем не факт, что дорастут, — объяснил официал. — Один мир принадлежит нэгаши, но им это без шансов, планета для них непригодна, второй мир принадлежит людям, и они сделали на эту планету большую ставку, если вы понимаете, о чем я. Мы не имеем права входить в эту область. А они…

— А они имеют, — закончил за него Ит. — Игра по правилу соответствия, верно?

— Совершенно верно, — кивнул официал. — Подобное к подобному. Если они сумеют дойти до этого мира, и колонизировать его, используя только свои технические средства, мы признаем принадлежность.

— То есть это тройка. Начальная, — Ит задумался. — Начальная тройка, не дошедшая до уровня контакта, но сумевшая пройти по техногенике вперед настолько, что для неё стали возможны межзвездные перелеты. Верно?

— Да, так и есть, — кивнул официал. — С этим дела обстоят несколько странно, собственно, поэтому они и привлекли наше внимание. Мир в приграничье, ничем особенным не выделялся, мы туда молодых агентов забрасывали тренироваться иногда. И совершенно внезапно, двадцать лет назад, на планете разрабатывается модель глюонного поточного двигателя третей фазы.

— Кварк-глюоны — это всего лишь кварк-глюоны. А защита? — резонно спросил Ит.

— И это тоже. Собственно, именно это и показалось нам странным, — объяснил официал. — Мы расследовали обстоятельства появления и двигателей, и перехватывающих сред, которые там были созданы, но не обнаружили внешних источников вмешательства. Технологии они сделали сами, им никто эти технологии не давал. На планете никого постороннего не было, кроме наших сотрудников. Никто туда не заходил, это мы тоже проверили.

— А временные искажения?

— Они обошли и это. Выглядит чертовски странно и необычно, но… — официал развел руками. — В общем, вы, думаю, уже догадались, к чему я веду.

— Ну да, — Ит вздохнул. — Два вопроса. Когда, и как?

— Ребята, объясните мне, как это всё будет, — попросила Дана. — Я не поняла, если честно.

— Всё просто, — Скрипач сел поудобнее, сунув под спину диванную подушку. — Нам предстоит снова поработать агентами. Сейчас расскажем, как именно.

Они находились в квартирке Даны, на одной из станций официальной службы, в пространстве. Дана жила там уже второй год, и ей такая жизнь очень нравилась. Работала Дана минимально, исключительно как консультант по «Лазарю», свободного времени имела в избытке, начала рисовать, и пристрастилась к туризму, благо, что со станции официалов можно было много куда попасть вместе с транспортами, ходившими чуть ли не ежедневно через порталы туда и сюда. Дане достался хороший статус, проходы стоили для неё совсем недорого, поэтому Дана объявила себя кошкой, гуляющей сама по себе, и принялась гулять, где ей вздумается. Сперва Ит и Скрипач опасались за неё, но быстро поняли, что зря. За Дану можно было не волноваться, она проявляла разумную осторожность, и не совалась куда попало.

— Три этапа, — сказал Ит. — Первый этап будет здесь, это переподготовка и подтверждение статуса. Очень надеюсь, что мы справимся за год. Второй этап — внедрение, пойдем с группой на эту Землю, и будем пробовать встраиваться. Третий этап — это уже непосредственно заброс. Нам необходимо попасть на корабль, который пойдет в нужную зону.

— Только вам двоим? — уточнила Дана. Ит кивнул.

— Да, только нам двоим. Местные официалы ничего не имеют против прогулки, разумеется, но во время совещания мы пришли к выводу, что не стоит рисковать, — объяснил Скрипач.

— Это неправда, — тут же вмешалась Лийга. — Ты главное не сказал. О чистоте эксперимента.

— Я просто не успел, — Скрипач с упреком посмотрел на неё. — Там было следующее. Первое — высокий шанс не вернуться. Ну, это не препятствие, конечно. Второе — эксперимент ориентирован, в первую очередь, на нас двоих. И третье — стыковка этого проекта, и приостановленного «Лазаря», то есть усложнение модели «Лазаря». Других носителей генома Архэ на горизонте не видно, ну и вот, получилось то, что получилось.

— Ариана посылать было бы неразумно, — хмыкнула Лийга. — Он утратил доверие. Хотя это тоже кто-то предложил.

— Спасибо, не надо, — Ит зябко дернул плечами. — Мы лучше как-то без него. В общем, понятно. Девчонки, вопрос. Вы останетесь тут, или пойдете с нами?

— С вами — это куда? — не поняла Дана.

— С нами — это на одну из тренировочных баз, — объяснил Ит. — Вы будете заниматься своими делами, а нам предстоит вспоминать много не самого приятного. И заниматься всем подряд, от физической формы, до местного свода законов. За первый год нам нужно выйти хотя бы на четвертый класс, хорошо, если на третий.

— Угу, — Скрипач печально вздохнул. — А до этого всего был второй высокий, считай, первый. Обидно.

— А что делать, — пожал плечами Ит. — В общем, решайте.

— С вами, куда же мы денемся, — вздохнула Дана. — Ит, а как вы обратно? Допустим, вы попадете туда, куда хотите, найдете то, что ищите…

— Или не найдете, — уточнила Лийга. — Такой вариант я тоже допускаю.

— Ну, или не найдете, — согласилась Дана. — А дальше?

— А дальше начинается самое интересное, — ответил Скрипач. — Или сработает система, или… ну, в крайнем случае, нас может вытащить Контроль. По крайней мере, о том, что мы берем с собой трансивер, мы уже договорились.

— Сработает система? — удивленно спросила Дана. — Это как?

— В концепции работы Стрелка, — ответил Ит. — К сожалению, сейчас невозможно сказать, как именно она может сработать.

— Мне это не нравится, — покачала головой Дана.

— Нам тоже, — развел руками Скрипач.

Работы предстояло действительно адово количество, но они как-то подозрительно легко в неё втянулись, и стали справляться, причем, чем дальше, тем лучше. Через год после этого разговора Скрипач продемонстрировал Лийге и Дане свежий, только что поставленный, знак принадлежности, сплетение молекулярных нитей на ладони, складывающееся в символ Официальной службы, и сообщил, что через несколько дней они уходят, уже в заброс на планету. Да, пока они там будут, видеться и общаться получится, пусть и нечасто. И на том спасибо, сказала тогда Дана. Что там будет происходить?

Там уже работает группа, пояснил Скрипач, готовит нам плацдарм под долгосрочный заброс. Подробная легенда, фальшивые воспоминания у тех, кто будет частью легенды, детальная проработка всего подряд. Это так же, как тогда, когда мы поймали ту женщину, которая попалась на устаревшем адресе, да? вспомнила Дана, и Скрипач подтвердил — да, именно так, всё верно.

— Только мы не попадемся на адресе, — сказал он. — Не в наших это интересах, как ты понимаешь. Работа уже идет, и это должна быть очень чистая и качественная работа. Всё будет хорошо, не переживай.

— Не переживать я не могу, но так же я не могу понять, за что именно я переживаю, — сказала Дана в ответ. — Все-таки постарайтесь вернуться.

— Это надолго, — вздохнул Скрипач. — Как минимум, десять лет.

— Да, много, — покивала Дана. — Лийга мне объяснила. Но вы всё равно постарайтесь.

В мире отработали чисто, не смотря на то, что мир этот, очередной мир Сонма, правда, но без маркеров Стрелка, выглядел отвратительно, не сказать больше. Какая же гадость, сказал как-то Скрипач, нет, ну какая же всё-таки гадость это всё, и глаза бы мои не видели этой гадости, и, кажется, я впервые ничуть не опечален тем, что этому миру осталось недолго. Потому что не надо, чтобы вот такое было долго.

Дана во время сеанса связи попробовала уточнить, что именно он имеет в виду, и Скрипач ответил, что вот так сразу и не расскажешь, но рядом с тем, что происходит здесь, даже то, что происходило в её родном мире — цветочки. Это тебе не плоская земля, и не сборища недалеких фанатиков, это гораздо, гораздо круче и хуже, но рассказывать пока что времени нет, может быть, информацию даст потом рабочая группа. Уже после заброса.

— Знаете, что самое странное? — спросил Ит. Лийга и Дана покачали головами. — То, что технологии, благодаря которым сейчас готовится экспедиция, появились в мире, который… словом, для которого это нехарактерно. Мы тут третий год, и вот теперь я понимаю, почему официалы этой планетой так заинтересовались. Мы бы тоже заинтересовались. Это колоссальный диссонанс, просто колоссальный. Что-то тут нечисто.

— Вот и мне кажется, что нечисто, но разбираться времени нет, — добавил Скрипач. — Местные официалы, кстати, с нами солидарны стопроцентно, и расследование будет. Обязательно. Но не сейчас, чуть позже.

— Да. Когда уйдет экспедиция «Велес», — закончил Ит.

— «Велес»? — удивленно переспросила Дана. — Это кому же пришло в голову так назвать экспедицию?

— Да вот нашлись желающие, — хмыкнул Ит. — Мы сами удивились, мягко говоря, но факт остается фактом.

Масштаб мероприятия поражал — для мира третьего уровня это было нечто немыслимое. И скорость постройки «Велеса», который собрали за семь лет на орбите, и его размеры (корабль был рассчитан на тысячу шестьсот человек), и устройство, и системы жизнеобеспечения — всё это было едва ли не по границе четверки, причем четверки контактной, покупающей чужие технологии, вот только никаких покупок не было, и контактов не было, а невероятный «Велес», висящий на орбите, и принимающий всё новые транспорты с грузами для экспедиции — был.

— У меня это в голове не укладывается, — пожаловался Скрипач после того, как они с Итом побывали на корабле в первый раз. — Безумие какое-то. Одна страна строит вот это вот всё, эту огромную одороболу, с четырьмя движками и плазменным парусом, комплектует экспедицию, и… Блин. Больше всего меня удивляют ответы на два главных вопроса.

— Это каких? — спросил Ит.

— На фига и зачем, — ответил Скрипач. — Предотвратить вымирание вида, и смотаться куда подальше, чтобы присмотреть место для будущей колонии. Безумно любопытно, все ли участники этого мероприятия разделяют нашу точку зрения на этот вопрос?

— Ты о чём? — не понял Ит.

— Театр абсурда, — дернул плечом Скрипач. — Это всё напоминает театр абсурда. Потому что…

— По сути, это колонизаторская миссия, — ответил Ит. — Ничем другим это и быть не может.

— Но они сами так не считают, — покачал головой Скрипач. — Никто. Мы смотрим на это изнутри девятый год, и ты сам отлично знаешь, что они думают об этом всём.

— Они, по-моему, вообще не думают. За редким исключением. Они делают, — Скрипач отвернулся. — Что сказали, то и делают. Очень надеюсь, что официалка всё-таки раскрутит расследование.

— Рыжий, нам сейчас это неважно, — Ит вздохнул. — Мы с тобой не имеем права распыляться, и заниматься темой всерьез. Да, то, что мы видим, не укладывается ни в какие рамки, но нам сейчас нужно что? Попасть в закрытую зону. Поэтому в данный момент мы с тобой кто? Техники, обслуживающие двигатель номер четыре. Прошедшие строгий отбор, покорные, как овечки, и лояльные до зубовного скрежета. Мне самому это всё категорически не нравится, но у нас нет другого выхода.

— Ты это пять лет говоришь, — проворчал Скрипач. — Ладно. Подумаем про это всё по дороге.

— Вот именно, — кивнул Ит. — Подумаем по дороге. У нас с тобой будет два с половиной года на подумать. Неплохо, как мне кажется.

— Не напоминай, — попросил Скрипач.

О том, что волновало их на самом деле, они старались не говорить. Потому что-либо ты фокусируешься на крайне непростой задаче, либо даешь волю эмоциям, и они выбивают тебя из колеи, а это совсем уже никуда не годится. Поэтому эмоции и воспоминания они не трогали, разве что нужно было проговорить что-то по делу, но не более того. Лишь один раз за все эти годы Ит сказал Скрипачу, что это всё действительно невыносимо порой, но ситуация сейчас складывается в модели «либо/либо». Либо они берут себя в руки, и делают то, что делают, либо… либо можно забыть о том, что существует, пусть и теоретическая, но всё-таки возможность вернуться домой. Эмоции и воспоминания в данных обстоятельствах смерти подобны. Да, да, конечно, согласился тогда Скрипач. Ты совершенно прав. У нас внутри словно сосуды с кислотой, стеклянные, и очень хрупкие, и если бить по ним молоточками, в какой-то момент они не выдержат, и… ну и вот, закончил тогда за него Ит, ты понимаешь всё даже лучше, чем я. Поэтому — мы бережем друг друга. Бережем, и молчим. Может быть, потом, когда-нибудь потом, когда это всё закончится, мы заговорим про это снова. Но точно не сейчас.

— То есть всё именно так, как мы и думали, — Ит сидел на нижней койке в их со Скрипачом крошечной каюте. На коленях у него лежали очки для вирта, потому что Ит только что вернулся из пространства «Хоровода» обратно, в реальность. Перчатки он снял и отключил, а вот активная рубашка, увешенная датчиками, сенсорами, и кучей имитаторов давления и температуры, была всё ещё на нём. — Она ничего не сказала?

— Любка-то? — спросил Скрипач. Ит кивнул. — Нет, ничего. Как со вчерашнего дня пытаются выяснить, что случилось, так и пытаются, и что ей остается, кроме как ходить и орать на всех подряд.

— Прилетело? — сочувственно спросил Ит.

— Угу, — усмехнулся Скрипач. — Надо пойти поесть, а потом сгоняем, оторвемся, пожалуй. Ты как?

— Я бы рад, но… — Ит замялся. — Мне дали «Тень». Так что сам понимаешь, что будет на следующем входе.

— Серьезно? — ошарашено спросил Скрипач. — Да ты что…

— Ну вот и то, — вздохнул Ит. — Сам знаешь, там десять отсрочек, и тратить их абы как я не буду. К тому же…

— «Тень» нельзя пройти, — сказал Скрипач. Ит пожал плечами. — Ит, надо обращение писать, и скидывать в игру. Потому что если тебе дали «Тень», то всё, игры для тебя, считай, больше нет. Уйма народу, по слухам, застряла на этой чертовой «Тени», и теперь ни туда, ни сюда.

— А то я не знаю, — едко ответил Ит. — Спасибо, мудрый просветитель. К тому же, если ты помнишь, обращения уже народ писал. Им никто так и не ответил. Можно, конечно, вычислить кодеров, но сейчас я в этом особого смысла не вижу. У нас есть дела поважнее «Тени».

— В принципе, это правда, — кивнул Скрипач. — Тут не поспоришь. Но я бы всё-таки попробовал написать. Потому что неизвестно, сколько ещё тут сидеть, и мозгам надо давать разгрузку, пусть и в «Хороводе». От этой реальности, — он обвел взглядом каюту, размером метр на два, — можно сойти с ума.

— Боюсь, от «Тени» тоже можно будет сойти с ума, — заметил Ит. — Ладно, посмотрим. Ты иди, развлекайся, а я пойду разведывать, что там у начальства с планами относительно движка.